Ночью шёл дождь. Тихий, с перерывами. То затихающий , то усиливающийся шум от падающих на железную кровлю капель дождя, однообразные тикающие звуки ходиков растворяли время. Лишь изредка громыхающие где-то вдали раскаты грома напоминали о замершей в ночи жизни.
Старик лежал, прислушиваясь к ноющему жжению в груди. Боль была терпима, тягуче давящая на сердце. Надо было встать и принять лекарство, но он знал , что поможет это не на долго. К боли он привык с годами, она уже стала такой же частью его жизни, как воздух, которого ему иногда до спазма в горле не хватало в период острых приступов, как вода, которой он запивал таблетки. Не вставал ещё и потому, что не хотел разбудить спящую рядом жену, добрую, заботливую,бесконечно сочувствующую его недугу, поддерживающую своим печальным и ласковым взглядом, который не раздражал, наоборот вызывал чувство защищённости и спокойствия. Она часто тихим голосом спрашивала о самочувствии.
-Если боль при мне, значит я живой.Это уже хорошо,- с улыбкой отвечал ей.
Старик был благодарен жене за её заботу и сопереживание, в последние годы особенно остро осознал, что судьба одарила его бесценным сокровищем во плоти жены, бесконечно родной и дорогой.
Ничего в жизни случайного не бывает. К такому философскому выводу старик пришёл давно. Своя и жизнь его старушки могли сложиться по- иному, не будь того вечера, тёплого, наполненного ароматами последнего дня весны, неистовым пением одуревших от любви соловьёв, шёпотом мерцающих звёзд, где-то потерявших свою вечную спутницу- луну.
Он , ещё неделю назад сержант срочной службы, привыкший за три года сверять время согласно воинскому расписанию, прибыл, демобилизованный, в родной дом, в свою деревню, так часто снившуюся в ночной казарме. Ощущение свободы упруго волновало сердце. Сознание сладостно впитывало родное с детства окружение, оно было до мелочей знакомо и узнаваемо, и в то же время необъяснимо изменившееся. Поздравления земляков с окончанием службы, улыбки встречных односельчан, нескрываемые любопытные взгляды молоденьких девчонок, набравших за время его отсутствия обаяния и прелести девичества, заискивающие жесты безусых пацанов щекотали его самолюбие, настраивали на самоуверенный лад.
Весёлая суета в клубе в тот первый дембельский вечер была в самом разгаре. На каждый танец он нарочно приглашал другую девчонку, нашептывал им разные глупости . Свобода пьянила, раскрепощала, он с наслаждением ощущал её , воспринимая в то же время и музыку, и веселье танца, и смех, и внимание к себе праздником, который скоро закончится и ему надо будет возвращаться в казарму. Служба ещё жила в нём. Входная дверь открылась, в клуб вошли несколько девчонок. Сердце его будто споткнулось. Мгновение очарования ЕЮ остановило время, отодвинуло восприятие окружающего его веселья.
Душа волной окутала сознание: « Это ОНА, моя судьба!»
До полуночи бродили по окрестности села.С первых слов установилась взаимная простота в общении, без намёка на кокетство и лукавство. Было ощущение, что они знакомы давным- давно.Проводив её до дома , на прощание сказал просто и с убеждённостью:
Выходи за меня замуж. Я всю жизнь тебя любить буду. И ты не пожалеешь об этом.
Её улыбка на такое скороспешное предложение была не оскорбительна, без иронии ответила:
-Не торопись, поживём, увидим!
Через два месяца они позвали друзей и родственников на свою свадьбу. Пятьдесят лет минуло с того вечера, а в памяти остался он незамутнённым временем, светлым событием в их жизни.
-Я буду рядом с тобой всегда, до конца жизни! -Сказанное им не было нарушено.
Сегодня их юбилей. Старик с осторожностью встал с кровати, взял одежду и под горестное вздыхание жены, как будто и во сне сочувствующей кому-то, потихоньку выйдя на крылечко, присел на ступеньку. Легкий предутренний ветерок ласково шевелил его волосы.Умытая дождиком земля источала пьянящий аромат. Свежий влажный воздух был наполнен ароматом трав, новорожденных листочков берёз, тополей и черёмухи. Молодые запахи пьянили голову старика. Медленно таяла предрассветная тишина.Еле заметные шорохи в предутренней дремоте уведомляли скорое начало нового дня.На востоке высветилась зоревая полоска. Ночь, плавно встрепенувши крылами, медленно полетела на покой. Первой вслед ей прокуковала кукушка, проснувшаяся невдалеке и вспомнившая сразу о своей горькой судьбинушке. Печальную песню сразу же подхватила со всхлипами другая .Некоторое время птицы , словно пользуясь дремотным замешательством природы, наперебой жаловались старику о своём вековечном одиночестве.
Он слушал притворщиц и радовался их недалёкому присутствию.
Сумерки постепенно растворялись в предрассветной зорьке, все явственнее вырисовывались контуры дня. Испуганно застрекотала разбуженная сорока, в ответ ворона возвестила просыпающийся мир о начале дневных забот.
Старик , даже несколько неожиданно для себя, поспешно, словно боясь упустить долгожданное мгновение, произнёс тихо, чтобы не нарушить утреннюю гармонию звуков:
-Кукушка, кукушка , скажи , сколько осталось мне жить?
Он сейчас только осознал , что именно с этой целью вышел в такой ранний час из дома.
Понимая глупость своей затеи, как атеист и материалист по убеждению, вовсе не из веры в сверхъестественные возможности птицы, повторил просьбу ещё раз. Ещё будучи совсем маленьким услышал он такие шутливые просьбы окружающих к прилетающим на лето вещуньям-погадать судьбу , заглянуть в своё будущее.
Кукушка сразу же откликнулась на просьбу старика, начала уныло и монотонно гадать. Он считал , шевеля губами и счастливо улыбаясь. Потом вслух с ноткой сожаления произнёс:
Спасибо тебе, кукушка, за щедрость. Я понимаю, что ты старательно мне лгала,но я всё равно благодарен тебе.
Старик второй раз за свою жизнь просил погадать о своей судьбе. Первый раз таким способом он пытался определить своё будущее , когда ему было лет двенадцать-тринадцать. В ту весну они , три неразлучных друга, ранним утром , заранее договорившись о таком мероприятии, прибежали в рощу за околицей села, погадать на куковании. Двоим кукушка щедро отмерила будущие года.А старшему из них- Генке, нагадала жизнь всего до двадцати лет. И забылся бы этот эпизод из детства , если бы не исполнилось гадание кукушки одному из них: умер Генка от чахотки в двадцать лет.
Понимал старик , что это всего лишь трагическое совпадение, но где-то в подсознании осталось суеверное недоумение случившимся . И сейчас , прослушав кукушкино вещание , он погрузился мыслями в то далёкое прошлое , когда казалось, что жизнь будет бесконечной , беззаботной и радостной. Вспомнил то , первое в жизни потрясение от смерти друга , когда в сознании никак не укладывалось случившееся.
Восток уже в полную ширь разгорелся зорькой. Проснулось всё живое. Воробьи затеяли потасовку у недавно покинутого законными хозяевами скворечника- скворчата с родителями улетели из родного дома. Претенденты на вселение своим гвалтом отвлекли от прошлого мысли старика. Некоторое время он с интересом наблюдал воробьиную склоку.
Но вот в углу сада -огорода раздался голосок малиновки. Всем вниманием и слухом старика
завладел голос певуньи. А может певца. Для старика это было не важно. Птица стала повествовать искусными звуками о чём-то прекрасном , что составляло смысл этого мгновения. Старик слушал , затаив дыхание , впитывал сердцем незамысловатые трели птахи, не сомневался , что понимает песню влюблённой крохи. Он , боясь нарушить очарование мгновения, мысленно, но невольно шевеля губами, переводил песню искусницы:
-Я люблю, люблю тебя, моя родная, ты лучшая на свете, ты прекраснее всех, ты, как солнышко ласковая, ты, как зорька ясная! Я люблю тебя, я люблю! Какое счастье жить на этой земле , радоваться каждому новому дню, видеть утреннюю зорьку, первые лучи восходящего солнышка, вдыхать чудный аромат лета! Песня радовала сердце старика ликованием и искренней чистотой. В ней слышалось всё, чем он был наполнен в это чудесное утро: прощальными нотками уходящей весны, ощущением наступающего лета, голосами далёкой юности, самым прекрасным и возвышенным , что есть на земле, -любовью, созидающей и обновляющей жизнь на земле.
Солнышко уже выплеснулось из- за горизонта, улыбаясь, ласково прикасалось лучами ко всему живому на земле. Оно было наполнено музыкой нового дня, симфонией жизни и созидания.
Закрыв глаза, ощущая прикосновение лучей солнца щекой, поросшей седой щетиной, всем существом своим он наслаждался пробуждающейся природой.
Стукнула дверь, на крылечко вышла жена.
-Вот ты где, а я то потеряла, думаю- куда он ушёл спозаранку! Как себя чувствуешь- то? Хотя и так видно по твоей улыбке.
Тихо,- ответил он,- не перебивай песню.Слышишь, как поёт природа? День радостным будет!
Жена улыбнулась, ласково положила ладонь на его голову.
-Пойдём, попьём чаю. Сегодня дочка должна приехать, обещала на выходные проведать нас.
Старик благодарно и с пониманием погладил её руку, утвердительно кивнул головой. Но , оставшись один, пошёл в угол сада, где стояли два улья с пчёлами. Некогда у него была приличная пасека, он любил работать на ней, знал и уважал трудолюбивых насекомых. Но с годами , по причине своего недуга, пришлось оставить только пару ульев. Не мог он совсем без них, не мог запустить в душу пустоту. Жизнь пчёл знал до тонкостей, мог не заглядывая в улей определить состояние семьи, по полёту узнать , чем озабочены . Сейчас они уже были в работе, одна за другой покидали летки и деловито уносились в одном, известном им направлении за пыльцой и нектаром.
Старик всегда сравнивал упорядоченную цельность жизни пчёл, их неутомимое трудолюбие с жизнью людей. Два социальных сообщества, но как они различны . Главное предназначение одних в поддержании и продолжении жизни семьи в гармонии с природой, У других бездушное -до варварства отношение к окружающему миру, стремление устроить личное благополучие и комфорт, враждуя между собой.
Он стоял опершись на корпус улья, наблюдая за идеально устроенным жизненным процессом. Одна из неутомимых тружениц , встревоженная посторонним запахом , угрожающе зажужжала перед лицом, но за отсутствием какой -либо реакции со стороны человека, успокоилась и села на рукав его рубашки. Подняв руку с пчёлкой на уровень глаз , он стал наблюдать , как та чистила лапками свои крылышки и брюшко, в блаженстве пошевеливая усиками. Забыв о старике, пчёлка вскоре полетела по своим делам. Он бы долго ещё стоял , созерцая упорядоченную суету любимых существ, не раздайся настойчивый голос жены:
-Иди , чай простынет, успеешь налюбоваться на своих ненаглядных.
Между тем день уже окончательно вступил в свои права. Отовсюду доносились звуки проснувшейся жизни, но естественная симфония уже заглушена была какофонией человеческой деятельности: гул работающих тракторов, визгливые сигналы автомобилей, громкие голоса людей доносились до слуха старика со всех сторон. Это новый день возвещал о своём приходе. Первый день лета. Но календарная формальность ничем не изменила привычную размеренность жизни села. Весенние заботы сменили летние.Природа отмерила очередной шаг на своем без начала и конца вечном пути. Никто и ничто не может ни остановить, ни изменить это движение.
Старик поднимался по ступенькам крылечка, когда почувствовал лёгкий укол боли в сердце. Оно замерло в пронзительном ожидании.Томительная слабость плавно обволокла тело.Старик уже не раз испытал это состояние сердечного приступа. Повинуясь боли присел на ступеньку, прислонился спиной к стене, сознание подсказывало:
-Без паники! Надо спокойно переждать, не делать резких движений.Сейчас придёт жена и все закончится , всё будет хорошо.
Жена, словно услышав его безмолвный призыв , открыла дверь и увидела его беспомощное состояние. Метнувшись назад она уже через мгновение подала таблетку нитроглицерина, без излишней суеты расстегнула воротник рубашки, отёрла платочком пот со лба.
-Потерпи немного, потерпи! Сейчас боль прогоним.Всё будет хорошо.- слышал он её спокойный, приглушенный глубоким состраданием голос. Может быть даже более , чем от дозы лекарства , голос её отодвинул накрывающую его сердце беду.Боль медленно и неохотно отпускала его из своих объятий. Тепло руки жены , ласково гладившей седую голову, наполняло сердце старика , оттесняло беду.
Чай конечно же давно остыл. Когда сели завтракать , солнышко уже заглядывало во все окна, обещая жаркий день. За столом старик , глядя на жену, с тёплой интонацией произнёс:
- Ты не забыла, какой сегодня день? Помнишь ли?
-Каждый год в этот день ты меня спрашиваешь об этом. Помню, конечно же. -с улыбкой ответила она.
-А помнишь,- хотел продолжить воспоминание старик.
--Я всё помню,- мягко прервала она и приложила палец к его губам. .
-Всё помню,- повторила жена. - Тебе сейчас нужен полный покой.Я же знаю тебя , начнёшь вспоминать, разволнуешься. И не возражай. Потом , позже , когда отдохнёшь , повспоминаем обо всём.
Он не стал возражать, согласился с нею.Только с печалью и даже с изумлением как будто закончил:
--Пятьдесят лет мы вместе! Это надо же, как быстро промчались годы
После завтрака жена уложила его в постель, настояла , чтобы принял лекарство и не вставал.Посидела рядом, с печальной улыбкой глядя на него, тихо сказала , что сходит в продуктовый магазин купить кое- что к приезду дочери.
После её ухода в избе установилась та особенная тишина , которая как бы отгораживала живой мир за окнами прозрачной пустотой. Лишь изредка, возмущённая непонятным препятствием, на оконном стекле жужжала муха.Старика тяготила тишина и пустота комнаты. Ему хотелось слышать звуки и голоса жизни.В голове неотвязно роились воспоминания далёкого прошлого, будоражили его сознание. Он не мог лежать, не хотел. Пришла заманчивая мысль: пока жена ходит в магазин , он вспомнит на баяне их любимую когда-то песню.Вспомнит, потому, что очень давно не брал в руки инструмент. Встав на ноги , прислушался к своему сердцу, успокоил себя вслух:
-Я ведь только чуток поиграю, вспомню только.
Баян сначала недовольно заворчал слежавшимися мехами, нехотя издал первые звуки. Стала вырисовываться мелодия:
-Мне тебя сравнить бы надо с песней соловьиною,- не совсем уверенно начал выводить баян.
-С тихим утром , с майским садом, с гибкою рябиною,-наполнялась мелодия.
-С вишнею , черёмухой, даль мою туманную, -скользили пальцы по клавишам.
-Самую далёкую, самую желанную, -тихо, почти шёпотом, закончил песню голос .
Слеза скатилась со щеки, упала на замолкший инструмент. Старик, покачивая головою в такт прозвучавшей мелодии, плакал, не замечая этого.Он всем своим существом был там, в прекрасном далеке, оставшемся навечно с ним.
-Господи!-выдохнул он,- как я счастлив! Какой прекрасной была моя жизнь.
В последнем усилии поставил баян рядом. Нахлынувшее чувство сдавило виски, перекатилось к сердцу, тоненькой иголочкой стала вползать внутрь боль. Предчувствие неизбежности не стерло улыбки с лица. Он лежал, уже бездыханный, на спине , счастливый в своём последнем мгновении. Душа старика , покинув его бренное тело , летела в бесконечность, подобно комете в безбрежном пространстве, пока не растворилась в вечности.