Весной 1955 года в Актовом зале МГУ я случайно попал на доклад В.Ф.Бурханова, в те годы начальника Главсевморпути. Доклад был посвящён подготовке советской экспедиции в Антарктиду. После Бурханова выступил полярный лётчик Иван Черевичный, Герой Советского Союза, будущий начальник лётного отряда советской Антарктической экспедиции.
Вскоре после окончания войны, в 1946 году, Черевичный был начальником лётного отряда, с помощью которого производилась высадка в Арктике экспедиции СП – 2. (Экспедицией СП – 1 называлась зимовка в районе Северного полюса знаменитой папанинской четвёрки.)
Обстоятельный доклад В.Ф.Бурханова и искромётное выступление отчаянного лётчика Черевичного поразили меня. Из выступления самого Черевичного и из разных источников позже я узнал много интересного о больших опасных делах и остроумных проделках этого очень нестандартного человека. Недаром среди полярников бытовала поговорка, отдававшая дань его весёлому неуёмному характеру: «Не там бардак, где дом публичный, а там, где Ваня Черевичный».
Мне страстно захотелось стать участником Антарктической экспедиции. После докладов я подошёл к Бурханову и спросил его, что нужно сделать, чтобы после окончания физфака университета попасть в состав Антарктической экспедиции. Он ответил, что пока об этом говорить ещё рано, но дал мне свой телефон и обещал помочь.
В свободное время летом 1955 года я стал ходить в читальный зал Ленинской библиотеки в Доме Пашкова на Моховой, чтобы читать дневники Нансена, Амундсена, Роберта Скотта о полярных экспедициях. Кстати, попутно, в одно из этих посещений читального зала, мне удалось побывать на выставке картин Дрезденской галереи в Музее изобразительных искусств на Волхонке. Выставка, конечно, произвела на меня огромное впечатление, особенно по контрасту с теми суровыми картинами, которые вставали со страниц дневников знаменитых полярников.