Чем вызвано написание этой работы? Много чем. Назову три причины.
Причина первая. Сознательное изгнание (замалчивание, неиздание, молчаливое неодобрение «больших начальников») из нашего культурного, духовного, научного, образовательного пространства всего теоретического наследия основоположников научной теории действительного гуманизма (если больше нравится: теории действительного коммунизма; это одно и то же суть). Еще 20 лет тому назад любой второкурсник любого ВУЗа СССР знакомился с этой работой как с обязательным первоисточником в курсе философии и в определяющей мере именно на этой работе, как на фундаменте, формировал свое начальное философское образование.
Впрочем, жизнь, практика последних десятилетий показала, что очень многие, изучая, не доводили этот процесс до уровня понимания, освоения, превращения в основу научного мировоззрения, в убеждения, в последующие гуманистические практики. Они – ограничивались знакомством с «рекомендованными страничками», переписыванием конспектов друг у друга. Т.е. – имитировали. Не осуществляли очень непростой процесс своего образования, но «проходили». Вот и сформировались – проходимцами. Вот и пустили в распыл собственную страну и не только страну.
Сегодня обращаться к теоретическому наследию К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина в определенных (и нередко: кое–что определяющих в государстве) кругах считается очевидным моветоном. В лучшем случае…
Говорить же об ущербности собственно философского образования (да и, опосредованно – образования в целом) без такого обращения не приходится: добротная, научно –состоятельная философия есть методологическая, мировоззренческая, гносеологическая, онтологическая, логическая база, фундамент, на котором ЕДИНСТВЕННО возможно строить полноценное образование. Полноценную науку. Неущербную культуру. В конце–концов – строить достойную человека жизнь.
Причина вторая. Для людей, искренне желающих разобраться, – сформировать понимающее отношение, – с феноменом интеллигентности, с феноменом интеллигенции, весьма нелишним будет осуществить компаративный (сравнительный) анализ и синтез двух, вышедших одновременно (1909 год) робот. Работы В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» и коллективной работы (сборника, альманаха) «Вехи». Философского манифеста действительного гуманизма и псевдо–философского манифеста реального антигуманизма. Понять коренное различие между интеллигентностью и интеллигентоватостью. Между действительным интеллигентом и реальными люмпен – интеллигентами.
Причина третья. Как известно, Владимир Ильич Ленин не получал регулярного (официального, университетского) философского образования.
…Симбирская гимназия, Казанский университет (юридический факультет), с которого студент Ульянов был отчислен за участие в революционном движении, затем, после настойчивых ходатайств матери, – экстерном, – получил возможность закончить юридический факультет. Все. Дальше – жизненные университеты. Да еще какие!
Однако же, чудес на свете не бывает. Так как же случилось так, что В.И. Ленин не просто засвидетельствовал свое прилежное и добротное освоение ВСЕЙ предыдущей, более чем двух-с-половиной – тысячелетней истории развития философского духа, но осуществил его приращение, обогащение, развитие. По всем, без изъятия малейшего, более или менее значимым философским темам, вопросам, проблемам. Онтологическим, гносеологическим, социально-философским. Словом-всем. А ведь – кроме этой работы, у него есть еще целый ряд т.с. чисто философских произведений («О значении воинствующего материализма», «Карл Маркс» и др.). Не говоря уж о том, какого высочайшего уровня философская культура (ведь можно и верно, да скверно) присуща всем работам Ленина, всему его теоретическому наследию. Равно – как всей его практической (политической, идеологической, организационной ets.) деятельности.
…Никаких чудес. Мало кто из нынешних студентов (да и не только студентов) знает, что работу «Философские тетради» (29 т. в Полн. собр. соч.) Владимир Ильич Ленин …никогда не писал. Т.е. все, что есть в этом увесистом томе, – до последней запятой, – написано его рукой, однако он никогда не писал работы под таким названием и не готовил к опубликованию материалы, в данном томе содержащиеся. Так что же это такое? О, это ответ на вопрос, почему Ленин – философ.
Вернее: ФИЛОСОФ.
…Известно, что при разборе теоретического наследия В.И. Ленина (после его кончины) были обнаружены 10 «общих» тетрадей, сплошь исписанных его убористым почерком. Вот их–то содержание и составило содержание 29–го тома из собрания сочинений, известного под названием «Философские тетради». Что же это было? Это были конспекты В.И. Лениным первоисточников: от «Метафизики» Аристотеля до «Науки логики» Г.В.Гегеля. От и до. И очень многое из того, что «между» и «после». Т.е.: путь философского САМООБРАЗОВАНИЯ. Да какого! А сегодня кому заказано?!!
…Идите, берите, читайте, вникайте. Умнейте. Другого пути стать и быть нормальным (полноценным), неущербным человеком – нет.
Книга В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» – это выдающееся произведение марксистско-ленинской философии, в котором рассмотрены не только острые вопросы науки и общественной практики, но вместе с тем решен ряд общих принципиальнейших проблем научного познания, философии, которые никогда не по теряют своего значения. Крупнейший английский ученый Джон Бернал писал, что ленинские идеи оказали огромное влияние на развитие и характер науки не только в России, но, в конечном счете, способствовали также преобразованию науки во всем мире, в значительной степени определяя прогресс мировой цивилизации.
Прошло почти 100 лет. Однако и нынче овладеть основами марксистско-ленинской философии невозможно без основательного изучения работы В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». «Я надеюсь, – писал Ленин о втором издании своей книги, – что оно будет небесполезно, независимо от полемики с русскими «махистами», как пособие для ознакомления с философией марксизма, диалектического материализма, а равно, с философскими выводами из новейших открытий естествознания» [Ленин В.И., Полное собр. соч. т, 18, с. 12.
В дальнейшем в тексте при ссылке на произведения В.И.Ленина указываются том, глава или параграф и страницы].
Это был трудный, переломный период в истории страны, период оголтелой реакции самодержавия по всем направлениям (в экономике, политике, идеологии и пр.), наступивший в России после поражения революции 1905-1907 гг. Для того, чтобы уяснить себе те исторические условия, в которых писалась книга, следует обратиться в редакционному предисловию (см. Ленин В.И. «Материализм и эмпириокритицизм» – Полн. собр. соч., т. 18, с. VII-ХІІ), предисловию к первому изданию и разделу «Вместо введения».
Конец XIX – начало XX века ознаменовались вступлением капитализма в новую – высшую и последнюю стадию своего развития – империализм, для которого характерны паразитизм, загнивание, умирание, а с другой стороны – вызревание условий и предпосылок для социалистической революции и перехода общества в коммунистическую формацию. Процессы в экономической и социальной сферах жизни общества нашли свое отражение в политике и идеологии господствующих классов. Серьезные сдвиги и изменения произошли и в философии, которая, по выражению К.Маркса, «представляет собой духовную квинтэссенцию эпохи». Буржуазия отошла от материалистических традиций и воинствующего атеизма прогрессивных идеологов ХVIII в. (Гольбах, Гельвеций, Дидро, Вольтер, Руссо и др.) и в страхе перед рабочим классом как исторически сложившейся самостоятельной политической силой и его революционной борьбой, возвратилась к религии и идеалистической философии.
В этот период возникло множество различных философских школ, течений и направлений, которые пытались укорениться в гносеологии, в теории познания с новой стратегией борьбы против диалектического материализма. Одной из таких школ и была школа Эрнста Маха и Рихарда Авенариуса, возникшая в 70-х годах XХ в. в Австрии и Германии. Она носила мудреное название «эмпириокритицизм» (от греческого слова «эмпириа» – опыт), что в переводе означало «философия критического опыта». Однако под опытом имелась в виду не человеческая деятельность, практика, а совокупность человеческих переживаний, ощущений, взятых вне связи с объективной реальностью, т.е. понимаемых сугубо субъективно-идеалистически.
Такая философия вполне устраивала империалистическую буржуазию. Махизм, во-первых, был насквозь идеалистической философией, смыкающейся с религией; во-вторых, свой идеализм он тщательно скрывал под «нейтральной» терминологией беспартийной, надклассовой философии, преодолевшей якобы односторонность как идеализма, так и материализма, и, наконец, эта философия имела видимость научной, ссылаясь на новейшее естествознание, именовала себя «философией естествознания XX века».
Модная в тот период философия махизма распространилась во многих странах, а в начале XX в. и в России. Этому способствовало поражение первой русской буржуазно-демократической революций 1905-1907 гг., после чего начался разгул реакции, бешеная травля демократических организаций, партий, профсоюзов, преследование революционеров. Многие представители русской интеллигенции, в том числе и значительная часть прогрессивной, впали в уныние и разочарование, пессимизм. Начались сомнения и поиски возможностей изменения социальной жизни не революционным, а каким-то иным путем. Временные мелкобуржуазные попутчики революции стали на путь шельмования революции, требовали ликвидации революционной партии и замены ее легальной партией столыпинского толка. На путь ликвидаторства стало подавляющее большинство меньшевиков.
Идеологическую реакцию самодержавия не выдержали и некоторые неустойчивые представители большевиков (Богданов, Базаров, Луначарский и др.). Объединившись с меньшевиками Суворовым, Валентиновым, Юшкевичем и др., они открыто выступили против марксистской, – научной, – философии, требуя ее ревизии и соединения с махизмом. Это были попытки «обогатить» марксизм модными идеями и концепциями, заимствованными из «новейших» идеалистических учений.
Сопряженные с серьезными уступками философскому идеализму и фидеизму поиски «новой» мировоззренческой основы жизни и деятельности породили различного рода «богостроительные» и «богоискательские» замыслы. Базаров, Луначарский и др., искажая марксистское учение о религии, считали, что для научного социализма необходима «новая» форма религии, которая якобы внушает народным массам идею коллективизма, отражает общность интересов трудящихся. Проповедь богостроительства была направлена против материализма, отождествлявшегося теперь с механицизмом и фатализмом.
В этих сложных условиях перед В.И. Лениным стояла весьма трудная задача: защитить чистоту философии марксизма, обосновать ее непреходящую ценность, идейно подготовить партию и пролетариат к грядущим боям против самодержавия и буржуазии. Критикуя русских махистов, Ленин выяснил, «...на чем свихнулись люди, преподносящие под видом марксизма нечто невероятно сбивчивое, путаное и реакционное» (т. 18, с. 11). Непосредственной задачей, которую блестяще разрешил В.И.Ленин, была задача показать несостоятельность попыток русских махистов преподнести идеи эмпириокритицизма и эмпириомонизма в качестве «обновления» и «улучшения» философии марксизма.
Однако общественно-политические обстоятельства не были единственной причиной написания Лениным книги. Другой весьма важной причиной явилась революция в естествознании, ряд новых открытий в физике в конце XІХ – начале XX вв. Буржуазные философы того времени пытались буквально каждое новое открытие в естествознании использовать в целях опровержения материализма и доказать «истинность» философского идеализма. Спекулируя на трудностях революционного переворота в физике, махисты пытались доказать, что новая физика якобы «опровергла» диалектико-материалистическое учение.
В своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» В.И.Ленин не только разгромил наиболее реакционное направление субъективного идеализма – махизм, не только защитил марксизм от ревизии, но и дальше развил марксистскую философию, обогатил ее безупречным диалектико-материалистическим обоснованием открытий естествознания того времени, предвосхитил ее перспективы, внес колоссальный вклад в разработку важнейших проблем диалектического материализма (учение о материи, теория познания, принцип партийности философии и др.).
В работе «Материализм и эмпириокритицизм» В.И.Ленин большое внимание уделил развитию таких основополагающих проблем диалектического материализма, как основной вопрос философии, понятие материи и основные формы ее существования, соотношение материи и сознания и т.д.
Во второй главе этой работы впервые в истории философии дано классическое понятие материи: «Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них». (т. 18, с. 131).
Материя как философская категория охватывает все бесчисленные виды и формы объективной реальности, данной нам в ощущениях и постигаемой сознанием. Ленинское понятие материи не связывает материализм с признанием каких-либо ее частных, физических ets. признаков и проявлений. То есть мы не можем различные предметы, вещи или явления называть материей, но лишь непосредственным (наличным) ее проявлением. Понимая материю как всеобщее абстрактное понятие, в котором мы резюмируем, обобщаем чувственно-воспринимаемые объекты, В.И.Ленин убедительно доказал, что совершенно недопустимо смешивать философское понятие материи с естественно – научными представлениями о ее строении и свойствах, которые в процессе познания постоянно будут развиваться и изменяться. И – отражаться специально – научным познанием и знанием. В связи с этим он подчеркивал: «...единственное «свойство» материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания» (т. 18, с. 275). Из этого следует, что как бы не изменялись естественно-научные представления о строении и свойствах материи, никакие, даже самые диковинные, невероятные на первый взгляд открытия в естествознании не могут изменить или опровергнуть диалектико-материалистическое понимание материи как философской категории. Это обусловлено тем, что материя есть СУБСТАНЦИЯ. Т.е. материя несотворима, неуничтожима, вечна, бесконечна, беспредельна, безначальна, неисчерпаема. Она – бытие во всяком бытии. Она не возникает и не исчезает. Она просто есть. Все есть материя. Все остальное – ее свойства и продукты. И сознание – одно из ее свойств. Однако такое свойство, в которое при вполне определенных условиях и обстоятельствах (при условии возникновения научной, – диалектико – материалистической, – философии) она может посмотреть как в «зеркало». Ибо такая философия есть ее духовный аналог. Вот такое гносеологическое соотношение и представляет собой существо основного вопроса философии. «Поэтому говорить о том, – подчеркивает В.И. Ленин, – что такое понятие может «устареть», есть младенческий лепет, есть бессмысленное повторение доводов модной реакционной философии». (т.18, с. 131).
Здесь необходимо сделать одну, крайне принципиального свойства, оговорку.
И в литературе советского периода, и нередко нынче (там где речь идет о вкладе В.И. Ленина в развитие учения о материи) говорят: «ленинское определение материи». ЭТО ГРУБЕЙШАЯ ОШИБКА. Разумеется, не то ошибка, что «ленинское». А то, что «определение».
Определение ((дефиниция) – вполне определенная форма научного познания, вполне определенная же познавательная операция. Корень: «предел». Категории – всеобщие понятия. Осуществляющие теоретическое воспроизводство всеобщего. Всеобщности. Всеобщности, которая есть стихия научной философии. Всеобщности, одним из параметров которой есть беспредельность.
Нельзя определенным отражать беспредельное. Подобное познается подобным, потому что. Посему: «ленинское понятие материи». От «понимать».
Ленинское понятие материи, таким образом, выражает диалектико – материалистическое решение основного вопроса философии, четко разграничивает философские направления – материализм и идеализм. В нем подчеркивается два весьма важных теоретико-познавательных вывода:
1. Вывод о том, что материя существует вне и независимо от человека, его сознания и ощущений, что отбрасывает утверждение объективных идеалистов о том, что материя есть инобытие «абсолютного духа», а также утверждение субъективных идеалистов о том, что материальные тела суть «комплексы ощущений» или «комбинации ощущений».
2. Материальные объекты, действуя на наши органы чувств, производят ощущения, «копируются, фотографируются, отображаются нашими ощущениями» -это удар по агностицизму и его разновидностям, отрицающим познаваемость мира.
Таким образом, ленинское понятие материи выступает, по существу, как развернутое диалектико–материалистическое решение двух сторон основного вопроса философии: «существует вне и независимо» – первична; «дана в наших ощущениях» – познаваема.
Данная В.И.Лениным характеристика понятия материи сводит на нет аргументы и усилия субъективных идеалистов прошлого: Дж. Беркли и Д.Юма ликвидировать, уничтожить это понятие и вместе с ним – материалистическое направление в философии. Э.Мах под материей понимал «закономерную связь элементов». Посредством слова «элемент» (в философии Маха оно тождественно ощущению) эмпириокритики пытались подменить понятие материи и, по сути дела, пытались уйти от постановки (и решения) основного вопроса философии. Окружающий мир они представляли исключительно как ощущения субъекта. Здесь первичным становятся ощущения человека, а вторичным – объективная реальность и действительность.
Подобную невероятную путаницу допускали эмпириокритики и с понятием «опыт». Философия Маха – эмпириокритицизм есть система взглядов, в основе которой лежит «критически очищенный опыт». Но под понятием «опыт» может скрываться как идеалистическая, так и материалистическая линия в философии.
Материалисты – диалектики под опытом понимают взаимодействие субъекта и объекта, т.е. человека с природой, человеческую деятельность в процессе познания и преобразования окружающей реальности и действительности. «Если принять, – писал В.И.Ленин, – что среда существует независимо от «заявлений» и «высказываний» человека, то открывается возможность толковать опыт материалистически!» (т.18, с.151). В этом случае опыт (т.е. знания, навыки, ощущения, представления, полученные в результате взаимодействия субъекта, познающего объект и собственно объекта) является производным, вторичным по сравнению с внешним миром.
Совершенно другого мнения придерживаются эмпириокритики. Прежде всего они «очищали» опыт от материи и от всякой связи с объективной реальностью и действительностью. Такой «чистый опыт», в свою очередь, сводился к «комплексам ощущений», различным психическим состояниям, к переживаниям субъекта и т.д., т.е. опыт трактовался сугубо идеалистически.
Со всей убедительностью В.И.Ленин раскрывает всевозможные ухищрения махистов, которые посредством игры со словом «опыт» тщетно пытались преодолеть различия между материализмом и идеализмом. Философы – эмпириокритики, писал Ленин, «кто прямо, кто с ужимкой заменяют основную философскую линию материализма (от материи к ощущению и мышлению) линией идеализма. Отрицание ими субстанциальности материи есть давным-давно известное «решение» теоретико-познавательных вопросов в смысле отрицания внешнего, объективного источника наших ощущений, объективной реальности, соответствующей нашим ощущениям». (т.18, с. 148-149).
Итак, ленинское понятие материи, выполняя важнейшую познавательную функцию, имеет огромное теоретическое, мировоззренческое и методологическое значение.
Теоретическое значение понятия материи заключается в адекватном познании осуществляющихся противоречий в развитии познания, – противоречий между новыми открытиями в естествознании и старым метафизическим представлением о материи, между истиной и заблуждением, познанным и неизведанным ets. Метафизики отождествляли понятие материи с массой, веществом, что совершенно не соответствовало новым открытиям в физике. Идеалисты не замедлили сделать вывод о том, что «материя исчезла», а понятие материи попросту объявили устаревшим. (Подробно об этом речь идет в У главе).
Четко разграничив философское понятие материи и естественнонаучные представления о ней, В.И.Ленин привел понятие (от ПОНИМАТЬ. – авт.) материи в соответствие с достигнутым уровнем познания и тем самым разрешил указанное противоречие, а также на длительную перспективу определил пути дальнейшего развития науки. В этом заключается непреходящее методологическое, мировоззренческое, теоретическое, эвристическое ets. значение ленинского понятия материи.
Мировоззренческое значение данного понятия состоит в том, что оно значительно укрепляет (обогащает и конкретизирует) коренное понятие философского материализма и тем самым творчески развивает сам диалектический материализм. Ленинское понятие материи отбрасывает антинаучные концепции субъективного идеализма, отрицающие объективный характер внешнего мира, оно направлено и против объективного идеализма, который ставит материальный мир в зависимость от какого-то неопределенного духовного начала, а также против агностицизма, отрицающего познаваемость мира.
Кроме того, в философии были попытки отбросить понятие материи, объявить его устаревшим, якобы не соответствующим новому уровню знаний, заменить его более «научными» понятиями «элементы мира», «опыт», «реальность» и т.д. Ясно, что за всем этим скрывались попытки ниспровергнуть диалектический материализм, поставить «новейшую» философию (махизм) над материализмом и идеализмом, примирить их, ликвидировать коренную противоположность между двумя направлениями в философии. Объявить философию беспартийной, надклассовой – означало устранить водораздел между классово – противоположными мировоззрениями – буржуазным и пролетарским. Это и есть буржуазная партийность в действии.
Методологическое значение ленинского понятия материи состоит в том, что оно раскрывает сущность такого понятия как материя, которое необходимо в развитии всех наук. Ни одна частная наука о природе и обществе не в состоянии адекватно выразить (отобразить) то, чем является философское понятие материи. Это под силу только лишь научной диалектико-материалистической философии.
Методологическое значение ленинского понятия материи вооружает ученых уверенностью в объективном существовании материального мира, в его неисчерпаемости, – словом, в его субстанциальности, – рождает оптимизм и веру в способность до бесконечности же познавать этот мир. Это особенно необходимо в современных условиях, когда наука ищет и находит все более глубокие и сложные уровни и состояния материи, которые обусловливают перманентное изменение естественно – научной картины мира. Поэтому ленинское понятие материи служит надежной и добротной методологической основой более сложных и глубоких научных исследований.
И чем дальше и глубже будет идти этот процесс, тем очевиднее, настоятельнее и органичнее потребность в научной, т.е. диалектико-материалистической философии будет появляться у представителей частных наук.
Проникновение человека в космос, в тайны микромира и тайны живого поставило и продолжает ставить перед естествоиспытателями вопросы и проблемы, без и вне научной философии неразрешимые. К их числу можно отнести вопрос об источниках развития, проблему истинности наших знаний, проблему конечного и бесконечного, прерывного и непрерывного, случайного и необходимого и т.д. Сегодня уже математика не может решить проблему бесконечного исключительно своими силами даже в абстрактном виде. Такого же рода трудность встает перед астрономией и астрофизикой, причем здесь добавляется проблема однородности и неоднородности Вселенной …
Все сказанное означает: потребность в научной философии осознается и возрастает по мере развития самих частных наук, а их собственное развитие в решающей степени обусловливает развитие самое научной философии.
Разрабатывая диалектно-материалистическое учение о материи, В.И.Ленин уделил много внимания проблеме единства материи, способа и форм ее существования, подверг резкой критике всевозможные попытки (философия эмпириокритицизма, «энергетизм» В.Оствальда и др.) оторвать движение от материи, отрицать объективность пространства и времени и т.д. (главы ІІІ, VI).
В истории философской мысли не раз делались попытки оторвать движение от материи и наоборот. Если отрыв движения от материи приводит к идеализму, то отрыв материи от движения – к метафизике; махисты, например, признавали движение, но фактически отрицали материю. «Движется» – и баста. А что движется – не ясно. Допускать мысль о том, что движение нематериально, бывает только в понятиях, без материального носителя, – это значит переходить на позиции идеализма, впадать в мистику, отказываться от науки.
На основе анализа философии «энергетизма» В.Оствальда В.И.Ленин дает убедительную критику попыток оторвать движение от материи, представить реальным лишь «чистое движение», «чистую энергию» без каких-либо материальных носителей. В.Оствальд – «крупный химик и мелкий философ» по меткому определению В.И.Ленина, попытался «устранить» материю и объяснить все явления природы, общества и мышления с «энергетической» точки зрения. Он исходил из того, будто физические явления могут быть изображены как процессы между энергиями и, что это обусловлено свойствами нашего сознания. Стало быть здесь признается лишь движение сознания (человеческих ощущений, понятий и пр.), которое не отрицает движения материи, а существует само по себе, как нечто первичное. Это чистой воды идеализм. Отсюда – недалеко до религиозных утверждений о том будто «пассивная» материя приводится в движение «активным» духом, т.е. богом.
Марксистско-ленинская философия считает движение способом бытия материи; движение – это нечто большее, чем простое свойство материи, это внутренне присущий ей атрибут. Не может быть материи без движения, точно так же, как движения без материи. Принцип единства материи и движения прочно вошел в арсенал современной науки. На его основе удалось, например, объяснить один из важнейших законов атомной физики – закон взаимосвязи массы и энергии (Е = mс2): при взаимопревращениях различных видов движущейся материи одновременно с энергетическими превращениями происходят непрерывно связанные с ними превращения масс.
Однако среди зарубежных философов и физиков и поныне встречаются попытки оторвать движение от материи, воскресить опровергнутый наукой «энергетизм». При этом используются трудности в понимании ряда новых открытий: так называемые «превращения пар» (электрона и позитрона – в фотоны и наоборот), явления «дефекта массы» и др. Новая аргументация открытий и более утонченное использование данных естествознания не изменили философских основ современного «энергетизма». Оценка, в свое время данная В.И.Лениным «энергетизму» Оствальда, полностью характеризует и современную философию неоэнергетизма. «Существенно то, – писал он, – что попытка мыслить движение без материи протаскивает мысль, оторванную от материи, а это и есть философский идеализм». (т. 18, с.284).
Резкой критике подвергаются В.И.Лениным идеалистические конструкты махистов и их русских последователей в отношении таких основных форм бытия материи как пространство и время. Идеалистические концепции махистов (на основании отрицания материальности) рассматривают пространство и время как субъективные факторы, навязанные вещам сознанием людей, а не как формы бытия, присущие самим предметам и явлениям. Продолжая линию Беркли и Канта, Э.Мах прямо заявляет: «Пространство и время есть упорядоченные (или гармонизованные) системы рядов ощущений». Его «углубляет» А.Богданов, утверждая, что время, как и пространство «есть форма социального согласования опыта различных людей», их «объективность» есть «общезначимость». И тот и другой непоколебимо стоят на позициях субъективного идеализма.
Продолжая мысли Ф.Энгельса, В.И.Ленин приходит к выводу: «В мире нет ничего, кроме движущейся материи, и движущаяся материя не может двигаться иначе, как в пространстве и во времени». (т. 18, с. 181). Это четко и предельно кратко сформулированное положение о неразрывном единстве материи с основными формами ее бытия имеет огромное методологическое значение в развитии науки, в дальнейшем углублении наших знаний об объективном мире.
С разработкой В.И. Лениным понятия материи тесно связано раскрытие диалектики абсолютного и относительного в решении вопроса о соотношении материи и сознания. «...Противопо–ложность материи и сознания, – пишет В.И.Ленин, – имеет абсолютное значение только в пределах очень ограниченной области: в данном случае исключительно в пределах основного гносеологического вопроса о том, что признать первичным и что вторичным. За этими пределами относительность данного противоположения несомненна» (т. 18, с. 151).
Противопоставление материи и сознания не может и не должно быть чрезмерным, ибо нет и не может быть идей, мыслей, ощущений, представлений без человека. Ощущение, сознание есть внутреннее свойство особым образом организованной материи. В.И.Ленин подчеркивал, что «забвение того, что противоположность материи и сознания, мышления и бытия носит относительный характер, ведет к серьезным ошибкам. Пределы абсолютной необходимости и абсолютной истинности этого относительного противопоставления суть именно те пределы, которые определяют направление гносеологических исследований! За этими пределами оперировать с противоположностью материи и духа, физического и психического, как с абсолютной противоположностью, было бы громадной ошибкой». (т. 18, с. 259).
Однако, указывая на ограниченность рамок, в которых допустимо противопоставление материи и сознания, В.И.Ленин вместе с тем предупреждал против той ошибки, при которой противоположность материи и сознания стирается вовсе. Подобную ошибку допускал, например, Иосиф Дицген. Отправляясь от верного положения о том, что «действительно», т.е. существует, не только материя, но и мысль, сознание, он пришел к неверному выводу о том, будто понятие материи надо «расширить», включив в него все вообще явления реальности и действительности, т.е. включив в него мысль, сознание, ощущение. В.И.Ленин показал, что это очень серьезная ошибка. При таком подходе к понятию «материя» «теряет смысл гносеологическое противопоставление материи духу, материализма идеализму...» (т. 18, с.259), писал он. Такое размывание границ между материей и сознанием ведет к выводам в духе «вульгарного материализма».
Таким образом, диалектика абсолютного и относительного в противоположности материи и сознания означает не что иное как признание первичности материи (объективной реальности) в рамках отношения «субъект-объект», т.е. в рамках основного вопроса философии.
В работе «Материализм и эмпириокритицизм» В.М. Ленин тщательно проанализировал махизм во всех его аспектах. В.И. Ленин не просто отбрасывает его, а скрупулезно и всесторонне анализирует основные положения этой антинаучной теории, – одной из бесконечного ряда: у глупости пределов нету, – которая, была объявлена ее творцами «новейшей» философией.
Критика и разоблачение «новизны» учения Э.Маха и Р.Авенариуса убедительно показывает, что их теории, по существу, являются повторением старых идеалистических учений английских философов Дж. Беркли, Д.Юма и немецкого философа И.Канта. В.И.Ленин приходит к выводу: «...»новейшие» махисты не привели против материалистов ни одного, буквально ни единого довода, которого бы не было у епископа Беркли» (т. 18, с. 31).
В.И. Ленин доказал, что философия Маха и Авенариуса есть разновидность субъективного идеализма и не может выражать действительных теоретико-познавательных потребностей естествознания. Раскрыв смысл основных понятий и категорий махизма – «элементы мира», «принципиальная координация», «интроекция», «опыт», «экономия мышления» и пр., необходимые для затушевывания подлинной сущности этой «философии», В.И.Ленин вскрыл субъективно-идеалистический характер подхода к решению важнейших философских проблем. «Элементы мира», придуманные Махом, направлены против понятия материи, на подрыв учения о материальности мира (т.18, гл. I, § 2). Теория Авенариуса – «принципиальная координация», отождествляет субъект и объект, материю и сознание (т. 18, гл. I, § 3, 4), теория «интроекции» отрывает мышление от мозга (т. 18, гл. I, § 5). В критикуемых «теориях» Авенариуса обращает на себя внимание противоречивость и непоследовательность его положений данным естествознания и очевидная связь его взглядов с фидеизмом (т. 18, с.с. 72 – 74, 86 – 88).
Свою теорию «элементов мира» Мах называет теорией «лишенной односторонности», согласно которой все объекты, окружающие человека, состоят из «нейтральных» элементов. Вступая в связь с нервной системой человека, они приобретают свойства психического и вместе о тем находятся в тесной связи с физическим. Эмпириокритики считают, что физический и психический ряды элементов не существуют друг без друга, а находятся в границах единого опыта, в систему которого включается и среда и наблюдатель.
Итак, сначала данные опыта (среда) разлагаются на элементы (ощущения), а затем из них создается реальность. Следует вывод о том, что не вещи, а ощущения суть настоящие элементы мира.
В.И.Ленин доказывает абсолютную идентичность «нового» эмпириокритического взгляда на мир с субъективно-идеалистическим учением Дж.Беркли, который в своем «Трактате о началах человеческого познания» еще в ХУIII в. писал, что все видимые и осязаемые человеком материальные тела суть лишь разнообразные ощущения и чувственные впечатления.
При помощи словечка «элемент» махисты стремились отмежеваться от субъективного идеализма. Но Ленин спрашивает, что же следует понимать под этим словом, ибо в пределах гносеологии на него может быть дан только следующий ответ: «Либо элемент» есть ощущение, как говорят все эмпириокритики.., – тогда ваша философия, господа, есть идеализм. ... Либо «элемент» не есть ощущение, – и тогда с вашим «новым» словечком не связано равно никакой мысли...» (. 18, о. 51).
Особенно последовательно и энергично махисты стремились устранить альтернативу «материализм или идеализм», считая проблему о соотношении сознания и материального бытия мнимой. Материализм «устраняется» при помощи «интроекции», согласно которой найденные в опыте восприятия, мысли и пр. приписываются частям окружающей среды. Это, по мнению махистов, приводит к «расщеплению» мира на внутренний и внешний. Идеализм, по Авенариусу, можно преодолеть путем признания мышления вне связи с мозгом, а «Я» и среду – равноценными компонентами опыта, т.е. в рамках опыта окружающая среда и «Я» нераздельны. В этом суть теории «принципиальной координации», которая, подчеркивает В.И.Ленин, является языковой модификацией старой идеи Беркли и Фихте о нераздельности субъекта и объекта, заключенных в сферу исключительно идеального. Здесь вся суть – в этой «заключенности».
Эклектика – характерная черта эмпириокритицизма. Смешивать идеальное и материальное, субъективное и объективное, материализм и идеализм, валить все в одну кучу – такова эклектическая стратегия и таковы «тактические будни» махизма. Кроме того, В.И.Ленин указывает на основную ошибку Э.Маха – солипсизм, в различной мере присущий всем субъективным идеалистам. Солипсизм – это теория, согласно которой только я один существую, а весь остальной мир, в том числе другие люди, фактически не существуют, а созданы моим сознанием, воображением. Нелепость солипсизма как крайней формы субъективного идеализма очевидна, он опровергается наукой и практикой.
Такой общей направленности махизма не поняли, не разобрались в ней некоторые русские литераторы, социал-демократы, и в «элементах», «интроекциях», «принципиальной координации» и пр. они усмотрели средство «преодолеть» старинный спор материализма и идеализма, подняться над борьбой партий в философии, придать философии «научную» и «современную» форму. При помощи подобной идеалистической шелухи они стремились «дополнить», «обновить» марксизм.
Среди русских махистов самой влиятельной фигурой был А.Богданов, и В.И.Ленин в своей книге больше всего уделяет внимания критике его взглядов. А. Богданов – создатель т.н. теории «эмпириомонизма», одной из разновидностей эмпириокритицизма. Он пытался несколько «подправить» философию махизма, сделать ее более удобоваримой. Основатели эмпириокритицизма, говорит Богданов, не объясняют, почему в едином по материалу опыте имеются две несводимые друг с другом закономерности: психический и физический ряды элементов. От такого гносеологического идеализма, утверждает он, можно избавиться путем анализа происхождения физического и психического и, во-вторых, необходимо вскрыть особое значение фактора организации элементов. Началом этой цепи считается хаос элементов, из которого затем возникает простая ассоциативная связь элементов: психическое и социально–организованный опыт. Наконец, появляется физическое и возникающее из него познание: социально–организованный опыт. Благодаря труду, по Богданову, человек гармонизирует действительность, включает низшие (индивидуальные) формы организации в высшие (социальные). И теперь уже, якобы, нет никакого смысла противопоставлять идеальное и материальное, идеализм и материализм. В этом и заключается суть эмпириомонизма.
Путем замены индивидуального сознания, выступающего у Авенариуса и Маха в роли творца природы, коллективным сознанием, Богданов пытается преодолеть солипсизм махизма, объявляя физический мир «социально-организованным» опытом «коллективного человечества». В.И.Ленин пишет: «Думать, что философский идеализм исчезнет от замены сознания индивида сознанием человечества, или опыта одного лица опытом социально-организованным, это все равно, что думать, будто исчезнет капитализм от замены одного капиталиста акционерной компанией» (т.18, с. 242).
Особое значение придает Богданов исследованию психики с энергетической точки зрения и всеобщей подстановке, «помогающей» заменить марксистскую теорию отражения идеалистическим учением о познании. «Энергетика», метод количественного описания того, что дано в опыте, способствует выработке равновесия между организмом и средой путем регуляции психической системы, т.е. путем психического подбора. Этим путем якобы достигается жизнеспособность психической системы.
Здесь отчетливо обнаруживается психо–биологический, по убеждению В.И.Ленина, бесплодный в области общественных наук, подход эмпириомонизма к сознательной деятельности человека; он присущ всему махизму в целом, игнорирующему философско-исторический анализ сознания. Богдановская подмена одного другим означает: на место непознанного физического факта всегда можно подставить факт психический и наоборот. Монизм познания, по Богданову, требует подстановки, в «которой психическое есть исходная точка».
Выступив против материализма, Богданов назвал материю, существующую вне опыта, «фетишем», невыясненной «вещью в себе» и, по сути, объявил сознание творцом природы. Это и есть философия субъективного идеализма. Вместе с тем В.И.Ленин вскрыл тесную связь эмпириомонизма с богостроительством и богоискательством, в чем заключается такая особенность философии Богданова, как попытка « убрать некоторые противоречия махизма, создать подобие объективного идеализма» (т. 18, о. 243).
Из сказанного следует вывод: эмпириокритицизм, махизм (и его разновидности) не является какой-то «новейшей», «единственно научной» философией, не представляет собой «третью» линию в философии, «возвысившуюся» якобы над материализмом, а есть все тот же субъективный идеализм.
Не будет ошибкой сказать, что во всех главах книги «Материализм и эмпириокритицизм» В.И.Ленин большое внимание уделяет проблемам гносеологии, критике махизма как самого реакционного направления в теории познания и вопросам дальнейшего, – конструктивного, – развития теории познания диалектического материализма.
Теория познания научной философии исходит из марксистского решения основного вопроса философии, второй его стороны – о познаваемости мира, из признания диалектичности процесса познания и, наконец, из того, что основой познания и критерием его истинности является общественно-производственная, историческая, научная ets. практика.
В основу теории познания Ленин положил теорию отражения, через призму которой дается критика агностицизма махистских концепций. Теория отражения является сердцевиной всего учения диалектического материализма о познании. Нелогично утверждать, что вся материя мыслит. Но логично предположить, -пишет В.И.Ленин, – что вся материя обладает свойством, по существу родственным с ощущением, свойством отражения» (т. 18, с. 91).
Здесь В.И.Ленин высказывает гениальное предположение (впоследствии безупречно доказанное) о том, что всей материи присуще свойство отражения. Понятие отражения выражает генетическое единство всех видов отражения: от самых простейших (механические виды) до наиболее сложного и в известном смысле – совершенного свойства высокоорганизованной материи (человеческого мозга) – сознания, абстрактного мышления, духа.
Своей теорией отражения В.И.Ленин углубил и развил дальше мысли Маркса и Энгельса об историческом подходе к проблемам происхождения и развития, – в земном случае материи, – сознания как высшей формы отражения. Ленинская теория отражения есть универсальной, философской, ибо охватывает все многообразие перманентно эволюционирующих форм отражения, присущих как неорганической и органической, живой и животной природе, так и «мыслящей материи» – человеку, людям, человечеству. Но наиболее обстоятельно в книге «Материализм и эмпириокритицизм» рассматривается отражение в его высшей форме, в форме человеческого сознания (единства познания и знания).
Долгий и тернистый путь прошло человечество в познании окружающего мира; это постоянное, но неуклонное движение мысли от примитивного, элементарного и поверхностного знания ко все более глубокому, широкому и полному его постижению.
В острой полемике с махистами и другими представителями агностицизма В.И.Ленин убедительно доказывает, что в ходе общественно-производственной практики «... каждый человек , миллионы раз наблюдал простое и очевидное превращение «вещи в себе» в «вещь для нас». Это превращение и есть познание» (т. 18, с. 120).
Во второй главе работы В.И.Ленин делает три важнейших гносеологических вывода, которые легли в основу теории познания диалектического материализма.
«I/Существуют вещи независимо от нашего сознания, независимо от нашего ощущения, вне нас, ибо несомненно, что ализарин существовал вчера в каменноугольном дегте, и так же несомненно, что мы вчера ничего не знали об этом существовании, никаких ощущений от этого ализарина не получали.
2/Решительно никакой принципиальной разницы между явлением и вещью в себе нет и быть не может. Различие есть просто между тем, что познано, и тем, что еще не познано...
3/В теории познания, как и во всех других областях науки, следует рассуждать диалектически, т.е. не предполагать готовым и неизменным наше познание, а разбирать, каким образом из незнания является знание, каким образом неполное, неточное знание становится более полным и более точным.
Раз вы встали на точку зрения развития человеческого познания из незнания, вы увидите, что миллионы примеров, таких же простых, как открытие ализарина в каменноугольном дегте, миллионы наблюдений не только из истории науки и техники, но и из повседневной жизни всех и каждого показывают человеку превращение «вещей в себе» в «вещи для нас...» (т. 18, с. 102).
К числу таких примеров относятся и открытие электронов и других «элементарных» частиц, открытие новых химических элементов и материальных носителей наследственности – ДНК и ДРНК, фотографирование обратной стороны Луны, недоступной для наблюдения с Земли и многое другое.
В трех важнейших гносеологических выводах предельно ясно выражен прежде всего материалистический подход к проблеме познания. Марксистско-ленинская теория познания исходит из безусловного признания субстанциальности материи. Поэтому она направлена против идеализма. Вместе с тем, эта теория исходит из того, что вещи (предметы, явления ets.), существующие объективно, не отгорожены от познающего субъекта, а могут быть познаны, т.е. и теоретически и практически освоены им, преобразованы в соответствии с потребностями человека и общества. Поэтому теория познания направлена против агностицизма. Тем самым утверждается принцип познаваемости, принцип отражения.
Третий гносеологический вывод говорит о необходимости применения диалектики в познании – основного метода познания природы, общества и мышления, а также о неразрывном единстве материализма и диалектики в научной философии в целом и в теории познания – ближайшим образом.
Можно сказать, что данные выводы – те «три кита», на которых зиждется как на своей принципиальной основе вся теория познания диалектического материализма – ленинская теория отражения.
В ленинской теории отражения главное внимание уделяется вопросу отражения в его высшей форме, в форме человеческого познания, начинающегося с ощущений. Именно по вопросам сущности ощущения махисты подвергаются в данной работе резкой, аргументированной критике.
Познание мира субъектом всегда начинается с непосредственного живого созерцания. «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике – таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности». (т. 29, с. 152-153). Эта гениальная формула протекания процесса познания представляет собой образец использования диалектики для решения гносеологических проблем. В частности, в ней научно разрешается старый спор сенсуализма и рационализма с их метафизическим разрывом и противопоставлением чувственного и рационального в познании. Однако при этом принципиально важно не сводить практику лишь к одной из ее функций (но только функций) – быть критерием истины. Практика пронизывает собой все моменты процесса познания, выступая в качестве побудительного мотива и движителя его (являясь основой и целью его). Познание ради познания -абсурд. Оно глубоко практично по своей сущности. Человек познает мир с тем, чтобы преобразовывать его – создавать неприродные формы самой природы, трудиться и творить. Изменяя мир, он в такой же мере изменяется сам.
В этом суть вывода Ф.Энгельса о том, что труд порождает человека. Что «рука не только орган труда, но в такой же мере – и продукт его». Касается это, разумеется, не только рук, но ВСЕХ человеческих органов и свойств.
Начальной формой и источником получения первичных знаний являются ощущения и восприятия. Процесс познания начинается в результате воздействия на наши органы чувств (зрение, слух, вкус, обоняние, осязание) внешних раздражителей, таких, например, как механическое давление, звуковые и световые волны, запахи, температурные воздействия и пр. Какой бы предмет или явление человек не ощущал (воспринимал), он обязательно отражает прежде всего его внешние признаки: цвет, форму, звук, запах и т.п.
Ощущения являются образами, отражениями, копиями или снимками отдельных свойств предметов и явлений материального мира. Вот почему В.И.Ленин называл ощущения «субъективным образом объективного мира». Ощущения – это «...действительно непосредственная связь сознания с внешним миром, есть превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания» (т, 18, с.46).
Ощущения человека содержат в себе в идеальной форме то, что, находится в окружающем мире. Ленин показал, что ощущаются не ощущения (о чем беспрестанно толкуют махисты), а взаимодействия реальных вещей. Познанно взаимодействие есть свойство. Ощущений вне непосредственной связи с материальным миром не существует.
Из диалектико-материалистических положений по данному вопросу, высказанных В.И.Лениным, следует: объективный мир первичен и существует вне ощущений, ощущения же вторичны, производны, и, с другой стороны, в ощущениях правильно отражается реальность и действительность в их непосредственном (наличном) бытии.
Вместе с тем ощущения не есть идеально точный образ единичных предметов и явлений объективного мира; это образ субъективный, так как на него влияют различные факторы, связанные с самим субъектом: особенности строения органов чувств у людей не одинаковы, жизненный и практический опыт их различный и т.д. Следовательно, ощущения объективны по своему источнику, но субъективны по форме. В этом – суть ленинской формулы: ощущения суть «субъективный образ объективного мира».
Итак, сущность ленинских мыслей можно выразить следующим образом:
1)Ощущение непосредственно связано с органической материей в отличие от неорганической, которой присуще свойство отражения, по существу родственное с ощущением.
2) Ощущение – результат взаимодействия человека с предметами, – есть связь становящегося сознания с внешним миром, оно есть «превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания».
3) Ощущение человека связано с определенными процессами в мозгу, представляющем собой непосредственный материальный орган мысли, высший продукт эволюции материи.
4) Ощущение – образ, чувственный слепок с объективной реальности, сравнительно верная ее копия. Оно не изолирует, а связывает сознание человека с внешними предметами.
Истинное знание предполагает соответствие, совпадение ощущений, представлений, мыслей с предметами, объектами, процессами, существующими независимо от сознания. Этот момент В.И.Ленин выделяет особо, говоря о соответствии между отражающим природу сознанием и отражаемой сознанием природой.
Проблема истины – одна из центральных проблем теории познания диалектического материализма. Никакая научная теория не имела бы ценности, если бы она не давала истинного знания о реальности и действительности. Целью всякого познавательного процесса является постижение истины. Разрабатывая сущность понятия истины, В.И. Ленин разграничил этот вопрос на два вопроса:
1. Существует ли объективная истина?
2. Как она достигается : сразу, в полном объеме или постепенно? Здесь предполагается выяснение взаимоотношения между абсолютным и относительным в истинном познании и знании.
Принцип объективности истины вытекает из материалистической теории познания, из признания наших ощущений, понятий и т.п. образами внешнего мира. В.И. Ленин обратил особое внимание на разработку вопроса об объективности истины. Истина всегда имеет объективное содержание, «которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества». (т. 18, с, 123). Здесь доказательно проводится мысль о том, что в мире существуют не истины, а предметы, которые отражаются нами в ощущениях, представлениях и понятиях. Вместе с тем истина и субъективна, потому что мысль как идеальное, возникает и существует в человеческом мозгу, принадлежит субъекту и неотделима от него. Следовательно, как и ощущения, всякая истина объективна по своему содержанию и субъективна по форме.
Метафизическому материализму была недоступна диалектика объективного и субъективного, по этой причине он не мог установить четкой грани между предметом и мыслью о предмете, понять специфику идеального. Махизм же, как разновидность субъективного идеализма, допускал в вопросе об истине другую ошибку: непомерно преувеличивая момент субъективного в истине, он отрывал ее от реальности и действительности, не видел в ней объективного содержания, рассматривал ее чисто субъективистски, идеалистически.
В.И. Ленин подверг убедительной критике идеалистические и метафизические концепции русского махиста А.Богданова, рассматривавшего истину как организованную форму «коллективного опыта» и усматривавшего ее объективность в «общезначимости», т.е. согласованности во мнениях многих людей (см. т. 18, гл. II § I).
Объективная истина в полной и завершенной форме носит название абсолютной истины. Абсолютная истина – это знание, которое не может быть опровергнуто последующим ходом развития науки и практики. Ленин подчеркивает, что абсолютная истина существует только как предел, к которому стремится наше познание, но которого в действительности никогда не достигнет. Это определяется неисчерпаемостью и беспредельностью материи. Постоянно изменяющаяся реальность и действительность может быть верно познана лишь о помощью изменяющихся представлений и понятий. Именно это имеет в виду В.И. Ленин, говоря о «неисчерпаемости материи вглубь», о том, что «электрон так же неисчерпаем, как и атом» и т.д.
«Мысль человека, – отмечал В.И.Ленин, – бесконечно углубляется от явления к сущности, от сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка и т.д. без конца» (т. 29, с. 227).
Это говорит о том, что истина – это не что-то застывшее, раз и навсегда данное. Истина – это процесс. Абсолютная истина есть постоянно накапливающееся содержание в нашем знании, это – процесс все более полного, глубокого и точного отражения объективного мира. В.И.Ленин подчеркивает: «Совпадение мысли с объектом есть процесс: мысль (=человек) не должна представлять себе истину в виде мирового покоя, в виде простой картины (образа), бледного (тусклого), без стремления, без движения, точно линия, точно число, точно абстрактную мысль» (т. 29, С. 177).
В каждой относительной истине имеются отдельные моменты, стороны абсолютного. Так, наши знания о физическом строении материи не являются абсолютными, завершенными, но в них имеется много абсолютного. Например, атом -делим, электроны, протоны, нейтроны и пр. являются элементами атома и т.д.
Отрицая объективность материального мира, махисты не признают объективной истины и в силу этого неизбежно приходят к отрицанию абсолютной истины. «Быть материалистом, – отмечал В.И.Ленин, -значит признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств. Признавать объективную, т.е. не зависящую от человека и от человечества истину, значит так или иначе признавать абсолютную истину» (т.18, с. 134-135).
Абсолютную истину мы познаем не сразу, а постепенно, непрерывно, через познание относительных истин. Относительной истиной называются такие познание и знание, которые в основном правильно отражают реальность и действительность, но не полно. То есть относительная истина – это неполная, незавершенная, неокончательная истина, в каком-то определенном отношении это «кусочек» абсолютной истины; это знание только некоторых свойств, сторон, черт познаваемого предмета или явления. Например, на протяжении всего XIX века физика исходила из волновой теории света. В начале XX века выяснилось, что волновая теория является односторонней, недостаточной и представления науки о свете были относительными. Оказалось, что свет обладает одновременно и волновой и корпускулярной природой. Т.е. – диалектически противоречивой сущностью. («В сущности – все относительно» (Гегель).
Человеческое познание никогда не останавливается на познании относительных истин. Материально-производственная практика, потребности и условия материальной жизни; наконец, любознательность, научный интерес и пр. толкают наше познание дальше, к абсолютной истине. Познание есть развитие истины, стало быть, из относительных истин складывается абсолютное знание в бесконечном процессе развития человеческого познания. Поэтому абсолютная истина состоит из суммы относительных истин, исторически преходящих, но вместе с тем содержащих в себе зерна, моменты абсолютного знания.
Представления древнегреческих философов о возникновении жизни из неорганической природы, например, были наивными, незрелыми, но в них содержалось зерно абсолютной истины. Или представления Демокрита и Эпикура об атомном строении вещества: также были наивными и носили характер скорее догадок. Но сама мысль о том, что вещество состоит из мельчайших частиц, находящихся в движении, названных «атомами» (т.е. неделимыми) – гениальна, и она содержит в себе зерно абсолютной истины.
В.И.Ленин с материалистических позиций раскрывает диалектическую взаимосвязь абсолютного и относительного в истине, подчеркивает, что «…для диалектического материализма не существует непроходимой грани между относительной и абсолютной истиной» (т.18, с.138). Критикуя махистов за непонимание диалектики абсолютной и относительной истины, В.И.Ленин вскрывает причины их эклектики, непоследовательности, шатаний: «причины искажения материализма Богдановым – непонимание им отношения абсолютной истины и относительной» (Т. 18, с. 109).
Глубокий смысл диалектики абсолютного и относительного заключен в следующем ленинском положении: «Человеческое мышление по природе своей способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин. Каждая ступень в развитии науки прибавляет новые зерна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания» (т.18, с. 137).
Правильное понимание диалектической взаимосвязи абсолютной и относительной истины вскрывает несостоятельность догматизма и релятивизма, связанных с преувеличением роли и места или абсолютного, или относительного в истине (т. 18, с. 133-140). Догматики, нарушая принцип конкретности истины, признают только абсолютную истину и этим самым превращают знания, истинные в одних условиях, в абсолют, в универсальную схему, пригодную, якобы, в любых условиях, в любые периоды истории. Догматизм в науке приводит к застою, к прекращению развития познания», к умственному застою и представляет собой опасную форму отрыва теории от практики.
С другой стороны, релятивизм, господствующий ныне в западной (буржуазной) философии, признает только относительность наших знаний. Этим самым релятивисты отрицают абсолютную и объективную истину; значит, в нашем знании нет ничего достоверного, правильного. Истинно познанного. Релятивизм, следовательно, подрывает веру в силу человеческого разума, научного познания, скатывается к субъективизму истины. «Принцип релятивизма, относительности нашего знания, – подчеркивает В.И. Ленин, – при незнании диалектики – неминуемо ведет к идеализму» (т. 18, с. 327).
Диалектический материализм не отрицает относительности наших знаний, но и не скатывается к релятивизму. Всякое познание включает в себя и абсолютное и относительное – два необходимых момента в познании объективной истины.
Одной из коренных и центральных проблем теории познания, разработанной В.И.Лениным, является проблема практики. Понятие практики стало составной и необходимой частью марксистско-ленинской, научно – философской гносеологии, и это обусловливает качественное своеобразие теории познания диалектического материализма. Практика – весьма сложное и противоречивое явление – привлекала к себе внимание как материалистов, так и идеалистов на всем протяжении истории философии. В.И.Ленин прямо говорит о том, что практика является «первой и основной точкой зрения теории познания» (т.18, с. 145).
Всякое познание начинается с практики, практика пронизывает собой в той или иной степени все формы чувственного и рационального познания, из нее исходит познание, она и завершает процесс познания и вместе с тем, писал Ленин «...практикой своей доказывает человек объективную правильность своих идей, понятий, знаний, науки». (т. 29 с. 173).
Именно практическая деятельность людей, будучи основой и конечной целью познания, представляет собой определитель того, какие из добытых знаний истинны, а какие – ложны. Идеи и теории, которые подтверждаются практикой, принимаются обществом, способствуют общественному, научно-техническому прогрессу и наоборот, идеи и теории, опровергаемые практикой, отбрасываются, отмирают. (Правда, речь не идет о превращенных формах, о сознательном мифотворчестве – это предмет особого разговора и исследований).
Определяя понятие практики, вытекающее из материалистического понимания реальности и действительности, следует сказать, что практика – это прежде всего материально–производственная деятельность людей, без которой немыслимо само существование человечества. Ее сущность не сводится лишь к производству материальных ценностей, она охватывает все без изъятия стороны общественной жизни. Понятие практики охватывает социально-политическую деятельность, научно-познавательную, деятельность людей в духовной сфере жизни общества и т.д.
Следует обратить внимание на то, как соотносятся категории «развитие», «деятельность», «практика». Развитие (движение, изменение, взаимодействие), понимаемое философски, представляет собой одно и то же – способ существования материи. Деятельность есть развитие в осознавшей себя форме, в форме осознавшего себя развития – т.е. тождественна социальной форме движения материи. Практика же выступает наряду с теоретической деятельностью важнейшим диалектическим моментом чувственно – предметной деятельности, моментом противоречивого единства теории и практики, моментом осуществляющегося процесса, противоречия – социальной формы движения материи.
Практика, как и всякое явление в природе и обществе, – понятие противоречивое. Диалектический характер практики состоит в том, что она выступает как единство абсолютного и относительного. Практика абсолютна как процесс, но она относительна как отдельный акт. Абсолютность ее как критерия истины заключается в том, что все доказанное, подтвержденное практикой, – это объективная истина. Но практика не может на любом историческом этапе полностью подтвердить или опровергнуть все теоретические положения, и в этом смысле она относительна. Практика – понятие конкретное, т.е. она также подчинена историческим условиям, месту и времени.
Постоянное развитие и изменение практики, связанное с постоянным качественным изменением и прогрессом человеческой деятельности, не позволяет нашим знаниям превращаться в абсолют, в догму. Вместе с тем абсолютность практики дает возможность отличать истину от заблуждений, вымысла, ошибки. «Этот критерий, – писал В.И. Ленин, – тоже настолько неопределенен, чтобы не позволять знаниям человека превратиться в «абсолют», и в то же время настолько определенен, чтобы вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями идеализма и агностицизма. Если то, что подтверждает наша практика, есть единственная, последняя, объективная истина, то отсюда вытекает признание единственным путем к этой истине пути науки, стоящей на материалистической точке зрения» (т. 18, с. 146).
Действительно, сама практика как источник познания и критерий истины, относительна, ограничена определенными рамками. Общеизвестно, например, что в период средневековья алхимики пытались получить золото из сплава различных металлов. Но это оказалось неосуществимым, и в XIX веке утвердилось мнение: считать это истиной. В XX веке с открытием ядерных реакций возникла новая экспериментальная и производственная практика, подтвердившая предположение алхимиков о возможности взаимного превращения химических элементов. В данном случае практика, в одних условиях будучи относительной, с развитием знаний и уровня производства превращается в абсолютную.
Как универсальный фактор познания материального мира практика играет решающую роль. Она есть та активная среда, в которой накапливается материал для мышления, формируются законы и категории мышления, происходит переход от одной формы познания к другой. Чувственное познание и абстрактное мышление немыслимы без тех данных, сведений, фактов, которые приобретаются человеком в процессе практической деятельности.
К.Маркс и Ф.Энгельс показали, что люди начинали свою историю не с теоретических обобщений, а с практического воздействия на окружающую среду. Стало быть, теоретическая деятельность производная от практики. Теория познания диалектического материализма ставит практику на первое место и считает, что человеческое познание ни в малейшей степени не должно отрываться от практики.
Благодаря практической деятельности людей и их потребностям сложились известные нам науки. История наук дает возможность проследить, как накапливались знания, как происходил процесс их дифференциации: астрономия, механика, математика, медицина, физика, биология, химия, социальные науки и другие – результат познания и совершенствования знаний о тех или иных сторонах материального мира. «Практика, – писал В.И.Ленин, – выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности» (т. 29, с. 195).
Примат практики над теорией состоит в том, что сама теория вытекает из практики как ее обобщение. Теория есть не что иное, как практика, взятая в ее наиболее общем, – абстрактном, – виде.
Однако было бы грубейшей ошибкой считать теорию пассивной по отношению к практике, к материально-производственной деятельности людей и их интересам и потребностям. Передовые, прогрессивные идеи и теории оказывают самое активное воздействие на материальное производство, на жизнь общества, способствуют совершенствованию труда людей и ускоряют социальный прогресс.
Развивая учение о практике как неотъемлемой части марксистской гносеологии, В.И.Ленин подверг критике утверждения махистов, которые отрицают роль практики в познании. Для них практика одно, а теория познания – нечто совершенно другое, с практикой не связанное и ею не обусловленное (т.18, гл. II, с. 6).
Несостоятельность, антинаучноcть всех идеалистических теорий заключается в том, что они, отвергая практику, ограничились сравнением и сверкой одних теорий о другими и этим самым обрекли cебя на бесплодное вращение в замкнутом кругу интеллекта. Однако не только идеалисты, но и многие материалисты до Маркса недооценивали либо и вовсе игнорировали практику как критерий истины (Л.Фейербах), либо сводили ее только к эксперименту и наблюдению (позитивисты).
Субъективно-идеалистически понимают практику представители большинство течений в современной буржуазной философии. Так, представители прагматизма утверждают: истина то, что полезно, и те идеи и мысли, которые ведут к утилитарному успеху. Полезны, например, религиозные верования для господствующего клаccа, значит они истинны. Прагматизм (философия бизнеса), не считается с законами объективного развития, поэтому насквозь субъективен.
Марксизм исходит из того, что истина не может определяется пользой, истинность знания определяется адекватным отражением познаваемого мира и только тогда оно приносит пользу человеку, людям, обществу. «Для материалиста, – отмечает В.И. Ленин, – «успех» человеческой практики доказывает соответствие наших представлений объективной природе вещей, которые мы воспринимаем» (т. 18, с. 142).
Выводя теорию из практики, марксизм подчинил ее интересам рационального, на началах и основаниях действительного гуманизма, преобразования мира. Таков смысл знаменитого тезиса Маркса о Фейербахе: «Философы лишь различным образом объясняют мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». А изменение и преобразование мира предполагает научное предвидение объективных законов и тенденций его развития, познание его закономерностей. Историческая заслуга марксизма именно и состоит в том, что он впервые обосновал и осуществил сознательное соединение теории и практики во всех без изъятия сферах культурного, – социального, – бытия.
Во многих разделах книги «Материализм и эмпириокритицизм (см. главы II и IV) В.И.Ленин особое внимание уделяет критике гносеологии махизма: отстаивая материалистическое решение основного вопроса философии, он дает развернутую и предметную критику агностицизма через призму теории отражения. Агностики соглашаются с тем, что познание начинается о ощущений, но не признают никакого иного источника логических знаний. А ведь известно, что при помощи только одних ощущений, чувственного познания невозможно глубоко и всесторонне познать материальный, чувственный и духовный мир, раскрыть его закономерности, предвидеть направление развития и т.д.
В.И.Ленин неоднократно подчеркивал, что научная абстракция отражает природу глубже, вернее, полнее, чем ощущения. Без абстрактного мышления, без логического познания невозможен прогресс. Благодаря абстрактному мышлению человечество овладело, овладевает и овладеет многими тайнами природы первой и природы второй (культуры).
Признавая ощущения единственными источниками познания, агностики становятся или на точку зрения эмпириокритицизма (все знания из опыта), или сенсуализма ( все знания из ощущений). Но, исходя из ощущений, можно идти, как показывает Ленин, по линии субъективизма, ведущей к солипсизму («тела суть комплексы или комбинации опущений»), и можно идти по линии объективности, ведущей к материализму (ощущения суть образы внешнего мира). Юмисты, кантианцы, махисты пошли по линии субъективизма. Признав, что единственным источником наших знаний являются ощущения, они утверждают, что мы можем знать лишь эти ощущения, но ничего за их пределами.
Таким образом, суть линии агностика состоит в том, что «он не идет дальше ощущений, в том, что он останавливается по сю сторону явлений, отказывается видеть что бы – то ни было «достоверное» за пределами ощущений. О самих этих вещах (т.е. о «вещах в себе», об «объектах самих по себе», как говорили материалисты, с которыми спорил Беркли), мы ничего достоверного знать не можем – таково совершенно определенное заявление агностика» (т. 18, с. 107).
На таких позициях стояли махисты и их предшественники – Юм и Кант. Однако во взглядах этих философов есть и некоторые различия. Так, Д. Юм, принципиально отгораживая ощущение от ощущаемого, «вещь для нас» от «вещи в себе», отрицал ее существование, отказывался даже ставить вопрос о том, есть ли что-нибудь за пределами чувственных восприятий. И.Кант же допускал объективное существование вещей, которые воздействуют на органы чувств человека и вызывают ощущения. Тем самым Кант вводил в свою философию элемент материализма. Вместе с тем он считал, что существующие вне нас предметы («вещи в себе») непознаваемы, что они принципиально отличаются от явлений и принадлежат к области «потустороннего», недоступной знанию, но открываемой религии. Кант примирял познание о религией. Он писал: «Я должен был... ограничив знание, дать место вере».
Характеризуя философию Канта как эклектическую смесь материализма и идеализма, В.И.Ленин писал, что основная, ее черта есть «примирение материализма с идеализмом, компромисс между тем и другим, сочетание в одной системе разнородных, противоположных философских направлений. Когда Кант допускает, что нашим представлениям соответствует нечто вне нас, какая-то «вещь в себе», – тут Кант материалист. Когда он объявляет эту «вещь в себе» непознаваемой, трансцендентной, потусторонней, – Кант выступает как идеалист. Признавая единственным источником наших знаний опыт, ощущения, Кант направляет свою философию по линии сенсуализма, а через сенсуализм, при известных условиях, и материализма. Признавая априорность пространства, времени, причинности и т.д., Кант направляет свою философию в сторону идеализма. За эту половинчатость Канта с ним беспощадно вели борьбу и последовательные материалисты и последовательные идеалисты. Материалисты ставили Канту в вину его идеализм, опровергали идеалистические черты его системы, доказывали познаваемость, посюсторонность «вещи в себе», отсутствие принципиальной разницы между ней и явлением, необходимость выводить причинность и т.п. не из априорных законов мысли, а из объективной реальности и действительности. Агностики и идеалисты ставили Канту в вину его допущение вещи в себе, как уступку материализму...» (т. 18, с. 206).
В.И.Ленин показывает, что махисты в решении проблемы познания пошли от Канта вправо, к Юму, т.е. они отрицали существование материи как источника знаний, ограничивали познание пределами ощущений, не доверяли показаниям органов чувств. «Махисты – субъективисты и агностики, – писал В.И.Ленин, – ибо они недостаточно доверяют показаниям наших органов чувств, непоследовательно проводят сенсуализм. Они не признают объективной, независимой от человека реальности как источника наших ощущений. Они не видят в ощущениях верного снимка с этой объективной реальности, приходя в прямое противоречие с естествознанием и открывая дверь для фидеизма» (т. 18. с. 130).
Для махистов характерно не только субъективно-идеалистическое отрицание объективной реальности, но и агностическое истолкование роли ощущений. Об этом говорят махистские спекуляции на «теории иероглифов» известного немецкого физиолога Гельмгольца (т. 18, гл. II, § 6).
Гельмгольц исходил из того, что ощущения, представления и восприятия не являются копиями, образами объективного мира, что это только символы, иероглифы, знаки предметов или процессов, ничего общего с ними не имеющие. Он утверждал, что ощущения сходны с внешними предметами не больше, чем имя человека с ним самим. Согласно этой теории мы познаем не предметы и процессы материального мира, а только лишь символы этих предметов, рождающиеся самими ощущениями человека. Точно так же, как и в теории Канта, в теории иероглифов эклектически соединяются элементы материализма и идеализма. Махист Базаров весьма восторженно приветствует второе и выражает недовольство первым.
Вскрывая ошибочные моменты теории иероглифов, В.И. Ленин пишет: «Бесспорно, что изображение никогда не может всецело сравняться с моделью, но одно дело изображение, другое дело символ, условный знак. Изображение необходимо и неизбежно предполагает объективную реальность того, что «отображается». «Условный знак», символ, иероглиф суть понятия, вносящие ненужный элемент агностицизма» (т. 18, с. 248).
По своему происхождению наши ощущения, восприятия, представления объективны. Их источником и содержанием, несомненно, является внешний мир. Субъективность же ощущений заключается в том, что они существуют лишь в сознании человека и только там. Они субъективны по форме. И эта субъективность, конечно, зависит от анатомо-физиологических особенностей познающего субъекта. Но, так или иначе, в ощущениях всегда отражается объективное содержание, которое не зависит ни от строения, ни от состояния организма вообще.
Рассматривая единство объективного и субъективного в ощущении, В.И.Ленин подчеркивал, что основу этого единства составляет объективный момент и это позволяет считать ощущения, несмотря на элементы субъективности «образами», «копиями» вещей, а не самодостаточными «символами», «знаками», «иероглифами». К слову, из этих «ростков» выросли буйные заросли дремучего агностицизма: герменевтика и постмодерн…
Современная физиология высшей нервной деятельности изучает способность человеческого сознания адекватно отображать внешний мир, как своего рода приспособительную реакцию, возникшую в процессе становления человечества на основе трудовой деятельности.
Ленинская критика «теории иероглифов» и по сей день является надежным ориентиром в борьбе с агностицизмом, в каких бы формах он ни проявлялся. В противоположность агностицизму В.И.Ленин отстаивает и творчески развивает материалистическое учение о познаваемости мира. Материалисты в историческом споре с агностиками не только признают существование вещей, но и познаваемость этих «вещей в себе». Доказательством истинности этого учения, проникнутого уверенностью в мощь и безграничные возможности человеческого разума, служит практика.
В неразрывной связи со всей вышерассмотренной проблематикой данной работы находится вопрос о разрешении В.И.Лениным очень сложной ситуации, сложившейся на рубеже двух веков в естествознании. В конце ХIХ – начале XX века в развитии естествознания и, особенно, в развитии физики, произошел ряд важнейших открытий, которые пошатнули «незыблемые» устои старой классической физики. В 1896 г. немецкий физик Рентген открыл существование невидимых лучей, что отбросило одну из догм старой физики о непроницаемости материи как ее абсолютном свойстве. В 1896 г. французский физик Беккерель открыл урановые лучи, это был новый вид естественного излучения – радиоактивность. В 1898 г. супруги Кюри открыли новый элемент – радий, излучавший энергию о еще большей интенсивностью, чем уран. В 1899 – 1900 гг. Лебедевым было открыто световое давление, в 1900 – прерывность излучения и поглощения энергии, 1905 – появляется теория относительности.
Явления радиоактивности свидетельствовали о каких-то глубоких внутренних процессах, происходящих внутри атома, природа которых выявлена и продолжает выявляться более или менее полно только в последние десятилетия. Переход к экспериментальному исследованию нового уровня структурной организации материи, мира атомов и элементарных частиц начался серией блестящих открытий: кроме явления радиоактивности была открыта первая внутриатомная частица – электрон, новая универсальная постоянная – квант действия, закон взаимосвязи массы и энергии и т.д.
Эти открытия означали, что физика вступила в новую полосу своего развития, что она проникла в неизведанную до сих пор область материального мира – в микромир, мир малых тел и больших скоростей и приступила к изучению его закономерностей, тогда как классическая физика занималась изучением только макромира, мира больших тел и малых скоростей. Здесь следует заметить, что объективные потребности развития науки, особенно физики, требовали преодоления метафизических, натурфилософских схем старого материализма. Абсолютизация принципов ньютоновской механики стала тормозить прогресс физической науки, препятствовала разработке новых концепций, выдвинутых теорией относительности и квантовой механики.
В силу господства метафизического материализма в физике в этот период революционных открытий в области микромира складывается положение, которое получило название «кризис физики», характеризующийся тем, что эти открытия не могли быть научно истолкованы классической физикой. Это был период достаточно болезненного процесса попыток замены механистического объяснения мира т.н. электромагнитной картиной мира. При этом следует иметь в виду, что, говоря о кризисе в естествознании, мы тем самым утверждаем неразрывную связь частного знания и обслуживающей его философии, которая выступает по отношению к частному знанию методологической основой. А какова основа, такова и наука. Каков поп, таков и приход.
Используя трудности естествознания, эмпириокритики набросились с критикой против старых метафизических представлений о материи, движении, пространстве, времени и т.д. Вместе с тем, отвергая механицизм, они отвергали и материалистический дух физики в целом, и, по существу, призывали идти назад, к субъективно-идеалистическим концепциям епископа Беркли. Такой путь стал буквально повальным увлечением среди философов и естествоиспытателей во многих странах мира в этот период коренных изменений научной картины мира в естествознании.
В интересах науки, защиты и развития марксистской философии необходимо было решительно остановить поветрие. С этой сложной задачей блестяще справился В.И.Ленин.
Важно было показать, что махизм связан не с революционными изменениями в физике, а с кризисными явлениями в ее прежних философских основаниях и на этой почве возникшей школой «физического» идеализма. В.И.Ленин особо подчеркивает, что нельзя «разбирать махизм, игнорируя эту связь» (т. 18, с. 265). Он убедительно показывает, что смешивая революцию в естествознании с кризисом ее философских оснований, махисты пытались выдать свои субъективистские концепции за последнее слово науки. Освещая диалектический характер революции в физике, Ленин писал: «Разрушимостъ атома, неисчерпаемость его, изменчивость всех форм материи и ее движения всегда были опорой диалектического материализма» (т. 18, с. 298).
Многие естествоиспытатели, не имея добротной, достаточной научной философской подготовки, перешли на позиции субъективно-идеалистической гносеологии; возникла новая разновидность идеализма, т.н. «физический» идеализм (т. 18, гл. У, § 8), провозгласивший о том, что «материя исчезла», о «крахе материализма». «Материя исчезает, – писал В.И.Ленин, – это значит исчезает тот предел, до которого мы знали материю до сих пор, наше знание идет глубже...» (т. 18, с. 275).
В.И.Ленин показал неразрывную связь «физического» идеализма с кризисом в физике (т. 18, с. 324), глубоко раскрыл его сущность. «Суть кризиса современной физики, – писал он, – состоит в ломке старых законов и основных принципов, в отбрасывании реальности вне сознания, т.е. в замене материализма идеализмом и агностицизмом» (т. 18, с. 272-273).
Будучи не в состоянии научно истолковать (с позиций ньютоновской физики) новые открытия, ряд крупнейших естествоиспытателей того времени попадает в положение искренне недоумевающих и даже выступающих против своих собственных открытий. Известно, например, что Макс Планк, создатель основ квантовой теории, в течение двадцати с лишним лет после своего открытия сам выступал, в сущности, против своего же открытия, пытаясь «спасти положение», т.е. вернуться к установившимся, но уже не применимым к объяснению новых явлений концепциям классической физики. Нечто подобное было характерно для Дж. Дж. Томпсона, Лоренца и др. Для всех их каноны классической (ньютоновой) физики представлялись абсолютными, неизменными, везде и всегда применимыми истинами. Они считали, например, неопровержимым то, что материя состоит из атомов – мельчайших и неделимых частиц, а «биография» атома считалась «законченной». То же самое было с общей формулой классической физики m = const. Новые открытия опровергали эти положения, и все это представлялось физикам, стоящим на позициях метафизического материализма, чуть ли не катастрофой, чуть ли не гибелью науки. Здесь, конечно, нельзя исключать и того факта, что для капитализма в целом в это время было присуще чувство нарастающего пессимизма, неуверенности и безысходности. Это свидетельствовало о том, что он полностью исчерпал, актуализировал свой потенциал, безвозвратно утратил историческую перспективу и объективно встал перед неизбежностью смены его строем коммунистическим, строем действительного гуманизма.
Ярким проявлением «физического» идеализма вкупе с признанием «исчезновения материи» являлся т.н. «энергетизм» Оствальда и его школа. Оствальд объявляет энергию (как Додж и Виги электричество) «субстанцией в самом настоящем смысле этого слова» и предлагает философские понятия «материя» и «дух» подвести под единое общее понятие «энергия» и таким образом разрешить «старое затруднение», старый спор в философии и с философией – снять с обсуждения основной вопрос философии, т.е. «ликвидировать» разницу между материализмом и идеализмом в рассмотрении любого теоретического вопроса как в философии, так и в естествознании.
Вскрывая общую гносеологическую причину кризиса физики, В.И. Ленин раскрывает и конкретное проявление этой причины, т.е. показывает, как незнание диалектического материализма привело в период революционных открытий в области микромира определенную школу в новой физике к идеализму. К числу первой гносеологической причины, породившей «физический» идеализм, В.И.Ленин относит «принцип релятивизма, относительность нашего знания, принцип, который с особенной силой навязывается физикам в период крутой ломки старых теорий и который – при незнании диалектики – неминуемо ведет к идеализму» (т. 18, с. 327).
Определенная часть физиков, признававшая ранее только абсолютную истину, под напором новых научных данных, не умея диалектически решать вопрос с соотношении абсолютного и относительного, бросается а другую крайность – начинает утверждать, что все данные науки только относительны и притом настолько, что в них нет и элемента абсолютного, объективного. Это и есть релятивизм.
На примере физика Дюгейма Ленин показывает, что доказывать вывод о том, что «всякий закон физики есть временный и относительный» (Дюгейм), это значит ломиться в открытую дверь, т.к. с точки зрения диалектического материализма любое научное представление, в ходе дальнейшего развития науки будет все больше уточняться, совершенствоваться, дополняться. Это обусловлено неисчерпаемостью самого объективного мира и отражательной природой истинного познания и знания. Из бесконечной суммы этих относительных представлений, опыта, знаний ets. складывается абсолютная истина.
Другой причиной возникновения «физического» идеализма является так называемая «математизация» физики, «засилие физики математикой». Теоретическая физика настолько усложняется, что не может развиваться без математики, все более становится математизированной, т.к. новые открытия требуют все большего применения математического аппарата для своего обоснования и доказательства, для вычислений и предсказаний (открытий).
Проникнув в область микромира, физика сталкивается с такими малыми частицами и короткими промежутками времени, с такими огромными скоростями и сложнейшими физическими процессами, которые не могут уже восприниматься органами чувств человека непосредственно. Для получения данных в области микромира, их обработки требуются очень сложные приборы и используется сложнейший математический аппарат.
У некоторых физиков, попавших под влияние махизма, напрашивается вывод, что математика – это «априорная» и чисто абстрактная наука. Тогда и абсолютно абстрактны все данные, добытые с ее помощью о строении микромира и о мире вообще. Следовательно, материи, как объективной реальности, не существует, остаются лишь математические формулы и уравнения. Очевидно, что незнание диалектического материализма приводит к идеализму, В.И.Ленин подчеркивает, что «на новой стадии развития и якобы по-новому получается кантианская идея: разум предписывает законы природе» (т. 18, с. 326).
Стихийное, еще философски неосмысленное убеждение большинства естествоиспытателей в существовании объективной реальности, в возможности объективной истинности познания, Ленин назвал естественно-историческим материализмом. Материалистический дух естествознания в новых открытиях пробивает себе дорогу, потому что в силу самой природы науки, под воздействием фактов, специалист не может их научно истолковать и интерпретировать, не может объяснить, не став на точку зрения материалистической диалектики.
Анализируя общее, – генеральное, – направление развития естествознания, Ленин сформулировал вывод, имеющий огромное теоретическое и практическое значение: «естествознание неуклонно движется к более высокой форме материализма – диалектическому материализму». «Этот шаг делает и сделает современная физика, – писал В.И.Ленин, – но она идет к единственно верному методу и единственно верной философии естествознания не прямо, а зигзагами, не сознательно, а стихийно, не видя ясно своей «конечной цели», а приближаясь к ней ощупью, шатаясь, иногда даже задом. Современная физика лежит в родах. Она рожает диалектический материализм...» (т. 18, с. 332).
Физика, как и все естествознание, непременно должна сойти с методологических позиций метафизики и стать на позиции диалектического материализма, единственно научной методологии, обойтись без которой наука уже не может. Стало быть, для того, чтобы выйти из кризиса, необходим союз физики и естествознания в целом с философией диалектического материализма. Строго говоря, не только естествознания. В любой сфере культуры, в любом деятельном проявлении субъекта (человека, людей, человечества) истинного, доброго, полезного и прекрасного столько, сколько в них … материалистической диалектики и диалектического материализма.
Особо следует остановиться на социальных причинах кризиса в физике и философии в этот период.
Начало XX века охарактеризовалось в России первой пролетарской революцией 1905-1907 годов. Историческая необходимость поставила во главе этой революции партию большевиков. Т.е. это, по сути, была первая попытка осуществить на практике то, что в теории открыли, обосновали и доказали К.Маркс и Ф.Энгельс. И революция терпит поражение, за которым следует оголтелая реакция по всем направлениям. Надо ли объяснять, как вовремя «подвернулась под руку» идеализму идея «уничтожимости» материи! Ведь из того, что в какой-то области природы «установили» факт исчезновения материи, следует: поскольку предметом философии является вся реальность и действительность, состоящая из 3-х массивов: природы, общества и мышления, а философия марксизма суть диалектический материализм, то стоит доказать истинность утверждения об уничтожении, – уничтожимости, – материи в каком угодно частном случае, как рассыплется, подобно карточному домику, цельная теория материализма. Диалектического. Вся. В том числе и в той своей части, где марксизм достиг наибольших результатов: в части научного обоснования необходимости и неизбежности революционного преобразования общества на началах действительного гуманизма. Вот в это-то сердце материализма и метили, вот сюда–то и был направлен главный удар. И гениальность В.И.Ленина заключалась в том, что он предвидел все возможные практические последствия этого удара и нанес сокрушительный теоретический, – философский, – удар по идеализму, отстоял в чистоте и далее развил марксистскую философию.
В своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» В.И.Ленин на протяжении всего изложения, в каждом философском вопросе, поставленном новой физикой, прослеживает борьбу двух линий, партий в философии – материализма и идеализма. Быть партийным в философии – значит придерживаться либо материализма, либо идеализма – третьего не дано. Принцип партийности в марксистской философии означает прежде всего открытое, последовательное проведение линии материализма и решительную борьбу против линии идеализма и агностицизма, в какой бы форме эти направления ни выступали.
Критикуя махистов, Ленин показывает, что они пытаются скрыть, камуфлировать свою партийность, выдать свои теории за надклассовые, нейтральные, за «третью линию» в философии, которая, якобы, поднялась выше материализма и идеализма. «За кучей новых терминологических ухищрений, за сором гелертерской схоластики всегда, без исключения, мы находим две основные линии, два основных направления в решении философских вопросов» (т. 18, с. 356). Пора бы уж зарубить на носу: пока есть антагонистические классы, любой призыв к деидеологизации по факту есть переидеологизация.
Понятие партийности В.И.Ленин употребляет как в философском, так и в общесоциальном смысле. В общесоциальном – понятие партийности означает то, что каждый класс осмысливает социальную реальность и действительность с позиций своих интересов. Поэтому всякая идеология классова, партийна. «...За гносеологической схоластикой эмпириокритицизма нельзя не видеть борьбы партий в философии, борьбы, которая в последнем счете выражает тенденции и идеологию враждебных классов современного общества» (т. 18, с. 380). В.И.Ленин говорил, что люди всегда были и будут глупенькими жертвами самообмана в политике, пока не научатся за нравственными, религиозными и политическими заявлениями распознавать интересы тех или иных классов.
На протяжении всей истории своего существования буржуазия, ее партии и идеология никогда открыто не заявляли о том, что они защищают и выражают интересы эксплуататоров. В лучшем случае ими провозглашались лозунги и заявления о защите интересов общечеловеческих, общенациональных и пр. В этих слегка замаскированных призывах тщательно скрывались принципы буржуазной партийности и проповедовалась беспартийность, что и нашло свое отражение в буржуазной идеологии, и в буржуазной философии в том числе.
Только марксизм впервые открыто и честно заявил о том, что он выражает и защищает интересы пролетариата и трудящихся в борьбе против класса эксплуататоров и всех форм социального и национального угнетения.
В отличие от диалектического материализма, не скрывавшего и не скрывающего своей партийности, – совпадающей с научностью, – махизм стремился доказать свою беспартийность и этим самым создал невероятную мешанину обрывков противоположных точек зрения. Об эклектизме эмпириокритиков В.И.Ленин писал: «Реалисты» и т.п., а в том числе и «позитивисты», махисты и т.д., – все это – жалкая кашица, презренная партия середины в философии, путающая по каждому отдельному вопросу материалистическое и идеалистическое направление. Попытки выскочить из этих двух коренных направлений в философии не содержат в себе ничего, кроме «примиренческого шарлатанства» (т. 18, с. 361).
При изучении данного вопроса следует иметь в виду еще одно обстоятельство. Понятие «партийность» означает тенденциозность, отстаивание вполне определенных идей, целей, интересов. Однако качественное отличие коммунистической партийности от всех иных ее типов состоит в том, что она впервые в полном объеме совпадает с научной объективностью. В этом сила марксистско-ленинского учения во всех его частях. В этом – залог исторических побед коммунизма. Именно потому пролетарская (коммунистическая) партийность совпадает с научной объективностью, что интересы пролетариата, по словам К. Маркса, впервые в основном и главном совпадают с общечеловеческими интересами.
На обнове глубокого и всестороннего анализа борьбы двух партий в философии В.И. Ленин приходит к очень важному выводу о том, что эта борьба в последнем счете выражает тенденции и идеологию враждебных классов современного общества. «Новейшая философия, -писал он, – так же партийна, как и две тысячи лет тому назад» (т. 18, с. 380).
Образцом партийности в философии для В, И. Ленина всегда были труды и деятельность основоположников марксизма – К.Маркса и Ф.Энгельса. Особенно резкой критике подвергались Лениным постоянные попытки махистов противопоставить Энгельса Марксу, «улучшить» и «дополнить» марксизм и пр. В книге особенно четко подчеркивается идейная близость и преемство в творчестве основоположников марксизма. «Вполне в духе Маркса и в тесном сотрудничестве с ним Энгельс во всех своих философских работах коротко и ясно противополагает по всем вопросам материалистическую и идеалистическую линию...» (т. 18, с. 58). В «Анти-Дюринге» Ф.Энгельс критикует материалиста Дюринга за постоянные уступки идеализму, в работе «Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии» он упрекает материалиста Фейербаха за непоследовательность и совместно с Марксом разрабатывает множество проблем диалектического материализма. «Гениальность Маркса и Энгельса состоит как раз в том, – подчеркивал В. И. Ленин, -что в течение очень долгого периода, почти полустолетия, они развивали материализм, двигали вперед одно основное направление в философии, не топтались на повторении решенных уже гносеологических вопросов, а проводили последовательно, – показывали, как надо проводить, – тот же материализм в области общественных наук, беспощадно отметая, как сор, вздор, напыщенную претенциозную галиматью, бесчисленные попытки «открыть» «новую» линию в философии, изобрести «новое» направление и т.д.» (т. 18, с. 356-357).
В шестой главе своего труда В.И.Ленин вскрывает главную тенденцию « беспартийности» махизма – прислужничество фидеизму. Он неоднократно повторял, что «беспартийность» в философии – это ширма для идеализма, который, в свою очередь, является ни чем иным, как преддверием поповщины. Он подчеркивал, что материализм – надежное противоядие фидеизму. Философы, отказывающиеся от материализма, неизбежно попадают в объятия религии. «Коготок увяз – всей птичке пропасть, – писал В.И.Ленин. – А наши махисты все увязли в идеализме, т.е. ослабленном, утонченном фидеизме, увязли с того самого момента, как взяли «ощущение» не в качестве образа внешнего мира, а в качестве особого «элемента» (т. 18, с. 367).
В современном мире капитала религия по-прежнему остается идеологическим оружием класса угнетателей. Как когда-то «богостроители» и «богоискатели», так и сегодняшние идеологи буржуазии стараются «очистить» религию от архаизмов, приспособить к потребностям современного человека, одевают ее в философские наряды от новых «философских кутюрье». Значительную роль в модернизации религии играют особенно те направления буржуазной идеологии, которые вопреки действительности громче всех и чаще всех заявляют о своей «беспартийности».
В.И.Ленин не оставил без внимания и подверг резкой критике махистскую идею «безыдейности» естествознания. Классовая борьба в капиталистическом обществе охватывает все явления, в том числе и естественные науки, требует от ученых-естественников и техников четких философских позиций. Ибо в наше время всякая попытка быть «нейтральным» и «беспартийным» оборачивается на деле союзом о теологией, с идеализмом, с эксплуататорами и угнетателями.
Принцип партийности в философии выходит далеко за рамки решения только философских проблем. Он требует классового подхода к осмыслению социальных явлений, тех гигантских перемен в жизни общества, которые произошли и происходят ныне после победы Великого Октября и, в особенности – сегодняшней ситуации в мире, и в нашей «бывшей» стране. Из этого принципа вытекает важная задача разоблачения всех антимарксистских теорий и взглядов современной буржуазной философии, социологии, а также оппортунистических, ревизионистских, махистских извращений марксистско-ленинского учения. Особо необходимо подчеркнуть в этой связи роль «Заключения» к «Материализму и эмпириокритицизму». На двух его страничках содержится огромный по емкости, содержанию и значению материал, представляющий собой итог, резюме всей работы. Изучающим настоящую работу очень полезно было бы глубоко разобраться в каждой из всех точек зрения, с которых должен подходить марксист к оценке эмпириокритицизма, равно как и к оценке любой иной враждебной марксизму -ленинизму философской теории.
…Почему мы сочли уместным и необходимым написание данной работы и ее помещение в данном сборнике, притом – непосредственно за статьей «Об интеллигентности и интеллигенции (опыт рефлексии)»?
На некоторые обстоятельства (на повод и причины) мы указали в самом начале анной статьи. Причина же основная состоит в следующем. Именно Владимир Ильич Ленин всей своей жизнью, своей борьбой, своим трудом, своим творчеством; единством мысли, чувств и практики доказал и показал: ЧТО есмь интеллигентность и КТО есть интеллигент.
(Архив 2008 г.)