*ЛЮБИ И ЖАЛУЙ*
"Вызывали?..."- заглянул, протиснулся в двери мужчина. В "рабочем", взъерошенный, но
представительный, он тут же порывался уйти, однако...
"Вот, Пал Андреич, кандидат!" - повел, указал рукой на девушку шеф."Будет под твоим,
так сказать, руководством... пока. Нина Андреевна,теска значит... Оценивай! Так сказать,
люби и жалуй! И давай там, с песней!"
"Кандидат", девушка симпатичная, но не ухоженная. Плюшевое пальто на ней тесное.
Шейный платок торчит кое-как. Руки красные. Сутулится еще. Волосы не чесаны, сожжены
краской. "Мамка". Ребенок при ней, девочка. Хвостик один распустился. Носом шмыгает и
строит глазки "высокому начальству".
И подозрительно, и снисходительно, и нежно-уважительно глянул на девушку "Пал
Андреич". "Ниночка значит... Мамка... " "Мамка" же, "отсчитав" ресницами "плюсы" и
"риски" своего положения, с симпатиями и "восторгами" решила обождать, - "Всегда
успеется...""Здесь платят как написано?" - "отсекла", резюмировала "мамка", отозвавшись
"завлекалкам"..."Смотрите мне тут!" - блеснула глазами.
"Отдай ручку!..." - спохватился шеф. "Не-а..." Девочка смотрит одним глазом на стол,
другим следит за "дядькой". Изготовилась прятаться за маму. А в кулачке - ручка шефа.
"Не-а..." - всхлипнула, моргнула. "Пусть-пусть... На тебе вот..." - испугался, протянул
девочке платок и лист бумаги шеф. "Давай уже..." - показал жестом "Пал Андреичу",
"закатил" глаза шеф -"Сигнализируй, если что!..."
В понедельник Нина пришла. Подкрашенные глазки. Какой-то пакет в руке. Развернула
на столе. "Что это?" - спросил Павел Андреевич. ""Халтура"... А что, здесь нельзя?..."
У нее две девочки, две "кнопочки", и муж в тоске-печали. Муж сидел дома и пил пиво,
подминаясь пространству. Разве кто "халтурку", приработок подкинет... Ниночка работала
на трех работах,но денег не хватало. Она успевала все, должна была успевать, и ее нечему
было учить. Новое схватывала на лету. Руками чудеса вытворяла, умница. Однако, усталость
сказывалась, и где-то глубоко росла, была запрятана у Ниночки мечта о другой, лучшей
жизни. Но "голову подняла" - день прошел. И еще день, и еще...
Склонившись над столом, Павел Андреич проверял работу Ниночки. А то вдруг взял её
руку и опомнившись отпустил. Красные руки, обломавшийся ноготь. "Нина Андреевна, надо бы
вам перчатки что ли..." Нина привстала, и благодарно мотнула головкой. "Надо..."
"Надо бы вам тут свет получше... И полки..." Делал Павел Андреевич подопечной своей
полки. Раздобыл лампы. Одежду рабочую нашел. "Не положено!" - возражали, а он
вытребовал,"выбил". Одежда мужская, мешком. Так велика Нине. Так Павел Андреевич
оправдывался, чувствовал досаду.
"Видок-то не очень..." Женщины из цеха смотрели на Нину с милой ненавистью, а Павлу
Андреевичу усиленно подмигивали. Он, как князь проходил меж рядов, ничего не замечал, и
скучно вникал в их работу. "Ну принц без коня..."
"А что это у вас?..." Женщины "отмечали" что-то: сдвинули столы, и прямо в смену
выпивали, отплясывали под радио. Заведено так было "отмечаться"."Пал Андреич, а вы очень
нравитесь Марине!...""А Маринка у нас недавно квартиру купила...""Ну зачем ты ему
сказала, что у неё кто-то есть?..." Обернулся Павел Андреевич, посмотрел на Марину, а
женщины в это время "исчезли", сбежали в "курилку". Он даже подошел к ней, как во сне,
спросил что-то о работе и вышел задыхаясь. Павел Андреевич был "несвободен", женат. И
кажется не делал тайны, а все таки... "А вдруг?..."
"Гляди, пошел... А Маринка где? Ой девочки... растерзал!!!"- прыснули в "курилке".
При появлении Павла Андреича, Ниночка вставала, подходила и близоруко слушала
"глазами". Слушала, кивала, - и делала чудеса. А тут вот - нет... "Что с вами? Вам не
хорошо?" - она виновато, просяще глянула... Похмелье... "Сидите-сидите..." Павел
Андреевич "покопался", поискал по кабинетам, раздобыл Нине чай, цитромон, даже кофту
теплую, и ничего не говорил, ничем не попрекал после. "Она сейчас занята, давайте лучше
завтра обсудим..."
Нина звала его Пашей, а он - деликатно отстранялся. Она следила за его губами, а он
краснел и путался в словах, поправлял - "Павел Андреич..."
Сработались они. И осень прошла, и зима...
Весна захватила резервацию производства, и все чаще люди смотрели в пыльные окна.
Жизнь проходит, и непонятно зачем так. Конечно понятно, но жизнь... А Ниночка надела
белый халатик, и, может случайно, выставила ножку в проход...
"Я вам совсем не нравлюсь?... Вам нравятся эти пожилые маразматички?... Что во мне
не так?... Павел Андреич?! Паша!"
Нину "перехватили". Где-то справедливо предложили ей оплату большую. И свободный
график. Нечем "крыть" такие подношения. Уже и к начальству ходил, и в "кадрах" ругался,
да ни с чем вернулся Павел Андреевич...
Вот Нина уже собралась. Вот Павел Андреич, грустный, взял её руки, красивые ручки с
неровно обрезанными ноготками. "А я как раз о месте для вас договорилась..." Сердцем
рванулся за ней Павел Андреевич, но "прикипел" к своему месту, смирился с положением,
обленился искать "куш" - остался. Только на рывок симпатии хватило... Да и кто уходит из
симпатии?
Позже Нина еще заходила. Несколько раз забегала. Может и впрямь к подружке... А
Павел Андреевич ждал, что вот и к нему заглянет... Вот она показывала ему фото сестры.
Та одна в трехкомнатной квартире... "Ну что же что немножко в теле?!"
Потом еще раз была, соскучилась по Паше своему Нина. Заглянула так, будто забыла
что. Ткнулась ему в грудь и выбежала... Теперь уж навсегда ушла...
"А Павел-то наш Андреич того... Глаз горит... Коварный!!!" - грохнула "курилка"
смехом вслед девушке. "Павел Андреич! Павел Андреич!" - крикнули. "Вы не посмотрите тут
у нас?..."- и опять засмеялись, легко так, зажигательно... "Маринка-то наша - ну никак
не разберется!..."