Когда мы с Федорычем подъехали к Челбасу, вечерний клев уже заканчи-
вался. Быстренько размотав удочки, мы все же успели поймать на уху несколько красноперок и карася. Устроившись у костра, стали готовиться к ужину, но, как назло, забыли газетку, чтобы постелить под продукты.
- А у тебя в машине, на заднем сиденье, какая-то материя красная постелена, давай на ней ужин накроем, - вспомнил я.
- Нет, - ответил Федорыч, - это не материя, а передовое Красное знамя. Я его от крайкома партии в 70-е годы получил. А знамя - святое дело, на нем кушать нельзя.
- Так твои пассажиры на нем задницей сидят, - возразил я, - почему же кушать нельзя?
- Потому и нельзя! – отрезал он.
После ужина я не утерпел и начал расспрашивать Федорыча про знамя. Он долго отнекивался, но постепенно воспоминания захватили его, и он начал рассказ.
- Как я уже говорил, в те социалистические времена не было никаких передовых технологий. Это сегодня - датские технологии, немецкие, американские. А тогда вызовут тебя в райком партии, к-а-а-а-к дадут по шеям – вот и вся технология. Выходишь оттуда и думаешь, как бы извернуться, чтобы выполнить очередную задачу по развитию сельского хозяйства.
Вот и в тот раз вызвали меня как главного зоотехника района, вместе с замом, к первому секретарю райкома партии. А секретарь сам не свой: по кабинету ходит и за голову держится. Видно, тоже несладко приходится - сверху какая-нибудь оплеуха прилетела.
Как вскоре выяснилось, дело заключалось в следующем: прознал как-то наш генсек Брежнев, что в Дании, где всего-то четыре миллиона жителей, производят по 20 миллионов поросят в год, и засвербило у него.
- А мы чем хуже? – спрашивает он политбюро, - Почему у нас на всю громадную страну всего только 40 миллионов поросят рождается?
А те, в политбюро которые, так и закрутились сразу: - Мы не хуже, а мы даже лучше, – говорят. Тут еще министр сельского хозяйства с перепугу возьми да и ляпни: «Если партия прикажет - догоним и перегоним!». Легко сказать!
Ладно, провели они там какой-то внеочередной пленум, и полетели депеши из Москвы по всем краям и весям, мол, догнать и перегнать! А кто не выполнит, то… Ну, сам понимаешь. И до нашего района докатилась разнарядка: произвести на свет 17 тысяч поросят. А обычно мы со всеми приписками производили их всего тысяч пять, не больше.
- Это что же делать? – думаем, - Ведь свиноматок - то у нас не хватит, чтобы такую прорву родить!. Думали, думали, но делать нечего - надо выполнять.
- Придется вам, ребята, осеменять не только свиноматок, но и всех остальных чушек подряд, всех, которые рожать способны - больных, здоровых, старых, малых,- приказал первый секретарь райкома.
- А для этого, - продолжал он, - немедля создать летучие отряды осеменителей. Всех туда включить, кто еще рюмку…, тьфу, шприц в руках держать может! В первую очередь пишите туда всех моих райкомовских инструкторов - хватит им в холодке прохлаждаться, пущай руками поработают!
Федорыч помолчал, задумавшись о чем-то, и вздохнув, продолжил рассказ.
- В общем, потрудились мы ударно - по всем колхозам и совхозам района осеменители прошлись, и через четыре месяца стали рождаться поросята. Тысяч четырнадцать родилось, и еще четыре тысячи мы приписали - поди проверь! Никто ведь лазать по свинарникам из Москвы не приедет. А с местными проверяющими всегда общий язык находили: мясца, рыбки, курятинки подкинешь, да и дело с концом.
В общем, отчитались мы с перевыполнением. Ну, вызывают нас в крайком, в Краснодар, и сам «первый» мне за этих 18 тысяч поросят Красное знамя и вручил! Умели тогда награждать, не вкладывая ни копейки.Ну зачем, скажи, мне это знамя? Вот сейчас только вместо чехла на сидушку и пригодилось. Но на этом история не закончилась. Слушай дальше.
Когда отпраздновали выполнение, когда отгремели все концерты и поздравления, нарисовалась другая проблема - чем кормить-то этих лишних хрюшек? Ведь кормов - то на них не планировали. Обратились мы с этим вопросом в райком, а там говорят: «Отвяжитесь от нас с этими поросятами. Партия ставит перед нами уже другие, более сложные задачи!»
Ну и порешили мы, чтобы не показывать падеж, лишних поросят этих распродать населению. Тысячи три, которые получше, купили по дешевке местные, а остальных повезли мы в соседние районы. А там такая же история - своих перевыполненных некуда девать. Аж в Ростовскую и Волгоградскую области ездили продавать. Хорошо, что бензин тогда всего четыре копейки стоил за литр, а то разорились бы! Худо бедно, но еще тысячи три продали, а остальные сдохли. Так мы этих подохших поросят варили и кормили ими в дороге живых поросят. Других кормов не было. Ох и намучились!
Федорыч умолк и задумался.
- Так прибыль получили от поросят или нет? – спросил я.
- А кто ее в то время считал, прибыль эту? – удивился Федорыч. - Вот знамя получили, а прибыль, кто его знает?
В темноте, в речке плеснула рыба. Мы поднялись с песка, и пошли проверять снасти.
Олег РЫЖЕНКО.