Начало: http://proza.ru/2011/10/08/841
Полина Яковлевна молча смотрела на Константина — её мысли были где-то далеко: не тут, не с ним. И ему показалось, что По не видит его,словно сквозь смотрит. Костю даже передёрнуло от неприятного ощущения. А Полина отметила про себя: вот так, именно так делал Максим, когда был чем-то удивлён, или рассержен.
-Расскажи, - снова повторил Константин. - Тебе самой станет легче.
-Я слово дала, - нехотя запротестовала женщина.
-Кому? - удивился Костя.
-Не важно...
-Это не ответ! - начал злиться парень, поднимаясь с колен.
-Сядь! - твёрдым голосом сказала Полина Яковлевна, показывая место рядом с собой на диване.
И затем более мягко:
-Сядь, пожалуйста... Видимо, нужно было рассказать всё... Давно. Тогда ничего бы не произошло... Хотела поговорить с тобой, когда ты мне про сон свой рассказывал... Смелости не хватило.
Женщина вновь схватились за сердце в сильном волнении и Костя забеспокоился:
-По, ещё капелек?!
-Нет, - ответила та. - Садись, слушай...
-Ты раньше меня спрашивал почему я не вышла замуж: что ли жениха подходящего не было?
-Дурак был — вот и спрашивал! - попытался оправдаться Костя.
Полина улыбнулась одними губами и продолжила:
-Был у меня жених, КОстюшка, был. Высокий, стройный. Красавец. Не чета мне... Этакий аристократический цветок рядом с сельской ромашкой.
Женщина на миг смолкла, задышала глубже, словно неожиданно ей не стало хватать воздуха. Костя понимал, что разговор даётся тёте нелегко, хотел уже остановить её, но та продолжила:
-Любила я его, мальчик мой... Ох, и любила... Без согласия родителей пошла к нему... А он оказался бабником: не одна я у него была... Предупреждали — не верила... Не понимала: как можно вот так, когда к тебе всей душой, всем сердцем?...
Полина вздохнула по бабьи-горестно, подперев щеку натруженной рукой, и продолжила:
-Поняла, когда ребёнка под сердцем почуяла. Сказала ему... А он посмеялся. - «Какой ребёнок?! - говорит. - Ты ещё сама ребёнок... Даже слышать об этом не хочу! Не выдумывай... Ты меня просто окрутить хочешь. Так и знай: жениться я не собираюсь! Ни на тебе, ни на какой другой!»...
И вновь наступила пауза. Костя не торопил Полину, видя как тяжело ей даётся это признание.
-В ту пору мне аккурат двадцать было, как сейчас Катерине... Да, я не назвала имя моего неудавшегося героя? Максим Панченко это был.
На недоуменный взгляд Кости Полина ответила подтверждением:
-Да-да, именно он — Максим Панченко.
И снова тяжёлым топором повисла в комнате тишина. У Константина вдруг возникло неприятное ощущение, что этот топор не минует его шеи.
-А через несколько дней я узнала, что у них с Нинкой любовь — не разлей вода... Вот тогда и грохнулась со всех ног первый раз... Столько страхов было... Столько слёз. Нинка белугой ревела: просила не губить её молодую жизнь... Восемнадцать ей тогда едва исполнилось... Пожалела я её. Отступила... Думала: - «Она красавица, ему пара... А я кто? Полевой цветочек — не чета оранжерейному цвету».
Константин гладил натружённые руки Полины, во все глаза вглядываясь в её лицо, инстинктивно ощущая, что не зря она завела этот разговор.
-Сошлись они, - голос Полины Яковлевны дрогнул. - Уехали в Москву... А меня родители отправили к родственникам матери, в Саратов... Там я и родила мальчонку. Тёмненького. Один в один Максим...
Роды тяжёлыми были. Ко всему у меня ещё и гемоглобин упал до 48 единиц. Пришлось лежать в больнице дольше положенного срока...
Полина всхлипнула, судорожно комкая свободной рукой плед. Было видно, что боль её не проходящая, застарелая.
-Через пять дней вся моя семья в роддом явилась: отец, мама, Нина...
-"Как сговорились!"— тогда подумала.
И не ошиблась: они действительно сговорились. Только сначала не поняла я этого. Сестрица кинулась в ноги... Плакала. Прощения просила. Жалилась. Врачи признали, что у неё никогда не будет детей...
-Ошиблись врачи-то, - усмехнулся Костя. - Вот он я — есть.
Полина посмотрела на него всё с той же болью и сказала, опуская голову:
-Не ошиблись, мальчик мой, не ошиблись... Ты — мой сын. Не её...
-Как же так?! - в сильном волнении вскочил Костя с дивана. - Как же так, По?!
Женщина закрыла лицо руками. Плакала беззвучно. Только плечи ходуном ходили. Костя вновь опустился на диван, отнял её руки от лица, попросил одними глазами:
-Говори дальше!
Полина сглотнула комок, что не давал говорить, продолжила.
-Отец сказал: - «Не упорствуй, Полина Яковлевна. Будет так, как мы решили»... Впервые он тогда назвал меня по имени-отчеству, и в дальнейшем обращался только так... - «Не к чему нам позор на наши седые головы! - сказал. -Я всю жизнь на руководящих должностях и мать не последний человек в селе — директор школы... Головы привыкли держать высоко. А тут: дочь в девках родила... Вот свидетельство на Константина Рагозина. Да, Рагозина! Внук будет носить нашу фамилию: Панченко не заслужил этой чести... Но мать его отныне и по веку: Нина Яковлевна Рагозина... Я всё сказал! И слушать боле ничего не хочу!»
В тот же день родители забрали нас из роддома. Тебя и Нину отправили в Москву, а меня увезли в Ивановку... Я после этого полгода болела. Думала с ума сойду... Если бы не мама, не знаю, что бы сталось — скорее всего не выжила...
Женщина смолкла, не находя в себе сил даже глаза поднять на сына. И молча ждала своего приговора, сжавшись в комок.
-Милая моя По, - неожиданно мягко сказал Константин. - Как же ты жила со всем этим?
Полина Яковлевна ожидала чего угодно: обвинения, криков, непонимания, но ни в коем случае не сочувствия. И впервые за много лет она разрыдалась так, словно какой-то нарыв прорвался в её душе.
Костя соскочил с дивана и в сильном волнении заходил по комнате.
-Ну и ну?! - с удивлением возмутился он. - Сколько же вы накрутили всего, мои дорогие родственники?! Это надо было додуматься отдать ребёнка женщине, которая в принципе не способна быть матерью?!
-Зря ты так, Константин, - тихо отреагировала Полина. - Нина старалась, как могла... И очень переживала, что никак не находит с тобой общего языка.
-Переживала? - усмехнулся Костя. - Вот уж не думал, что она способна на это чувство!
-Прости нас, - прошептала Полина Яковлевна. - Прости. Так сложилась жизнь...
-При чём тут жизнь?! - возмутился Костя. - Не нужно пенять на жизнь! Просто так всем было удобно! Выгодно!
-Мне — нет! - сказала Полина, снова становясь собой - сильной и твёрдой. И неожиданно добавила:
-Уезжай, Константин. Завтра же уезжай.
-Ну, нет! - начал злиться Костя. - Вот теперь-то я точно не уеду!
-Не вынуждай меня! - повысила голос Полина.
-Что? - насмешливо переспросил Костя. - Выгонишь из дома? Родного сына?!... Ну, это уж ни в какие ворота!
Полина поднялась с дивана с таким видом, словно решила сейчас же бросится в омут. Костя даже растерялся слегка: такой он По никогда не знал.
-Да ведь Катюша — сестра твоя! - с надрывом выдала она.
-Что, и она твоя дочь? - изумился парень.
-Она — дочь твоего отца...
Костя даже присвистнул:
-Наш пострел везде поспел?! Какой шустрый, однако, мужик? И тут успел... Не иначе пол села мои сёстры и братья?!
-Нет, - усмехнулась в ответ Полина, - вас только двое: ты и Катя. Потому тебя так и тянуло к ней: зов крови.
-Да чушь всё это! Чушь! - возмутился Костя. - Какой ещё зов?! Она нежная, красивая, особенная девушка: такая хоть кого притянет!
И, недоверчиво глядя на Полину Яковлевну, предположил:
-Ты просто не хочешь, чтобы я связал свою жизнь с простой деревенской девчонкой, потому и выдумала, что мы брат и сестра? Скажи честно... Признайся, По?
-Ну, что ты, мальчик мой?! - удивилась Полина, - Я была бы счастлива, если вы с Катюшей не были родными людьми. Лучше неё я девушки не знаю... Тебе, наверное, Нина рассказывала об отце? Каким он был? Как выглядел?
-Рассказывала, - признался Костя. - Но теперь я не знаю верить ли её рассказам?
Полина, пропустив последнюю реплику сына, продолжила:
-Она рассказывала тебе, что Максим никогда не загорал — была у него такая особенность?
-Ну? - насторожился Костя.
-И лицо у него было словно мраморное...
-Что из того? - продолжал противиться парень.
-Катя унаследовала эту особенность отца... Ты нет, а она взяла от него это... Да и похожи вы с ней — очень... Ты просто не хотел видеть этого.
-Это уже даже и не смешно, По, - через силу выдавил Костя. - Ты такого наворотила: покруче тайн мадридского двора... Не может быть этого в обычной сельской жизни — не может!
-Что ты можешь знать о сельской жизни, мальчишка?! - возмутилась Полина.
-Ничего, - перебил её сын. - Но не я виноват в этом — не я!
И, махнув рукой, добавил тихо:
-А шут с вами всеми! Завтра же уеду. Не хочу разбираться во всех этих интригах... Не хочу! Мне и своего хватает за глаза.
-Да-да! - обрадовалась Полина. - Правильно, мой мальчик: уезжай. Так будет лучше. Всё встанет на свои места... Всё остаётся, как было, словно ничего не изменилось? Ведь так?
Глаза женщины с надеждой и мольбой смотрели на Константина.
-И ты готова в очередной раз отказаться от родного сына? - удивился тот.
Эти слова, как хлыстом ударили Полину: она вздрогнула, плечи её сразу поникли.
-Я никогда от тебя не отказывалась: ты был моим сыном, им и оставался всё время. Был, есть и будешь... Не смотря ни на что.
Костя с вечера собрал свои вещички, старательно уложил все рисунки и картины. Картину из сна хотел сначала оставить в родительском доме, но потом передумал и упаковал её вместе с остальными, а Полине не хватило смелости попросить сына оставить картину ей.
Весь оставшийся вечер мать и сын почти не разговаривали, каждый думал о своём. Полина не находила себе места, в полной уверенности, что Костя не простит ни её, ни Нину: сама в молодости была такой же упёртой и бескомпромиссной. До самой смерти отца не могла простить ему того решения. И он, чувствуя это, держался на некотором расстоянии от старшей дочери, хоть и любил её больше младшей. Только умирая, попросил у Полины прощения и признался, что совершил самую большую в своей жизни ошибку, передав внука Нине.
Константин с удивлением думал:
-Зачем нужно было так ломать жизнь всем: и По, и маме Нине, и мне?
Он не понимал своего деда. Не понимал, и не оправдывал.
За один миг на него свалилось столько, что не каждый способен вынести. Костя не знал, как дальше жить с этим? Что делать? Как себя вести теперь с По, с мамой Ниной?
-А интуиция оказалась сильнее реальности! - думал он. - Выходит не зря я называл женщину, вырастившую меня, мамой Ниной? Словно чувствовал, что у меня есть другая, родная мать?
Следующим утром, когда Полина Яковлевна сажала сына на совхозный УАЗик, ехавший в Саратов, она едва сдерживала слёзы, да и Константин был явно не в своей тарелке. Вчерашний разговор по душам отдалил их друг от друга - это чувствовалось во всём: в напряжённых взглядах, в повороте головы, в натянутом отношении. Молчание было тягостно обоим. Наконец, Костя не выдержал — обнял мать и тихо сказал:
-Объяснение с Катюшей, я оставляю, По, тебе: ты сделаешь это лучше...
Только, когда машина отъехала, Полина дала волю слезам. На душе у неё было скверно, муторно.
-Как-то будет дальше у моего мальчика? - беспокоилась она. - Выдержит ли он такой удар? Выстоит ли?
Полина Яковлевна во всём винила только себя: и в том, что много лет назад дала слабину - не воспротивилась решению отца, и что потом не попыталась открыть правду сыну даже тогда, когда Якова Михайловича не стало. Не скрою: было у неё искушение, наконец, восстановить справедливость. Но ей вновь помешали сделать это сострадание и жалость к сестре: у Нины был очередной трудный период в жизни. И вот теперь всё произошло само собой, против желания Полины.
-Значит так должно было случиться? - спрашивала она себя. - Жизнь сама подводила нас к этому?
Полина понимала: эти слова - попытка оправдать свой поступок, и от этого на душе у неё не становилось легче. Однако жизнь на этом не заканчивалась: нужно было жить дальше. И ничего лучшего, как окунуться с головой в работу она не нашла. Потому и закружилась в водовороте событий, пытаясь войти в обычный ритм. Лишь одно тревожило её, не давая покоя - предстоящий разговор с Катей.
Женщину не оставляло сомнение: имеет ли она право вмешиваться в жизнь близких ей людей, даже в таких, казалось бы безвыходных, обстоятельствах? Её очень волновало то, что одного родного человека она уже огорчила до глубины души. Но Костя всё-таки мужчина, и Полина надеялась, что он примет удар по мужски стойко. А вот, как отнесётся к такому удару доверчивое и нежное создание — Катюша? Этого не могла предположить даже она — её крёстная мать.
Полина задержалась на работе сколько могла: ещё раз прошлась по отделению молодняка, просмотрела рацион каждого из телят, поговорила с тётей Машей. Слушала её в пол уха, старательно качая головой, соглашаясь со всем, что предлагала та. Потом долго сидела с ней в «каптёрке» расхваливала фирменный чаёк, настоянный на многих травах, совсем не чувствуя ни вкуса его, ни запаха.
Но вот уже и всё сказано, всё обговорено и ничего не осталось, как отправиться домой. Полина распрощалась с телятницей и медленно побрела на конец посёлка в свой одинокий дом, так и не решив, что будет говорить Катюше.
А та уже пару часов ждала крёстную: то сидела на скамеечке возле калитки, обеспокоенно глядя на дорогу, то заходила в дом, но не найдя себе места и там, вновь выходила на улицу. Увидев Полину, девушка кинулась ей навстречу.
-Что происходит, тётя Поля? - обеспокоенно спросила она, заглядывая в глаза крёстной.
-Ты это о чём? - попыталась разыграть удивление Полина.
-Как о чём? - не приняла игры девушка. - Где вы все?
-Кто все? - продолжала свою линию Полина Яковлевна.
-Ты, Константин...
-Я, как видишь, тут... А Костя уехал домой, в Москву.
Лицо девушки стало растерянным и удивлённым.
-Но почему? Почему? - с мольбой в голосе обратилась она к крёстной. - Что я сделала не так?
-Катюша, - мягко остановила её женщина, - почему ты решила, что дело в тебе?... У Кости закончился отпуск и он должен был вернуться... Что же тут такого?
-Но вчера он ничего об этом не говорил! Почему так внезапно?... Уехал... Даже не попрощался...
Неожиданная догадка озарила лицо Кати:
-Это Вы, тётя Поля, заставили его уехать?! Ведь так? Так?!
Полина Яковлевна с сочувствием взглянула на девушку.
-Решили, что я не пара Вашему племяннику? Потому он и уехал?! - Чуть не плача продолжала Катя, не замечая сочувствующего взгляда собеседницы.
-Вот и Костя пытался меня в том же обвинить, - призналась женщина. - Нет, девочка, дело совсем не в этом... Вы не можете любить друг-друга — это противоестественно... То есть можете, конечно, но только, как брат и сестра... И в этом, Катенька, поверь, виновата не я.
-О чём ты, крёстная? - всё ещё не понимала Катерина.
-Знаешь, девочка, - устало призналась Полина Яковлевна, - сегодня у меня был невероятно трудный день... Давай ка зайдём домой, сядем рядком — поговорим ладком?... Всё и уляжется на свои места.
Сидели долго. И говорили. И молчали. И плакали. Каждая сама по себе, и обе — разом. Полине многое пришлось объяснять, много рассказывать того, что крестнице не было известно. Так душевно и обстоятельно они ещё никогда не разговаривали. Полина Яковлевна считала себя ответственной за жизнь крёстной дочери, потому, как слова: мы в ответе за тех, кого приручили, не были для неё пустым звуком и раньше, а теперь приобрели более глубокий и значимый смысл.
Женщину очень беспокоил один вопрос, который она, наконец, осмелилась задать Кате:
-У вас с Константином что-то было?
-Как ты могла подумать такое, По?! - вспыхнула девушка. - Мы просто общались! Он рисовал мой портрет...
Эти ясные глаза не могли лукавить, а недоумение девушки было настолько искренним, что Полина Яковлевна поверила сразу, не сомневаясь в том, что между молодыми людьми, кроме взаимной симпатии, не было ничего.
Через год Катя вышла замуж за саратовского парня, которого она несколько лет назад «благословила» кнутом. Он оказался вполне нормальным человеком, а тогда просто рисовался перед деревенскими парнями, желая показать себя крутым. Молодые сразу после свадьбы уехали в Саратов.
Полина Яковлевна сильно сдала, словно стала терять смысл жизни. У неё обнаружили серьёзное заболевание сердца, и Константин забрал мать в Москву. В Бакулевском кардиологическом центре Полине сделали операцию, и после этого сын не отпустил её назад в деревню, а привёз в свою квартиру.
Не нравится Полине Яковлевне Москва: шумно, пыльно, колготно, но она успокаивает себя тем, что находится рядом с сыном, что её мечта, наконец, сбылась. И хотя Костя по прежнему называет её По, но между ними снова установились дружеские, тёплые отношения. А это, как считает Полина, уже хороший знак.