Выборы-2007 и перспективы трансформации российской политической системы
Выборы Государственной Думы, состоявшиеся в декабре 2007 года, стали своего рода испытанием на прочность всей российской политической системы, выстраиваемой в течение последних 4-5 лет. В их ходе проявились и сильные, и слабые стороны современной “демократии по-российски”.
Опросы общественного мнения, проводившиеся летом и осенью 2007 года, показали, что социально-политическая ситуация в стране в преддверии выборов все лето развивалась в рамках инерционного сценария. В течение первой половины 2007 года и сентября произошли лишь минимальные изменения как в характере социального фона, так и в настроениях избирателей. Выборы ожидались скучными и предсказуемыми, все шло в этом направлении. Зато “бурные” события осени, связанные со сменой Правительства и съездом “Единой России”, поставили под сомнение многое из того, что казалось ранее очевидным, во многом нарушили ход политической инерции.
В целом результаты как парламентских стали вполне ожидаемыми, состоялась убедительная (или даже более чем убедительная) победа “партии власти”, чьи позиции, и без того сильные в рамках сложившихся общественных настроений, дополнительно были подкреплены могучими административными ресурсами, включая “тяжелую артиллерию” в виде личной поддержки В. Путиным фаворита парламентских выборов “Единую Россию”. Однако решение В. Путина лично, причем в единственном числе, возглавить список “Единой России”, по мнению многих аналитиков, носило неоднозначный характер, как с точки зрения интересов самого В. Путина, так и с точки зрения перспектив российской многопартийности. Оно вполне могло оказаться способным если не вообще “убить”, то поставить под серьезные сомнения и без того чахлую российскую многопартийность. Как отмечает один из видных аналитиков А. Коновалов, “президент забыл или не знает простой политической аксиомы: опереться можно только на то, что сопротивляется. Это не про «ЕдРо». Решение В.Путина встать во главе федерального списка «Единой России» сломало всю систему межпартийных отношений в России. Жертвой «президентской импровизации» стала и система (искусственной) многопартийности, которую с небывалой тщательностью разрабатывала кремлевская администрация”. Однако это мнение следует рассматривать в контексте общего процесса выхолащивания российской многопартийности, доставшейся в наследство от 90-х годов, который шел все последние годы. И в этом смысле решение В. Путина стало не “концом многопартийности”, а лишь одним из этапов ее трансформации. В ходе этой трансформации происходило постоянное усиление роли “партии власти” и снижение роли оппозиции, как правой, так и левой.
Перемены в политическом ландшафте, произошедшие в октябре-ноябре 2007 года, оказались связаны скорее с развитием “внутрикремлевской интриги”, чем с переменой в массовых настроениях. Даже смена правительства, произведенная в сентябре, была воспринята и обществом, и экспертами как нечто само собой разумеющееся, ожидаемое заранее событие, несмотря на появление на политической сцене новой фигуры первого ряда в лице Премьера правительства, чьи реальные полномочия и перспективы остаются все еще далеко не проясненными.
Летом 2007 г. тренд некоторого ухудшения социального самочувствия, наблюдавшийся в течение второй половины прошлого года, дальнейшего развития не получил. Снова, как и год назад, более 40% опрошенного населения считали ситуацию в стране скорее нормальной, благополучной. Во многом это было связано с действиями властей в предвыборный период – росли, хотя и медленно пенсии, более быстрыми темпами росли зарплаты бюджетников и другие денежные выплаты, со скрипом, но приносили определенные плоды национальные проекты. На минимальном уровне продолжало оставаться забастовочная, протестная активность населения. Тем не менее, усиливался феномен так называемой “скрытой протестности”, до поры до времени не проявлявшийся в публичной форме. Однако рост цен на потребительскую корзину, начавшийся в октябре, поставил под сомнение прочность стабильности в социальной сфере. Общественное недовольство сразу стало сказываться на снижении предполагаемой явки, и на отношении к “партии власти”. Впрочем, как показали итоги выборов, власть сумела в значительной степени “купировать” этот негативный тренд и в последнюю неделю перед выборами социальная ситуация снова стабилизировалась.
Между тем, именно на социальной проблематике оказалось сосредоточено в период избирательной кампании внимание и общества, и политических партий, и кандидатов в будущие президенты страны. Среди проблем, в наибольшей степени волнующих россиян, остаются такие как рост цен на товары и услуги, рост тарифов на ЖКХ и общее состояние дел в этой “безнадежной” сфере, пьянство и алкоголизм. Опросы показывают, что главным требованием в отношении властей, как старых, так и новых, является наведение порядка и восстановление принципов социальной справедливости. Если патриотическая составляющая в “лево-патриотическом” запросе, являющемся магистральным вот уже почти десять лет, в определенной степени реализована нынешними властями, то проблемы социальной справедливости, социальной защищенности, бедности продолжают оставаться наиболее острыми. Социальная проблематика стала главной темой выборов. Политические партии самых разных идейных ориентаций – от правых до левых – упражняются в социальной риторике, обещают гражданам повышение в разы зарплат и пенсий, а некоторые - и построение социализма еще невиданного в мировой истории образца (“социализм 3.0”). Власть умело дирижирует этими настроениями, в нужный момент убирая непопулярного министра М. Зурабова, и сбрасывая с себя, таким образом, груз ответственности за пробуксовку социальных реформ.
Другим важнейшим мотивом избирательной кампании служит так называемый социальный оптимизм. “Все путем – с нами Путин”, так можно обобщить транслируемые ведущими СМИ настроения. Россия поднимается с колен, Россия предъявляет права на Арктику, Россия готовится к проведению Олимпийских игр, Россия осваивает нанатехнологии… Опросы последнего года действительно демонстрируют оптимистический настрой граждан, их укрепляющуюся веру в завтрашний день. “Катастрофические” сценарии явно не слишком будоражат воображение россиян. В качестве более или менее вероятных неприятностей, которых можно опасаться, россияне называют теракты, финансовый кризис типа дефолта, локальные военные конфликты на Северном Кавказе или с ближайшим соседями типа Грузии, а также возможная “смута” связанная со сменой верховной власти в Кремле. Однако и эти страхи скорее “от ума”, чем “от сердца” – в реализацию подобных негативных сценариев россияне и верят, и не верят одновременно. И допускают такие возможности, и не слишком их опасаются. Оптимистическое настоящее, умноженное оптимистической пропагандой берет свое.
Рейтинг В. Путина по-прежнему продолжает парить в заоблачных высях, зашкаливая за отметку в 80% одобряющих его деятельность, на его личный уровень практически не влияет текущая политика, ни успехи, ни неудачи власти, ни ход избирательной кампании. Нынешний президент давно обрел символическую поддержку сограждан, став скорее символом российского государства, чем реальным политиком, которого оценивают “по делам”. И в этом не может не таиться и известная для него опасность – сохранение символического капитала доверия будет весьма затруднено вне привычных кремлевских декораций, слившихся в воображении россиян с самим В. Путиным. Даже смена президентского кресла на премьерское, на возможность которой прямо намекнул В. Путин на октябрьском съезде “Единой России”, может существенно изменить его имидж, превратить его из символа государственности в реального политика, с которого общество спрашивает по полной программе и за удачи, и за неудачи. В течение всей своей политической карьеры В. Путин был президентом всех россиян, независимо от их партийной принадлежности и партийных симпатий. Даже среди сторонников КПРФ, не говоря уже о других партиях, его рейтинг был выше, чем у лидеров соответствующих партий. “Жесткая” идентификация его с “Единой Россией” вряд ли способна улучшить отношение к нему со стороны электората альтернативных партий. Впрочем, при нынешней расстановке сил, это может представляться Кремлю “несущественной мелочью”. Состоявшиеся выборы в целом подтвердили эту оценку – их ход не привел к сколько-нибудь существенному снижению рейтинга В. Путина в альтернативных “Единой России” группах общества. После судьбоносных решений съезда “Единой России”, выборы Госдумы приобретали еще один значимый смысл – это фактически всенародный референдум на тему “Владимир Владимирович, правьте нами и дальше”.
Относительно высокой поддержкой населения (в среднем около 40%) продолжало пользоваться и правительство страны в целом, так что произошедшая замена Премьера и нескольких министров вряд ли как-то смогла повлиять на совокупную оценку этого института власти. Продолжал медленно, но неуклонно расти совокупной рейтинг губернаторов и глав субъектов федерации, достигнув отметки в 60%, что свидетельствует об определенном успехе властей в деле выстраивания административной вертикали. Ведь совокупный рейтинг избранных губернаторов в течение последних четырех-пяти лет обычно никогда не превышал уровня в 45%.
Избирательная кампания во многом казалось бы подтверждала скепсис той большей части россиян, которые не видели в выборах рационального смысла. Выборы ожидались и в целом прошли со вполне предсказуемым результатом “в одни ворота”, при этом роль административного ресурса, зашкаливал даже за привычные к подобным “шалостям” властей рамки. По сути дела, Кремль взял на себя не только задачу обеспечения “Единой России” максимального результата, но и начал все активнее вторгаться и в дела партий, конкурирующих с кремлевским фаворитом (например, чистка списков “Справедливой России” по настоятельному совету из Кремля). Жестко регулировалась медийная активность и партий, и кандидатов в будущие президенты, правились федеральные и региональные списки партий. “Партия власти” была поставлена не просто в лучшие, а в суперльготные условия, ей разрешено все, чего и близко не разрешено ее оппонентам. Однако участие в этой кампании В. Путина подстегнуло кампанию, придало ей динамики, что проявилось, в том числе, и в росте электоральной активности, в конечном счете превысившей показатели двух предыдущих думских кампаний.
Как это было ясно еще в конце весны, Кремль испугался успешного выступления “Справедливой России” на региональных выборах в марте и еще в большей степени ее притязаний на часть административного “пирога”. Медийная кампания этой “второй ноги” партии власти пошла на убыль, что еще дополнительно усугубилось “раздраем” в наспех собранных региональных организациях этой партии, в частности “бунтом” первичных отделений бывшей Партии пенсионеров. Дополнительный удар по партии был нанесен решением В. Путина возглавить список “Единой России”. Партия как бы “сидела между двух стульев”, и не готова перейти в жесткую оппозицию режиму, уязвимым местом партии остается ее лидер С. Миронов, как государственный функционер полностью зависимый от воли первого лица в государстве. Можно предположить в этой связи, что, несмотря на наличие в активе партии большого числа ярких политиков, примкнувших к ней скорее от безысходности, она, даже пройдя в Госдуму, будет подвержена рискам расколов.
Стабильный рейтинг сохраняла КПРФ, что и гарантировало этой партии чистое второе место, хотя и с достаточно скромным результатом, явно ниже, чем на это рассчитывали лидеры КПРФ. Ведь если кому-либо было и выгодно решение В. Путина лично возглавить “ЕР”, то именно КПРФ. Сохранил верность В. Жириновскому и традиционный для него электорат, что обеспечило ЛДПР достаточно уверенное прохождение в Государственную Думу. Катастрофический результат “правых” партий – “Яблока” и СПС также оказался ожидаемым. СПС в ходе кампании резко сменил свой имидж, превратившись в самую “боевую колонну” политической оппозиции режиму, что сблизило эту партию с “Другой Россией”. Впрочем, “старый” электорат СПС – успешная городская молодежь – отказалась идти за СПС как в радикальную оппозицию, на баррикады, так и в направлении “левого популизма”.
Впрочем, “оглушительный успех”, достигнутый на выборах “Единой Россией”, тоже вполне может оказаться и пирровым. В сентябре Кремль поставил эту партию в довольно неловкое положение, выдвинув новым премьером В. Зубкова без всяких предварительных консультаций с “правящей партией”, уже сделавшей ставку на С. Иванова в качестве “преемника” и нового лидера страны. По всей видимости, Кремль, а точнее лично В. Путин предпочтет и дальше играть “втемную” с “ЕР”, ставя ее перед уже свершившимися фактами. Даже его формальное лидерство в партийном списке вряд ли будет означать переход к коллегиальному партийному руководству страной. Весьма вероятно, что наметившаяся конструкция превращения “ЕР” в реальную правящую партию с лидером – фаворитом президентских выборов стала вызывать беспокойство у В. Путина, не увидевшего в этой конструкции своего места в политике после марта 2008 года. Его опасения, что “за его спиной могут о чем-то договориться”, подтолкнули решение лично возглавить список партии. Пока нет никаких гарантий и того, что неповоротливая партийная машина “Единой России” будет востребована после марта 2008 года как новым президентом, так и самим Путиным, судя по всему не намеренным выпускать из своих рук реального контроля за развитием ситуации. В то же время, как отмечают эксперты и аналитики, внутри “ЕР” слишком велик центробежный потенциал (“террариум единомышленников”, по выражению М. Малютина), чтобы сохранять идейное и организационное единство без короткого поводка из известных кабинетов Кремля и Старой площади и направляемых оттуда же немереных финансовых потоков.
Все указанные обстоятельства в определенном смысле привели к росту тревожности в обществе и в кругах политической элиты. Почти половина опрошенных в ходе исследования, проведенного ИС РАН осенью 2007 года, отмечали в той или иной степени эту тенденцию. Почти 40% из них при этом не исключают разных сценариев дестабилизации либо во время выборов, либо вскоре после них. Учитывая рост напряженности в отношениях России с ведущими странами Запада, многие россияне не исключают попыток со стороны этих держав воспользоваться политической нестабильностью в стране для реализации каких-то собственных сценариев.
Не несут в себе элементов неожиданности и предстоящие президентские выборы. Все ясно – с результатом не менее 60% победит “кандидат Кремля”. Вот только какой будет его фамилия? Ответа на этот вопрос пока не знает никто, возможно даже и сам В. Путин, еще не принявший на этот счет окончательного решения и продолжающий перебирать самые разные варианты, “запутывая след”. И дело, конечно, не в личности будущего Президента страны, точнее, не только в ней. Гораздо важнее оценить прочность выстраиваемой В. Путиным политической конструкции, не имеющей успешных аналогов в российской истории, когда номинальный глава государства не получает всей полноты власти, по факту сохраняющейся в руках отставного президента страны. Судя по последним заявлениям В. Путина, он рассматривает для себя возможность занять пост Премьера с опорой на партийную монополию “Единой России” в Госдуме, что предполагает перетекание реальных властных полномочий от президента к премьеру. В качестве исторического аналога можно вспомнить роль “всенародного старосты” М. Калинина, безвластной фигуры в тени Председателя Совнаркома И. Сталина. Однако современная ситуация в России имеет свою специфику, и создаваемая подобная конструкция может оказаться “бомбой замедленного действия”.
Главная интрига президентских выборов состоит вовсе не в том, к кому избиратели относятся лучше – к С. Иванову, Д. Медведеву, В. Зубкову или кому-либо еще. Реальный выбор остается за В. Путиным. Россиянам, доверяющим своему президенту, не столь важна фамилия его преемника. Иванов так Иванов, Медведев так Медведев, а может быть, Зубков – тоже вполне приемлемый вариант. Так в августе о фамилии В. Зубкова еще никто не слышал, в общественном мнении и в СМИ назывались совсем иные имена. Динамика электоральных предпочтений, касающихся фигуры преемника полностью соответствовала “сигналам”, исходящим из Кремля и ретранслируемым электронными СМИ. Если в октябре 2006 года СМИ, не сомневаясь, указывали на Д. Медведева как главного фаворита, то и общественное мнение называло его наиболее вероятным преемником. После назначения в начале нынешнего года С. Ивановым вторым вице-премьером, СМИ восприняли это как сигнал того, что предпочтения Кремля изменились в его пользу. Как результат, к апрелю рейтинг С. Иванова вырос сразу на 10 пунктов, а в августе уже опережал рейтинг Д. Медведева как преемника В. Путина. Да и важна ли личность будущего президента в условиях, когда сам В. Путин, похоже, не намерен делиться с ним реальной властью?
Независимо от того, кто именно выступит в марте 2008 года в качестве “преемника”, ему будет обеспечена поддержка не менее 65% россиян. Так по данным ИС РАН, если суммировать голоса тех, кто предпочел бы снова видеть новым президентом страны В. Путина и тех, кто намерен проголосовать за того, кого В. Путин определит в качестве своего преемника, получается именно эта цифра. Еще 8% опрошенных предпочли бы выбрать нового президента из числа кандидатов, никак не связанных с В. Путиным и для 12% безразлично, будет ли новый президент связан с В. Путиным или же нет. И это обстоятельство оставляет мартовские выборы без интриги – шансов у оппозиции на ней нет никаких.
Как показали результаты исследования, проведенного ВЦИОМ в декабре, у россиян на тот момент все еще не было большой ясности относительно того, как разрешится проблема-2008. Больше всего тех (40,3%), кто полагал, что В. Путин намерен способствовать избранию новым президентом близкого и доверенного ему человека, а сам сможет сохранить свое влияние на большую политику в каком-то ином качестве. Всего 16,7% россиян считали, что В. Путин готов передать власть в полном объеме следующему президенту, а сам “уйти в тень” и не пытаться влиять на принимаемые новым президентом решения. Столько же опрошенных, тоже 16,7%, считали, что В. Путин не станет передавать власть никакому преемнику, а сам останется во главе страны, возможно, будет участвовать в назначенных выборах президента РФ. Тем более, что некоторые политики и эксперты отыскали для этого соответствующие законодательные возможности.
Насколько эти планы В. Путина, как они видятся россиянам, соответствуют их реальным настроениям и интересам? Что бы лично россияне посоветовали в этой ситуации В. Путину? И здесь однозначного ответа тоже нет. Больше всего, около трети опрошенных (32,3%) посоветовали бы ему самому идти на выборы президента на “третий срок”, 24,6% - выдвинуть в президенты доверенного человека, чтобы самому сохранить власть, и только 23,4% - передать всю полноту власти новому президенту и не вмешиваться в его дела. Понятно, что больше всего тех, кто посоветовал бы В. Путину совсем отойти от власти, среди левой и правой оппозиции, тех слоев населения, которые не слишком довольны его деятельностью на посту президента (среди них 51% за уход В. Путина из политики).
Однако от выбранной В. Путиным стратегии во многом зависит и “алгоритм” подбора кандидатуры преемника. Должен ли им стать малоизвестный и не слишком самостоятельный политик, который готов во всем слушаться нашего “национального лидера”, или же новым президентом должна стать сильная и политически самостоятельная фигура? В этом вопросе ожидания действий В. Путина сталкиваются с явным противоречием. Ведь, чтобы сохранить бразды правления, ему не нужен слишком самостоятельный преемник, но с другой стороны, как доверить страну политику, не обладающему качествами и характером настоящего лидера? Как показал опрос, 38,9% опрошенных все-таки считают, что В. Путин выдвинет на роль президента сильного и самостоятельного политика, и только 18,9% - что малоизвестного и не слишком самостоятельного. При этом сами опрошенные предпочли бы именно первый вариант – 63,7% готовы поддержать сильную и самостоятельную фигуру, и только 11,1% - не слишком самостоятельного человека, который был бы готов поделиться с В. Путиным своей властью. С этой точкой зрения согласны сторонники всех политических партий, опрошенные с разными политическими взглядами, разных возрастов и профессий. Понятно, что желание общества оставить во власти В. Путина и одновременно иметь сильного и самостоятельного президента могут “пересечься” только в том случае, если новым президентом станет сам В. Путин. Иного, как говорится, “не дано”.
Особо следует остановиться на сценарии преемственности власти, который сегодня широко обсуждается и предполагает наличие одновременно избранного согласно Конституции нового президента РФ и “национального лидера” в лице В. Путина, покинувшего пост президента.
Большинство россиян считают, что стране нужен национальный лидер. С этой точкой зрения согласны 24,1% - безусловно, и еще 36,3% опрошенных скорее согласны. !9,0% с этим мнением не согласны, из них 4,1% - безусловно не согласны и еще 14,9% - скорее не согласны. И это понятно, страна только-только при В. Путине начала обретать “национальную субъектность”, как говорят, “подниматься с колен”, осознавать свои национальные интересы, и у этого процесса, безусловно, должен быть свой лидер, своего рода символ нации и государства, к которому бы общество относилось с доверием.
Однако сможет ли таким лидером быть политик, не занимающий формально пост главы государства, или же представления россиян о своем национальном лидере прочно привязаны к нему как “хозяину Кремля”? Как это следует из результатов проведенного исследования, второй вариант представляется намного более реалистичным. Даже В. Путин с его огромным авторитетом в стране, для 53,9% опрошенных россиян – это именно президент страны, политик, который успешно справляется с обязанностями президента, а не “харизматический вождь”, который может быть национальным лидером страны, высшим политическим авторитетом “сам по себе”, вне привязки к определенному государственному посту. Только 26,2% россиян согласились с тем, что В. Путин для них – это высший политический авторитет, национальный лидер, вне зависимости от того, является он президентом или не является (даже среди самых верных сторонников В. Путина, намеренных проголосовать за “Единую Россию”, таких только 33%). Еще 7% опрошенных вообще не признают политического авторитета В. Путина, для них он политик, плохо справляющийся с обязанностями президента страны. А это означает, что для значительной части россиян, в случае ухода В. Путина с поста президента, через непродолжительное время национальным лидером, скорее всего, станет новый президент страны, если, конечно, он не станет совершать грубых политических ошибок. Ситуация “двоевластия”, когда “в одной берлоге” будут сосуществовать формальный и неформальный главы государства, вряд ли окажется продолжительной и устойчивой.
Сегодня симпатии к личности В. Путина и полная неопределенность с фигурой его преемника заставляют россиян скорее поддержать ситуацию этого “двоевластия” (54,7% скорее поддерживают идею сохранения В. Путиным своего влияния после выборов нового президента, а 21,7% - скорее не поддерживают). Их тоже можно понять, уж больно страшно передавать всю власть в стране человеку, остающемся “политическим инкогнито” даже в условиях старта президентской кампании. Пусть пока для страховки, рядом с ним побудет В. Путин, которого знают, и которому доверяют.
Однако устойчивой и стабильной такую модель власти назвать никак нельзя. В. Путину рано или поздно придется либо снова брать на себя всю полноту власти в рамках формального конституционного права, либо от власти уходить совсем. Такова неумолимая логика исторического и политического процесса.
В сознании россиян продолжают бороться два различных взгляда на природу верховной власти в стране, два типа государственного руководителя. По-прежнему почти половина опрошенных (48,2%) видят в лидере страны, прежде всего, “мудрого политика, настоящего отца нации” – в соответствии с историческими традициями страны. Именно таким для них является и нынешний президент, такого бы они хотели видеть и в его преемнике. Однако такое видение главы государства, его роли в обществе оспаривается 42,4% опрошенными, для которых президент, глава государства, - вовсе не отец нации, а современный эффективный управленец, менеджер, нанятый обществом для решения поставленных перед ним задач. Здесь ведущую роль играет опыт поколений. Российской молодежи ближе тип “эффективного управленца”, а пожилым россиянам, напротив, - тип “отца нации”.
Какими полномочиями должен будет обладать новый президент России? По мнению большинства (58%), нынешних полномочий, какими располагает и В. Путин, вполне достаточно и для его преемника, ничего в них менять не следует. 22,1% россиян поддержали бы увеличение объема этих полномочий, а 7,1%, напротив, их сокращение. Это говорит о том, что основная часть российского общества продолжает связывать свои надежды с сильным президентом, способным единолично решать многие проблемы, а не с работающей системой власти, когда каждый чиновник должен заниматься своим делом, а не ждать указаний первого лица в государстве.
Но главная интрига – состоит в том, какой будет политическая конфигурация после президентских выборов, насколько изменится политическая система России и какова будет прочность создаваемой таким образом политической конструкции. Произойдут ли при новом президенте перемены в социально-экономическом курсе страны?
Как показывают исследования ВЦИОМ, проведенные в августе нынешнего года, “заоблачно” высокий рейтинг В. Путина не означает столь же безусловно высокой оценки проводимого им курса и достигнутых на этом пути достижений. Сказываются и реальная безальтернативность нынешнего Президента, и личные симпатии россиян, и монархический образ мысли наших соотечественников, привыкших видеть в первом лице государства “промысел высших сил”. Иное дело, проводимая им политика. Действительно, как считают многие опрошенные, общий “вектор” путинского курса верный, но реализуется он не всегда успешно и недостаточно последовательно. От того, кто придет на смену нынешнему президенту страны, общество ждет новых, еще более значительных достижений на избранном пути при В. Путине.
Как показал опрос, лишь чуть более 40% россиян (42,4%), полагали, что новому президенту следует безусловно продолжить политический и экономический курс Владимира Путина. Эта цифра составляет 49% среди сторонников нынешнего президента и только 11% среди его противников, а среди сторонников различных партий – самый высокий показатель среди намеренных проголосовать за “Единую Россию” – 53%. В то же время 39% россиян считают, что в курс В. Путина его преемник должен внести определенные коррективы, а 9,5% полагают, что курс В. Путина должен быть изменен достаточно радикально. Особенно активно за радикальную смену курса выступают сторонники КПРФ – в данной группе подобной точки зрения придерживаются более трети опрошенных. Кстати, следует отметить, что именно со стороны коммунистического электората все время правления В. Путина было наибольшее число недовольных им.
В каком же направлении следует внести коррективы в проводимый нынешними властями политический и экономический курс? Как показало исследование, в большинстве случаев россияне имеют ввиду более последовательное проведение уже намеченного курса. Так 50,5% опрошенных считают, что новому президенту РФ следует более активно добиваться дальнейшего укрепления самостоятельности во внешней политики, укреплять государственный суверенитет РФ на внешней арене, и только 21,3% придерживаются противоположной точки зрения, согласно которой новый президент должен добиваться сближения со странами Запада, восстанавливать во взаимоотношениях с ними то доверие, которое было утрачено в последние годы путинского президентства.
Еще более решительны настроения граждан страны в том, что касается экономической и социальной политики внутри страны. Так 55,0% опрошенных считают, что новый президент должен добиваться дальнейшего усиления роли государства в экономике, и только 14,7% полагают, напротив, что ему следовало бы способствовать созданию экономики, независимой от государства и государственного вмешательства. 64,6% россиян считают, что новый президент должен будет существенно повысить приоритетность развития социальной сферы, улучшать жизнь незащищенным и малоимущим слоям российского общества. 14,7%, напротив, полагают, что основная “ставка” нового президента должна быть сделана на поддержку частного бизнеса, снижение с него налоговой нагрузки, а не на “раздачу” государственных средств нуждающимся.
По мнению россиян, новому президенту очень важно сделать “русский акцент” в своей политике – активнее, чем при В. Путине защищать культуру русских и других коренных народов России (так считают 48,8% опрошенных). С этой точкой зрения выражают несогласие 18,6% опрошенных, по мнению которых новый президент должен в своей политике строго исходить из многонационального характера российского государства и не выделять интересы русских или других отдельных народов страны.
И лишь в отношении будущего путинской “административной вертикали” мнение опрошенных разделилось примерно поровну. Чуть более четверти россиян (25,6%) считают, что следует добиваться дальнейшего упрочнения “административной вертикали”, укрепления власти на всех ее этажах, в то время как чуть более – 29,8% опрошенных – напротив, считают, что надо сделать приоритетным курс на широкую демократизацию, восстановление и упрочнение свободных выборов на всех уровнях, укрепление независимости СМИ. Итак, русский государственный социализм с наличием рыночных отношений и демократии – вот мечта россиян, осуществление которой они лишь частично дождались при В. Путине. Сбудется ли она при путинском преемнике?
И парламентские, и президентские выборы не могут не настраивать на пессимистический лад в отношении эффективности “демократии по-российски”. Все ключевые, на самом деле важные для страны вопросы власть не намерена отдавать на суд избирателей. Не случайно, лишь 5% опрошенных уверенно отвечают “да”, на вопрос, позволяет ли нынешняя избирательная система действительно учесть волю и интересы избирателей. Те же 5 с небольшим процентов опрошенных выражают уверенность в честности предстоящих выборов. Система жесткого фильтра, выстроенная Кремлем, не способна пропускать через себя многих из тех харизматичных политиков и общественных деятелей, которые традиционно становятся яркими и популярными народными избранниками. Многие яркие, способные к самостоятельным мыслям и поступкам люди, не проходят через этот фильтр. Власть, особенно представительная, приобретает непривлекательный образ “однородной серой массы”, того самого “агрессивно-послушного большинства”, который так убедительно критиковали демократы первой волны. Власть сама выгоняет на улицу многих потенциальных политиков новой волны, которые могли бы в иных условиях стать ее союзниками, повторяя тем самым роковую ошибку последней генерации коммунистических правителей. Она загоняет в уличное подполье и оппозиционных демократов, и русских националистов – силы, которые пока не в состоянии претендовать на массовую поддержку в обществе, но имеющие немалое влияние в элитных кругах.
Пока эти уличные политики, заведомо недопущенные к разделу “думского пирога”, являются маргиналами. Самый высокий рейтинг из них имеют “Великая Россия” Д. Рогозина, НДС М. Касьянова и Республиканская партия В. Рыжкова – примерно по 6% симпатизирующих. Очевидно, что после выборов эта “тусовка” пополнится яблочниками с спс-овцами, осознающими, что при нынешней политической системе у них уже никогда не будет никакого шанса. Идея о том, что нынешнюю систему нельзя исправить с помощью выборов, а только “смести всю и сразу” – еще не овладела массами избирателей, ценящими превыше всего покой и стабильность, но рано или поздно может пробить себе дорогу.
Весьма показательны в этой связи данные ИСИ РАН, полученные в августе об оценке опрошенными динамики протестных настроений. Число тех, кто фиксирует усиление протестных настроений, недовольство властями на порядок превышает число тех, кто видит их ослабление. И это в условиях благоприятной социально-экономической ситуации и политической стабильности. Политическое напряжение в стране неизбежно будет возрастать.
Общее состояние современной российской политической системы существенно сказывается на общей легитимности выборов, в особенности выборов представительных органов власти. Этому способствуют такие факторы как общая низкая политическая культура большей части населения страны, несформированность партийной системы, отсутствие авторитета у политических партий и Государственной думы как общественно-политических институтов, последние нововведения в избирательное законодательство, которые устанавливают максимальную психологическую дистанцию между волеизъявлением граждан и результатами выборов. Партийные списки, за которые голосуют граждане, составляются без участия общественного мнения, решения принимаются партийной бюрократией. Результаты выборов, как правило, носят заранее предрешенный характер. Очень велика на них роль так называемого административного ресурса, когда к неугодным партиям возможны любые придирки, вплоть до снятия их с дистанции под надуманными предлогами, тогда как нарушения со стороны “партии власти” остаются заведомо безо всякой правовой оценки.
Проблема политической системы современной России, эффективность избирательной системы, степень доверия общества к самому институту выборов, в последнее время становятся все чаще предметом дискуссий с участием как российских, так и международных наблюдателей, причем дискуссий, которые зачастую носят спекулятивный характер. В разного рода международных “рейтингах”, характеризующих развитие демократии и степень политических свобод, страну постоянно “задвигают” на место в нижней части списка, ставя в один ряд с наиболее авторитарными режимами Азии и Африки. Основанием для подобного рода сравнений служит выстраиваемая нынешними властями “административная вертикаль”, отмена прямых выборов глав субъектов федерации, засилье “административного ресурса” на выборах всех уровней.
Как показало исследование ИС РАН, проблема “непрозрачности” и “управляемости” избирательного процесса действительно существует, она воспринимается обществом скорее негативно, однако общая стабильность социально-политической ситуации в стране снижает актуальность этих проблем и пока блокирует угрозу непосредственной дестабилизации политической системы в России. В то же время она содержит в себе определенную угрозу на будущее, которая может проявиться если не в нынешнем избирательном цикле, то в следующем.
Можно констатировать, что выборы в России так и не стали значимым фактором ротации власти. Они остаются сегодня скорее декорацией, являющейся парадной, ритуальной ценностью, но не институтом “обратной связи” между обществом и властью. Короткий период “настоящих выборов” в России не принес обществу счастья и демократии, напротив, привел к массовому разочарованию в эффективности демократических процедур. И, соответственно, сворачивание этого института, выхолащивание его содержания не воспринимается обществом как “что-то страшное”, затрагивающее реальные интересы простых избирателей. Менталитет большей части россиян все больше тяготеет к квазимонархическим формам, когда власть подотчетна лишь “высшим силам”, неважно в лице Господа Бога или Президента, но не населению страны.
Подобное отношение к значимости выборов связано с ощущением, присущим большинству наших сограждан, что “выбирай – не выбирай”, от моего личного голоса, от участия в выборах мало его или практически ничего не зависит. И эта точка зрения имеет свои резоны. Действительно, предлагаемые избирателю списки кандидатов от той или иной партии составляются без его ведома. Они являются, как правило, продуктом внутриэлитных договоренностей. Популярные лидеры списков зачастую выступают в роли так называемых “паровозов”, и в дальнейшем, привлекши голоса части избирателей, не участвуют в работе избранного органа власти. Не удивительно, что по данным ВЦИОМ (июнь 2007) лишь 21,0% россиян продолжают верить, что от обычных избирателей зависит многое. 42,3% придерживаются в этой связи более осторожного мнения, согласно которому от них лишь кое-что зависит, но весьма немногое. И, наконец, 31,6% опрошенных уверены, что от их голоса практически ничего не зависит, все главные вопросы все-равно будут решены “за закрытыми дверями”, без участия их мнения. Некоторые популярные российские политики, когда их опросили прокомментировать результаты исследования, выразили удивление что нашлись эти 21% столь наивных россиян, которые продолжают верить в значимость выборов.
Согласно данным ИСИ РАН (август, 2007), только 5% опрошенных россиян безусловно утвердительно отвечают на вопрос, позволяет ли нынешняя избирательная система достаточно точно выразить волю народа. 34% опрошенных дают положительный, но сдержанный ответ на этот вопрос. По мнению 17% россиян, на заданный вопрос следует однозначно отвечать – “нет”. 32% в принципе с этим согласны, но не в столь уверенной форме. Наибольшими оптимистами в отношении действующей избирательной системы остаются наиболее “благополучные” слои общества – с точки зрения материальной обеспеченности, как правило, они готовы поддержать власть и представляющие ее политические силы. Но и в этих группах доля тех, кто уверен в полной легитимности действующей избирательной системы не превышает 8-9%.
Как видно из следующей таблицы, отношение россиян к легитимности действующей избирательной системы за последний год не претерпело существенных изменений.
А как Вы считаете, ныне существующая в нашей стране избирательная система в целом позволяет или не позволяет достаточно точно выразить волю народа? (мониторинг ИС РАН) Октябрь 2006 Апрель 2007 Август 2007
Безусловно, позволяет 5 3 5
Скорее позволяет 32 28 34
Скорее не позволяет 36 35 32
Безусловно, не позволяет 16 20 17
Затруднились ответить 12 14 13
По данным ВЦИОМ за июнь 2007 года в честность предстоящих выборов безусловно верили только 10,7% опрошенных. 29,6% придерживались диаметрально противоположного мнения, они были склонны считать, что голоса подсчитываются нечестно, происходит масштабная фальсификация результатов в пользу угодных властям партий и кандидатов. По мнению же почти половины опрошенных, 48,0%, при подсчете голосов возможны отдельные ошибки и подтасовки, но не настолько значительные, чтобы поставить под сомнение полученные на выборах результаты. Данные, которые получены в ходе настоящего исследования, носят еще более пессимистический характер. Только 6% а августе и 4% в апреле нынешнего годы были уверены в том, что выборы будут честными. Среди сторонников “Единой России” эта цифра составила 9,5%. 32% (28% в апреле) склонялись к тому, что выборы будут скорее честными, а 46% (52% в апреле) полагали, что предстоящие выборы будут нечестными. При этом 14% были уверены в нечестности выборов, а 32% считали, что будут отдельные нарушения закона, и выборы будут в целом скорее нечестными, чем честными.
Как Вы считаете, будущие выборы в федеральные органы власти (Государственная Дума, Президент РФ) будут в основном честными или нечестными, с нарушениями закона или нет? (мониторинг ИС РАН) Октябрь 2006 Апрель 2007 Август 2007
Уверены, что выборы будут честными 4 6
Выборы будут скорее честными 27 28 32
Выборы будут скорее нечестными, с нарушениями закона 50 35 32
Уверены, что выборы будут не честными 17 14
Затруднились ответить 24 16 17
“Улица” в современной России пока остается уделом маргиналов от политики. Однако, учитывая все более жесткие барьеры на пути в большую политику, существуют перспективы расширения уличной активности, подключения к ней политиков и политических партий, заведомо отсеченных от участия в работе Госдумы и других органов представительной власти. По мере ужесточения условий для “легальной” общественной и политической деятельности в стране, меняется отношение россиян и к тем политикам, которые в значительной мере не по своей воле оказались “на улице”. Похожие выводы можно сделать и по итогам августовского исследования ИСИ РАН. 5,7% опрошенных готовы поддержать деятельность партий, движений и политиков, предпочитающих выборам акции протеста, уличные шествия, марши и манифестации. 14,4% россиян не во всем разделяют взгляды организаторов этих акций, но у них вызывают симпатии их активность и смелость. 8,0% - во многом разделяют их взгляды, но им не нравится манера поведения участников уличных акций, способы выражения своей позиции. Таким образом, если суммировать эти цифры, 28,1% россиян в той или иной форме симпатизируют участникам подобных акций протеста, что примерно на 10% превышает аналогичную цифру, полученную ВЦИОМ в апреле.
Каков социальный портрет тех, кто симпатизирует “уличным акциям”? Исследование не выявило значительных различий в этом отношении в возрастном, образовательном разрезах. Так среди молодежи поддерживают деятельность участников акций протеста 5,9% опрошенных, а среди самой старшей возрастной группы ненамного больше – 7,1%. Больше различий проявляется в разных доходных группах. Так представители среднего класса значительно менее склонны поддерживать подобные акции (5,5%), чем те, кто живет на грани черты бедности (9,9%). Но еще большее значение имеют политические взгляды опрашиваемых. Так среди сторонников КПРФ доля симпатизирующих акциям протеста составляет 12,0%, среди сторонников ЛДПР – 13,2%, тога как среди сторонников “Единой России” – всего 3,9%. Понятно, что главным “ядром” поддержки уличных акций являются сегодня представители “левого” протеста, наиболее обездоленные слои населения, а не “демократическая оппозиция” режиму. Напротив, общественно опасной деятельность организаторов уличных акций признают 28,1% сторонников “Единой России”, 22,4% сторонников “Справедливой России” и лишь 18,4% сторонников КПРФ и 15,9% сторонников ЛДПР. Что касается конкретных политических объединений, оказавшихся на “политической улице”, то отношение к ним также носит различный характер. Меньше всего симпатий вызывают “Другая Россия” Г. Каспарова (2,5% симпатизируют и 13,6% относятся с антипатией, остальные относятся безразлично или ничего о ней не знают), и в еще большей степени НБП Э. Лимонова (2,0% относятся с симпатией и 42,2% - с антипатией).
Учитывая общую предсказуемость социально-политической ситуации в современной России, форс-мажорные обстоятельства в ней представляются крайне маловероятными, по крайне мере, в краткосрочной перспективе. Силы, оппозиционные В. Путину, немногочисленны, лишены поддержки сколько-нибудь значимых слоев населения, политически раздробленны. Некоторая часть из числа “оппозиционных” политических партий и политиков (такие как КПРФ Г. Зюганова, ЛДПР В. Жириновского) скорее являются имитацией оппозиции, давно встроены в политическую систему и не заинтересованы в политической “смуте”. “Майдан” как в украинском, так и в грузинском вариантах в современной России практически нереализуем.
С другой стороны, высочайший уровень поддержки Президента РФ и политических сил, которые непосредственно с ним связаны, отражающийся в соответствующих результатах социологических опросов и голосовании на выборах, также не означает, что население России готово “пойти в огонь и в воду” за своего лидера. Для подавляющего большинства граждан, поддержка ими В. Путина носит характер скорее равнодушного одобрения, они не вникают в политические нюансы деятельности В. Путина, для них он скорее символ, чем “объект любви”. А появившиеся в последнее время признаки “культа личности” В. Путина, особенно ярко прозвучавшие как на октябрьском съезде “Единой России”, так и на разного рода общественных мероприятиях, воспринимаются обществом с изрядной долей иронии.
Как показало исследование ИС РАН, доля тех, кто в случае форс-мажорных обстоятельств, связанных с попыткой поставить под сомнение легитимность как парламентских, так и президентских выборов, готов к активным действиям продолжает оставаться относительно небольшой и не имеет тенденций к увеличению. Три четверти опрошенных либо не станут в этом случае активно выступать ни на стороне Президента, ни на стороне оппозиции (50%), либо затруднились с ответом на этот вопрос (23%). Что же касается остальной четверти опрошенных, пусть и на словах, не исключающих для себя участие в выступлениях на той или иной стороне, эта группа населения настроена скорее “про-путински”, чем “анти-путински”. Лишь около 3% опрошенных изъявляют ту или иную степень готовности поддержать антипутинскую оппозицию, тогда как 24-25%, напротив, если и выступят, то на стороне В. Путина и действующей власти. При этом 12% россиян, по их собственным словам, готовы активно выступить на стороне Президента, принять участие в митингах, демонстрациях в его поддержку, и лишь 1% - готовы столь же активно выступить на стороне оппозиции.
Активные сторонники Президента – это социальная группа, имеющая довольно размытые очертания. Она разновозрастна, представляет собой совокупность людей разных социальных слоев и профессий. Однако она все же тяготеет к некоторой “середине” общества. Больше всего сторонников активных В. Путина среди людей средних возрастов (14,3% в группе от 40 до 49 лет), со средними доходами (15,0%), среди сторонников “Единой России” (15,5%), среди жителей небольших и средних городов, поселков, сел. Меньше всего эта группа представлена среди населения мегаполисов (1,9%). Что же касается совсем немногочисленной группы активных противников В. Путина и действующих властей, то она представлена преимущественно пожилыми мужчинами, не имеющими высшего образования, сторонниками коммунистической оппозиции. Понятно, что эта группа также навряд ли пойдет за наиболее шумными лидерами прозападной оппозиции, представленными в “Другой России”. А это означает, что социальная база активных сил “оранжевой” ориентации еще на порядок меньше, чем и без того небольшая группа сторонников всей активной оппозиции.
Следующая таблица, по сути, подтверждает выводы, сделанные из анализа предыдущей. За год мониторинговых наблюдений над мнениями россиян, число тех, кто считает для себя возможным в принципе выразить свою поддержку президенту в активной форме, например, выйти на митинг или демонстрацию “за Путина”, составляет цифру в среднем около 30%, причем, даже происходит ее некоторое снижение – от 35% в июле 2006 года до 27% в августе 2007 года. Еще 32% опрошенных в августе 2007 года считали крайне маловероятным свое участие в подобных акциях, а 25% - исключали полностью. В то же время, реально готовы участвовать в акциях в “поддержку Путина” меньше половины тех, кто считает это для себя вполне возможным. Как и при ответе на предыдущий вопрос, доля тех, кто считает для себя вполне возможным участие в таких акциях, наиболее высокая среди граждан в возрасте от 40 до 49 лет (32,4%), среднематериально обеспеченных (31,7%), сторонников “Единой России” (38,1%), жителей сельских поселений (31,9%). Впрочем, эти тенденции носит отнюдь не ярко выраженных характер, так как поддержка В. Путина, в том числе и активная, достаточно равномерно “размыта” между практически всеми основными группами общества.
Скажите, пожалуйста, могли бы вы при определенных условиях выразить свою поддержку президенту в активной форме, например, выйти на митинг или демонстрацию «за Путина»? (мониторинг ИСИ РАН) Июль 2006 Октябрь 2006 Апрель 2007 Август 2007
1. Да, это вполне возможно 35 31 28 27
2. Это крайне маловероятно 28 30 35 32
3. Это исключено 23 28 23 25
4. затрудняюсь ответить 15 11 14 16
Аналогичная картина наблюдается и в отношении тех групп населения, которые при определенных условиях могли бы выразить негативное отношение к президенту В. Путину в активной форме, выйти на митинг или демонстрацию “против Путина”, поддержать оппозиционно настроенные силы. Эти группы численно достаточно невелики. 4% опрошенных считают это для себя вполне возможным, 21% - крайне маловероятным, а 63% полностью исключают. Число потенциальных участников “антипутинских” акций протеста сократилось с 7% в июле 006 года до 4% в августе 2007 года, что свидетельствует о стабильности социально-политической ситуации в стране. Наиболее высока доля таких “протестантов” среди мужской половины страны (5,4%), в самой старшей возрастной группе, перевалившей за 60-летний рубеж (4,6%), имеющих высшее образование (5,1%), живущих за чертой бедности (4,9%), сторонников КПРФ (9,2%) или ЛДПР (5,3%), жителей областных центров (5,4%).
Скажите, пожалуйста, могли бы вы при определенных условиях выразить свое негативное отношение к президенту в активной форме, например, выйти на митинг или демонстрацию «против Путина», поддержать оппозиционно настроенные силы? (мониторинг ИСИ РАН) Июль 2006 Октябрь 2006 Апрель 2007 Август 2007
1. Да, это вполне возможно 7 6 5 4
2. Это крайне маловероятно 23 24 22 21
3. Это исключено 52 60 60 63
4. затрудняюсь ответить 17 10 12 13
Как показали выборы-2007, политическая система России завершает очередной “виток” своей трансформации. “Ревизия” демократических достижений эпохи 90-х годов дошла до своего логического предела. Сегодня прямые наследники той “несуверенной” демократии стали воплощением своего рода образа “внутреннего врага”, в их негативной оценке едины и власть, и подавляющее большинство общества. Многопартийность, идущая от той же эпохи, продолжает вырождаться и перестает быть фактором, отражающим реальную динамику массовых настроений. В отношении верховной власти укореняются своего рода квазимонархические настроения, возникает реальный запрос на стабильность и несменяемость высшей власти страны, которая в состоянии выполнять роль символа российской государственности. Однако все эти процессы оставляют открытой проблему формирования новых, отражающих реальность сегодняшнего дня, политических институтов, способных выполнять роль “связного” между обществом и властью. Выстроенная политическая система в состоянии обходиться вообще без “обратной связи” с обществом, по крайней мере, пока остаются ресурсы на поддержание социально-экономической стабильности. В то же время, как показывает исторический опыт, в условиях кризиса политические системы подобного рода оказываются неэффективными и неустойчивыми.