Статуя Благоденствия долгое время служила для САСШ разновидностью громоотвода.
Согласно учениям едва ли не всех террористических движений Мусульманской Лиги, да и у многих западных неосимволистов, разрушение статуи должно было неминуемо подорвать моральный дух каждого жителя САСШ.
Благо, находился этот объект в стороне от более привычных целей, и охранялся не так, чтобы очень. В конце двадцатых годов очередной фанатик всё-таки добился своей цели, превратив статую в разновидность Венеры Милосской, для разнообразия – без головы.
Опытным путём подтвердив и без этого очевидную, в общем-то, идею: наш моральный дух кроется в чём угодно, но только не в этом монументальном кошмаре, преподнесённом стране в дар не в меру экспансивным скульптором из Джорджии.
Лучше бы он Форт-Нокс ограбил – вот тогда внимание ему было бы гарантировано.
Так или иначе – статую было решено не восстанавливать в пропагандистских целях, а через пару лет после того все свободные финансы Ковчега стала забирать система ПБЗ. И видеоролики с видом руин острова Благоденствия немало поспособствовали выделению бюджетных денег на ПБЗ.
Так что кто выиграл в конечно счете – большой вопрос.
Руины же обнесли колючей проволокой, назвали мемориальным местом и – оставили до лучших времен… которые за прошедшие тридцать лет так и не соизволили наступить.
Впрочем, кроме руин Благоденствия теперь на острове было расположено антенное поле генераторов плазменного щита. И, как выяснилось, резервный центр управления ПБЗ.
Сердце дракона, в которое направил свой удар Шагга.
Ещё один Дон Кихот, сражающийся с ветряной мельницей.
Мне, впрочем, было наплевать и на Дон Кихота, и на его мельницу. Мне нужен был свидетель обвинения – и я намерен был его заполучить.
Гравицикл я уронил по старой полицейской привычке прямо перед контрольно-пропускным пунктом.
Инерция мышления видать, не иначе. Возможностей «Бугатти» вполне хватило бы для того, чтобы перевалить колючую проволоку под током в любом другом месте.
Хотя, с другой стороны, плана охраны спецобъекта я не видел, и нарываться на неизвестные мне сюрпризы не хотелось. Лучше разбираться с предсказуемыми.
В темноте, начинавшейся сразу за небольшим одноэтажным строением КПП смутно угадывались контуры гигантского останца из позеленевшего бетона.
- Пустынно что-то… – неожиданно высказалась из-за моей спины Линда.
Я ни черта не видел – всё таки, глаза из плоти и крови несколько уступают линзам видеокамеры. Но поверил – это совпадало с моими собственными предположениями.
- За охрану резервного центра Ван Даглер отвечает. Думаю, он позаботился об отсутствии лишних глаз... И вообще, наслаждайся экскурсией в центр могущества САСШ. Останки статуи, согласно путеводителю от 2035 года «возвышаются в центре огромного поля, усеянного решётками антенн, оберегающих покой и благоденствие жителей САСШ вместо прежних бетонных идолов».
- Угу, - оценила Линда после недолгой паузы. – И сочинили всё это для того, чтобы пудрить мозги туристам.
- Но красиво написано, - возразил я.
- Джек, я не читаю старьё, напечатанное до моего рождения.
- Сейчас уже никто не читает, - признал я, спрыгнув с гравицикла.
Похоже, охрана КПП только этого и ждала – у раздвижных дверей в здание сразу же возникло трое аборигенов. Один нежно баюкал в руках зенитную установку.
Приглашение было недвусмысленным, и я направился к ним.
Вся троица была обряжена в бронежилеты с эмблемами какого-то охранного агентства, что меня не удивило. Контракт на охрану этих руин был выгодной синекурой и любой военлорд, способный нанять десяток мордоворотов – и имеющий соответствующие знакомства, разумеется! – мог бы его получить.
Что, видимо, и произошло: во всяком случае, амуницию эти охранники точно покупали на распродаже военного имущества, потому что бронежилеты были подогнаны скверно. А тот, что держал в руках пусковую установку бронежилет на себя и вовсе только накинул – на его широких плечах даже самые «безразмерные» ремни для подгонки едва ли бы сошлись.
Но служебного рвения на лицах было написано столько, что хватило бы на дивизион не подрастерявших иллюзии новобранцев. Бравым ребятишкам явно хотелось доказать, что они вовсе не команда разгильдяев и бездельников.
Как и следовало ожидать, при ближайшем рассмотрении все трое оказались бывшими профессиональными спортсменами, что оставляло мало надежды договориться. Мозги сильной стороной этих ребят никогда не были, а я, в свою очередь, никогда не был силён в перевоспитании профессиональных дубов.
Убить и то проще.
Спорт сейчас – совсем не то, что под этим понимали в прошлом веке. На классический спорт – без применения допингов, кибернетических органов и протезов, с полным запретом на генетическую модификацию сейчас смотрят так, как он того и заслуживает.
Презрительно.
В самом деле, как ещё можно относиться к «национальным» командам, состоящим из негров и бразильцев, покупаемым за политические дивиденды победам и прочим моментам, превращавшим спорт в гигантское рекламное шоу, а не состязание?
Вот тогда-то правила и сделали более зрелищными, разрешив химию и электронику – и спорт стал ареной для сражений фармацевтических фирм, имплантационных центров и генетических корпораций.
Я быстро определил самого опасного из всей тройки – худощавого и низкорослого, такие побеждают в основном за счёт химической стимуляции. Во рту он что-то перекатывал, скорее всего - капсулу чего-нибудь бодрящего.
Того же «вихря», к примеру.
Второй, казалось, состоял из одних протезов, и я пожалел об отсутствии в своём арсенал чего-нибудь, похожего на «луддит» Ван Даглера.
Ракетчик при ближайшем рассмотрении, как и следовало ожидать, оказался орком.
- Закрытая зона, - вяло проскрежетал киборг.
Любитель стимуляторов оказался ещё более конкретен.
- Проваливайте. Здесь не место для ваших «паучьих» игр.
Ага, охранники, кажется, приняли меня и Линду за любителей городского лихачества.
- Детектив Стоун, Управление полиции Восточного побережья, - представился я. – Мне необходимо видеть старшего на объекте.
Что-то мне подсказало, что я выбрал некорректный тон. Понимать нормальную речь эти громилы явно разучились… если когда-нибудь вообще умели. Но, заслышав вежливо-просительные нотки в моём голосе, они явно сочли, что смогут легко от меня отделаться.
- Я старший! – очень спокойно сказал любитель допингов, и вдруг оказался рядом со мной, нависнув всеми своими тремя сантиметрами превосходства в росте.
- Свали, парень, ты понял? Говнюки из полиции здесь не нужны!
- Возможно, они нигде не нужны, - скрежетнул владелец искусственных конечностей. Видимо, этот скрежет должен был означать смех.
Это он зря.
Не люблю наглецов.
Совсем.
Потребителю боевой химии я впечатал лбом по кратчайшей дуге в основание носа, сворачивая этот дыхательный агрегат в сторону со всей силой, которую добавили сюда поясница и занимающие широкую стойку ноги.
В голове привычно зашумело, но противнику было куда хуже – поскольку в следующий такт я подбросил его вверх ударом колена, и сразу же опустил пятку на подъём его стопы.
И с наслаждением повернулся, превращая мелкие косточки в месиво.
Старший рухнул на землю мешком тряпья, скорчившись в рефлекторном желании скрыть то, что у него ещё осталось в паховой области – но совершенно зря. Если парень не помрёт от болевого шока, то в самое ближайшее время ему придётся подзанять имплантатов у своего киберизованного приятеля.
Тот дёргался, хотя всё ещё стоял на ногах – голову ему Линда продырявила первой, а теперь для подстраховки прострелила все сочленения. Орк-зенитчик уже лежал на спине – судя по всему, с него Линда начала.
Я, наконец, услышал сухой треск выстрелов, начавших звучать полторы секунды назад – что поделаешь, память и слух в таких ситуациях работают очень странно.
Я пинком свалил остатки киборга на землю, но этого явно было недостаточно, и тогда я зарычал.
Воздух рвался наружу из моей груди минуты две, неизвестно как там появляясь, но я почувствовал, как вспышка внезапно набежавшей ярости меня отпускает, и потому последние секунд тридцать взрыкивал уже просто так, исключительно для собственного удовольствия. Затем тряхнул головой, разгоняя клочья кроваво-красного тумана, всё ещё плывущего перед глазами, и до меня дошёл вопрос Линды.
- Что-то не похожи мы с тобой на сотрудников полиции при исполнении служебных обязанностей.
- Не похожи, - подтвердил я, растерянно озираясь.
Меня раздражал какой-то визгливый звук, доносящийся снизу, и до меня наконец дошло, что это любитель допинга, певший о своей утрате – как и положено, фальцетом.
Моя голова тоже ещё болела от сотрясения, но покачнувшаяся реальность уже щёлкала замочками своих краёв, надёжно обхвативших мою персону.
Я прицелился и резко ударил химича в основание шеи, расслышав характерный хруст переломанных позвонков.
И моё время побежало по другому измерению.
- А что в рапорте писать будешь? – не то чтобы Линду сильно интересовал это вопрос. Она, похоже, просто издевалась.
- Это не охранники, - ответил я, когда мы подошли к бетонной коробке КПП.
Шли не скрываясь – если у троих привратников и была компания, она свой шанс присоединиться к общему веселью не использовали.
Линда не переспрашивала, но я всё-таки пояснил.
- Бронежилеты явно с чужого плеча, и нацепили их впопыхах. У орка в руке – китайский ПЗРК, тоже не та вещь, которая входит в стандартную охранническую экипировку…
Читая эту никому не нужную лекцию я вошёл в помещение, и тут мой голос осёкся – сначала я проверил углы, а затем ещё раз внимательно посмотрел на то, что лежало в центре.
- Две гранаты, - оценила Линда ситуацию. – Вакуумные, иначе было бы полно крови.
- Сам вижу, - сказал я. – Незачем было собираться всей сменой в одном помещении.
- Всей – вряд ли, с этих-то броню никто не снимал. Их сюда согнали. Кстати, Джек, - давай всё-таки первой в комнаты входить буду я.
- Можешь словить пулю.
- Как и ты. Но мне это уже ничем не грозит, - парировала Линда.
Вместо ответа я махнул рукой в направлении следующей двери, которую кто-то благоразумно прикрыл.
Линда дверь даже не заметила – просто прошла вперёд, отшвырнув полотно всем корпусом.
Через секунду послышался её голос.
- Чисто, Джек.
Я вошёл, мельком окинув помещение взглядом.
Прямо напротив меня на стене висел металлический аптечный ящик, но тем, кто лежал на полу он бы уже не помог.
Трое, без бронежилетов, убиты совершенно одинаково – в затылок.
- Судя по всему, идейные соображения не мешают твоему террористу людей убивать, - прокомментировала моя напарница увиденное.
Я пожал плечами – мне было не до морализаторства.
- А я не говорил, что он исповедует идеи пацифизма.
- Да и союзники у него интересные, - вспомнила Линда компанию у входа.
- Наёмное мясо, - пояснил я. – Как правило, любой вышедший в тираж профессиональный спортсмен сидит на какой-нибудь наркоте. Всегда нужны деньги, всегда нужна доза. Боевики-смертники. Расходный материал.
- Стоун, не учи учёную – я же из отдела по борьбе с наркотиками. Если хочешь, я сама тебе лекцию могу прочитать.
- Воздержимся. Лучше проверь оружейку.
Я подошёл к огромному, во всю стену, окну, открывающему вид на ровные ряды грубо сваренных решёток-антенн, готовых в любой момент раскинуть над городом зонтик из раскалённой плазмы.
И прогреть атмосферные массы над континентом, устроив стихийное бедствие где-нибудь в Евразии.
Мой взгляд упал на небрежно расстеленный на подоконнике план, придавленный опрокинутой фляжкой.
Я взял фляжку, понюхал – в ноздри шибануло незнакомой мне химией –и отбросил её в сторону. Травиться неизвестным стимулятором мне совершенно не хотелось.
План – судя по легенде, изданный ещё в годы строительства ПБЗ рябил малопонятными значками электрических схем, но главное было вполне очевидно даже таком далёкому от техники и картографии человеку, как я.
Резервный центр управления ПБЗ находился на вершине разрушенной аллегории Благоденствия.
А сама ситуация привела меня в ступор – я просто непонимающе смотрел на карту, пытаясь оценить факт её обнаружения.
Ловушка?
Или приглашение?
- Эт-то что ещё за хрень? – прервала мои размышления вышедшая из оружейки Линда, уставившаяся мне за спину.
Я оглянулся.
Над решётками ионного щита вставало синеватое марево, потрескивающее искрами электрических разрядов.
Мои действия и действия Линды были одинаковы и почти синхронны – мы оба прижались спинами к стене по обе стороны от окна.
«Почти» синхронными – потому что Линда стояла дальше, а электромускулы действовали сильнее и резче. Она впаялась в стену как пушечное ядро.
- Позвоночник цел? – только и спросил я.
- Мне уже всё равно, - огрызнулась Линда, - В окно выглядываю я, мне терять нечего.
- Вуаля, - я прижал два пальца к краю несуществующей шляпы, предоставив право первого ход Линде.
Напарница резко выглянула в проём, не озаботившись более никакими правилами, да так и замерла.
На секунду мне показалось, что в неё попали из чего-нибудь – настолько долго она стояла неподвижно. Затем Линда медленно сказала.
- Всё чисто, Джек. Взгляни… мне кажется, ты должен это увидеть.
Я перекатился под подоконником и выглянул в зазор между Линдой и краем оконного проема, выставив только глаза и ствол – всё как учили.
Затем медленно поднялся на ноги, поражённый увиденным.
Впрочем, смотреть на это я предпочёл по-прежнему из-за плеча Линды – ей всё равно, а я вполне мог предположить наличие прикрывающего снайпера.
Стены-антенны от поданного напряжения превратились в синеватые полотнища, осветив территорию комплекса призрачным синеватым светом. Но всё это было ничем по сравнению с разломленным небом, в котором невидимый котёнок играл с разноцветными полотнищами небесных штор.
- Северное сияние, - лаконично сообщил я.
- Какой ты неромантичный человек, Джек, - пожаловалась Линда. – И, кстати, прекрати лапать мою задницу.
В этой инсинуации, естественно, не было и грамма правды, но я всё же отодвинулся.
- Мне жаль, что всё так случилось, - я посмотрел в бездонно-мрачные, как чёрные дыры, стёкла очков.
- Вряд ли бы мы с тобой встретились при других обстоятельствах, - Линда склонила голову чуть набок.
Я хмыкнул невесело – опять забыл, что видит Линда не глазами.
Какое-то время мы помолчали, а затем я прокашлялся.
- Что с оружейкой?
- Как и следовало ожидать - все стволы только легальные. Наша глушилка задавит их без труда. А значит и проку от них не больше, чем от палок.
Я улыбнулся.
- Чего лыбишься, Стоун? – сварливо сказала Линда. – Между прочим, компания у входа, знаешь ли, была вооружена военными интеллектуальниками – а это дерьмо списали на склад раньше, чем приняли на вооружение. Во время электромагнитных помех там осечки идут через два выстрела на третий, а помехами считается даже буря на Солнце.
- Метеочувствительное оружие, - усмехнулся я. – Впрочем, мне на самом деле, не смешно. Просто раньше я всегда считал, что оружие можно у кого-нибудь отнять.
- Ну прямо как мой сержант в Форт-Гарварде, - звук, который издали динамики Линды я бы определил как фырчание.
Ну, примерно.
- Жаль я не был знаком с твоим сержантом, - рассеянно сказал я. – Пустили бы его вперёд – на манер минного трала.
Линда оценивающе посмотрела на меня и покачала головой.
- Для этого, Стоун, ты хлипковат. Впрочем, думаю, он смог бы тебя десантировать прямо в центр творящегося за окном безобразия.
- Честно говоря, я не уверен, что нам туда, - я поднял упавшую во время перемещений у окна карту и разгладил её на подоконнике. – Я тут нашёл интересную бумагу, но уж очень похоже на ложный след.
Моя напарница посмотрела на бумажный план лишь мельком, но я нисколько не сомневался в том, что схема оказалась надёжно запечатлена в блоках памяти.
- Даже если след и ложный, место указано правильно, - пожатие плеч в исполнении Линды выглядело также, как и разминка боксёра перед матчем.
- Мне казалось, что разумнее было бы разместить резервный центр управления в каком-нибудь бункере. Поглубже под землёй.
- Разумнее – да, - подтвердила Линда. – На этой дилемме не один генерал инженерных войск рехнулся. Видишь ли, дело в том, что ионный щит для радиоволн непроницаем. С обеих сторон – помехи слишком сильные.
Я посмотрел в окно, на искрящие электрическими разрядами решётки.
Линда поняла мой взгляд совершенно правильно.
- Вот именно. Антенны генераторов на земле, ионный щит – где-то там в стратосфере. Можно, конечно, пустить подземный оптический кабель до Аляски, но это дорого и небезопасно. А можно использовать систему лазерных передатчиков сигнала – но для этого луч должен идти НАД землёй, и, желательно, повыше. Так будет меньше мороки с ретрансляцией.
- И значит…
- Да, да, - перебила меня Линда. – Именно на вершине статуи Безголового Благоденствия.
- Меня беспокоит то, что маршрут на карте проложен именно туда.
- Джек, - терпеливо сказала Линда, - Я тоже полицейский. Но сейчас уже нет расследования, идёт боевая операция. И я тебе скажу – когда я была в Крестовом походе, я и не таких совпадений навидалась.
Я пожал плечами.
- Ну, выбора-то у нас нет, верно?
- Выбора?... – Линда замерла, что-то обдумывая. Затем подошла к аптечке.
Один удар прикладом – и дверца отлетела на петлях в сторону, а напарница вытащила из недр банку подозрительного люминисцентно-зелёного цвета.
- Джек, ты не поможешь открыть? – попросила она.
Я с сомнением взял этот пузырёк и откинул крышку.
Несколько капсул размером с перепелиное яйцо и неизвестным содержимым – никаких этикеток, информирующих о содержимом на банку предусмотрительно наклеено не было.
- Что это?
- Судя по цвету – протектор магнитного излучения. А судя по чипу, который пищит со дна этой баночки о её содержимом, цвет не обманывает. Ты должен проглотить три капсулы.
- Зачем? Не думаю, что у нас большие шансы пережить эту ночь.
- Затем, что я вышибу тебе мозги прямо сейчас – если ты этого не сделаешь!
Я поморщился от децибел и забросил в рот первую капсулу. Ощущение было такое, будто она застряла прямо в пищеводе.
- Глотай, глотай, Джек, - подбодрила Линда, - Сразу предупреждаю – изжога будет жуткая, зато твои дети получат шанс появиться на свет без третьей руки.
- В моём возрасте о детях уже не думают, - возразил я, проглатывая третью капсулу.
- А зря, - грустно сказала Линда. – О них лучше подумать до того, как окажешься на том свете.
На это мне возразить было нечего.
Хотя от маленькой мести я всё же не удержался.
Хлопнул Линду по попке, когда она повернулась ко мне спиной.
Антенны эффекторов поля под напряжением больше всего напоминали сотканные из тумана стены.
Туман, конечно, модерновый, цвета «электрик блю», но полностью скрывающий даже саму решётчатую паутину каждой антенны – не говоря уже о том, что могло скрываться за каждой из этих стен.
Я и Линда сразу же подумали об одном и том же.
- Включили всю эту красотень, конечно же, не ради нас… - сказала Линда. – Но в этом тумане слишком уж хорошо охотиться.
Я посмотрел вверх, в темноту, куда уходила статуя.
- Главное, чтобы у них не было снайпера. Но и на месте нам задерживаться не стоит.
- Я иду в передовом охранении, - обозначила Линда ордер нашего движения, и я не стал возражать – помаргивающий зелёными огоньками прибор «обезоруженной зоны» изрядно оттягивал мне плечо, будучи подвешен на импровизированную лямку из скотча.
Катушку самого скотча отрезать было некогда, и она свисала с рукоятки диковинным приспособлением.
Проблема заключалась в том, что при всей любви военных к порядку хлопот с передвижением хватало.
Казалось бы, всего ничего – знай себе, иди по прямой, как стрела аллейке между рядами наклонных решёток-антенн, любуйся северным сиянием над головой, да не забывай по сторонам оглядываться – чтобы какой-нибудь хитрец, вздумавший тебе устроить засаду, не выскочил неожиданно тебе во фланг.
Вот это-то нас с Линдой и беспокоило, поэтому мы частенько поворачивали в сторону, прежде чем вернуться к основному курсу – чтобы сбить со следа возможных охотников.
Я не думал, что у Шаги слишком уж много людей, однако та группа, на которую мы налетели первой, меня неприятно удивила.
Я как раз шёл по радиальной аллейке, а моя напарница, державшаяся метрах в пятнадцати передо мной свернула в боковой проход между антеннами.
В этот момент из соседнего бокового прохода – разминулись они с Линдой буквально парой секунд – выскочило пятеро.
Все – в костюмах армейской химзащиты, по которым я сразу определил всё тот же самый наёмный контингент из бывших спортсменов-профессионалов.
Только эти титаны мысли могли поверить в то, что комбинезон химзащиты способен защитить их от электромагнитного поля.
Но с реакцией у них, впрочем, было всё в порядке. По крайней мере, тот кто возглавлял колонну успел взять меня на прицел.
Наверное, успел бы и выстрелить, но я не даром волок на себе аппаратуру. Человек в противогазе растерянно уставился на осекшееся оружие, а я тут же хлестнул, не целясь, очередью из «игольника», и закатился в ближайший боковой проход.
Залп, который пришёлся в оставшийся на месте прибор превратил его в куски электронного хлама, а я уже бежал по соседней радиальной дорожке.
Радиальная, боковая, радиальная, боковая…
Я понял, что вот-вот потеряю ориентацию среди всех этих электрических стен. Но, по моим расчётам, я уже был в нужном мне боковом проходе – с тем, чтобы выйти моим доброжелателям во фланг.
Ухватив пистолет двумя руками – кучность при стрельбе очередями из этого «вундерваффе» была никакая, а одиночного режима он вовсе не имел – я резко выкатился за угол, пересчитав рёбрами каждую выбоину давно растрескавшегося асфальтового покрытия.
И практически нос к носу оказался с таким же умельцем.
Вот только повезло мне чуть больше. Мой ствол оказался прижатым к капюшону его комбинезона, а вот его длинноствольный агрегат уткнулся цевьём в моё правое плечо.
Мой противник даже стрелять не стал ввиду бесполезности такой попытки, он лишь отшатнулся – может быть, для того, чтобы поднять руки вверх, может быть для того, чтобы высвободить пространство. Только лёжа, да ещё в перекате это у него плохо получилось.
А я разбираться не стал – мне было не до сантиментов, где-то рядом находилось ещё четверо его товарищей, и я выжал спуск до конца.
Даже короткая очередь из «игольника» - пять патронов.
Стараясь не смотреть на обезглавленное тело, я нырнул в следующий боковой проход, подсознательно ожидая ещё одного стрелка.
Пусто.
Направление я знал, и осторожно ступая по старому асфальту двинулся туда, где последний раз видел группу «охотников».
Оттуда затрещали характерные короткие очереди АК47, кто-то выкрикну «Сука!», в ответ на что прозвучала очередь подлиннее.
Возражений не последовало.
Скорость шага я не прибавил ни на йоту – быстро двигаться хорошо, когда воюешь в одиночку, а уж выскакивать на линию огня напарника – и вовсе верх глупости.
Ну-с, что там, за стеной электрического пламени?
Я принялся нарезать угол, и в этот момент на меня выскочил ещё один противник с испуганным выражением лица.
Свою очередь в лицо он получил от меня чисто рефлексивно – в таких случаях сначала лучше выстрелить, и лишь потом подумать.
- Стоун, ты? – прозвучал из-за стены голос Линды.
- Точно, - отозвался я. – Я видел пятерых, убил двух.
- За мной трое. Но у меня проблема – я потеряла сменный магазин.
- Выхожу! – предупредил я.
Линда промолчала, что в принципе было понятно.
Если уж стрелять нечем.
Картинка, открывшаяся передо мной меня нисколько не удивила.
Плащ Линды превратился в нечто очень ажурное – судя по всему, в неё выпустили очередь из автоматического дробовика.
Сам дробовик валялся у ног моей напарницы рядом с телом какого-то ублюдка, которому Линда вбила ствол автомата в рот.
С такой силой, что пламегаситель почти полностью вышло из затылка.
Поняв, что я смотрю на неё, Линда автоматически коснулась своего лица.
Впрочем, движение всё равно вышло резковатым, будто она хотела схватить себя за горло.
- Он… сильно меня повредил? – спросила она.
- Практически не задел, - утешил я напарницу. – Твой плащ показался ему гораздо более угрожающей мишенью.
- Это хорошо, - меланхолично сказала Линда, стряхивая тело со ствола.
Я мельком посмотрел на других убитых. Один, по видимому, был убит в самом начале аллейки, а вот до этой парочки Линде пришлось дойти.
- Что с патронами? – я вложил в руку Линде «игольник». Забрал автомат, отомкнул магазин, проверил патронник.
Пусто.
- Магазин был в правом кармане плаща, - напарница хлопнула себя по боку.
Я проверил карман, быстро обежал глазами аллейку.
- Скорее всего, выпал. Отлететь мог куда угодно.
- Жаль, чёрт побери, - в голосе капитан Трой прорезалось нескрываемое огорчение. – Может быть, оружие этих уродов сгодится?
Я поднял с земли дробовик, затем с сомнением посмотрел на полностью автоматический «игольник» в руках Линды и присел наземь.
В стрелковых качествах моей напарницы впору было усомниться.
- Старые пушки, очень старые, - авторитетно заявил я, отбросив дробовик и пистолет-пулемёт второго в сторону после недолгого изучения. – Хорошие модели – ещё тех времён, когда безопасность ещё не была общественным делом.
- Короче, Джек. У меня от этого места волосы дыбом стоят. У тебя, кстати, тоже.
Я провёл рукой по волосам, ощутив под пальцами вздыбленную и потрескивающую корону. Со стороны мы наверняка смотрелись очень потешно, вот только смеяться не хотелось.
Совсем.
- Это старые интеллектуальники, капитан. Они работают от дактилоскопического ключа. Единственный способ их использовать – отрубить палец у владельца и нажимать им на курок. С дробовиком и это не сработает – там стоит датчик температуры тела.
- Ясно. В другом кармане плаща были патроны россыпью. Если уцелели – переснарядишь магазин?...
«А куда я денусь?» - хотел было сыронизировать я, но воздержался. Не знаю, нервничают ли электронные симуляции личности, но проверять мне это не хотелось.
Я скрестил ноги по-турецки и аккуратно принялся вкладывать патроны в магазин.
Один.
Второй.
Третий.
Четвёртый.
Этот тип был явно другой породы, чем первая пятёрка. Двигался легко и мягко, как кошка, а в руках держал старый-старый интеллектуальник «Армагеддон», самозарядную винтовку войскового снайпера.
Я наблюдал за происходящим как в замедленной съёмке.
Пятый.
Я по инерции загоняю в магазин последний патрон.
Тип замечает нас и начинает разворачиваться, вскидывая винтовку к плечу.
Линда открывает огонь из «игольника», но первая очередь лишь выбивает асфальтовую крошку под ногами владельца «Армагеддона».
Раз – и я присоединяю магазин к горловине патронника.
Два – голова противника обзаводится новым отверстием посреди лба.
Три – Линда корректирует прицел, и грудь уже убитого кем-то стрелка с «Армагеддоном» расцветает россыпью мелких точек, быстро сливающихся в одно красное пятно. Overkill, сверхуничтожение.
Четыре – практически одним движением я передёргиваю затвор и перевожу рычажок предохранителя в положение «одиночные».
Оружие Линды издаёт требовательный гудок, означающий, что магазин пуст.
Пять – метрах в тридцати за спиной убитого взрывается микрометеорит, выпущенный из уже знакомой мне снайперки.
Шесть – напарник снайпера с кургузым МП-11 вылетает из-за туманной стены эффектора поля, а на кончике ствола уже пляшет огненный цветок.
Несколько пуль с характерным чавканьем влепляются в тело Линды, а затем полёт автоматчика натыкается на мою пулю.
- Попал, - констатирую я, и укатываюсь с линии снайперского огня в боковую аллейку.
Линда без особой грации прыгает за мной.
- Я на секунду подумала, что живая, - сказала Линда, когда мы оказались хоть под каким-то прикрытием.
В боковых аллейках снайпер нас видеть не мог. Впрочем, пока снайпер, засевший на крыше КПП – судя по траектории выстрела – держал нашу сторону.
- Поэтому и промахнулась? - спросил я, дозаряжая магазин.
Опасное место эти электрические джунгли! Того и гляди кто-нибудь выскочит.
- Сильные помехи, Джек – от антенн. Камеры не дают чёткой картинки.
- Главное – ты справляешься, - сказал я, проверяя, не содержит ли каких-нибудь сюрпризов свэггеровский кольт.
– И выбрось ты, наконец, эту железяку! – не выдержал я, ткнув в издающий требовательные гудки с равномерностью метронома игольник.
Линда отбросила пистолет в сторону, и я вручил ей автомат.
- Похоже, у нас появился союзник, - поделился я результатом своих умозаключений. – Работает на команду Ван Даглера, а это значит, что в нашем забеге мы пока лидируем. Судя по всему, полковник использует нас как трал, прокладывающий ему дорогу.
- У тебя же на него зуб, - в голосе Линды прозвучала ирония. – Быть может, мы идём не в ту сторону?
Я хмыкнул.
- Как раз наоборот – если мы попробуем повернуть, снайпер займётся нами. Впрочем, я не поверну.
- Так хочется предотвратить взрыв на ПБЗ?
Я пожал плечами.
- Мне хочется арестовать Ильвинского. Лучше даже после взрыва – тогда Ван Даглер точно сгорит на стуле.
Линда мои слова никак не прокомментировала.
И мы двинулись к статуе Благоденствия.
На всякий случай – зигзагом.
На вершину статуи Благоденствия я и Линда добрались старинным русским способом – пешком по лестницам опоясывающих статую лесов.
Можно было, конечно, воспользоваться и лифтовой клетью, но я резонно рассудил, что уж рядом с лифтом нас точно будет ожидать засада – либо вверху, либо внизу.
Я бы на месте Ильвинского поступил бы ещё проще, попросту взорвав лифт, но мне казалось, что как раз Шагга так поступать не будет. Человек, вызвавший ионный щит из небытия намеревался отправит его обратно – и, судя по всему, был не против зрителей на своих похоронах.
А я не очень рвался ему мешать… на что, судя по всему, Шагга и рассчитывал – когда мы беседовали с ним в баре.
Когда я, выставив перед собой кольт, пересчитал последние ступеньки, отделявшие меня от вершины, я опешил.
Сказать по правде, я ожидал, что резервный центр управления ПБЗ будет выглядеть более… обихожено, что ли.
Я же оказался в руинах.
В окружающей меня ночи немилосердно дул ветер, заставляя плащ хлопать, как сорвавшийся с рифов в шторм парус.
Впрочем, того, что нас услышат можно было не опасаться – свист в ушах стоял такой, что даже турбинам реактивного лайнера пришлось бы постараться, чтобы его перемочь.
Прямо передо мной раскинулась металлическая площадка, обрамлённая короной из острых бетонных зубов-сколов, возникших в тот момент, когда статуя благоденствия лишилась своей головы от удара гружёного взрывчаткой вертолёта.
На противоположной стороне этой площадки виднелись решётчатые конструкции лифтовой шахты, возле которой маячил часовой.
А слева от нас площадка просто обрывалась в пустоту, открывая вид на сплошную стену света, образованную огнями Кэп-сити.
Я уже было шагнул на стальные плиты перекрытия, но Линда дёрнула меня за рукав.
- Не подходи близко к краю, Джек. Там ты будешь представлять отличную мишень для снайпера. А необходимости в нас у Ван Даглера больше нет.
Я согласился со сказанным – мои глаза уже приспособились к особенностям местного освещения, и я разглядел в нескольких шагах от себя тело человека – по всей видимости, того самого корректировщика, который наводил на нас стрелков Шагги.
Судя по всему, снайпер Ван Даглера снял его недавно – убедившись, что больше боевиков у Ильвинского не осталось.
Я мягко шагнул вперёд.
Весь пресловутый резервный центр управления уместился на небольшом пятачке перед лифтом.
Ветра здесь практически не было, так что всю работу по тайному проникновению взял на себя я, предоставив Линде возможность страховать меня с дальней дистанции.
В точность её стрельбы мне верилось слабо, но беззвучно подкрасться к террористам она тем более не сумела бы.
Один из них – в чёрной косухе и коротко стриженый угрюмо сгорбил плечи и безотрывно смотрел в сторону лифтовой шахты ожидая появления оттуда не иначе как морского чудовища.
Сам Шагга-Ильвинский возился у объёмистого цилиндра, видимо и бывшего пресловутым «Сяо Луном». Рядом с цилиндром был открыт люк с вытащённым оттуда ворохом разноцветных проводов – там, судя по всему, нашёлся бы разъём на любой случай.
Современному террористу вовсе не нужно проникать внутрь охраняемой зоны – он вполне может сделать это извне.
Ещё один участник вечеринки – девушка в сенсорных браслетах программного оператора и чём-то, похожем на костюм для подводного плавания – смотрела в синеватое нутро голографического шлема и время от времени отдавала какие-то команды – хотя со стороны это напоминало разновидность индийского танца.
Больше никого не было – я, впрочем, выждал минут десять на всякий случай, но вся троица была поглощена своими занятиями.
Поняв, что ждать больше нечего я проверил предохранитель кольта, и плавно выступил из дотоле скрывавшего меня сумрака.
- Полагаете, вам удастся изменить мир? – спросил я негромко.
Тот парень, что караулил лифт, сделал попытку повернуться в мою сторону, но выстрел над головой отбил у него всякую охоту совершать любые телодвижения. Программистка рассеянно вынырнула из своего электронного морока, оценила обстановку, и вернулась к работе.
Оружия на ней не было – совершенно точно! – а останавливать её я не стал.
Танцевала девушка красиво, а вот судьба «Ионного щита» мне была совершенно безразлична.
- Я не идиот, Стоун, - Шагга затянул какой-то маховик на корпусе «Дракона» и повернулся ко мне. Руки он развёл пошире, показывая, что в них ничего нет.
- Однажды придуманную технологию уничтожить нельзя, детектив. Но… новую ПБЗ будут строить лет двадцать как минимум. Я хочу дать человечеству шанс.
Я скривился.
- Не люблю высоких слов, господин Ильвинский. Наш с вами спор уместнее бы смотрелся парой дней раньше, в баре.
- Вряд ли вы захотите меня остановить, Стоун, - Шагга улыбнулся.
- Вас только трое? – перешёл я к насущным вопросам.
- Как видите. Прочих я отослал, чтобы не мешались.
- Они уже никому не помешают, - сухо сказал я, и меня вновь передёрнуло от воспоминания – обезглавленный очередью игольника труп спортсмена.
Я посмотрел на незадачливого часового.
- Ты, у лифта! Положи свою дуру на землю и отойди к стене, живо!
- Выполняй, Ричард, - подтвердил Шагга.
Выбритый затылок повернулся ко мне, в лицо оказавшись относительно молодым гоблином, в чертах лица которого явно прослеживались черты семейного сходства.
Ричард опустил на землю винтовку и держась ко мне лицом отошёл почти в полутьму.
Карман Ричарда Ильвинского оттопыривался так явно, что я даже не стал это комментировать.
Держите Стоуна за идиота – не удивляйтесь, если старый хрыч преподнесёт вам сюрприз.
- Линда, чисто! – крикнул я в темноту и вновь посмотрел на Ильвинского.
- Пистолет я опущу, - предупредил я. – Но не советую вам играть со мной в ковбоев. Стреляю я всё равно быстрее.
- Этот момент мне бросился в глаза первым, Джек, - согласился Шагга.
Я перевёл взгляд на танцовщицу-программиста.
- Чем она занимается?
- Шейла? – переспросил гоблин, покосившись мне за спину. – В принципе, уже ничем. Выполняет роль предохранителя бомбы.
- Угу, - безразлично сказал я. – Чтож, мистер Ильвинский, официально зачитывать вам права я вам не буду. Сам понимаешь – выбор у тебя невелик. Либо тебя арестовываю я – и тогда ты выступаешь свидетелем на процессе против Ван Даглера, либо тебя здесь и похоронят. Может, даже мемориал сделают. Получится красивая строчка в путеводителе.
- Да ты идеалист, Стоун, - усмехнулся Шагга. – Неужели ты полагаешь, что полковника вообще допустят до суда? Даже если его захотят снять с поста – его проще будет убить. Меньше вопросов.
- Измена Родине – серьёзное обвинение, - возразил я. – Может быть, под это дело кого-нибудь и судят – чтобы впредь неповадно другим. Но вообще-то, Шагга, ты же понимаешь – для тебя это единственный шанс выбраться с этой крыши живым.
- И меня будет ждать то же самое обвинение, - меланхолично сказал гоблин. – Джек, я не отступлю. Управление климатом могло – и должно было! – стать благом для всей планеты. Заставить всех нас понимать, что мы действительно в ОДНОЙ лодке. А мы закрылись в своём ковчеге, и нам наплевать на остальной мир… но ведь миру не наплевать на нас.
- Я не люблю пафоса, Шагга.
- А это не пафос, Стоун. Наша планета и впрямь стала тесной для людей – чего же удивляться тому, что каждый человек имеет своё видение глобальных проблем? И старается решить их в меру своих возможностей и разумения?
Гоблин грустно усмехнулся.
- Если же говорить о проблемах индивидуальных, я бы побеспокоился скорее о вашей подруге.
Про себя я согласился с Шаггой – Линда и впрямь очень уж притихла в темноте – но вида подавать не стал.
- Она у меня девочка самостоятельная. А что до глобальных проблем – они уже решены. Голосование в Сенате состоялось – и власть из рук военных ушла.
- Джек, - в голосе гоблина прорезался сарказм. – ПБЗ никогда и не была в руках армии. «Ионный щит» - оружие политическое, как ядерная бомба в прошлом веке. Поэтому мне нет дела до Апрельского переворота и политического строя. У меня есть дело – и я его делаю. Используя всё, что под руку подвернётся. И уж если это я создал ионный щит, то мне и решать – работать ему или нет.
- Нет дела до Апрельского переворота и политического строя? – послышался из-за моей спины голос полковника Ван Даглера.. – Зря. Потому что ответ именно на этот вопрос решает, жить вам или умереть.
В этот момент клеть лифта заскрежетала, поднимая на смотровую площадку платформу подъёмника, на которой в боевом полуприседе для стрельбы с колена замерли четверо одинаково безликих спецназовца в полной боевой броне. Фасетчатые забрала шлемов делали их похожими на невиданных одноглазых насекомых.
Ричард, к этому времени отступавший всё дальше в темноту – и слишком близко к краю платформы! - рванулся было к спрятанной под курткой пушке, и даже успел достать её – уже на земле, слепо дёргаясь, как марионетка, у которой обрезали ниточки.
Шагга дёрнулся всем телом – то ли пытаясь броситься к сыну, то ли тоже вытащить пистолет, но в этот момент за моей спиной глухо клацнуло.
Гаусс-пистолет разгоняет стограммовый стальной шарик всего до пятисот метров в секунду – и эта величина может быть уменьшена.
Ван Даглер стрелял с небольшой скоростью – и поэтому стальное ядро всего лишь сломало гоблину ключицу, свалив его на землю в приступе невыносимой боли.
Иммобилизующий выстрел – просто для того, чтобы покалеченный противник перестал думать о сопротивлении.
Меня полковник трогать не стал – и я знал почему.
- Вы правильно всё поняли, детектив, - подтвердил Ван Даглер, проходя из-за моей спины вперёд. - Вы на мушке у снайпера.
Недостаток гаусс-оружия: для того, чтобы разогнать снаряд до мало-мальски приемлемой скорости, необходим как можно более длинный ствол – фута два, не меньше, даже у пистолета.
Преимущество тоже очевидно – абсолютная, при необходимости, бесшумность. Взвизгивание обмотки тише, чем человеческий шёпот.
Полковник Ван Даглер встал перед Шаггой, похлопывая себя стволом пистолета по сапогу. Его бойцы квадратом заняли периметр площадки – судя по всему, случайностей полковник не хотел.
- Что с Линдой? – спросил я.
- Единственным способом надёжно отправить киборга в столь желаемое им небытие – это размозжить ему голову, - высокомерно, будто объясняя элементарные вещи новобранцу, сказал Ван Даглер. – Капитан Трой оказалась живуча как кошка, поэтому на этот раз я ей голову просто отрубил.
Полковник автоматически положил свободную руку на эфес табельного меча.
- Популярное развлечение в последнее время, - столь же светски подтвердил я.
В таких делах главное – не показывать вида.
- Жаль, впрочем, что вы не прихватили голову с собой, - продолжил я. – Говорят также, что сердце неплохо бы пробивать осиновым колом. Иначе они возвращаются.
- Не ожидал, что вы разделяете суеверия своих славянских собратьев.
- Я их не разделяю. Я в них верю.
Что-то, видимо, в моём тоне полковника озадачило, потому что он посмотрел на одного из своих людей.
- Третий, проверь труп киборга.
Спецназовец исчез у меня за спиной, а я взглянул в глаза Ван Даглера, пытаясь понять, что скрывается за притаившимися в них льдинками.
- Итак, полковник, вы опять на коне? – усмехнулся я. – Лично предотвращаете диверсию на подотчётном объекте стратегического значения?
Ван Даглер пожал плечами – пока я говорил вещи очевидные, никаких иных возможностей жандарму не оставалось.
- Всё пошло немного не так, как предполагалось, детектив. Я и Томас… мы действительно хотели ввести военное положение.
- Не хотели упускать власть, а? – я приподнял бровь.
- Стоун… причём здесь власть? Ты не генемод – тебе просто не понять.
- Попробуйте объяснить, - даже в этот момент я старался придерживаться правил вежливости. – Ведь ваши намерения в отношении меня, кажется, однозначны?
- Стоун, ты с самой первой нашей встречи хотел только одного – драки. Ты получишь свой шанс… надеюсь, это тебя хоть немного утешит перед смертью.
Шагга, наконец-то пришедший в себя от боли попытался двинуться, но Ван Даглер прижал его ногой к настилу и вновь посмотрел на меня.
- Тебе не понять, Стоун, каково это – вырасти в спецпитомнике для генетически модифицированных. Вся жизнь расписана, как по нотам – ты знаешь, где, как и чему будешь учиться, где и как будешь воевать, где и как закончишь жизнь, а однажды… Однажды ты узнаешь, что все эти модификации, все эти ПОРОДЫ людей – всего лишь часть чьего-то плана. Нас, военлордов, растят, как быков. На племя. Для опытов над человеческой породой. По планам улучшения человеческого генома.
Видимо, на моём лице не отразилось достаточного понимания.
Ничего на нём не отразилось.
Совсем.
И Ван Даглер принялся объяснять.
- Военлорды – любого проекта – на 70 процентов мужчины, не доживающие и до тридцати. Эльфы… это, прежде всего, эльфки. Девяносто процентов популяции. Мы две генетические ветки какого-то плана, Джек. Не нашего! Военлорды тут не причем. Нам дали политическую власть – как игрушку, в действительности страной управляем не мы!
- А кто же? – прохрипел Шагга. Гоблину до этих проблем было как до Луны пешком, но отчего бы и не поучаствовать в умной беседе?
- А у кого срок жизни сто двадцать лет – проектный, гарантированный? Каков довесок сверху неизвестно – не прошло ещё столько времени. Я... нахожу это неправильным.
Ван Даглер прервался, вслушиваясь в темноту за моей спиной, откуда раздался характерный треск короткой очереди.
- Пора заканчивать, - лицо полковника закаменело. Видимо, вспомнил о живучести киберсолдат.
Он приставил обмотку гаусс-пистолета к затылку Ильвинского.
- Я не хочу, чтобы мною управлял неизвестно кто! – выкрикнул он мне в лицо.
- Ну зачем же – неизвестно кто? – мило улыбнулся я.
В лице Ван Даглера на миг мелькнуло удивление.
В этот момент девчонка- программист прыгнула на спину полковника, вцепившись ему в волосы.
Если бы она потянулась за каким-нибудь оружием – её бы убили на месте.
Если бы она попыталась выполнить любой боевой приём – Ван Даглер, скорее всего, её немедленно скрутил.
А так они на несколько мгновений прилипли друг к другу, не давая возможности команде полковника возможности открыть огонь.
Впрочем, один из спецназовцев-элитаров вскидывал оружие, целясь мне куда-то за спину, и я поддался этому гипнозу.
Оглянулся.
За моей спиной, почти у самого края смотровой площадки стояла капитан Линда Трой – вернее, то, что от неё оставил Ван Даглер.
Головы у неё не было как факта – что не мешало ей целиться из автомата, положив приклад на плечо и вытянув руку вдоль ствола.
В руке была зажата видеокамера, провод от которой был воткнут в шунт на месте сердца.
Я практически видел, как работает баллистический вычислитель Линды.
Вес пули, кучность оружия, плотность воздуха, дистанция, возвышение, траектория полёта пули.
Очередь – короткая, на все три оставшихся патрона.
Я практически видел расширяющийся букет пуль, отправившихся в свой полёт к цели.
Отбросив опустевший автомат Линда повернулась и слепо раскинув руки пошла на ближайшего к ней спецназовца, у которого просто не выдержали нервы. Он открыл огонь, высаживая магазин в грудную клетку капитана Трой.
Я посмотрел на Ван Даглера.
Полковник ухватил Шейлу за руку и одним движением, вывернув все суставы на руке бросил её перед собой.
Выстрел из гаусса аккуратно пробил девчонке сердце – Ван Даглер решил не повторять ошибок с Линдой.
Затем он поднял голову, и наши взгляды скрестились.
А затем я начал действовать.
Я видел, как медленно-медленно курок пистолета описал дугу, отправив острозаточенное жало бойка в короткий полёт к медно-красному капсюлю в донышке позеленевшей от окислов пули.
Капсюль взорвался маленьким комочком огня, запалив порох. Спустя микросекунду распространяющийся по пластинкам пироксилина огонь взорвал их, выплеснув раскалённый цилиндр пороховых газов в донышко пули.
Пуля врезалась в нарезы, закрутившись маленьким смерчем, ввинтилась в резко уплотнившийся, загустевший воздух и молотом ударила в бронежилет самого дальнего от меня спецназовца с жирным крылатым черепом на левой стороне груди.
Тот чуть покачнулся от удара, а вторая моя пуля, догнавшая товарку, клюнула его в фасетчатое забрало.
Броня выдержала – не выдержала шея. Голова спецназовца мотнулась назад, будто мокрая тряпка.
Элитар слева от меня перестал расстреливать то, что осталось от Линды и поворачивался ко мне, не отнимая автомат от плеча, но мне хватило одного длинного шага, чтобы оказаться вплотную рядом с ним.
Цевьё хлопнуло меня по левому предплечью сжатых в стрелковом треугольнике рук и ствол выплюнул причитающуюся мне порцию свинца куда-то мне за спину, а я уткнул дуло кольта в просвет между шлемом и бронежилетом и выстрелил один раз, прострелив спецназовцу шею.
Использовав колено элитара как ступеньку я прыгнул, оттолкнувшись правой ногой от падающего тела и высоко вскинулся вверх, переворачиваясь в воздушном сальто-мортале.
В эльфийском способе обращения с гравитацией что-то было – но теперь я просто падал вниз, распластавшись в воздухе как парашютист.
Ван Даглер вскинул свой гаусс-пистолет – будь ствол короче, он срезал бы меня ещё первым своим выстрелом, пославшим гулкое ядро к ногам только что убитого мною спецназовца, – но он уже не успевал.
Кольт в моей руке рявкнул три раза, каждый раз выпуская сноп огня.
Два – промахи, выбившие фонтанчики искр из стальной плиты.
Но достаточно было и первого попадания – освободившего Ван Даглера от лишних мыслей и, заодно, мозгов.
Выстрелом ему снесло черепную крышку.
Уже завершая свой полёт к земле я столкнулся с последним спецназовцем, бросившимся на помощь своему товарищу, погибшему первым.
И его голова попала в сгиб моего правого локтя.
Всем весом своего тела я впечатал элитара в стальной настил и резко хлопнув по его затылку ладонью левой завершил захват.
Рукоятка кольта прижалась к левому локтю, а правое плечо дёрнулось назад как выстреленное из пушки.
Голова спецназовца мотнулась в сторону с характерным треском шейных позвонков.
Я почувствовал, что сердце бьётся, как после стометрового спринта.
«Чёрный вихрь» - лишь костыль для духа.
Я прекрасно мог обойтись и без него.
Дышу я тяжело, как марафонец в конце забега.
- Детектив, - шепчет Шагга, уже сумевший сесть в обнимку с электромагнитной бомбой. – Уходите…
Я смотрю на него и оскаливаюсь.
Мы оба понимаем, что он мне помешать не в силах… но Ильвинский понимает и то, что мешать ему я не собираюсь.
- По-го-ди, - выдавливаю наконец из себя я и встаю на ноги. Меня шатает и кренит как эсминец в штормовом море, но я всё же беру останки Линды на руки и перетаскиваю поближе к «Сяо Луну».
Смотрю на Шаггу.
- Она… кибер.
- Я заметил, - говорит Ильвинский не разжимая зубов.
- Мощности… этой бомбы, - я киваю на цилиндр, - Хватит, чтобы сжечь блоки памяти?
- Это СВЧ-печка, - Шагга сквозь боль широко улыбается, - Если не хочешь превратиться в жаркое, уходи, Стоун. Я дам тебе времени, сколько смогу, но не думаю, что это много. И… не беспокойся за свою подругу. Она отправится в свой ад… или рай.
- Рай, Шагга, - размазывая по лицу пот говорю я. – Рай. Он всех нас ждёт… просто каждого в своё время.
Террорист улыбается мне в след, а я бегу – потому что мне нет дела до красивых последних жестов.
Я успеваю спуститься на целый этаж строительных лесов, когда чувствую взрыв.
Увидеть его невозможно – но мой позвоночник пронзает будто раскалённым прутом.
Мгновенно раскалившиеся на руке часы явно подарят мне ожог, и я принимаюсь с бессмысленным матом расстёгивать браслет, обжигая вдобавок и пальцы.
Наконец часы содраны и улетают сквозь настил вниз, к земле.
Я баюкаю обожжённую руку и решаю никуда больше не ходить.
В конце-концов, конца света можно подождать и здесь.
Но он наступать не торопиться.
Впрочем, я тоже уже никуда не тороплюсь.
Ветер мягко подталкивает меня на шаг ближе к краю, заставив вцепиться в обрывок полиуглеродного троса, свисающего со стены.
Я принимаюсь наматывать его на руку – скорее машинально, чем по необходимости, и в это момент вижу, как над городом стелется рукотворный рассвет.
Переливающиеся полотнища ионизируемого воздуха, вычерченные остроотточенными карандашами лазерных лучей моргнули несколько раз и замерли, накрыв предрассветное небо крышкой рукотворного котла.
«Ионный щит», система противоракетной обороны – официально, и геофизическое оружие – на деле – устанавливается быстро.
Город, континент, мир опять попали в тень могущества – но этот пуск тени внеплановый.
Затем багровая пелена, закрывшая небо мерцает, дробясь миллионами мелких искорок и распадается совсем, без следа, открыв чистое, хоть и красное от начинающего восходить солнца небо.
Спектакль окончен.
И единственное, во что мне хочется сейчас верить – так это в то, что всё, мною увиденное, что-то означает.