Ливийские хроники. 26 ноября

ЛИВИЙСКИЕ ХРОНИКИ. 26 ноября.

В Триполи уничтожен британский конвой
26 ноября. «Аргументы.ру», Александр Григорьев
 Блогеры из Ливии в Твиттере сообщают о серьезных боях в Триполи. В ходе нападения на британский конвой было уничтожено несколько джипов с живой силой. Российские источники утверждают, что был убит представитель парламента Великобритании.
Сегодня блогеры из Ливии сообщили о ряде нападений на блок-посты Переходного национального совета Ливии в Триполи. По их данным, в южных районах ливийской столицы были подорваны 3 блокпоста, по военнослужащим затем  был открыт огонь из автоматического оружия. Очевидцы сообщают, что в ходе этих нападений был уничтожен брат военного коменданта Триполи, члена Аль-Каиды Абдулхакима БелХаджа, который совершал проверку блокпостов.
Российский военно-дипломатический источник рассказал «Аргументам. ру», что сторонниками Джамахирии  был уничтожен конвой армии Великобритании. «Они сопровождали представителя парламента Великобритании и членов делегации, состоящей из топ-менеджеров нефтяной корпорации. Конвой состоял из семи машин. Головная и замыкающая были подорваны, а остальные расстреляны из гранатометов. Находящиеся в них люди погибли», - говорит источник, ссылаясь на свои данные из Триполи.
23 ноября. Пост министра обороны Ливии получил Осама аль-Джували, командовавший повстанцами в Зинтане.
26 ноября. Новости студии радио «Всемирная Джамахирия». Демьян Андреев.
________________________________________
Снайперы из Сопротивления Ливии успешно проникли на крысиную территорию в Бани-Валиде, передвигаясь на пикапах под флагом ПНС. В результате проникновения 93 бандита были ухлопаны, и еще 42 увезены в зеленом направлении. ________________________________________
13 французских наёмников были убиты в Себхе при попытке просочиться в тыл Сопротивления на автомобилях Красного Креста.
________________________________________
Фраза одного  наемника из банды   Мисраты: "Если все граждане Ливии в своём сопротивлении такие же, как Туареги, то мы попали в ад!".
________________________________________
Главари ПНС находится сейчас не в Ливии, оно отдает приказы, скрываясь на Мальте, в Дохи в Катаре, и Анкаре в Турции.
________________________________________
Амазиги предлагают позволить им  провозгласить местную автономию, как Квебек в Канаде. Они также хотят признания своего языка Тамазиг, как национальный язык. Это второй язык после арабского, на котором говорят в некоторых областях Ливии, населенных Амазигами.   Ливийский Национальный  Фронт  не одобрил эту идею, которая ведет к расколу Ливии.________________________________________
Зелёная Армия призвала оставшихся в живых жителей Сирта вешать каждого захваченного иностранного наёмника НАТО – французов, крыс Аль-каиды и катарских наёмников, не дожидаясь какого-либо решения Суда и не дожидаясь прибытия Зелёной Армии.
Официальный сайт радио www.worldjamahiriya.net

До дня агрессии  НАТО на  Сирию остались считанные дни!
26 ноября. Так называемые  «сирийские революционеры, наемники НАТО,   провели встречу в Стамбуле с другими наемниками НАТО, представителями "ливийских революционеров" Встреча  была организована натовскими структурами в Турции при прямом участии турецких официальных властей.
Об этом сообщил спутниковый телеканал "Аль-Арабия". На переговорах «сирийцы» попросили  «ливийцев» поддержать военные операции  против  правительственных войск Сирии.   «Ливийцы»   обещали, в дополнение к уже поставленным партиях оружия и головорезов,  «помочь оружием» и «добровольцами». То есть направить новые партии оружия и перебросить на самолетах и на кораблях новые отряды наемников.
Британская газета Daily Telegraph добавляет, ссылаясь на свои источники: "Существуют планы отправки в Сирию вооружений и боевиков. Вторжение уже близится. Через несколько недель вы все сами увидите!»
Е.Л. Тунис, 26 ноября
Сирия: «эскадроны смерти»  ЦРУ против мирных граждан
Запад делает всё возможное ради дестабилизации ситуации в Сирии, сказал телеканалу Russia Today писатель и журналист Вебстер Тарпли. По его словам, мирным гражданам приходится иметь дело с эскадронами смерти и террором, который характерен для ЦРУ.
«Обычные сирийцы из всех этнических групп говорят обо всём этом, что в них стреляют снайперы. Люди жалуются на то, что работают снайперы-террористы, которые открывают огонь по гражданским без разбора только для того, чтобы дестабилизировать страну. Я бы не называл всё это гражданской войной – это очень сбивающий с толку термин. То, с чем здесь приходится сталкиваться – эскадроны смерти, террористы-диверсанты – это типичный метод работы ЦРУ. В данном случае, это совместное предприятие ЦРУ, МИ-6 и Моссада с деньгами, приходящими из Саудовской Аравии, Объединённых Арабских Эмиратов и Катара», – пояснил он.
Кроме этого он отметил, что сирийское общество – это наиболее толерантное общество на Ближнем Востоке, единственное место, где самые разные люди, представители всех направлений ислама и христианства, живут вместе в удивительной гармонии.
«Это пример мирного сосуществования различных этнических групп. Политика США в данный момент направлена на раскол Ближнего Востока по этническим границам», – добавил он.
Правление Асада всё больше и больше называют нелегитимным. Но США и Европа не проявляют признаков беспокойства по поводу того, что избавление от сирийского президента может вызвать даже больше насилия, как наблюдалось в Египте, считает Тарпли.
«После того, как Ливия превратилась в кровавую баню со 150 тысячами убитых, а теперь и Египет показал, чем он был всё это время, до людей начинает доходить, что там была не революция, а полный провал.  В исламском обществе нарастает движение, которое заявляет: «Мы хотим примирения, мы хотим закона и порядка, и мы хотим законности». И всё же, миссис Клинтон и мисс Райс продолжают продавливать эту обанкротившуюся модель цветной революции, поддерживаемой террористическими формированиями – людей из Аль-Каеды и братьев-мусульман, – сказал он.


НАТО всегда нас обманывало

Алексей Пушков 

Заявление Дмитрия Медведева по поводу американской системы ПРО, на мой взгляд, следует воспринимать серьезно
Заявление Дмитрия Медведева по поводу системы ПРО, которую американцы намерены установить в Европе, не давая России юридических гарантий ее ненаправленности против российского ядерного потенциала, на мой взгляд, следует воспринимать серьезно. Оно стало результатом длительных переговоров между Россией с одной стороны и США с другой, в ходе которых все российские надежды на то, что речь пойдет о совместной системе противоракетной обороны, которая бы не угрожала российскому стратегическому потенциалу и станет основой не для конфликта, а для сотрудничества, были опровергнуты.
Если президент США предложит Конгрессу дать нам гарантии по ПРО, то его «съедят заживо»
Вспоминается время Лиссабонского саммита НАТО в ноябре 2010 года. Дмитрий Медведев отправился на это мероприятие с твердо выраженной решимостью найти компромисс по системе ПРО, и уже тогда мы получили отрицательный ответ на наше предложение о создании секторальной системы ПРО в Европе. Тем не менее и на Западе, и некоторые силы в России поспешили объявить этот саммит «большим успехом». На самом деле если бы он был успешным, то мы бы не имели сегодня заявления Дмитрия Медведева. На нем выявилось то, что подтвердилось потом, а именно неготовность США и НАТО давать России какие-либо гарантии и нежелание США и НАТО включать Россию в систему противоракетной обороны.
Все, что было после Лиссабонского саммита, подтверждает безосновательность надежд на то, что Россия и НАТО способны решить эту проблему. И хотя Дмитрий Медведев заявил о том, что дверь для переговоров по-прежнему открыта, шансы на такие переговоры, на мой взгляд, очень низки. Причина заключается в том, что администрация Обамы находится в достаточно затруднительном положении. Чтобы предоставить России юридические гарантии ненаправленности данной системы против РФ, она должна провести такой закон в обеих палатах американского Конгресса. Учитывая, что в верхней палате большинство - у республиканцев, практически исключено, что Обама смог бы провести такой закон, даже если бы захотел. Вторая причина состоит в том, что если президент США накануне выборов выйдет с таким предложением в американский Конгресс, то его «съедят заживо», обвинив в том, что он потакает России и вообще слишком мягок по отношению к Москве и таким образом ставит под угрозу американские интересы безопасности.
«Перезагрузка» оказалась как минимум ограниченной или, может быть, даже фиктивной
Есть и третья причина, по которой США не сделают того, на чем настаивает Россия. Администрация Обамы просто не намерена этого делать. Как и все предыдущие правительства США, она исходит из того, что Вашингтон должен иметь свободу рук в области создания системы противоракетной обороны. Эту линию подтвердил Джордж Буш-младший, когда в декабре 2001 года вышел из Договора по ПРО, так что все последующие администрации будут проводить одну и ту же линию, т. е. пытаться сделать систему ПРО абсолютно независимой от России. Я бы сказал, что это - линия на «распаривание» американской и российской обороны. Если договоры времен холодной войны, которые заключались между Вашингтоном и Москвой, означали, что мы увязываем безопасность двух стран, то в последнее время американцы пошли по пути «распаривания» двух систем безопасности, чтобы создать американскую систему безопасности, которая потенциально может быть направлена и против России.
Заявление Дмитрия Медведева - это также признание того, что «перезагрузка» оказалась как минимум ограниченной или, может быть, даже фиктивной. Дело в том, что подтверждений результатов «перезагрузки» на самом деле не так уж и много. Договор СНВ-3 до сих пор был важнейшим из них. Однако неспособность сторон договориться по системе ПРО показывает, что для США «перезагрузка» была просто тактическим маневром, который был нужен только для того, чтобы Россия поддерживала Америку по Афганистану, Северной Корее, Ливии и т. д. При этом давать нам что-либо взамен, кроме вступления в ВТО (которое на самом деле, может быть, даже более выгодно США, чем России), администрация Обамы и не собиралась. Если же в результате развертывания системы ПРО в Европе Россия действительно поставит вопрос о выходе из СНВ-3, то от «перезагрузки» вообще ничего не останется.
Мы уже сейчас знаем, по какому пути пойдет НАТО
По словам Дмитрия Медведева, у НАТО есть два пути: либо честно сотрудничать с нами и прислушиваться к нашим озабоченностям, либо настаивать на своем, успокаивая Россию ничего не значащими заявлениями. Мне кажется, что мы уже сейчас знаем, по какому пути пойдет НАТО. Альянс с нами честно никогда не сотрудничал. НАТО всегда нас обманывало, давая заверения, которые оно не было намерено выполнять. В свое время Горбачеву обещали, что не будут расширять НАТО на восток взамен на согласие Москвы на объединение Германии. Затем Ельцину давали обещание не расширять НАТО на бывшие советские республики. Однако, как мы знаем, в Брюсселе уже готовят прием Грузии и Украины, не говоря уже о Прибалтике, которая давно вступила в Альянс. Теперь нас заверяют, что система ПРО США в Европе не направлена против России. При этом США создают систему ПРО, которая главной своей целью как раз может иметь российский стратегический потенциал.
В этих условиях, как мне кажется, России нужно сделать очень серьезный вывод. Позиция США по ПРО показала истинную цену «перезагрузке». Москва должна очень серьезно посмотреть на те области сотрудничества, которые у нас есть с США, чтобы убедиться в том, не подыгрываем ли мы американцам в условиях, когда те не собираются идти навстречу нашим интересам.
Алексей Пушков 
Источник: km.ru

25 ноября. Статья из французской газеты «ЛЕ МОНД».
Необъявленная война НАТО  против ливийского народа и ее подноготная

В дискуссии, организованной изданием Le Monde, участвуют философ и общественный деятель Бернар-Анри Леви (Bernard-Henri L;vy), который фактически сыграл роль посредника между повстанцами и французским президентом Николя Саркози, и также общественной деятель Рони Броман (Rony Brauman).

Le Monde: Как вы отреагировали на ситуацию в Ливии до начала военного вмешательства союзных сил? Вы считаете, что природа репрессий режима полковника Каддафи против манифестантов оправдывала эту войну?
Рони Броман: Подавление восстания в Бенгази сначала вызвало у меня замешательство и беспокойство. Да, нам нужно было дать отпор наступлению бронетехники Каддафи. Несмотря на опасения насчет возможных последствий военного вмешательства, страх увидеть реки крови на улицах Бенгази все же пересилил их. В таких условиях ограниченное вмешательство для зашиты мирного населения казалось вполне оправданным. Однако я сразу же изменил мнение, когда осознал, что все угрозы, о которых нам столько твердили, были в первую очередь пропагандой, а не реальными фактами.

Никто так и не смог показать нам те самые танки, что якобы двигались в сторону Бенгази. Хотя в эпоху мобильных телефонов и спутников сделать снимок танковой колонны предельно просто. Кроме того, чтобы остановить это «наступление», достаточно оказалось уничтожить четыре танка во время авианалета, и значит эта колонна, о которой, кстати, потом никто больше сказал ни слова, на самом деле даже не существовала! То же самое касается и цифры в 6000 погибших с марта этого года, которую представил Переходный национальный совет. Результаты работы Amnesty International и Human Rights Watch свидетельствуют, что на самом деле жертв было 200 или 300 человек, большинство из которых погибли в ходе боевых действий.

Эти цифры соответствуют тому, что было в Тунисе и Египте. Что касается воздушных ударов по манифестантам из Триполи, все это выдумки «Аль-Джазиры». В целом, мне очень быстро стало ясно, что решение о начале войны было принято без достаточных на то оснований.

Бернар-Анри Леви: Какая еще выдумка «Аль-Джазиры»? Как вы, Рони Броман, можете отрицать, что эти истребители пикировали на манифестантов в Триполи, чтобы обстрелять их из пулеметов? Это видел весь мир! Что касается числа жертв репрессий, возможно, оно и не достигло 6000, но говорить, что их было «200 или 300» - это либо оскорбление, либо глупая шутка! Погибшие в боях, говорите вы. В каких боях? С одной стороны у вас есть мощная армия, которая десятилетиями вооружалась и готовилась к народному восстанию. С другой стороны, у вас есть безоружные граждане. Ну а танки...

Вы говорите, никто вам их не «показал». Но лично я их видел. Дорога из Бенгази в Адждабию до сих пор усеяна их остовами. Они едва не вошли в город. Их удалось остановить в самый последний момент. И я даже не говорю о бойне в Мистрате, последствия которой мне довелось увидеть собственными глазами. Уверяю вас, здесь и речи не идет ни о какой пропаганде.

Мистрата превратилась в развалины. Бойня в городе - это отнюдь не пустые слова: все было на самом деле. (...)

- Означает ли война в Ливии триумф права на вмешательство?

Рони Броман: Да, безусловно. Хотя эта модель и не может получить широкого применения. Некоторые радуются этой победе. Я же чувствую только сожаление, потому что вижу в ней реабилитацию войны как способа решения конфликтов. Отдадим должное Бернару Кушнеру и Бернару-Анри Леви: последние 20 лет они неукоснительно поддерживают принцип военного вмешательства под знаменем защиты мирного населения.

Однако на это раз такое вмешательство впервые было узаконено Советом Безопасности ООН. Но это не делает его оправданным. Меня беспокоит этот триумф военного понимания защиты, причем не из принципиального пацифизма, а из-за его катастрофических последствий. Вооруженная победа над режимом является на самом деле лишь началом истории.

В конечном итоге решение в пользу войны оборачивается куда большим числом человеческих жертв. В доказательство посмотрите на официальные цифры ООН: от 30 000 до 50 000 погибших, что в десять раз больше числа жертв репрессий в Сирии. Если данные точны, это просто ужасно. И то, что они по сей день не вызывают серьезных вопросов, как мне кажется, многое говорит о вызванной ими неловкости.

Бернар-Анри Леви: С этими цифрами ничего не ясно. Так, например, тут нет четкого разделения на оказавшихся под огнем мирных жителей, возможных жертв бомбардировок НАТО и жертв верных Каддафи сил, которые хотели утопить эту революцию в «реках крови».

В любом случае, проблема не в этом. Когда государство расписывается в неспособности обеспечить хотя бы минимум суверенитета, то есть безопасность собственных граждан, когда оно ставит в опасность и намеренно уничтожает свой народ, перед международным сообществом стоит долг занять его место. Именно в этом заключается обязанность вмешаться. То, что осталось у меня от интернационализма моей молодости. Перед международным сообществом в таких условиях стоит долг по дополнению или смене режима. Потому что у прав человека нет никаких границ: любой человек - мой ближний, пусть даже он живет на Тиморе, в Дарфуре или Ливии. 

Рони Броман: Такая логика представляет собой столь любимый Бернаром-Анри Леви метафизический дуализм, в котором политика сводится к противостоянию добра и зла, фашистов и антифашистов. В таком простом мире мы видим некий просвещенный авангард, который способен предвосхищать и предотвращать грядущее кровопролитие, чтобы утвердить насилием историю своего великого демократического замысла.

Понятие «гуманитарная война» сильно перекликается, и это меньшее, что можно сказать, с неоленинистской концепцией так называемой политики прав человека. По своей природе она действует хирургическим способом: все сложности общества отбрасываются в угоду черно-белого разделения на угнетателей и жертв.

Тем не менее, невидимые, но активные реалии сложных взаимодействий во власти и неожиданных альянсов, которые существуют в любом обществе, каждый раз проявляют себя. Такой идеологии я противопоставляю долгую и упорную работу по демократизации, необходимость вести переговоры и достигать компромиссов в политической борьбе. Война ставит на всем этом крест, и поэтому я отстаиваю иной вариант, который я называю «сирийской парадигмой». Речь идет о широком народном движении и достойном восхищения отказе уступать соблазну применить оружие и спирали насилия. Уточню, что, как мне кажется, демократия в первую очередь означает демилитаризацию борьбы за власть.

Бернар-Анри Леви: Однако демократия - это трудоемкий процесс. И стоит ли все это время обрекать народы на долгие мучения под предлогом «метафизического» терпения? И значит, если ливийский народ неким образом нес ответственность за все эти годы диктатуры, то ему нужно было в полной мере дать испить чашу страданий, подождать, пока несколько тысяч погибших не превратятся в десятки или сотни тысяч?

Вы сами придерживаетесь «нормативной» и «процедурной» концепции с неторопливой и рациональной работой, которая необходима до того, как демократическая модель получит право выйти на сцену. Нет. Освобождение Ливии было делом рук самих ливийцев. И в определенный момент они обратились к нам.

И мы просто не могли не прислушаться к их призыву. Несомненная сложность обстановки не могла, как это было в Боснии, заставить нас сидеть сложа руки. И мы не стали. Мы не стали, как в Сараево, дожидаться отметки в 200 000 погибших, чтобы остановить резню. И это правильно.

- Так можно ли назвать войну в Ливии «справедливой войной»? И как вообще вы понимаете это понятие?

Рони Броман: От Фомы Аквинского до Майкла Уолцера справедливая война определяется пятью критериями: законный правитель, законные цели, соразмерные методы, война как последнее средство, разумные шансы на успех. Если первые три критерия с оговорками еще можно считать выполненными, то о последних двух этого сказать никак нельзя. Я уже сказал, что думаю о стоявшей угрозе.

Что касается успеха всей затеи, самосуд над Каддафи или убийства и погромы нельзя назвать добрыми предзнаменованиями. Вообще, как мне кажется, «справедливой войны» не бывает. Война должна быть лишь самым крайним средством на случай агрессии или оккупации. В то же время заявления об «ответственности по защите» реабилитировало применение насилия в качестве ответа на политический кризис. Более того, некоторые сейчас пытаются придать определенное благородство понятию превентивной войны. Это меня просто поражает.

Бернар-Анри Леви: Но мы гордимся тем, что сделали! Не забывайте, что войну начал Каддафи. Когда его сын и второй человек режима Сейф аль-Ислам говорит, что жители Бенгази - крысы, которых нужно утопить в реках крови, это явное объявление войны.

Теперь о «справедливой войне». Военные теоретики, выделяют два типа превентивной войны (preventive war и preemptive war). Примером первого случая служит Ирак, тогда как второй подразумевает более острую угрозу (у нас есть доказательства будущей бойни, которую начинает готовить режим, и мы останавливаем его, пока он не осуществил свои планы). В Ливии речь совершенно определенно идет о втором варианте.

Рони Броман: Это так, но заявить о бойне - не значит устроить ее на самом деле! Николя Саркози явно стремился к войне еще с февраля. Еще до формирования Переходного национального совета четыре французских атомных подводных лодки уже патрулировали побережье Ливии, а 25 февраля Николя Саркози сказал: «Каддафи должен уйти».

Мы еще никогда не видели, чтобы после всего недели беспорядков какой-то глава государства заявлял другому (пусть даже и такому отталкивающему) главе государства, что тот должен уйти. Информация о бесчинствах, число и размах которых росли день ото дня, была пропагандистской уловкой. Каддафи стал идеальной целью из-за дипломатической изоляции и преступлений, в которых его обвинили в прошлом... Но, повторюсь, все оправдания были найдены уже после решения. Франция, Европа, а также Катар - именно там нужно искать истоки войны в Ливии. (...)
Перевод: http://www.inosmi.ru/africa/20111126/178463120.html


L'op;ration libyenne ;tait-elle une "guerre juste" ou juste une guerre ?
D;bat |  | 24.11.11 | 14h11   •  Mis ; jour le 25.11.11 | 12h37
par Propos recueillis par Nicolas Truong
Comment avez-vous r;agi devant la situation libyenne avant l'intervention militaire alli;e ? Selon vous, la nature de la r;pression du r;gime du colonel Kadhafi contre les insurg;s justifiait-elle cette guerre ?
Rony Brauman : Face ; la menace d'un ;crasement du soul;vement de Benghazi, j'ai d'abord eu une r;action de stupeur et d'angoisse : oui, il fallait contrer une offensive blind;e de Kadhafi. Bien que je me m;fie de l'engrenage qu'enclenche fatalement un engagement militaire, la crainte de voir des flots de sang dans les rues de Benghazi l'a emport;. Dans ce contexte, une intervention limit;e ; la protection de la ville ;tait justifiable. Je n'ai pas tard; ; changer d'avis en m'apercevant que les menaces dont il ;tait question relevaient de la propagande, et non de r;alit;s observables.
Personne n'a ainsi ;t; capable de nous montrer les tanks qui se dirigeaient pr;tendument sur Benghazi. Or, une colonne de chars, ; l';poque des t;l;phones mobiles et des satellites, ;a se photographie. D'ailleurs, s'il a suffi de d;truire quatre tanks en un raid a;rien pour briser ladite offensive, c'est bien que cette colonne, dont on n'a plus entendu parler par la suite, n'existait pas ! De m;me pour les plus de 6 000 morts dont faisait ;tat le Comit; national de transition (CNT) d;s le d;but du mois de mars. Les enqu;tes d'Amnesty et de Human Rights Watch ont montr; que le nombre de victimes s';levait en r;alit; ; 200 ou 300, dont la plupart ;taient mortes au combat.
Un bilan similaire ; celui qu'avaient enregistr; la Tunisie ou l'Egypte. Quant aux attaques a;riennes sur les manifestants de Tripoli, il s'agit d'une invention d'Al-Jazira. En somme, il m'a sembl; rapidement clair que la d;cision d'entrer en guerre a pr;c;d; les justifications de cette guerre.
Bernard-Henri L;vy : Comment cela, une invention d'Al-Jazira ? Comment pouvez-vous, vous, Rony Brauman, nier la r;alit; de ces avions de chasse piquant sur les manifestants de Tripoli pour les mitrailler et que le monde entier a vus ? Et, quant au bilan de la r;pression, peut-;tre n';tait-il pas de 6 000 morts : mais dire "200 ou 300" rel;ve soit de l'insulte soit de la plaisanterie ! Morts au combat, ajoutez-vous. Mais quel combat ? D'un c;t;, vous aviez une arm;e surpuissante qui s';quipait depuis des d;cennies et se pr;parait au soul;vement populaire. De l'autre, vous aviez des citoyens d;sarm;s. Et puis les chars...
Nul ne vous les a "montr;s", d;tes-vous. Mais moi je les ai vus. Aujourd'hui encore, la route entre Benghazi et Ajdabiya est jonch;e de leurs carcasses. Ils ;taient sur le point d'entrer dans la ville. Ils ont ;t; arr;t;s ; la derni;re minute. Et je ne parle pas du massacre de Misrata dont j'ai vu, de mes yeux, le r;sultat et dont je puis vous assurer qu'il n';tait pas une op;ration de propagande.
Misrata a ;t; r;duite ; l';tat de d;combres. Le massacre n'y fut pas seulement annonc; : il y a bel et bien ;t; op;r;.
Rony Brauman : La militarisation du soul;vement a ;t; presque imm;diate, dans les jours qui ont suivi les premi;res manifestations. A Misrata, la r;sistance a ;t; particuli;rement vigoureuse, et il est faux de pr;tendre que des civils se soient battus ; mains nues contre des troupes sur;quip;es. Si l'intervention de l'OTAN n'a certes pas ;t; anodine, c'est localement qu'a ;t; accompli l'essentiel de l'effort militaire. Je me trouvais ; Misrata en juillet : je m'attendais ; voir une ville d;truite, j'ai commenc; par constater que le port, cible de bombardements r;p;t;s, disait-on, ;tait absolument intact.
Les affrontements ont en fait ;t; circonscrits ; deux quartiers, dans lesquels les d;g;ts sont ;normes, tandis que le reste de la ville est normal. Aucun des habitants avec lesquels j'ai parl; ne se pr;sentait d'ailleurs comme un survivant. En mai et juin, les ;quipes de M;decins sans fronti;res qui ;taient sur place recevaient tr;s peu de bless;s et envisageaient m;me de plier bagage. Qu'il y ait eu des combats acharn;s, que le si;ge ait ;t; violent, c'est ind;niable. Mais Misrata n'est pas cette ville r;duite ; l';tat de d;combres que vous d;crivez.
Bernard-Henri L;vy : Je n'ai rien vu ; Misrata, nous dit Rony Brauman ! Eh bien je suis scandalis;. Arriver le 15 juillet, c';tait arriver apr;s la bataille. Les lignes de front s';taient alors d;plac;es ; Derna et Abdoul Raouf, ; 40 kilom;tres du coeur de la ville. Mais la bataille, avant cela, a ;t; terrible. La ville, avant d';tre lib;r;e, a ;t; litt;ralement ravag;e. Et comment osez-vous arguer de l'h;ro;sme de ces hommes qui ont, en effet, repouss; les chars pour conclure que la menace n';tait, au fond, pas si terrible que cela ?
Que ces hommes aient r;sist;, qu'ils se soient h;ro;quement battus, qu'ils aient rivalis; d'imagination pour inventer des ruses tactiques du type de ces tapis de pri;re enduits d'huile dispos;s nuitamment sous les chenilles des chars pour qu'ils patinent et deviennent des cibles plus faciles, tout cela ne prouve pas la faiblesse de l'arm;e de Kadhafi, mais l'ing;niosit; tactique et la force d';me et de caract;re des insurg;s.
La guerre de Libye marque-t-elle la victoire du droit d'ing;rence ?
Rony Brauman : Oui, incontestablement, bien que ce mod;le ne soit pas g;n;ralisable. Certains se r;jouissent de cette victoire ; moi, je la d;plore car j'y vois la r;habilitation de la guerre comme mode de r;glement des conflits. Rendons ; Bernard Kouchner et ; Bernard-Henri L;vy ce qui leur est d; : depuis vingt ans, ils soutiennent le principe d'interventions militaires engag;es sous le drapeau de la protection des populations civiles.
Pour la premi;re fois, une telle intervention a ;t; l;galis;e par le Conseil de s;curit; de l'ONU. Elle n'en est pas l;gitime pour autant. Je m'inqui;te de ce triomphe d'une conception militaire de la protection, non par pacifisme de principe mais parce que son bilan est calamiteux. La victoire par les armes sur le r;gime ; abattre n'est en effet que le d;but de l'histoire.
En fin de compte, le choix de la guerre entra;ne un co;t humain bien plus lourd. Pour preuve, le bilan officiel avanc; par le CNT : 30 000 ; 50 000 morts, soit dix fois plus que les victimes de la r;pression syrienne. Si ces chiffres sont exacts, c'est effroyable. Or, et c'est ; mon avis r;v;lateur de la g;ne qu'ils inspirent, ils n'ont soulev;, ; ce jour, aucune interrogation.
Bernard-Henri L;vy : On ne sait rien de ce bilan. Et on ne sait rien, en particulier, de la "r;partition" entre civils pris dans les feux des combats, ;ventuelles victimes des bombardements de l'OTAN et victimes des forces kadhafistes massacr;es par un pouvoir aux abois qui voulait noyer cette r;volution dans des "rivi;res de sang".
Mais, de toute fa;on, le probl;me n'est pas l;. Quand un Etat s'av;re incapable d'assurer le minimum de sa souverainet;, ; savoir la protection de ses citoyens, quand il met lui-m;me en danger son peuple en le d;truisant d;lib;r;ment, alors la communaut; internationale a le devoir de se substituer ; lui. C'est ;a, le devoir d'ing;rence. C'est ce qui me reste de l'internationalisme de ma jeunesse. La communaut; internationale a, dans ces situations, un devoir de subsidiarit; ou de substitution. Et cela parce que les droits de l'homme n'ont pas de fronti;res : l'autre est mon prochain, m;me quand il est timorien, darfouri ou libyen.
Rony Brauman : Cette logique proc;de d'un dualisme m;taphysique cher ; Bernard-Henri L;vy r;duisant la politique ; l'affrontement du Bien et du Mal, c'est-;-dire des fascistes et des antifascistes. Dans ce monde simple, il revient ; une avant-garde ;clair;e d'anticiper et de pr;venir les massacres ; venir, afin d'accoucher par la violence l'histoire de son grand dessein d;mocratique.
La notion de "guerre humanitaire" a de fortes affinit;s, c'est le moins qu'on puisse dire, avec cette conception n;ol;niniste d'une suppos;e politique des droits de l'homme. Elle fonctionne par nature sur un mode chirurgical : les complexit;s de la soci;t; sont effac;es au profit d'une vision binaire faite de bourreaux et de victimes.
Mais les r;alit;s invisibles et agissantes des rapports de pouvoir complexes et des alliances inattendues, ; l'oeuvre dans toute soci;t;, ne tardent pas ; se manifester. A cette id;ologie, j'oppose le long et sinueux travail de la d;mocratisation, la n;cessit; de la n;gociation et du compromis dans le combat politique. C'est ce que la guerre interdit et c'est pourquoi je d;fends l'option oppos;e, que j'appellerai le "paradigme syrien", fait d'une mobilisation populaire large et d'un refus admirable de c;der ; la tentation des armes et ; la spirale de la violence. Je pr;cise que, dans mon esprit, la d;mocratie se d;finit avant tout par la d;militarisation de la lutte pour le pouvoir.
Bernard-Henri L;vy : La d;mocratie est un processus laborieux, certes. Pour autant, faut-il, sous pr;texte de patience "m;taphysique", condamner les peuples ; un long supplice ? Et fallait-il, au motif que le peuple libyen ;tait, d'une certaine fa;on, comptable de ces ann;es de dictature, le laisser aller au bout de la p;nitence, attendre que les quelques milliers de morts soient devenus des dizaines ou des centaines de milliers ?
C'est vous qui avez une conception "normative" et "proc;duri;re" des choses avec votre id;e d'un sage et lent travail n;cessaire avant que le mod;le d;mocratique n'ait le droit d'entrer en sc;ne. Non. La lib;ration de la Libye a ;t;, certes, l'oeuvre des Libyens. Mais, ; un moment donn;, ils se sont adress;s ; nous.
Et il n';tait pas question de refuser d'entendre cet appel. Le l;gitime souci de la complexit; ne pouvait pas, comme en Bosnie, nous faire rester l'arme au pied. Nous ne l'avons pas fait. Nous n'avons pas, comme ; Sarajevo, attendu que le compteur soit ; 200 000 morts pour arr;ter le carnage. Et c'est bien.
Peut-on donc qualifier la guerre en Libye de "guerre juste" ? Et que faut-il entendre selon vous par ce concept ?
Rony Brauman : De saint Thomas jusqu'; Michael Walzer, la guerre juste se d;finit selon cinq crit;res : un souverain l;gitime, des buts l;gitimes, des moyens proportionn;s, la guerre comme dernier recours et des chances raisonnables de succ;s. Si l'on peut consid;rer, avec des r;serves, que les trois premiers crit;res sont satisfaits, les deux derniers ne le sont pas. J'ai dit ce que je pensais de la menace imminente.
Quant au succ;s, ce n'est pas le lynchage de Kadhafi ni les tueries et pogroms qui en sont de bons augures. Il n'y a pas selon moi de "guerre juste". La guerre ne doit ;tre qu'un ultime recours contre une agression ou une occupation. En l'occurrence, l'invocation de la "responsabilit; de prot;ger" a r;habilit; l'usage de la violence comme r;ponse ; une crise politique. Plus grave, on redonne ses lettres de noblesse ; la notion de guerre pr;ventive. Cela me consterne.
Bernard-Henri L;vy : Eh bien, on s'est honor; en faisant cela ! C'est Kadhafi, ne l'oubliez pas, qui a d;clench; cette guerre. Quand Sa;f Al-Islam, son fils, num;ro deux du r;gime, dit que les habitants de Benghazi sont des rats et qu'il faut les noyer dans des rivi;res de sang, c'est d'une d;claration de guerre qu'il s'agit.
Maintenant, la "guerre juste". Les th;oriciens de la guerre juste ;tablissent une distinction, que vous effacez all;grement, entre la guerre pr;ventive (l'Irak) et la guerre pr;emptive (on a les preuves qu'un massacre est programm;, qu'il commence d';tre mis en oeuvre - et on l'arr;te avant qu'il ne soit all; au bout de son programme). En Libye, on est clairement dans ce second cas.
Rony Brauman : Bien s;r, mais il ne suffit pas d'affirmer qu'un massacre est programm; pour qu'il le soit ! La guerre a ;t; voulue par Nicolas Sarkozy d;s le mois de f;vrier. Avant m;me la constitution du CNT, quatre sous-marins nucl;aires fran;ais patrouillaient d;j; le long des c;tes libyennes et, le 25 f;vrier, Nicolas Sarkozy d;clarait : "Kadhafi doit partir."
On n'a jamais vu qu'un chef d'Etat d;cr;te, apr;s une semaine de troubles, qu'un autre chef d'Etat, aussi antipathique soit-il, doit partir. L'invocation des atrocit;s, dont le nombre et l'horreur grandissaient chaque jour, est un montage propagandiste. Kadhafi ;tait une cible id;ale par son isolement diplomatique, par les crimes dont il s'est rendu coupable dans le pass;... mais en l'occurrence, je le r;p;te, les justifications sont intervenues apr;s la d;cision. C'est bien en France et en Europe, ainsi qu'au Qatar, qu'il faut chercher les origines de la guerre en Libye.
Bernard-Henri L;vy : Qu'on ait d;clar;, d;s f;vrier, que Kadhafi devait partir, cela ne veut rien dire. On a fait la m;me d;claration sur Bachar Al-Assad, et vous savez bien que cela n'a ;t; suivi d'aucun effet. Non. Pour que cette guerre advienne, il fallait que l'Europe le veuille, naturellement. Il fallait, en France, un pr;sident de la R;publique obs;d;, entre autres soucis, par celui d'emp;cher un nouveau Srebrenica. Mais il fallait, surtout, que les Libyens le d;sirent et le demandent. C'est en ce sens, aussi, que la Libye est le contraire de l'Irak. On n'y a pas envoy; des moniteurs politiques. On n'a pas fabriqu; un pr;sident ou un Conseil fantoche, parachut;s avec son mod;le d;mocratique en kit. On a aid; un mouvement pr;existant. On a r;pondu ; un appel.
Et je pense d'ailleurs que cette exp;rience libyenne devrait nous inciter ; enrichir vos cinq crit;res canoniques d'un sixi;me crit;re de la guerre juste : juste est la guerre qui, outre le fait qu'il n'y a plus d'autre recours pour ;viter des crimes contre l'humanit; ; grande ;chelle, r;pond ; un appel venu du peuple concern;. C'est la vraie diff;rence avec la Syrie. Pourquoi, demandent certains, ne fait-on pas ; Damas ce qu'on a fait ; Benghazi ? La r;ponse n'a rien ; voir avec je ne sais quelles arri;re-pens;es complotistes de nos dirigeants.
C'est juste que, ; l'heure o; nous parlons, les Syriens ne le veulent pas ; il n'y a pas d'instance repr;sentative pour solliciter officiellement, comme l'a fait le CNT libyen, l'aide militaire de la communaut; internationale ; cette sollicitation viendrait-elle que la donne en serait chang;e et que l'option militaire devrait ;tre consid;r;e.
Pensez-vous que l'intervention arm;e en Libye ait vraiment favoris; l'installation de la d;mocratie dans le pays ?
Rony Brauman L'opposition ; Kadhafi peut proc;der de diff;rentes raisons, de m;me qu'il existait un anticommunisme d;mocratique et un autre qui en ;tait la n;gation. Il ne suffit pas de s'opposer ; un r;gime dictatorial pour recevoir d'embl;e un brevet de d;mocratie. La premi;re intervention publique de Moustapha Abdeljalil en arrivant ; Benghazi en tant que chef provisoire de la Libye libre a ;t; l'invocation de la charia comme source du droit. Je sais bien que la charia se pr;te ; une interpr;tation d;mocratique aussi ais;ment qu'; son contraire. Il n'emp;che : c';tait un dr;le de choix que de l'invoquer ; ce moment fortement symbolique.
Bernard-Henri L;vy : Un "brevet" de d;mocratie - eh bien ! Nous n'avons entendu, dans cette affaire, que ce que nous voulions entendre : ce gros mot de charia dont l'Occident analphab;te a fait un ;pouvantail. La r;alit; c'est, d'abord, que Moustapha Abdeljalil avait, en face de lui, ce jour-l;, un certain nombre de combattants islamistes auxquels il voulait donner des gages avant de quitter la sc;ne.
Mais c'est surtout qu'il a, dans le m;me discours, d;clar; que la Libye de demain serait, aussi, attentive au respect des libert;s fondamentales. Comment ceci se mariera-t-il avec cela ? L'islam conservateur avec le souci des droits de l'homme ? Ce sera un processus long et compliqu;, bien s;r. Mais c'est ;a, la d;mocratie.
Rony Brauman : Outre la l;g;ret; avec laquelle le CNT, dont la plupart des membres ;taient inconnus, a ;t; imm;diatement pr;sent; par Bernard-Henri L;vy comme un mouvement d;mocratique la;que, il y a une certaine na;vet; ; vouloir ignorer le fait que la guerre cr;e des dynamiques favorisant les radicaux au d;triment des mod;r;s. Cette guerre n'est pas termin;e.
En faisant le choix de militariser la r;volte, le CNT donnait leur chance aux plus violents. En soutenant cette option au nom de la d;mocratie, l'OTAN a pris une lourde responsabilit; qu'elle ne peut assumer. C'est parce que la guerre est mauvaise en soi qu'il ne faut pas la faire, ce n'est pas parce que le mod;le libyen ne peut pas ;tre g;n;ralis; par ailleurs.
Bernard-HenrI L;vy : La guerre n'est pas "mauvaise en soi" ! Si elle permet d';viter une violence plus grande, elle est un mal n;cessaire - c'est toute la th;orie de la guerre juste. Maintenant, la question de la "g;n;ralisation". Bien s;r qu'on ne peut pas reproduire m;caniquement en Syrie ce qu'on a fait en Libye.
Mais il y a l; une maxime en formation. Un principe universalisable. Et, voyez-vous, l'id;e m;me que ce principe existe, l'id;e qu'il soit comme une ;p;e de Damocl;s au-dessus de la t;te de tyrans qui se consid;rent propri;taires de leur peuple, c'est d;j; un progr;s formidable. Depuis la fin de la guerre de Libye, Bachar Al-Assad dort moins bien la nuit ; Mahmoud Ahmadinejad, aussi ; et, de cela, je me r;jouis.
Rony Brauman, m;decin et essayiste
N; en 1950 ; J;rusalem, il obtient, en 1975, apr;s des ;tudes au lyc;e Lakanal de Sceaux et ; la facult; Cochin Port-Royal de Paris, un doctorat en m;decine tropicale, sant; publique et ;pid;miologie. Riche de plusieurs exp;riences comme m;decin en Afrique, il rejoint, en 1978, M;decins sans fronti;res (MSF) et devient, de 1982 ; 1994, ; la suite de missions accomplies notamment en situation de conflit arm;, pr;sident de MSF France. Humanitaire convaincu mais critique, professeur associ; ; l'Institut d';tudes politiques de Paris, laur;at du prix de la Fondation Henry-Dunant, et toujours actif au sein de MSF, il a alert; ; de nombreuses reprises sur le danger que repr;sente le "devoir d'ing;rence" - publication d'essais dont "Humanitaire : le dilemme" (;d. Textuel, 1996), "L'Action humanitaire" (Flammarion, 1993), "Devant le Mal. Rwanda, un g;nocide en direct" (Arl;a, 1994), "Le Crime humanitaire: Somalie" (Arl;a, 1993) ou "Penser dans l'urgence" (Seuil, 2006), et interventions dans les m;dias. Pour lui, les op;rations militaires et humanitaires que suscite ce "devoir d'ing;rence", invoqu; pour justifier la guerre en Libye, sont souvent plus destructrices que favorables ; la diffusion de la d;mocratie.
Bernard-Henri L;vy, ;crivain et philosophe
N; en 1948, en Alg;rie, il passe sa petite enfance au Maroc. En 1954, la famille L;vy s'installe en France, ; Neuilly-sur-Seine, o; leur fils Bernard-Henri effectue sa scolarit; avant d'entrer, en 1968, ; l'Ecole normale sup;rieure de la rue d'Ulm. D;s cette ;poque, agr;g; de philosophie, il est un intellectuel engag; mais critiqu;, bient;t l'une des figures de proue des "nouveaux philosophes". Il voyage beaucoup - au Pakistan, en Afghanistan,
; Sarajevo, au Darfour... - pour soutenir sur place, mais aussi dans l'opinion, par une pr;sence m;diatique revendiqu;e, les causes qu'il d;fend. Il a publi;
de nombreux ouvrages et a mis en sc;ne des films et des documentaires. Laur;at du prix M;dicis en 1984 pour son roman "Le Diable en t;te" et du prix Interalli; en 1988 pour "Les Derniers Jours de Charles Baudelaire" (Grasset). Directeur de la revue "La R;gle du jeu", il est, depuis 2010, membre du conseil de surveillance du groupe Le Monde. Derni;rement, il a soutenu le combat du Conseil national de transition libyen face ; Mouammar Kadhafi, poussant, notamment dans les milieux politiques, ; l'intervention militaire alli;e, au nom du "devoir d'ing;rence". Sa vision du conflit et les d;tails de son action sont consign;s dans son dernier ouvrage "La Guerre sans l'aimer" (Grasset, 400 pages, 22 euros).
Article paru dans l';dition du 25.11.11




Большая ложь о Сирии

Сирия: ставки сделаны?

Ирина ЛЕБЕДЕВА

«Россия не поддержала резолюцию Генассамблеи ООН по Сирии» - этот заголовок агентство РИА Новости предпослало комментарию по итогам состоявшегося 22 ноября голосования по резолюции, «решительно осуждающей» «систематические  нарушения прав человека сирийскими властями».

Ряд российских СМИ, не вдаваясь в подробности прохождения резолюции в Генассамблее ООН, выступил с лаконичными комментариями, подчеркивающими, что голосование в данном случае не носит юридически обязывающего характера. Западная пресса высказалась с большей определенностью, назвав результы голосования в Генассамблее «первым шагом» на пути повторного внесения осуждающей резолюции по Сирии в Совбез ООН или инициативного  решения сирийского вопроса «единодушным одобрением» Генассамблеи.

Как указывает нью-йоркская  Inner city press (1), более других информированная о закулисных делах ООН, сам текст резолюции, на сей раз представленный не Францией и Великобританией, слишком явно  заявившими о себе в ливийском сценарии, а представителем Германии Петером Витигом, появился лишь минут за 15 до начала сессии.
Этих 15 минут хватило, иронизирует журналист, чтобы к спонсорству резолюции, осуждающей Сирию,  присоединился и Бахрейн, очевидно, на радостях, что аналогичной  резолюции не оказалось против его страны.

Результаты почти единодушного голосования стали загадкой даже для столь информированного в инсайдерских интригах американского издания, как Inner city press. Россия, Китай, Индия и Южная Африка воздержались.
Бразилия проголосовала за резолюцию вместе с еще 121-й страной, включая Индонезию и Судан (Южный Судан не голосовал).
Общественность была практически отрезана от информации, поскольку заявленная прямая трансляция сессии ООН по неясным причинам не велась.

Накануне голосования по Сирии перед прессой предстал лишь спецпредставитель ООН по ближневосточному урегулированию Роберт Серри. Карьерный дипломат из Нидерландов с опытом работы в Бангкоке, Москве, Киеве и один из ведущих «кризис-менеджеров» НАТО в ходе операции на  Балканах, этот ястреб-миротворец на брифинге, как отметил представитель Сирии в ООН Башар Джаафари,   умело «уводил дискуссию в сторону от Израиля и оккупированных им территорий, включая Голанские высоты».
Высказывание  Роберта Серри о том, что «отказ  поддержки Ливаном позиции Лиги арабских государств   создает проблему в самом Ливане», сирийский посол в ООН  не счел нужным  всерьез комментировать, заметив лишь, что спецпредставитель ООН  «решил  поговорить о погоде».

Свидетельствует ли  переход России и Китая  на  роль  «воздержавшихся» в осуждении  Сирии, как и  неожиданное «за»  Бразилии, еще недавно бывшей в стане «воздержавшихся», о смене позиции под беспрецедентным давлением «мирового сообщества»?
Связана ли пока лишь дипломатическая атака на Ливан бывшего кризис-менеджера НАТО в Югославии с новыми санкциями  ЛАГ против Дамаска?
Эти вопросы застали врасплох  не одного   корреспондента из небольшого нью-йоркского издания.

Из  оперативных выпусков  по Сирии англоязычного телеканала  Russia Today   российская аудитория могла бы ознакомиться со свидетельствами в полном смысле слова независимых экспертов, анализирующих события, которые они видели своими глазами.
К примеру, канал представил  американского историка и публициста Вэбстера Тарпли, вместе с рядом французских и бельгийских журналистов только что побывавшего  в Сирии, в тех самых городах, которые  атлантистская пресса живописуют  как центры оппозиции «кровавому режиму». (Кстати, почему этот репортаж было бы не перевести на русский для программы российских новостей?).

Документальное свидетельство, представленное  Вэбстером Тарпли, эмоционально и аргументированно демонстрировало, что тексты резолюций, осуждающих «кровавые преступления» Асада, можно было бы, не читая, бросать в корзину. «Большая ложь» - такой закономерный  приговор реляциям оппозиционных  «правозащитников» вынес 60-летний  американский ученый, член престижных закрытых клубов выпускников Принстона, не поленившийся  отправиться в далекую Сирию и не побоявшийся сказать правду о том, что там происходит.

В Хомсе, расписанном в западной прессе как эпицентр борьбы с «кровавым режимом», этот немолодой уже, очень интеллигентный и образованный человек, знающий больше десятка иностранных языков,  подходил к людям из  толпы манифестантов, разговаривал  с учителями, медсестрами, представителями различных религиозных конфессий,  возрастных и социальных групп.
Их свидетельства на редкость единодушны: люди вышли на улицу, чтобы показать, что они против  дестабилизации страны, против иностранного вмешательства.
Для  них  речь шла  о спланированных подрывных действиях, предпринимаемых силами извне, об организованной Западом и его союзниками волне хаоса и  насилия.
Люди не знают, откуда эти снайперы на крышах, стреляющие без разбора в толпу манифестантов, кто эти бандиты, совершающие садистские нападения на население и силы порядка, похищающие людей.
Однако сирийцы уверены – к властям эти боевики отношения не имеют.
Более того, по мнению сирийцев,  властям крайне необходимо ввести на  приграничные территории крупные воинские подразделения.
Люди  не боятся своей армии  и  считают, что военным нужно быть решительнее, чтобы защитить население.

Пока, по словам Вэбстера Тарпли, даже в том же Хомсе ситуация выглядит на удивление спокойной – никаких дополнительных проверок безопасности в аэропортах, никаких чрезвычайных мер, препятствующих свободе передвижения, никаких толп оппозиции – народ выходит на улицу, чтобы продемонстрировать свою солидарность в неприятии постороннего вмешательства во внутренние дела страны (2).

 Аналогичные выводы сделал президент французского политического движения  «Комитет Вальми» Клод Болье, только что с группой журналистов побывавший в Сирии.
«Послушать западные СМИ,  так  сирийская армия и полиция  превратились в кровавую орду, которая уничтожает  народ. Реальность показывает нелепость этой грубой лжи, единственная цель которой – оправдать военное вмешательство. На месте мы констатировали, что убийства и покушения, которые французские СМИ  лживо приписывают сирийским органам правопорядка,  в действительности являются делом рук  вооруженных иностранных групп или чрезвычайно малочисленных  сирийских салафистов, которые стреляют в толпу или военных, чтобы создать атмосферу хаоса и сфабриковать ложную картинку, предназначенную для  СМИ – сообщников западных поджигателей войны».

«Сирийская полиция и военные, - констатирует президент «Комитета Вальми», - вынуждены одновременно избегать расставленных ловушек,  защищать население и пытаться обезвредить этих преступных поджигателей войны.
Эта миссия усложняется тем, что боевики поддерживаются, вооружаются и финансируются  Соединёнными Штатами и Европейским Союзом, как об этом  сообщил их шеф Хаддам» (3).

Речь идет об Абдель Халиме Хаддаме, бывшем сирийском вице-президенте, сбежавшем из страны лет шесть назад.
Сравнительно недавно в ходе интервью израильскому телевидению он действительно обозначил США и Евросоюз  как спонсоров «своей» оппозиции.В
  начале ноября этот опальный перебежчик, разоблачавший «диктатуру Асада» на телеканале «Аль-Арабия» еще в 2005 году, но оказавшийся тогда не ко времени, взял реванш.
6 ноября в Париже  на Елисейских полях он организовал пресс-конференцию, где помпезно объявил о создании «национального комитета поддержки сирийской революции».
Англоязычная пресса  уделяет больше внимания другим образованиям сирийской оппозиции, в частности организованному в Стамбуле Сирийскому национальному совету.

Стоит, однако, прислушаться к мнению только что побывавших  в Сирии американского и французского политологов.
В качестве основного «дирижера» процессов дестабилизации Сирии они, не сговориваясь, назвали Абделя Хаддама.
Для Вэбстера Тарпли бывший вице-президент Сирии – «менеджер»  того кровавого варианта «цветной революции», который заимствует опыт боевиков спецназов, натренированных по программе «эскадронов смерти», широко использовавшихся ЦРУ для переворотов  в Центральной и Южной Америке… Старые техники, включая традиционный «ложный флаг», списывание провокационных зверств спецназовцев на противника адаптированы к сирийским условиям.
Американский учёный Вэбстер Тарпли предупреждает политиков, солидаризирующихся с Сирией, об  опасности  анализа ситуации в терминах  гражданской войны.
Никакой гражданской войны в Сирии нет и в помине. Сирия - не Ливия, эту страну можно назвать образцом мирного сосуществования людей различных  национальностей, убеждений  и конфессий.
Есть другое: завезенный спецназ, «эскадроны смерти» и единство населения, которое этому сопротивляется, а термином «гражданская война» спекулируют антисирийские силы, готовящие иностранное вмешательство.

У того же   «национального комитета поддержки сирийской революции» есть программа, заточенная под мнимую «гражданскую войну» и необходимость иностранного вмешательства.
Там, где «сирийский национальный совет» колеблется, Хаддам ясно говорит о необходимости «западного военного вмешательства, как в Ливии». На пресс-конференции он заявил, что народу  надо «взять в руки  оружие, поскольку мирный путь провалился».  Хаддам призвал офицеров сирийской армии организоваться, «чтобы принять участие в падении режима».

Статья во французской Figaro, написанная по итогам пресс-конференции, вынесла прямую речь бывшего сирийского вице-президента в заголовок: «Хаддам: Асад закончит, как Каддафи».

 24 ноября Лига арабских государств проводит очередную встречу в надежде добить  Сирию экономическими санкциями.
Предварительная информация, просочившаяся в информированные арабские издания, показывает, что и здесь предусмотрен сценарий, имитирующий ливийский, но с элементами местного колорита, чтобы скрыть вездесущих западных  дирижеров расправы с Сирией,  в свою очередь готовящих собственный  очередной пакет антисирийских санкций.

Из источников, близких к ЛАГ, поступала информация, что список панарабских санкций подготовлен и речь идет  о замораживании всех арабских инвестиций в Сирии, блокаде финансовых активов, предназначенных Дамаску арабскими организациями развития, замораживании всех двусторонних связей между Сирией и  странами ЛАГ, приостановке членства Сирии в так называемой Большой зоне арабской свободной торговли (GZALE). Замораживание участия  Сирии в зоне свободной торговли автоматически влечет за собой прекращение сирийского экспорта в арабские страны.

Если учесть, что экономические санкции вводятся за отказ  полностью и безоговорочно принять политическую «дорожную карту» ЛАГ для Сирии, фактически  запрещающую власти защищаться от  сил, дестабилизирующих страну, действенная и абсолютно недвусмысленная солидарность с Сирией  важна сегодня, как никогда.

(1) www.innercitypress.com
(2) www.tarpley.net  www.rt.com
(3) http://www.comite-valmy.org/