Человек искусства – особенный человек. Всю свою жизнь он пытается показать Прекрасное в его безграничности и многогранности. «Если человеку искусства удалось донести до истинных ценителей свою гениальную мысль – он талантлив. Ежели не вышло, значит никто не понимает его гениальности, но в этом уже не его вина» - с таким девизом Андриан Валентинович попал в мир Прекрасного, и сразу с переменным успехом стал примерять на себя роли в театре и кино.
Однако в первый же день выяснилось, что молодой человек в театре задержаться не может. С великим удивлением новоприбывший покоритель вершины Великой Славы узнал, что свою роль нужно учить. Нигде он актерскому мастерству прежде не учился, и никак не мог знать о подобной проблеме. «Вот ведь оказия какая…» - подумал он, уходя. Для Андриана не то что о запоминании текста – о чтении речи идти не могло. Молодой человек с непривычным для россиян именем страдал болезнью. Впрочем, болезнь достаточно необычна, и болеют ею такие же необычные и, главное, знаменитые люди. Потому он считал неуместным упоминать о каких-то страданиях, связанных с недугом.
Андриан не мог читать. Он видел тексты, строки, слова, но невозможность понять написанное вгоняла его чуткую натуру в апатию. Именно поэтому он и не читал. И название болезни не знал, поскольку не смог его прочитать. «Видеть не значит понимать,» - успокоил он себя когда-то, припрятав медицинскую карточку.
На поприще киноактера ему повезло куда больше: пытаться разобрать буквы ему не приходилось вовсе – что режиссер говорил, то он и делал. Лучше всего ему, игравшему эпизодические роли, удавались сцены ухода из жизни. На Андриана нарадоваться не могли. Он хорошо всякий раз вживался в новый образ, который от предыдущего отличали только имя и фамилия персонажа. Было в игре молодого человека столько чувственности и искренности, что однажды знаменитый режиссер решил взять его на роль главного героя в новом фильме. Андриан Валентинович со всей серьезностью взялся за это дело: пересмотрел великое множество кинолент с похожей тематикой, приметил для себя черты характера, жесты и мимику персонажей.
После премьеры картины выяснилось, что столько усилий потрачено было не зря. О его дебюте заговорила вся страна. Коллеги, не прошедшие слушание, хмыкали, когда слышали его имя, а миллионы поклонниц каждый день присылали ему любовные письма. Ничто так не тешит человеческое самолюбие и не одаривает деньгами, как востребованность. А уж ее Андриан ощутил очень хорошо.
«Я человек искусства!» - с этой мыслью он засыпал и просыпался. Эта мысль преследовала его всюду: в магазине, на улице, в парке, где окружающие непременно хотели заполучить автограф звезды. Разве что метро и автобусы молодой человек старался избегать – негоже марать себя попыткой проехать хотя бы одну остановку в общественном транспорте. Тем не менее, судьба вынудила его в один прекрасный день спуститься в подземку.
Со страхом озираясь на проходивших мимо людей, Андриан Валентинович брезгливо морщился всякий раз, когда его толкали.
- Не видишь, люди спешат? чего стоишь как столб? отойти трудно? – прикрикнула на него пожилая женщина.
- Да, трудно! Если надо – можете и обойти, - раздраженно ответил актер, и заметил, что неподалеку от него сидит калека в инвалидном кресле. Он с интересом наблюдал за случившейся перепалкой. Ноги несчастного были перемотаны тряпками и совершенно не двигались. Увидев, что актер обратил на него внимание, калека поманил его рукой.
- Что, правда так трудно с места сдвинуться на своих двоих? – спросил он и кивнул на ноги Андриана.
- Всего лишь не считаю нужным кого-то обходить. Пускай сами.
- Вы, вероятно, особенным себя считаете?
- Конечно!
- Разрешите узнать, почему? – мужчина в кресле чуть подался вперед, всем своим видом показывая заинтересованность.
- Потому что я – человек искусства, мне обязаны давать проход и не должны повышать на меня голос, - отчеканил Андриан Валентинович.
- А я – калека. У меня отнялись ноги, и я вынужден просить деньги у пассажиров. - Чуть слышно прошелестел его собеседник и устало облокотился на спинку кресла.
- Простите, а какое это ко мне имеет отношение?
- Самое непосредственное. Вот представьте: я еду в кресле, а Вы идете мне навстречу. Куда быстрее разрешится ситуация, если Вы дадите мне проход, и куда медленнее, если я стану Вас объезжать.
- Действительно, - пробормотал актер.
- Более того, Вам нужно сделать два шага в сторону, а мне передвижение будет стоить куда бОльших усилий.
- Я стану уступать калекам дорогу! – радостно сообщил понятливый Андриан.
- Всем калекам, - уточнил мужчина. – Не все из них будут смертельно больны как я…
- Так Вы смертельно больны?
- Да. Совсем скоро у меня отнимутся руки, - мужчина поднес ладони к глазам, - а еще позже легкие перестанут выполнять свою функцию. И я умру.
Повисло молчание, которое было нарушено сиплым от волнения голосом калеки:
- От удушья.
Андриан Валентинович был потрясен до глубины души:
- Хорошо. Я стану уступать дорогу всем калекам.
- А остальные люди что, не имеют право быть награжденными Вашей милостью?
- Милостью? Да конечно имеют право!
- Ну вот видите! И люди искусства, и обычные, в Вашем понимании, люди имеют право на уважение и почтительное обращение. А теперь не поможете ли Вы мне подняться на улицу?
Андрей Валентинович так расчувствовался, что не только помог калеке подняться на эскалаторе, но и до дома довез. Попрощавшись, он, абсолютно счастливый, что сделал доброе дело, широким шагом направился по своим делам. Пока он шел, ему встретилось много людей, и каждому он уступил дорогу, и пожилую женщину по пешеходному переходу перевел.
Калека, посмеиваясь, наблюдал за ним издалека. «Все-таки мне лучше удается разжалобить людей, чем тебе» - сказал он себе под нос и встал с инвалидного кресла. - «Кто же из нас человек искусства?»