Габриэлла с комментариями редактора

Неделяева Нина
Рыжеволосая девочка возвращалась домой со школы в веселом настроении. Сегодня она была особенно красива и мила. Ведь все школы города отмечали один  из самых важных праздников. Для старшеклассников отзвенел последний звонок, а у остальных школьников начались летние каникулы. Каблучки цокали по асфальту, девочка мурлыкала под нос песенку о дружбе, мечтая, что скоро она поедет к бабушке на Кавказ, будет купаться в речке, гулять с родителями и двоюродными братьями и сестрами по лесу, любоваться горными пейзажами. А потом, возможно, они всей семьей полетят на самолете в какое-нибудь чудесное место, где много нового и необычного. 
По улицам ходили ребята из разных школ, кто по одиночке(пишется слитно), кто с родителями, а кто задорной компанией. Но воспитанников одной из них можно было отличить сразу. В этой школе принято носить форму, рабочую и парадную, которая выдается каждый год при вступлении в новый класс. Цвет формы для каждого класса свой, от красного цвета в первом классе до фиолетового – в выпускном, как в радуге. Есть переходные цвета, для хорошистов. Круглые отличники пропускали переходные классы и могли учиться всего семь лет. Рабочая форма почти не отличалась по фасону от формы, которую носили мамы и папы, когда учились в обычных советских школах. Зато парадная была похожа на бальные платья и костюмы, нарядная и праздничная.
В следующем году девочка наденет платье переходного цвета, бирюзового, что соответствует шестому классу обычной школы. В ее школе трудно стать отличником, но она старается, и пару раз у нее получилось перепрыгнуть переходную ступень. Ей очень нравился зеленый цвет. Она вспоминала, как была рада, когда обменяла желтое платье на то, в котором сейчас идет по улице.
Изумрудно-зеленый цвет платья с белыми манжетами и воротником гармонировал с весенним убранством улиц и парков. Деревья уже давно распустили сочные листья, играючи с солнечными зайчиками. Вишни, черешни, абрикосы очаровывали усыпанными белыми цветами кронами, походили на невест. Некоторые из них уже отбросили лепестки, усеяли бархатный ковер газона. А по аллеям и тротуарам, подпрыгивая, улыбаясь, казалось, шла сама весна, юная, радостная и наивная.(не очень гармонично звучит фраза)
Запах разгулявшейся весны чувствовался в каждом дуновении прохладного ветерка. Девочка не спешила, прохожие смотрели на нее, кто с приветливой улыбкой, кто с опасением, а кто с грустью(почему???). Но в каждом взгляде она видела только светлые мысли, потому что так ее учили и дома и в школе(чему учили??Видеть светлые мысли или вообще мысли?). А школа эта не простая, и попасть в нее могли далеко не все дети. И богатые семьи, и семьи среднего достатка, и даже бедные запросто могут устроить туда своих детей, но перед этим нужно пройти серьезный экзамен. Причем, экзамен должны сдавать родители.
Учителя радуются, что с каждым годом в их школу приходит все больше и больше первоклассников, а покидают ее стены взрослые сильные личности, которым ни почем(слитно) любая преграда. Они умеют смотреть на жизнь с улыбкой, радуются каждому дню и относятся ко всем и всему с благодарностью.
Когда «Школа Смелых Людей», когда(может, «как») она называлась, или ШСЛ, только начала строится, многие говорили, что ничего из этой затеи не выйдет. Прошло много лет, и руководители, и ученики ШСЛ оправдали ее доброе имя. Многие из воспитанников после окончания помогали городу и любимой школе стать лучше и красивее. Родители, знающие о ШСЛ, пытались пойти на уловки(какие уловки? Возникает ощущение недосказанности), но проницательные учителя сразу видели подвох и отказывали принять ребенка в класс. Хотя они очень жалели этих детей, которым нужна ласка, забота и постоянное внимание. Но уроки, которые преподаются в стенах школы, должны проходить также и дома, с любящими родителями, способными понять и прислушаться к словам ребенка.
Дети из других школ радуются, что наконец-то наступил отдых, что можно забросить портфель с занудными учебниками в дальний угол, где он временно будет похоронен под слоем пыли(я надеюсь, это в переносном смысле?). Забыть все формулы из физики и алгебры, все даты из истории, сложные названия из географии и пуститься в омут безделья. А с приходом первого сентября попытаться вспомнить позабытое за три беспечных месяца. 
В ШСЛ все по-другому. Дети никогда не приходили с уроков уставшими, а контрольные и самостоятельные для них всегда праздник. И если в этот день кого-то прихватит болезнь, что случалось крайне редко, то ребята огорчались и часто просили повторить контрольную работу. Тогда учителя просили разрешение у родителей оставить детей после уроков, чтобы выполнить просьбу учеников(стоит упомянуть, почему именно дети так стремились к этому, иначе этот мазохизм непонятен, привести пример «праздника» на занятиях).
Домашнее задание дети выполняли с удовольствием и тратили на него совсем немного времени, потому что уроки проходили так, что любой материал тут же усваивался и мгновенно запоминался без повторений. Многие интересовались, как это у вас так получается обучать обычных детей(может вторую часть предложения взять в кавычки, типа речи чьей-то, а то несогласованно получается). Учителя отвечали с гордостью: «Мы любим свою работу и все делаем для того, чтобы наши воспитанники ее тоже полюбили (ИХ РАБОТУ? Или всё же свою учёбу?)!»





- Здравствуй, мамочка! – звонко крикнула с порога девочка.
- Здравствуй, Габриэлла! – ответил приятный голос. – Как прошла линейка?
- Замечательно! – восторженно сказала Габриэлла, заходя в комнату, где сидела мама.
Женщина с пышными каштановыми волосами бросила перебирать на столе стопку бумаг. Все внимание теперь обратилось к дочери.
- Прости, что не могла быть вместе с тобой на таком празднике. Что новенького там было?
Габриэллу переполняли положительные эмоции. Сев рядом с матерью, она обняла ее и принялась рассказывать:
- Ангелина с Остапом были ведущими, они так красиво объявляли номера, как на взрослых концертах. А ребята танцевали и пели под музыку. Каждый год они поют новые песни и танцуют в новых костюмах. И все как в сказке!
Женщина поцеловала дочь в веснушчатую щеку, пытаясь скрыть печаль в глазах:
- Мама, ты грустишь? Почему? А где папа?
- Не волнуйся, папа скоро придет, - сказала мать, её(лучше добавить) рука ласково гладила рыжие волосы дочери. Габриэлла смотрела умоляющим(может лучше сказать «вопросительным», а то словно она умоляла не гладить её по волосам, резкий переход) взглядом, она всегда чувствовала настроение родителей
- Габриэлла, ты уже большая девочка, - начала объяснять женщина, пытаясь подобрать нужные слова. – Мы с папой должны уехать в большой город на месяц, чтобы решить некоторые дела.
- И мы не поедем в горы к бабушке?
- Ну что ты! – улыбнулась мать, - обязательно поедем! Только потом, когда вернемся. Мы хотели взять тебя с собой, но папин начальник не разрешает(это не обязательно говорить детям, иначе возникает вопрос: почему маме можно ехать с папой, а доче запрещено? Просто сказать, что так сложилось, дети не вдаются в подробности обычно).
Габриэлле стало грустно, она сильнее прижалась к матери.
- А что я буду делать здесь одна? – жалобно спросила девочка.
- Ты не будешь одна! – взбодрила мама, - Мы с папой посоветовались и решили, что ты уже можешь за себя постоять и можешь провести месяц в детском летнем лагере( дрожь пошла по телу… можешь за себя постоять=детский лагерь, как будто на зону отправляют, родители напротив должны думать, что лагерь – рай для ребёнка, неудачная постановка фразы).
- Правда!? – Габриэлла не поверила своим ушам.
- Правда, радость моя! Ты найдешь там много друзей, познакомишься с новыми ребятами из других школ. Думаю, им только на пользу пойдет общение с такой умной, доброй и бесстрашной девочкой!
Габриэлла загадочно улыбалась. Она никогда еще не общалась с детьми из обычных школ.
- Мамочка, но ты ведь знаешь, что дети из других школ считают нас странными(какой-то геноцид по школьному признаку).
- Ничего страшного, - успокаивала мать. – Ты должна доказать им что ничего странного нет в том, что человек всегда в хорошем настроении, всегда готов прийти на помощь, поддержать в трудную минуту. Многие дети хотели бы попасть в Школу Смелых Людей(почему именно такое название? Причём тут именно смелость? И если эта Школа считается элитной, что в неё трудно попасть, то её учеников наоборот должны считать мудрыми и уважать, а не странными и избегать, неувязка), но это очень трудно, даже сейчас, когда люди стали чаще улыбаться и меньше волноваться по пустякам.
- Мам, я вижу, что ты волнуешься,– настойчиво говорила Габриэлла. – Это не пустяк?
- Нет, солнышко, это, к сожалению не пустяк. Но такова жизнь взрослых, постоянно приходится быть на чеку(СЛИТНО!!!!!), готовиться к тому, что рано или поздно придется ответить за совершенные ошибки. Лучше, конечно, их вообще не совершать. Не часто можно их исправить. У нас с папой есть шанс и мы должны им воспользоваться.
- Вы с папой поедЕте исправлять ошибки? – интересовалась Габриэлла.
Ей нравилось, как отвечают родители на вопросы. Она понимала, что единственное, чем(лучше ЧТО) может помочь в этой ситуации, это послушаться и поехать в детский летний лагерь, где отдыхают обычные дети из обычных школ.
- Какая ты умничка, Габриэлла! – похвалила мама, ее настроение заметно улучшилось.
- Но не волнуйся, мы справимся.
- Я знаю, - гордо сказала Габриэлла. – Вы у меня самые умные родители на свете.
- Спасибо, моя принцесса, - поблагодарила мать, еще раз поцеловав дочку.
- Надеюсь, нам(у нас) получится вернуться пораньше. И тогда, если тебе вдруг не понравится в лагере, мы заберем тебя.
Габриэлла нежно обняла мать, она была счастлива. Немного помолчав, девочка добавила:
- Думаю, что мне там понравится. Я буду готовиться к поездке. Когда вы меня отвезете?
- Через неделю! Спасибо, что понимаешь! Мы с папой тебя очень любим!




Примечание: Я бы построила диалог так, что мама сказала, например: «Ты, дочка, поедешь в летний лагерь, потому что нам с папой придётся ненадолго уехать по делам, а взять тебя с собой не представляется возможным», это было бы корректней по отношению к психике девочки, нежели сначала мама её напугала: «мы уедем, а ты останешься», а только потом про лагерь сказала, когда девочка пришла в шок от мысли остаться одной. Добрая мамочка!Но это ИМХО.







Габриэлла, как и многие девочки ее возраста, вела дневник, где записывала самые волнующие события, интересные встречи, новые впечатления и, конечно, свои волшебные сны, о которых она рассказывала только родителям. Сегодня дневник с названием «Мои маленькие и большие радости» пополнился еще одной записью:
«Сегодня я узнала, что мои дорогие и любимые родители собираются уехать в большой город на месяц, чтобы исправить ошибки. Как я рада, что у них есть шанс их исправить. Но я не буду скучать! Через неделю я поеду в летний лагерь и познакомлюсь там со многими ребятами из разных школ, узнаю, как у них проходят занятия, и расскажу про свою любимую школу. Надо будет написать(лучше «составить») список вещей, которые нужно взять в поездку. Интересно, а мама с папой отдыхали в летнем лагере, когда были детьми? Надо будет спросить. Сейчас как раз папа пришел! Пойду спрошу»
Оставив дневник открытым, Габриэлла выбежала из комнаты. Последний весенний ветер приятным сквозняком гулял через открытую форточку в дверь(грубое описание). Солнечные зайчики золотистыми пятнами прыгали на столе, приближаясь к страницам дневника. Одно пятнышко остановилось на словах «летний лагерь», а другое бегало по строчкам, словно кто-то высоко в небе водил солнечной указкой. Дойдя до последней строки, пятно остановилось, ветер подул с такой силой, что страницы дневника веером перевернулись вперед почти до самого конца(от открытой форточки не может возникнуть такого, скорее створка окна приоткрытая может вызвать такой силы сквозняк. Форточка вверху, а стол ниже уровня сквозняка. Если тут не имеет место быть нечто мистическое, сказочное, но тогда стоит обозначить чудесность происходящего). Солнечная указка стала тоньше, как стержень шариковой ручки. Чья-то невидимая рука каллиграфическим почерком медленно вырисовывала фразу: «Это не должно случиться!» От бумаги поднимались ленты прозрачного белого дыма, уносимые(лучше «разносимые» – ПО комнатам, потому что «уносимые» – В комнату, ИЗ комнаты) ветром по другим комнатам дома.
- Габриэлла, я чувствую запах дыма, - встревожился папа. – Кажется, это из твоей спальни.
Девочка вместе с родителями тут же побежала в комнату. На столе лежал открытый на последней странице дневник. От бурых полосок на бумаге исходил дым, как от зажженного листа газеты(практически эффект лазерного луча, или у них окна-линзы такие мощные, что от солнечного луча загорелась бумага?;))). Габриэлла схватила дневник, удивленная не меньше, чем родители. Она осторожно провела пальцами по поврежденной странице, чувствуя приятное тепло. Наконец-то дым исчез (так и вижу, как девочка отчаянно хватает дымящийся дневник (и родители не останавливают?!!)).
- Как странно, - сказала мама. – Солнце вроде бы не такое сильное, чтобы прожечь бумагу.
- Может быть, оно хотело написать мне письмо? – предположила Габриэлла.
Родители улыбнулись, признав это очень забавным, но все-таки попросили дочь больше не оставлять бумаги на ярком солнце, особенно такие ценные, как личный дневник.
- Ну, ты все запомнила, что мы тебе сказали? – спросил папа.
- Да, все! Спасибо большое! Я сейчас напишу список того(лучше вставить это слово), что возьму с собой в лагерь.
- Вот и молодец! – похвалила мама, и они с папой удалились в свою комнату, где продолжали разбирать кучу бумаг(ты бы пояснила где-нибудь, почему её родители постоянно разбирают какую-то непонятную кучу бумаг???Это их работа такая?;).
«Странно, - подумала Габриэлла. – Почему мама и папа тоже оставляют свои бумаги на солнце, а оно не пишет им послания. Может быть, (кажется, пропущено «если бы» или я смысл не улавливаю)тогда они не сделали ошибку, и им не пришлось бы никуда ехать».
Габриэлла еще раз посмотрела на солнечное послание, но увидела только бурые полоски, которые медленно тускнели, охлаждаясь. Перевернув страницы на последнюю запись, она заметила такое же пятно на слове «лагерь», но решила не придавать этому большого значения, а принялась на отдельном листке записывать вещи, которые нужно взять с собой.
Родители рассказали ей, что в ее возрасте они очень любили проводить летние каникулы в детском лагере. То были славные времена, когда они знакомились с новыми ребятами из разных школ и городов, узнавали много нового и интересного, ходили в походы в лес и в музеи, а раз в неделю вожатые включали для них кинофильм. Каждый день купание в речке под строгим присмотром спасателей, а вечером костер и песни под гитару. В конце месяца дети готовились к концерту, репетировали различные забавные сценки, разучивали песни. Вожатые придумывали на каждый день новую программу: то спортивные или творческие конкурсы, то просто развлекательные игры. Каждый день приносил массу добрых впечатлений, и ужасно не хотелось покидать это чудное место – детский летний лагерь.
Родители с огромным удовольствием говорили о приключениях, которые им встречались каждое лето, когда они отдыхали в лагере. Их лица светились восторженной радостью. Они отдыхали в разных летних лагерях, но впечатления были одинаково сказочными.






Составив список предметов, Габриэлла несколько раз его просмотрела, чтоб ничего не упустить: купальник, панамку, расческу, шорты, вьетнамки, кроссовки, если вдруг повезет с походом в лес, маячки(что значит это слово???), шампунь, мыло, зубная щетка и паста, полотенца, носочки, трусики(ну не надо ж так подробно до таких интимных вещей, а то получается, как путеводитель для отъезжающих в лагеря). Нужно обязательно взять выходное платье на случай, если вожатые поведут в музей или театр(в летнем лагере, который, как правило, где-то на природе, в лесу, вдалеке от цивилизации??? Не путаешь со школьным летним лагерем, там водят). Закончив, она подчеркнула фломастером список и добавила: «Вещи первой необходимости». Немного подумав, подписала ниже «дневник», но тут же перечеркнула, посчитав его слишком ценной вещью, чтобы брать с собой. Когда она вернется, он будет ждать ее здесь, на столе, готовый принять новые позитивные записи(ну не нравится мне здесь слово «принять»). Габриэлла поведает ему о каждом дне, о каждом ярком событии.
Вещи, не столь нужные на отдыхе, она добавит потом. А сейчас, согласно каждоневному расписанию, уроки рисования. Габриэлла любила все укладывать по полочкам, составлять списки, расписания, - это досталось ей от отца. Но(лучше в одно предложение) нисколько не мешало богатому воображению, которое рождало только светлые образы. Габриэлла самостоятельно занималась рисованием. Особенно ей нравилось изображать в красках свои чудесные сны.
Сегодня она видела маленьких человечков в смешных костюмах заморских принцев средних веков: их головы украшали шляпы с пером, в коротеньких широких штанах, похожих на два полосатых арбуза, щеголяли по облакам тоненькие ножки в облегающих колготках и башмачках с загнутым носиком. Человечки держали в руках леечки, которыми поливали землю, а позади них шел такой же человечек с флейтой. Глаза его были закрыты, он с легкостью бабочки перепрыгивал с облако на облако, дополняя картину легкой мелодией, а струйки леек меняли цвет, становились то радостно оранжевыми, как солнце, то мечтательно синеватым, как майский вечер.
Девочка закончила рисовать. Она всегда рисовала акварелью, не делая набросков карандашом. Родители хотели отдать ее в художественную школу для обычных детей, но Габриэлла, сдав на отлично вступительные экзамены, и одного дня не выдержала. Она хотела рисовать то, что ей нравится, а не то, что требуют преподаватели, так не похожие на учителей из Школы Смелых Людей. Когда краска засохнет(может лучше «высохнет»?), она отдаст рисунок папе, чтобы он вставил его в рамочку.
Габриэлла всегда ложилась спать с удовольствием, ведь сны каждую ночь были новыми, один интереснее другого. И теперь, узнав, что скоро она поедет в летний лагерь, девочка думала, какой сюрприз преподнесет ей чудесный мир, что многие годы являлся во снах. 
Утром Габриэлла проснулась разочарованная. Ночь без сновидений оставила в душе странное чувство утраты. Может быть, она просто забыла, что видела во сне? Всегда после завтрака Габриэлла рассказывала родителям про волшебную страну, за жизнью которой она наблюдала. Родители слушали с упоением, восхищаясь фантазией своей дочери и ее необыкновенными рисунками. Художественные работы Габриэллы занимали первые места в школе.
Сегодня она была как никогда таинственна. Родители сразу заметили перемену:
- Что случилась, моя принцесса? – спросил папа, наливая в фарфоровые кружки горячий зеленый чай.
- Я не могу вспомнить, что мне приснилось, - пожаловалась Габриэлла.
- Это бывает! – успокаивала мама, доставая овсяное печенье из шелестящей упаковки. – Иногда мы забываем наши сны, но видим их всегда.
- Я попробую вспомнить и обязательно расскажу вам, - пообещала Габриэлла без уверенности в голосе.
Весь день она ходила в загадочном настроении(не слишком удачное словосочетание, лучше может «в задумчивом настроении»?), пытаясь вспомнить, что же она видела во сне и видела ли вообще. На следующую ночь повторилось то же самое и так несколько ночей подряд. Слова родителей о забытых снах ее слабо утешали. Она бралась за кисть и краски, но ничего в голову не приходило. Обеспокоенная пропавшими снами, Габриэлла совсем забыла про предстоящую поездку в летний лагерь. Когда родители напомнили, что через день она будет уже не дома, а совсем в другом месте, Габриэлла вспомнила про незаконченный список вещей.
Обыскав всю комнату, она не нашла и следа от списка(непонятное словосочетание, что может послужить «следом от списка»?), хотя всегда запоминала, где что лежит. Такое с ней впервые, чтобы какая-нибудь вещь потерялась и не давала себя найти. Габриэлла точно помнила, что положила листок под дневник. Ничего не поделаешь, пришлось за день до отъезда все записать заново, добавив кое-что из вещей первой необходимости.









Габриэлла решила обязательно взять с собой альбом и краски для рисования. Может быть, там, в лагере, волшебная страна к ней вернется. И тогда она покажет свои рисунки ребятам и вожатым. Еще пару книжек для чтения и фотографию родителей вместе с ней в гостях у бабушки на фоне горного пейзажа.
Все вещи были собраны в небольшую тряпичную сумку с длинным ремешком, чтобы носить через плечо. В ночь до отъезда Габриэлле показалось, что сновидения вернулись. Нарушив привычный распорядок, она вскочила с кровати, руки потянулись за красками и ватманом. Сев на пол у раскрытого окна, в котором играли первые лучи солнца, под дивное пение птиц Габриэлла рисовала. Глаза еще не готовы были к такой серьезной работе, но девочка старалась больше сосредоточится на увиденном. Синяя, нет, серая краска. Пятно! Опять лишний мазок. Не похожа. Нет! Нет, не то! Непонятно, все в тумане!
В порыве Габриэлла запачкала ночную рубашку, некогда подаренную на день рождения. Рисунок ей не понравился. Впервые возникла мысль выбросить его и не показывать родителям. В комнату вошла мама:
- Ты уже проснулась, принцесса?
Тут она увидела сидевшую на полу дочь всю в акварельной краске.
- Что произошло, Габриэлла? – ласково спросила мать.
 Она села рядом с девочкой, глядя на странный рисунок, так не похожий на все предыдущие: среди серых облаков парила хищная птица, похожая на орла огромных размеров с ослепительно белым оперением. Взгляд существа, устремленный вдаль, казался, не то взволнованным, не то устрашающим. В когтистых лапах птица держала позолоченный сверток.
- Я точно не запомнила, как оно выглядело, - начала рассказывать Габриэлла, прижавшись к матери. – Все было затянуто туманом и, кажется, шел дождь.
- Моя девочка, - ласково сказала мама, обняв дочку. – Ты, наверное, обеспокоена предстоящей поездкой. Не волнуйся, мы постараемся приехать как можно скорее. А сейчас, улыбнись! Вот молодец! Ты такая красивая, когда улыбаешься.
Габриэлла виновато посмотрела на устроенный творческий беспорядок.
- Так, принцесса, - шутя взбадривала мама, - идите в душ, а это я уберу сама!
- Спасибо, мамочка! 
Вскоре Габриэлла была готова к отправлению(«отправляют» естественные нужды;)))) «отправке», «поездке», «отъезду»). Рыжие пряди аккуратно причесаны и собраны в два кокетливых хвостика, закрепленные яркой блестящей резиночкой(яркИМИ блестящИМИ резиночкАМИ). По случаю отъезда родители подарили дочери новые шортики, топик и босоножки. Габриэлла выглядела очаровательно в любом наряде. Продавцы магазинов всегда удивлялись: что бы ни надела эта чудная рыжеволосая девочка, все смотрелось на ней, как на модели( а вот в этом месте просто НЕОБХОДИМО уточнить, какого она возраста, маленькие девочки не выглядят моделями). Но главным украшением была, конечно же, милая улыбка, от которой на щеках появлялись крохотные ямочки.
- Ну, просто настоящая принцесса лета! – хвалил папа, оценивая новый наряд дочери.
Габриэлла поблагодарила отца, поцеловав в щетинистую щеку. (О! Что-то вырисовалось об отце! О маме тоже знаем лишь то, что волосы коричневые, может стоит немного больше описать родителей, хотя бы походя как-то, образно, не педантичным описанием. А то родители не представляются, какие-то безликие)
Собранная сумка оказалась не такой тяжелой, как показалось на первый взгляд. Габриэлла могла спокойно нести ее на худых плечиках. Положив сумку на заднее сидение машины, обернулась, чтобы попрощаться с домом, с палисадником, где во всю силу цвели пионы, заполняя комнату ароматом наступившего лета.
«Интересно, - подумала Габриэлла, - в детском лагере растут цветы?(что-то какая-то она диковатая, ничего не знающая и пугливая для Школы Смелых Людей)»
- Габриэлла, поторопись, уже пора отъезжать.
- Да, сейчас, мам!
«До свидания, мой любимый дом! Я скоро вернусь. Оставляю тебе мой дневник. Береги его в своих надежных стенах»
Габриэлла еще долго смотрела вслед родному дому, который становился все дальше и дальше(лучше «становился ОТ НЕЁ всё дальше» или «отдалялся всё больше»). Когда за поворотом скрылись очертания знакомых с самого раннего детства улиц(такое ощущение, что она дальше них ни разу не уходила…), девочка оторвала взгляд от заднего стекла. В прямоугольнике зеркала отображалось веснушчатое детское лицо, опечаленное и задумчивое(как-то фраза построена, словно она увидела не своё, а чьё-то лицо).
- Кто это у нас тут опять грустит? – шутливо спросила мама. – А ну покажи, как ты умеешь красиво улыбаться.
Габриэлла нехотя натянула улыбку, и настроение немножко поднялось. 
- Скоро ты встретишься с новыми ребятами, познакомишься. Первое впечатление имеет большое значение. Если они увидят хмурую серьезную девочку, которая сейчас сидит на заднем сидении в тревожных мыслях, то мало кто захочет с ней дружить.
- Я не хмурая, мама, - тихо сказала Габриэлла, - просто не могу отойти от того, что увидела во сне.


Примечание, пока не забыла: диалоги с родителями и вообще взаимоотношения написаны СЛИШКОМ правильно, корректно, без толики непринуждённости, создаётся ощущение роботов, иногда просто приторно, идеальная семья, в которой я бы повесилась уже;)))ГДЕ твой самобытный стиль и лукавинка, богатые образы, которые ценятся детьми больше, чем скрупулёзные подробные описания???



- Я думаю, все скоро проясниться(без «ь»),  - успокаивала мама, вглядываясь в дорогу. – Ты же взяла с собой набор для рисования?
- Да, конечно.
- Вот и славно! На новом месте тебе приснятся новые сны! – говорила мать бодрым голосом.
Габриэлла вздохнула.  Остальной путь они уехали(курнули и УЕХАЛИ;))))Может «проехали» или просто «ехали») молча. Девочка наблюдала, как мимо окна пролетаюТ картины лета: зеленые лесополосы, редкие тополиные аллеи, бескрайние поля подсолнечника и кукурузы(ну внеси немного детской струи, ведь глазами детей! Например: Ярко жёлтые поля подсолнечника и весело покачивающейся на ветру кукурузы. Кстати, а какая кукуруза в начале лета, да и подсолнечник…?? Может всходы, так они иначе описываются;), . Вот показалось маленькое озеро, где весело плескались дети и взрослые. Они ехали долго, около часа. Габриэлла часто смотрела через заднее стекло, как из-под мчащихся(лучше слово убрать, а то как будто колёса рядом с ними мчатся, что-то невообразимое?)) колес машинЫ (а может из-под бампера? Колёс не видно, как не высунься…) серой скатертью убегает вдаль асфальтовая дорога. Изредка на противоположной стороне(на противоположной стороне ЧЕГО? Может на соседней полосе?) появлялись встречные машины, - то легковые, то грузовики, то туристические автобусы. В легковых автомобилях сидели взрослые. И Габриэлла думала, что, возможно, они возвращаются из летнего лагеря. Уже устроили туда своего сына или дочь(так и вижу эти взрослых, с гиканьем и улюлюканьем, прихлёбывая шампанское от того, что наконец избавились от детей и празднуют вовсю!;)))))). Возможно, они с Габриэллой подружатся, и тогда она подарит (кому? Другу, подруге, толпе друзей? Почему только один?)на память один из своих рисунков.
Наконец-то(лучше без «то», иначе смысл такой, что будто они все очень ждали этого и вздохнули с облегчением «НАКОНЕЦ-ТО!») отец остановил машину возле решетчатых ворот с калиткой. Габриэлла улыбнулась, вспомнив советский фильм «Добро пожаловать или посторонним вход запрещен», который она посмотрела с родителями за день до отъезда. Девочка и предположить не могла, что такое может быть в реальности. Поверх забора на белой ткани красовалась пестрая приветливая надпись большими буквами «Добро пожаловать!». А на калитке белым по красному угрожающее «посторонним вход запрещен». 
Калитка оказалась открытой. Родители вошли на территорию летнего лагеря «Электроник». Габриэлла очень обрадовалась, увидев ухоженные клумбы с розовыми кустами, большие деревья, создающие тень для тех, кто желал бы посидеть на уютных лавочках, аккуратно постриженные газоны. Главная дорожка, уложенная бледно-розовой плиткой, на середине(через несколько шагов… спустя десяток метров… на середине чего?? Пути от ворот до домиков? Разветвляется дорожка на конце, потому что разветвления уже не считаются самой дорожкой) разветвлялась и заканчивалась кирпичными домиками. Габриэлла насчитала три таких домика, абсолютно одинаковых по форме(больше о домиках, совсем не вырисовываются в голове).
Родители повернули к небольшому строению, которое(ненавижу слово КОТОРЫЙ!!! Оно предаёт сухость, канцелярско-менторское, недетское ощущение. Ну напиши «Строению, прячущемуся за…») спряталось за массивными елями. На входной двери небрежно было написано(лучше так: «небрежная надпись – «Медпункт»», поменьше употребляй слово «было», как будто когда-то БЫЛО написано, а сейчас нет, несуразно. Вспомни Никитина! Реже пиши в прошедшем времени) масляной краской «Медпункт». Габриэлла послушно последовала за взрослыми, не понимая, что будет здесь делать, ведь она абсолютно здорова. В строении было две комнатки. В одной из них за столом сидела пожилая женщина интеллигентного вида в медицинском халате. Родители поздоровались, протянув ей какие-то документы. Женщина сделала пометку в старом журнале.
- Подойди сюда, Габ… Как? Габриэлла? Какое необычное имя у вашей дочери! Никогда такого не встречала.
- Это в честь любимой сказки, - ласковым голосом ответила мать, имея в виду сказку, которую сама сочинила, когда носила девочку под сердцем(любимая сказка собственного сочинения? Мммм… как-то странно звучит).
Габриэлла молча повиновалась. Женщина попросила распустить волосы и наклонить голову. Девочка чувствовала себя неловко. Чужие руки касались до(убрать «до», либо «дотрагивались до») ее чудесных волос, взъерошивали, путали, проводили сухими пальцами по коже(жутко звучит, может детям стоит объяснить причину столь странных манипуляций?).
- Все в порядке, - сухо заключала женщина, сделав еще одну пометку в журнале.
Мать вытащила из сумки расческу. Пока женщина что-то продолжала записывать на отдельном листе, заботливые материнские руки приводили прическу Габриэллы в порядок.
- Вот, пожалуйста, второй отряд, - автоматом сказала женщина, протянув листок. – Отдадите это вожатым. Приятного отдыха!
Габриэлле показалось, что она была в гостях у робота, запрограммированного каждый день по несколько раз  говорить и делать одно и то же.  Ей очень хотелось верить, что вожатые и ее новые подружки окажутся не такими.
По мере приближения(сухо! Пишешь ведь для детей, ну помягче, понежнее, «Приблизившись») к домикам, Габриэлла увидела крупные номера на видном месте каждого(а где у домиков видное место?; По мере роста, я полагаю?). С правой стороны через главную дорожку стояла(лучше «располагалась», про строения говорить «стоял» - некрасиво) летняя эстрада, как (полукруглая?)бетонная коробка (с глухими со всех сторон стенами, как у коробки?)с двумя толстыми зелеными столбами по краям и каменной лестницей(сбоку?). Перед эстрадой лежал сплошной лист скучного асфальта, украшенный рядом клумб по наружным углам(это как? Даже моя изощрённая фантазия сопротивляется такой головоломке). Дальше (позади, сбоку, поодаль? Не представляется)от уродливого строения шла спортивная площадка, огражденная высоким забором из сетки.
- Нам сюда, - сказал отец, свернув в сторону центрального домика с цифрой «2».
Рядом с домиком на скамейке сидели ребята. Темноволосый мальчик с особым интересом наблюдал(снизу наверное?:)) раз с интересом, прости за пошлость, но именно такая ассоциация. Кстати, ты людей разделяешь только по цвету волос, думаю, можно добавить чего-то другого, типа «долговязый», щупленький, в зелёных шортах и пр.)), как Габриэлла поднималась по ступенькам в комнату для вожатых, что разделяла крыло для мальчиков слева и для девочек – справа.
Вожатые оказались более живыми людьми, они умели улыбаться и шутить(и это радует! Что ж, ждём шутливых эпизодов с вожатыми;). Вместе с родителями Габриэлла направилась в новую комнату, которые(УЮ?) здесь называли страшным словом «палата». Несмотря на всю схожесть с больницей(откуда такие ассоциации у маленькой девочки, такое ощущение, что она успела натаскаться по больницам за свой небольшой возраст. Иначе откуда страх перед названием?), это слово никак не подходило к тому, что увидела Габриэлла: аккуратно заправленные кроватки стояли в два ряда друг напротив друга, возле каждой – деревянная тумбочка, укрытая кружевной салфеткой, на длинном подоконнике единственного окна, которое занимало почти всю площадь стены, сквозь белые занавески красовались комнатные цветы; на противоположной стороне от окна, по бокам от двери, протянулись вдоль стенки высокие шкафы с красочными рисунками на дверях. А дорожка между кроватями устлана светло-коричневым ковром.
Только одна кровать показалось(показалАСЬ? Оказалась?) свободной, вожатые указали на нее, попросив разуться(«Разуйся и ложись!»как ещё расценить данную фразу?). На одной из кроватей о чем-то весело смеялись две девочки, должно быть, давние подружки. Одна из них, светленькая с распущенными по плечам длинными волосами(ОПЯТЬ ВОЛОСЫ!!!), искоса посмотрела на Габриэллу. Девочка поймала ее взгляд и, улыбнувшись, поприветствовала и представилась. Остальные три девочки (почему о них ничего не сказано было в начале? О том, что там вообще около пяти человек находилось, у меня сложилось ощущение при описании палаты, что она пустая была. А потом девочки из тумбочки повылазили?;Приход Атлантиды на зону!)в палате опасливо переглянулись. Габриэлла не придала этому значения. Она бросила сумку на тумбочку и побежала провожать родителей.
- А она красивая, - шепнула блондинка подруге(уже страшно…).
- Мне она показалась странной, - насторожилась та, демонстративно проводив взглядом новую соседку(почему показалась странной?? Почему на Габриэллу все смотрят опасливо, что не так в ней? Может какой-то дефект? Почему она всем кажется странной с первого взгляда, хотя ведёт себя как нормальный человек. Или нормальным людям у них себя иначе принято вести? У Габриэллы, насколько я поняла, на лбу не написано, что она учится в необычной Школе?Я бы вообще убрала мысль об особенной Школе и лучше описала какой-то внешний отличительный признак (напр.полноту), потому что дети реагируют на внешность, а не на внутреннее что-то. Или что-то во взгляде… но причём тут Школа??).
Оказывается, у входа на территорию лагеря было еще одно строение, похожее с первого взгляда на двойную телефонную кабинку(похожее на КПП?). В кабинке сидели двое вожатых и какие-то более старшие ребята(лучше «ребята постарше Габриэллы», если не идёт речь о «постарше вожатых»?). Одна из вожатых вышла навстречу родителям.
- Вашей девочке у нас очень понравится.
- Мы надеемся на это, - сказала мама.
Опустившись на колени(может лучше присев на корточки?), она передала Габриэлле бумажку с записанным номером сотового телефона на случай, если что-то произойдет. Девочка спрятала бумажку в карман шорт. В лагере детям не разрешалось пользоваться сотовыми телефонами, и убедительно просили не давать их детям(а откуда она тогда звонить собирается? Из «телефонной будки вожатых»?;)).
(Хоть немного добавляй эмоций, внутренних ощущений, переживаемых Габриэллой, а то создаётся ощущение механичности её передвижений, безэмоциональности)
Распрощавшись с родителями, Габриэлла направилась в палату поближе знакомиться с новыми девочками. Она наблюдала, как кучевые облака строятся в замки(в палате?? Или по дороге?) и вновь расплываются на ярко-голубом небосводе. Дети бегали друг за другом,  звонкий смех звучал со стороны самого младшего отряда.
Откуда ни возьмись, появился тот черноволосый мальчик, который наблюдал за Габриэллой, когда она только появилась.
- Привет! Меня зовут Стас. Можно просто Стасик. А тебя? – мальчик оказался очень настойчивым, он старался выразить симпатию, но Габриэлле это было чуждо(ПОЧЕМУ??? Создаётся ощущение зашуганности, отстранённости от жизни, отсутствие контактов с детьми вообще… Я не понимаю чувства Габриэллы. И это отличница Школы Смелых Людей??)Чем обычные дети отличаются от неё, что ты так разницу подчёркиваешь?).
- Привет! – улыбнулась она в ответ. – Очень приятно познакомиться. Я – Габриэлла.
- Какое странное имя.
- Все так говорят. – Габриэлла не нашла более подходящего ответа.
Тут они дошли до домика второго отряда.
- Извини, Стасик, я еще не успела познакомиться с девочками.
- Ничего, успеешь. Пойдем погуляем!
- Давай попозже.(Стоит добавить описания внешних каких-то движений, голый разговорудручает)
Стасики не понравилась своенравность Габриэллы(ты серьёзно???Девочка идёт знакомиться с новыми соседками, а он считает, что она отныне должна сидеть около него, иначе – своенравность?). Он сердито присел на лавочку, вглядываясь в витражные окна коридора в правом крыле домика.
Когда Габриэлла вошла в палату, на ее кровати деловито сидела темненькая(чернокожая?) девочка. Габриэлла только улыбнулась ей и начала раскладывать вещи в тумбочку.
- Значит, тебя зовут Габриэлла, - начала соседка высокомерным тоном. – Меня зовут Маргарита, тоже редкое имя. Будем знакомы?
- Будем! – задорно ответила Габриэлла и протянула руку для пожатия, как было принято в ее школе, когда знакомишься с новым человеком.
Весь пыл у соседки куда-то исчез, она почувствовала себя неловко и тут же слезла с кровати новенькой. Габриэлла выложила альбом и краски.
- А вот это ты зря, - продолжала Маргарита. – Вожатые выдают нам карандаши и фломастеры для рисования.
- Я не рисую фломастерами, только акварелью, - словно оправдываясь, объясняла Габриэлла.(КСТАТИ, ещё в тот момент, когда она дома проснулась рано и села сразу рисовать, у меня закралось сомнение – а где она взяла воду для разведения краски? Всегда наготове на столе? Быстро можно гуашью начать, а не акварелью…)
- А что ты рисуешь? – неожиданно спросила блондинка, до сих пор внимательно следившая за диалогом, и тут же добавила с ехидной улыбкой:
- Меня зовут Карина, если что? Тут у всех девочек редкие имена, но у тебя самое необычное.
- Я рисую свои сны, - спокойно ответила Габриэлла, будто это было естественным.
- Как интересно. Покажешь?
- Конечно, покажу! – весело пообещала новенькая, но тут же поправила себя:
- Если только увижу их…
И, немного помолчав, добавила:
- А вас как звать, девочки? – спросила(одно слово лишнее) Габриэлла троих слушательниц, каждая из которых занималась своим делом.
Девочки представились как Ангелина, Элеонора и Братислава. Вот уж и правда, редкие имена, особенно Братислава. Габриэлла удивилась, почему ее имя вызвало такой интерес.
Постепенно Габриэлла познакомилась со всеми ребятами из отряда. Ее общительность и дружелюбие были приняты на ура. Первыми подругами для нее стали Маргарита и Карина, которые повсюду водили Габриэллу и показывали ей злачные места(?????ты значение этого словосочетания знаешь?) на территории лагеря.
- Тебя родители тоже называют Габриэлла? Или как-то по-другому? – поинтересовалась Карина.
- Они называют меня принцессой, - ответила девочка.
Карине этот ответ явно не понравился. Фыркнув, она сказала:
- Здесь каждая принцесса.
Габриэллу это нисколько не смутило. Она знала, что Карина права, но в ответ промолчала.
После сытного ужина девочки стали собираться на дискотеку, что проходила рядом с летней эстрадой до десяти вечера(лучше упомянуть и со-скольки). Мальчики(если всё же какие-то приходили, как дальше упоминается, надо оговориться, что не все мальчики избегали дискотек) не особо любили это занятие и пропадали либо в зале, где показывали фильмы, либо на спортплощадке, либо составляли компанию вожатым у общего костра. Габриэллу больше привлекало последнее, и она, оставив новоиспеченных подружек прихорашиваться к первой в этом потоке дискотеке, помчалась к костру. Из ее отряда почти(убрать) были почти все мальчики, кроме Стасика. Ребята сидели на поваленных бревнах полукругом, а в центре танцевали в оранжево-желтых платьях(господи, вот это сравнение… как будто жгли девушек на костре, аж мурашки…) языки костра. Спасатель Артур, коренастый низкорослый парень с бронзовым загаром,(ура! О волосах ни сдлова. Я поняла – ОН БЫЛ ЛЫСЫЙ, да?;) настраивал повидавшую виды гитару. Горящие дрова приятно потрескивали, в воздух поднимались десятки искр, словно пытаясь дотянуться до звезд, но тут же погасали,(гасли!) а за ними взмывали другие. За этим зрелищем можно было наблюдать бесконечно долго. Тепло костра в прохладный день начала лета притягивало детей и взрослых. На слабоосвещенной спортплощадке оставались самые ярые спортсмены, а на дискотеке и в кинозале – влюбленные парочки(офигеть злачное место! Дискотека – первая в этом потоке, а уже влюблённые парочки сложилисьРазврат творится в детском лагере! Гормоны играют! )
Габриэлла беглым взглядом окинула милую компанию, вожатые поманили ее рукой(в свете вышеописанного разврата остаётся предполагать, что сейчас начнётся жесточайшее порно;))Прости, стёбное настроение). Девочка села с краю, рядом со странного вида мальчиком(ЧЕМ ОН СТРАННЫЙ!!! Ну точно из её отряда…О! Поняла, у него наверное было странное ИМЯ, как у всех в её отряде!), должно быть, из ее отряда. Габриэлла не видела его на ужине. Мальчик волчьими глазками посмотрел на соседку(ПИПЕЦ! Нашествие мутантов, люди ИКС, порно переходит в триллер… Волчьим может быть взгляд, но не глазки…), девочка, улыбнувшись, представилась и протянула руку(КУСАЙ, волчара!).
- Максим, - недовольно представился мальчик (а этот чем недоволен?Игнорируешь – недовольны, руку протиягиваешь – снова недовольны!Чего им надо – этим оборотням??) и больше не проронил ни слова.
Артур проиграл(кому проиграл? Может, сыграл?) пару аккордов и затянул(запел?) известную походную песню, которую тут же подхватили вожатые и старшие дети. Габриэлла слушала, не отрываясь, а Максим ковырял палкой в земле(может, «водил палкой по земле»?Наковырять узоры – высший пилотаж. Они там все со странностями, куда там Габриэлле?Она там самая нормальная по ходу…), вырисовывая непонятные узоры. Время у костра летело не заметно(СЛИТНО!). За первой песней последовала другая(Либо за первой вторая, либо за одной другая, не смешивай). Габриэлле ужасно захотелось попросить(потом) у вожатых тексты песен, чтобы она могла подпевать им. Девочка чувствовала себя счастливой и не понимала, как могли ее новые подруги поменять песни под гитару на какую-то дискотеку. После песен вожатые по очереди стали рассказывать странные (почему странные? В них животные  как-то непонятно преподносились?Может, страшные)) истории про опасных и злых животных(волков например, поглядывая на странного мальчика;))), ребята замирали, и только Габриэлла и Максим не понимали смысл этих рассказов. Но были и забавные истории, здесь Габриэлла смеялась, а сосед ее улыбался.
Вожатые посмотрели на часы – было около десяти вечера – и скомандовали детям почистить зубы и идти спать. Габриэлла вернулась(в домик?) довольная. Первым делом она спросила у Маргариты и Карины, почему они не ходят на костер(К костру может лучше?Вспомнилось про «платье в огне»…)).
- От него остается запах горелого, - жаловалась блондинка. – Да и эти песни под гитару. У меня отец каждый день на гитаре бренчит. Надоело!
- А эти истории их! – подхватила Маргарита. – Совершенно не страшные, какие-то глупые. Вот я могу рассказать такие истории, что волосы дымом(дыбом?) встанут.
- А зачем? – поинтересовалась Габриэлла.
- Вот ты смешная! – в один голос отозвались подруги.
Габриэлла, ничего не понимая, расстелила постель, пожелала всем спокойной ночи и (при)готовилась уснуть. Она надеялась, что после приятных впечатлений сегодняшнего дня увидит замечательный сон, на утро(СЛИТНО!) сон оживет в акварельных красках, а ребята удивятся и попросят подарить рисунок, как это бывало в ее любимой школе.
Но соседки, похоже, спать не собирались. Они позвали девочек из соседней палаты, сели друг напротив друга на соседние кровати. Из-за нарастающего шепота Габриэлла не могла уснуть сразу, как обычно получалось дома или в гостях у бабушки.
- Габриэлла, не спи! – позвала Карина. – Давай с нами. Или снова не хочешь?
Девочка решила не отказывать, сев на свободное место(Слишком краткая фраза, делающая описание действия механистичным, словно она телепортировалась, я б так написала: «решив не отказывать, выскользнула из-под одеяла и села на свободное место». Больше «воздушности!). Маргарита продолжала рассказ, ее голос делался то жалобным, то угрожающим, девочки вздрагивали, но продолжали слушать с выпученными глазами(может лучше расширенными? Выпученные – словно из мучают, делают больно или сильно изумляют, как я поняла – рассказ не изумляющий, а страшный…) и полуоткрытыми ртами:
- …(Лучше многоточие поставить вначале, чтоб создать ощущение продолжения рассказа, а не его начала)А темной ночью девочка пошла на поиски своего брата в дремучий лес. Каждый шорох пугал ее, деревья казались страшными монстрами с корявыми руками, готовыми в любой момент накинуться на нее и разорвать в клочья.
Габриэлле стало не по себе от таких слов, она нисколько не испугалась, даже ухом не повела, а только зевнула, закрыв рот ладошкой(Странная реакция. Когда человек не пугается, ему не становится не по себе. А если стало не по себе, то безучастно зевнуть тоже не получится). Маргарита заметила этот жесть и изменилась в голосе:
- Тебе эта история кажется скучной? – отчаянно спросила черноволосая рассказчица, чувствуя, что теряет уверенность.
- Может быть, она и не скучная, - честно отвечала Габриэлла, - но мне не понятно, что может быть страшного в деревьях.
Девочки удивленно посмотрели на Габриэллу. Хрупкая рыженькая девочка одним показалась храброй, а другим – глупой. И те другие попросили Маргариту продолжить:
- Нет, стойте, стойте. А ну-ка, Габриэлла, расскажи ты нам страшную историю.
- Я не знаю таких историй и не понимаю, зачем их нужно рассказывать.
- Так, что тут происходит?! – грозно прозвучал голос вожатой, которая неожиданно выросла в дверях. – А ну марш по кроватям! Надумали в первую ночь страшилки рассказывать. Маргарита, я тебя в прошлом году предупреждала, сказочница ты наша.
Девочки разбежались по местам.(а куда делись те, что из соседней палаты?) Маргарита покраснела, это было видно даже при тусклом свете. Больше никто не произносил ни слова, и Габриэлла могла спокойно заснуть. Ей снился тот же самый сон, что она видела в последнюю ночь дома: огромная белая орлица сквозь грозовые облака несла сверток.
На следующий день Маргарита с Кариной старались избегать Габриэллу,(какие нервные девочки! Из-за одного заявления, что ей не нравятся страшные истории?) что было ей не очень понятно, но она не переживала по этому поводу, подружившись с угрюмым Максимом, который оказался очень интересным собеседником, хоть и учился в обычной школе, а также со скромной, немногословной девочкой Братиславой. Габриэлла узнала, что она очень стесняется своего имени, считая его старым и некрасивым. Как-то раз Братислава спросила подругу, из какой она школы. Габриэлла рассказала про школу смелых людей.
- А ну тогда понятно, почему ты такая смелая и решительная.
- Разве это так сложно? – с недоумением спросила Габриэлла.
- Не знаю, для меня очень сложно. Я восхищаюсь тобой.
Габриэлла улыбнулась, сожалея, что не может часть своей храбрости подарить этой милой девочке. Она приглашала Братиславу с собой послушать песни под гитару и нестрашные истории. Так прошла неделя. Габриэлла участвовала в сценке на день открытия. Ко многим приезжали родители, приносили гостинцев(гостинЦЫ), смотрели выступления. Габриэлла с Максимом после концерта сидели в беседке(может стоит и какой-то эпизод дружбы с Максимом придумать до этого, а то как-то скомканно – «подружилась с Максимом»). Синий вечер мягко опускался на лагерь, очертания вдали становились менее четкими, на небе появилась первая звезда.
- А твои родители почему не приехали? – поинтересовалась Габриэлла.
- У отца срочная командировка, а мама дома сидит с маленькой сестрой, она родилась месяц назад.
- Здорово, наверное, когда есть брат или сестра, - мечтательно сказала Габриэлла, всматриваясь на(«всматриваясь» употребляется с предлогом «в», если «на», то – «заглядываясь») идущих по дороге родителей с детьми.
- Да, наверное, - неуверенно ответил Максим, доставая из кармана сотовый телефон.(им же запрещено иметь в лагере сотовые, ты писала. Хотя, почему – не понятно) – Мама постоянно пишет мне сообщения. Очень волнуется.
- Почему ты всегда такой хмурый? - неожиданно сменила тему девочка.
Максим пожал плечами, ему было приятно, что Габриэлла ничего не стала спрашивать по поводу телефона. Он знал, что она никому не расскажет.
- Ты говорила, что рисуешь свои сны, - начал новую тему Максим после долгого молчания. – Можешь мне показать рисунки?.
- Я постоянно вижу один и тот же сюжет, - почти шепотом рассказывала Габриэлла. – Но если тебе интересно, могу нарисовать.
- А, вот вы где! – прозвучал со спины задиристый голос Стасика. – Бесстрашные друзья. Пошли смотреть на приведений. Они всегда вылезают из своих нор на день открытий(я?).
Стасик был в компании двоих (лучше добавить «своих») дружков, которые следовали за ним по пятам. Его мать работала в лагере главным вожатым(может главной вожатой? Или она – «бутч»?). Стасик отдыхал здесь все лето уже третий год подряд и знал все байки и легенды, к тому же, судя по всему, был автором многих из них.
- Какая ерунда! – заговорил Максим. – Приведений не существует.
- Да ты просто трусишь, - кинул (лучше бросил или обронил) один из дружков Стасика.
- Я согласна пойти посмотреть! – твердо сказала Габриэлла, кинул(в?) гордый взгляд в сторону Стасика.
Максим, сам точно не зная, почему, пошел вместе с ней. Они подобрались почти до самой (если «Подобрались» то «к», а если «до» – то «добрались!!!) границы лагеря, домики отрядов виднелись далеко, высокая трава неприятно покалывала голые ноги, сумерки сгущались и были(старайся пореже это слово употреблять, заменять другими, например, находились) уже на границе с ночью, когда искатели приключений дошли до решетчатого забора. Стасик одним махом перелез(махом можно ПЕРЕПРЫГНУТЬ, а перелезть махом нельзя, только быстро или как-то ещё) через забор, за ним последовали его дружки. Максим и Габриэлла недоверчиво глядели на смельчаков.
- Ну что, сдрейфили? – дразнил Стасик.
Габриэлле это начало надоедать, она попросила Максима помочь, ей хотел(ось) поскорее покончить с этой глупостью. Они шли по проселочной дороге к маленькому кирпичному домику с выбитыми стеклами, походившего(шему) издали на заброшенный общественный туалет.(ага, в общественном туалете такие окна со стёклами!;Там максимум под потолком небольшие окошки – и те без стёкол!)
- Оттуда в день открытия выходят приведения мальчика и девочки, за которыми не приехали родители. Ночью они заходят в комнаты и крадут души тех, к кому родители тоже не приехали, - сочинял Стасик, затянуто произнося(звучит некрасиво, лучше что-то типа «гнусаво тянул каждый слог) каждый слог. Еще чуть-чуть и он готов был заулюлюкать от наплыва эмоций.
Габриэлла чувствовала, что попросту теряет время, она знала, что сегодня точно будет костер, и единственное, что занимало воображение, был запах дыма и веселое бренчание полюбившегося инструмента.
- Вот мы и пришли, - сказал Стасик.
- А почему так далеко останови(ли)сь? – спросила Габриэлла.
- А ты, может, хочешь зайти внутрь и познакомиться с приведениями, - съязвил один из дружков. – Только мы тебя не будем вытаскивать.
Габриэлла уверенным шагом пошла в сторону страшного туалета с приведениями. Максим взволнованно смотрел ей в след(СЛИТНО!!! А то словно стоял и смотрел на землю, в её следы. Кстати, это всё же туалет был??? Интересно, что там делали именно мальчик с девочкой, топились от горя? Как-то нелепо звучит «легенда» Стасика-Габриэлла не задалась этим вопросом?)) и, чуть помешкав, пошел за храброй девочкой. На побитых и грязных бетонных стенах нечетко вырисовывались две буквы «М» и «Ж». От стойкого запаха становилось дурно. Габриэлла, зажав носик, шагнула внутрь. Ничего, кроме паутины с перепуганными паучками, дырки заваленной разлагающимся мусором (мудрое руководство лагеря решило переделать туалет в мусорку??)и пучков всесильной травы, стремящейся к солнцу сквозь трещины в бетоне. Максим нагнал Габриэллу, попросил ее вернуться, но девочка, прислонив пальчик к губам, многозначительно шикнула.
- Что-то их долго нет, - заволновался дружок.
- Да, наверное, уже затянуло,  - мечтательно отозвался Стасик.
- Не бросим же мы их здесь. Стас, пойдем посмотришь. Ты че, боишься?
- Я? Боюсь? А вот и нет!
Стас рванул к туалету, теряя уверенность в каждом шаге. Дружки, как преданные шавки, замельтешили за «хозяином».
- Давайте выходите! Хватит дурака валять! – почти умоляюще кричал Стасик.
Ответа не последовало. Стас спохватился, схватил дружка за плечи и толкнул вперед:
- Иди первым.
- Нет, я не пойду, давай вместе.
- А ну вас, трусы! На вас невозможно положиться.
Стас с закрытыми глазами вошел в туалет.
- Бу-га-га!(Может лучше просто БУ!? А то как-то нелепо именно это слово, обозначающее крайнюю степень хохота) – раздалось с двух сторон.
Стасик заверещал, как девчонка, и кинулся бежать. Из туалета, закатываясь от смеха, вышли Габриэлла и Максим.
- Вы еще об этом пожалеете! – отчаянно кричал Стасик, растрачивая остатки храбрости(звучит примерно как «обсираясь на ходу»).

Габриэлла проснулась в прекрасном настроении.(Может, перед этим стоит написать что-то вроде: «Довольные собой, Максим и Габриэлла разошлись по своим палатам… пошли к костру или пр.» Или хотя бы добавить в предложение «Наутро», а то словно она проснулась там же, в туалете) Наконец-то ей приснился новый сон. Не то чтобы совсем новый, орлица все также летела и держала в когтях сверток, но теперь небо было чистым с яркой полоской радуги. На этом фоне орлица уже не выглядела устрашающе, а скорее красивой и мудрой (?). Да, именно мудрость была в ее строгих глазах, Габриэлла запомнила это очень хорошо.
Как здорово, что сегодня в лагере день рисунков. Габриэлла может поделиться со всеми миром своих фантазий. Это будет подарок для Максима. Карина и Маргарита после вчерашней истории с туалетом подозрительно посматривали на Габриэллу и шептались при каждом удобном случае, а когда на горизонте показывалась рыжеволосая предательница, как они ее называли, то мгновенно замолкали(Во-первых, как они узнали о туалете, во-вторых – почему предательница? Такое ощущение, что пропущен целый кусок из вечера и мы чего-то не знаем).
После тихого часа вожатые собрали детей и дали капитану каждой палаты(в палатах есть капитаны? Может лучше капитану отряда?) по альбому, двум наборам фломастеров, карандашей и красок. Кто-то ушел рисовать к себе в комнату, кто-то, как и Габриэлла, сели в беседку. Все, кроме нее, рисовали на обычных альбомных листах. Ватман Габриэллы занимал много места и она, не говоря ни слова, положила его на землю, прижав по краям камнями. Вожатые и дети давно привыкли к странностям этой девочки, потому что знали, из какой она школы(словно «из школы для дебилов» звучит…).
Габриэлла наводила последние штрихи, когда к ней подошел Максим, скромно державший(держаЩИЙ) альбомный лист, скрывая рисунок. Он посмотрел на картину Габриэллы и не смог сдержать удивления:
- Какой красивый орел! Почти как настоящий!
- Тебе нравится? Если хочешь, я подарю его тебе.
Мальчик засмущался и развернул альбомный лист, на котором гелевой пастой(ага, раздали вожатые карандаши и фломики, а он гелевой рисовал! Или у него в заначке была своя? Тайная, как мобильный телефон! )была нарисована ярко-оранжевая роза.
- Я… я это для тебя нарисовал.
- Какая красивая! Большое спасибо!
Габриэлла приняла подарок и с нескрываемым восторгом стала разглядывать. Ей никто никогда не дарил рисунков.
- С твоим орлом не сравниться!
- Да что ты! Она такая живая! Понюхай, как пахнет!(ГЕЛЕВОЙ ПАСТОЙ пахнет)
- Я нарисовал тебя, - понижая голос, говорил Максим. – Ты так на нее похожа.(ААА!!! Вот что странного в Габриэлле, что все шарахаются от неё – ОНА НА РОЗУ ПОХОЖА!)
- Спасибо тебе еще раз. Вожатые сказали, что наши работы должны быть вывешены на стене почета, но, как только краска высохнет, я хочу сразу отдать его тебе.
- Ребята! Ребята! Смотрите, - спотыкаясь, бежала Братислава из домика с рисунком в руках. – Как вы думаете, это понравится вожатым?
И увидев рисунки Габриэллы и Максима, показавшиеся ей шедеврами, запнулась и виновато(почему виновато? Смущённо, растерянно, грустно…) опустила голову. Она нарисовала кораблик, плывущий по волнам, с тремя человечками на палубе. Один человечек отдаленно напоминал самого художника, а второй, с рыжими волосами, - Габриэллу. Третий был в тельняшке и бескозырке. Габриэлла с улыбкой ответила подруге:
- Конечно, понравится! Это ведь корабль дружбы! А за наши рисунки не волнуйся, мы не будем участвовать. (участвовать в чём? Ты ж написала выше, что ВСЕ рисунки будут вывешаны на доске почёта)
- Почему это? – с недоумением спросила Братислава, в душе ее зажглась искорка надежды.
- Мы подарили их друг другу.
Бритислава опять почувствовала себя в глупом положении(неверно выстроена фраза. Почувствовала, что попала в глупое положение или ощутила себя в глупом положении), но спрашивать она больше ничего не стала. Габриэлла и Максим уговорили вожатых не брать их работы на конкурс(упомяни выше про конкурс всё-таки). Среди девочек победила Маргарита, два года учившаяся в художественной школе. Ее кувшин с яблоками вновь был признан, как самый лучший.
После объявления результатов победительницы подошла к Габриэлле:
- Почему я не видела твоего рисунка? – норовисто спросила она.
-  Потому что я решила его не выставлять на конкурс, а подарить другу.
- Это все отговорки! Ты просто испугалась соперничать со мной, я ведь в художественной школе учусь.
- Маргариточка, (О! Габриэлла начала заводиться?;)- спокойно начала Габриэлла, не сдерживая улыбки, - Когда же ты поймешь, что дети из Школы Смелых Людей ничего не боятся, им это просто не нужно. Есть вещи намного интереснее(которые стоит бояться – так и напрашивается продолжение фразы!).
- Не уж-то(Пипец… Автор учи грамоту!!! НЕУЖТО пишется слитно!) ничего не боишься? – сомнительно спросила Маргарита.
В ответ Габриэлла только помотала головой, сочувствуя собеседнице. Маргарита цокнула (чем цокнула? Зубом, каблуками, другой частью тела?)и гордой походкой зашагала в сторону спортплощадки.

- Это нельзя оставить просто так, - важно утверждала Карина, пытаясь произвести впечатление на Стасика, который висел на турнике, удерживая тощее тело такими же тощими ручонками.
- Конечно, нельзя, - согласился Стасик, прыгая с турникета.
На самом деле его это уже мало волновало после того случая с туалетом. Он обходил Габриэллу с Максимом стороной и больше не доставал их. Однако затаившаяся обида не давала покоя. Стасик долго думал, как расквитаться со злостными шутниками, но, так ни до чего не дойдя, решил больше (не) тратить на эту парочку силы.
Маргарита, как самая деятельная и предприимчивая, уже разработала план, но пока ничего не говорила.
- Эта ужасно странная Габриэлла возомнила, что ничего не боится. Так же, Маргарита? – обратилась Карина к подруге.
- Да, но мне кажется, она просто хочет произвести впечатление. На самом деле она та еще трусиха, - Маргарита задрала нос, восторгаясь своими догадками.
- Но как же мы это докажем? – спросил Стасик, переходя на шепот.
- Очень просто, - паузы в речи Маргариты накаляли обстановку. – У меня есть план.
Проходившие мимо могли заметить в тени деревьев пятерых ребят, столпившихся кругом, словно они рассматривали что-то запрещенное и очень увлекательное. Изредка можно было услышать связные слова:
- А что, если она…
- Точно-точно, у него должна быть.
- Хорошая идея!
- Когда приступим.
- Так, что тут за собрание! – откуда ни возьмись, послышался голос вожатой третьего отряда. – Что вы тут разглядываете?
Ребята стали смирно, руки по швам. Вожатая грозным взглядом, словно сканируя(окинула их?).
- Нечего мне тут шептаться! А ну марш к своему отряду, там и шепчитесь!
Ребята разбежались, но все уже было решено. Уже через несколько дней они смогут приступить к выполнению коварного плана.(а почему через несколько дней? Чего тянуть?) Все, как никогда складывалось в их пользу. Хотя нет, им мешало то обстоятельство, что Габриэлла повсюду гуляла теперь с Максимом и Братиславой, они часами просиживали в беседке, изредка обмениваясь парой фраз, вместе ходили в столовую и на речку. Габриэлла научила друга плавать, и как-то раз они заплыли так далеко, что вожатые и Артур долго кричали им вслед, а потом отчитывали, но мягко и даже шутя. Они очень любили этих ребят, особенно задорную рыжую девочку, с которой вечера с гитарой стали еще более привлекательны.(интересно-интересно!; Чем это стали привлекательнее вечера с её участием. Порнофильм продолжается?;) Максим стал чаще улыбаться, что не могло не радовать, он даже начал рассказывать кое-какие интересные истории, когда ходил с отцом на охоту(может про то, КАК когда-то ходил с отцом на охоту? Или он прямо в лагере ходил с отцом на охоту и ему рассказывал?).  А Братислава уже не казалась такой закомплексованной.(Браво, Габриэлла её соблазнила, вывела к костру и вечера стали ещё привлекательнее!) 
Внимание вожатых к новеньким ребятам вызывало ревностные чувства («чувство ревности» и «ревностное чувство – СОВЕРШЕННО разные вещи, в данном случае речь идёт о чувстве ревности, как я понимаю?)у завсегдатаев Маргариты, Карины и Стасика, что послужило еще одной причиной проучить негодников, показать, кто здесь главный. Максим доверял только Габриэлле, Братислава казалась ему слишком непонятливой. Стасик позаботился о том, как можно ненадолго разлучить эту компанию.
Когда подошла середина потока, вожатые опять устроили костер. Габриэлла с Максом так же, как и с первого дня, сидели рядом. Братислава сказала, что пойдет смотреть интересный фильм. Отзвучали последние аккорды, каждый пошел в свою палату. Максима ждал неприятный сюрприз. Один из дружков Стаса залез под кровать и достал рисунок, подаренный Габриэллой. Максим всегда казался спокойным мальчиком, но тут он разозлился, пытаясь поймать злоумышленника. Дружок(как кличка собаки, лучше как-то иначе, например, воришка) выбежал на улицу (и побежал – лучше добавить)в сторону эстрады. Максим побежал за ним.
Габриэлла готовилась лечь спать. Но только она расправила кровать, как к ней подошли Маргарита и Карина.
- Ну что, Габриэлла, ты готова доказать свою храбрость?
- Зачем доказывать то, что есть! – Габриэлле хотелось поскорее избавиться от бессмысленного разговора.
- Ты же говорила, что ничего не боишься. Вот пойди и докажи, - настаивала Маргарита.
- Да, да, докажи, - поддакивала Карина.
- Ничего я не хочу доказывать.
- Если так, то твоя школа воспитывает лжецов и трусов.
Габриэлла изменилась в лице. Больше всего она не выносила неправды.
- Как ты можешь говорить о том, чего не знаешь?
Девочки бросили на Габриэллу язвительный взгляд. Смеше(а)нные чувства боролись в ней. Что-то говорило «Не соглашайся!», а что-то, наоборот, твердило «Защити честь школы». Голова начала болеть, Габриэлла села на кровать, чтобы подумать.
- Не тяни время! Идешь или нет?
- Иду, - твердо сказала Габриэлла, поднявшись на ноги.
Прошмыгнув мимо комнаты вожатых, девочки направились в сторону лесополосы, за которой простилалось (нет такого слова, похоже, что-то среднее между расстилалось и простиралось?) озеро. Свист сверчков(сверчки стрекочут, а свистят – раки на горе и пули за околицей!) и уханье сычей провожало ночных гостей. Молодой месяц слабо освещал дорогу. Девочки остановились перед зарослями лопуха:
- Дальше пойдешь одна, - сказали они вместе.
Габриэлла сочувственно вздохнула и пошла в темноту.
- Фи, там же могут быть насекомые, - недовольно скривилась Карина.
- И не только, - странно улыбнулась подруга, провожая Габриэллу взглядом.
Вдали мелькнул свет фонаря. Кто-то еще был здесь, он ходил между деревьев, (Стебусь: это Стасик. Сидит в кустиках. После истории с туалетом он боится его и по нужде ходит в лес. Сейчас Габриэлла подкрадётся и напугает его, так, что он опять «растеряет всю свою храбрость», теперь уже навсегда; - такая вот невесёлая история за секунду промелькнула в голове!)но Габриэлла продолжала идти вперед, пытаясь представить, что ей уготовили.
- Стой, девчонка! –  послышался впереди низкий голос.
Силуэт большой ч(ь)ей-то незнакомой фигуры в капюшоне нарисовался перед Габриэллой. Хрустнула ветка под ногами, запах прелой земли становился невыносим. Наконец, она увидела незнакомца в тусклом свете фонаря. Его лицо было изуродовано шрамами и волдырями, когда незнакомец говорил, лицо не двигалось, словно каменное. Габриэлла не сразу поняла, что это всего лишь маска. Ей захотелось подойти и сорвать ее, чтобы покончить с этой глупостью.
- Ты ничего не боишься, да? А что ты скажешь на это! – голос незнакомца с каждым словом становился все более противным, почти шипящим.
Из темноты он что-то вырвал резким движением.
- Братислава! – крикнула Габриэлла. – Что вы сделали с ней?!
Девочка была связана по рукам и ногам, а рот заклеен изолентой(изолентой невозможно заклеить рот – она узкая и не клеится к коже! Лучше скотч напиши). Она пыталась кричать, молящим взглядом смотрела на подругу и мотала головой.   
- Сейчас же отпустите ее!
Сердце билось неистово, Габриэлла кинулась на незнакомца, но тот, смеясь, оттолкнул решительную девочку. Из невидимого кармана незнакомец достал блестящий предмет.
- Не-е-ет! Только не это!
Габриэлла сделала еще одну отчаянную попытку освободить Братиславу, слезы навернулись на глазах, дыхание участилось, все тело пробила дрожь.
Послышался смех сразу нескольких человек. Из темноты вышли Стасик, Карина и Маргарита. Незнакомец снял маску. Им оказался самый старший мальчик из первого отряда. Он слыл большим хулиганом и задирой, Стасик старался ему во всем подражать. Сняв изоленту, Карина, довольная удачным свершением плана, посмотрела на не на шутку перепуганную Габриэллу.
- Ага, испугалась! – радостно завопил Стасик.
- Как… как вы могли так поступить? – по слогам проговорила Габриэлла. – Братислава, что… что происходит?
Она больше не могла сдерживать слез. Развернувшись, Габриэлла стремглав побежала прочь. Слезы лились двумя ручьями, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Габриэлла остановилась в беседке, где они с Максом и Братиславой любили сидеть. Она пыталась хоть что-то понять из того, что произошло. Впервые за свою жизнь Габриэлла испугалась, впервые она по-настоящему плакала, но точно не понимала, почему. Хотелось рыдать, исчезнуть, испариться, только не видеть этого ужасного места. Послышались приближающиеся шаги. Габриэлла пыталась спрятать заплаканное лицо.(Много повтора слова Габриэлла)
- Габриэлла, - раздался слабый голос Братиславы. – Габриэлла, прости, они меня заставили.
В ответ раздались только всхлипывания.
- Они, они сказали, что я не буду остаток отдыха жить спокойно(нелепо звучит. Может, остаток пребывания в лагере?). – Братислава запиналась. – Они говорили, что всем расскажут, что у меня уши торчат!(ага, а если не расскажут – то этого и не видно! Или откуда они у неё торчат?? Или ЧЬИ уши??? Нелепая причина)
Габриэлла затаила дыхание, такого объяснения она никак не ожидала услышать. Братислава всегда ходила с повязкой на голове, а купалась только в купальной шапочке, будто боялась озерной водой повредить волосы.
- Как ты могла? – пыталась подобрать слова Габриэлла. – Как ты могла из-за страха пойти на такое! Это же подло!
Братислава опустила голову, она сказала все в свое оправдание.
- Неужели ты способна из-за страха предать друга?
Габриэлла, не отрываясь, смотрела на Братиславу, которая тоже начала всхлипывать:
- Получается, что способна, - виновато проговорила она. – Прости меня, Габриэлла.
Братислава хотела дотронуться до подруги, но передумала и направилась в палату. Случившееся не укладывалось в голове. Габриэлла уже не плакала, она смотрела на безразличные звезды, словно в созвездиях ища ответы. Что ей сегодня присниться? Лучше, если ничего. Когда Габриэлла вернулась, все девочки спокойно спали. В эту ночь она не могла сомкнуть глаз.

- Я тебя везде ищу, - на бегу крикнул Максим. – Ты… ты такая грустная?
Максим не поверил своим глазам.  Габриэлла сидела на качели, не похожая сама на себя. Она умоляюще посмотрела на Максима и сказала:
- Ты мог бы дать мне телефон, позвонить родителям.
- Да, конечно, только не здесь, нас могут увидеть.
Они залезли на большой орешник, раскинувший густую крону за душевой. Макс огляделся по сторонам и осторожно передал телефон Габриэлле.
- Только я буду в Москву звонить.
- Звони, куда хочешь, - уверенно сказал Максим, - хоть в Африку.
Габриэлле нравилось, что он никогда не настаивает на вопросе, если сразу не получает ответа. Габриэлла из кармана шорт достала заветную бумажку с номером.
- Але, мамочка? Мама, вы скоро приедете? Я не могу долго говорить,– тут Габриэлла улыбнулась, что очень обрадовало Максима. – Спасибо, мамочка! Я люблю тебя!
Габриэлла отдала назад телефон, поблагодарив.(ну опять много-много слова Габриэлла, просто язык отваливается, если вслух читать!) Несколько минут они сидели на ветках молча. Девочка смотрела куда-то вдаль, а Максим терпеливо ждал.
- Завтра меня здесь уже не будет.
- Братислава мне рассказала, что тебя опять пытались напугать. Я не смог тебе помочь, один из дружков Стаса украл твой рисунок, я бегал за ним почти по всему лагерю. Только когда Стас вернулся, он отдал мне твой подарок.
- Это хорошо! – пыталась взбодриться Габриэлла. – Береги его и запомни меня такой, какой я была, когда рисовала его.(фраза двусмысленная, типа «Запомни меня такой, потому что завтра меня уже не будет никакой» – похоже на речь суицидника перед повешанием)
Максим еще многое хотел сказать. Он никогда так ни с кем не дружил, даже с ребятами, с которыми вырос во дворе. Впервые он нашел человека, понимающего с полуслова, всегда внимательного и отзывчивого. Впервые вдали от родного дома он чувствовал себя не одиноким.

Габриэлла уже больше двух часов сидела на вахте с собранными вещами, рядом сидел Максим, он специально попросил, чтобы его на сегодня поставили дежурить. Габриэлле не хотелось о чем-то говорить, и Максим понимал ее. Подъехала знакомая машина. Габриэлла вскочила и побежала навстречу родителям, Максим помог донести сумку. Прижавшись к матери, Габриэлла заплакала.
- Почему ты плачешь, моя принцесса? – почти испуганно спросила мама.
- Отвезите меня домой, я не хочу здесь оставаться, - сказала Габриэлла и, повернувшись к Максиму, представила его, как самого лучшего друга из всех, с кем она познакомилась.
Максим смущенно передал сумку в руки матери Габриэллы.
- Я надеюсь, что мы когда-нибудь снова увидимся, - сказала девочка и обняла Максима.
Максим проводил взглядом машину, увозившую от него настоящего друга. Через несколько дней он тоже позвонил домой и сказал, что не может больше здесь находиться.

Дома Габриэлла обо всем рассказала родителям. Они сильно сожалели, что отдали дочь в обычный детский лагерь. Отец и мать старались объяснить Габриэлле, что люди под влиянием страха способны натворить много глупостей.(там скорее дети творили не под влиянием страха, а из мести, или других чувств) Девочка понимала, но никак не могла отделаться от какого-то непонятного чувства, затаившегося в сердце с того рокового дня. Выложив вещи из сумки, она достала рисунок, подаренный Максимом. (а я бы последние два предложения написала так: «Выложив вещи из сумки, она достала рисунок, подаренный Максимом, посмотрела на него и опешила - оранжевая роза на глазах отцветала, потеряв первый лепесток» А то такое ощущение, что чудеса подобные случаются с ней сплошь и рядом, что-то привычное…). Оранжевая роза на глазах отцветала, потеряв первый лепесток.