«Насильно мил не будешь».
(Пословица)
Осень 1953 года.
Холодным вечером на неосвещённых улицах нашего провинциального городка властвовали густые сумерки.
Травянистый ковёр пешеходной дорожки скрадывал мерную поступь сотрудника милиции.
И вдруг сонную тишь окраины нарушил грохот, раздавшийся со двора старого двухэтажного жилого дома.
Участковый Полысьев тотчас остановился и бдительно навострил ухо.
Скрипнула воротная дверь, выпустив качающийся в стороны силуэт этакого привидения из старинного замка.
Встреча произошла неожиданно и ночной «призрак» шарахнулся назад.
Однако тут же пришёл в себя. Дохнул винным перегаром и взял быка за рога:
- Дай-ка, мужик, закурить!
Обдумывая происходящее, Полысьев неспешно исполнил просьбу и чиркнул спичкой о коробок.
В жёлтом свете колеблющегося пламени курильщик различил: перед ним представитель власти!
Сразу явно занервничал. Прикуривая «Беломорину», дрогнувшими пальцами сломал её и выплюнул.
- Отчего руки трясутся? Кур, что ли, воровал? - закинул удочку служебного любопытства милиционер.
Документов у подозрительного типа не оказалось. (Как выяснилось позднее, имя и фамилию он соврал.)
Предлагая взамен вторую папиросу, сотрудник милиции дал погореть огоньку спички, пока не обжёг пальцы.
За это время профессионально запечатлел в зрительной памяти физиономию собеседника.
- Да так.., по пьянке с бабой полаялся..,- сбивчиво забормотал выпивоха.
- Почто столь шумно?
- Впотьмах дровишки зацепил. Поленница грохнулась. Утром соберу, а переночевать двину к матери.
- Пойдём-ка, сначала вместе глянем для порядка, что ты там натворил.
И, действительно, уложенные правильными рядами, дрова оказались с одного края наваленными горой.
Ни в одном из окон дома света не было. Это успокоило участкового. Оснований для задержания нарушителя тишины не имелось. И пьянчужка быстренько смылся восвояси.
А наутро хозяин дров, чертыхаясь, начал восстанавливать укладку запасённого на зиму печного топлива и, ужаснувшись, ахнул: под обрушившимися поленьями лежала мёртвая соседка.
Это была, недавно вселившаяся в комнатушку, одинокая тридцатилетняя Комлева Ирина.
Никто из жильцов ничего конкретного об её образе жизни, родственных и прочих связях пояснить не мог.
Судебно-медицинский эксперт дал заключение о смерти потерпевшей в результате полученных ею, не совместимых с жизнью, повреждений головы.
Характер их происхождения медик связал с несколькими ударами одним из берёзовых чурбаков, обнаруженных на месте происшествия.
При наружном осмотре трупа зафиксировал наличие в области внутренней части бёдер потерпевшей следы ссадин и царапин, а в её половых путях обнаружил мужскую семенную жидкость.
Версия об изнасиловании и убийстве Комлевой легла в основу возбуждения уголовного дела.
При его расследовании особую роль сыграл, хотя и оплошавший первично, участковый Полысьев.
Во-первых, он подробно обрисовал физиономию неизвестного.
Составление фоторобота тогда у нас ещё не практиковалось. Но в населённом пункте с числом жителей не более 70 тысяч имелись реальные шансы на успех при личном сыске.
Во-вторых, помог изъять папиросу, которую измусолил и выплюнул подозрительный незнакомец.
Исследование, оставленной в мундштуке слюны, впоследствии помогло экспертам сличить её групповую принадлежность с группой крови преступника и спермы из полового органа пострадавшей.
Что укрепило доказательственную базу в качестве одной из улик против субъекта преступного деяния.
А, в-третьих, наш герой стал «завсегдатаем» ресторанов на железнодорожном вокзале и в центре города.
Разумеется, посещал их не в форменной одежде. Щеголял в цивильном костюме с галстуком.
Последнее ему до глубины души нравилось. Обижала лишь скаредность начальника ГОВД
Тот не субсидировал ни единой копеечки для убедительной достоверности исполняемой роли.
А так хотелось пофорсить, заказав водочки, конечно, не графинчик, подобно Кисе Воробьянинову.
Ну, хотя бы «сто граммчиков»!
Не во имя тщеславия – ради пущей секретности ответственной миссии.
Да что греха таить!
И – для уязвления официанток, иронично надувающих губки, зло острящих о бедности непьющего «клиента».
Попытался, было, использовать кровные грошики. Только и это – пустой номер!
У рачительной супруги их выудить труднее, чем рыбку из пруда либо выпросить прошлогоднего снега.
Новый снег уже был на носу – в Октябрьский праздник невольный актёр носом к носу столкнулся с ночным «неприятелем».
Случилось сие великое событие в раздевалке ресторана «Урал», и точно так же – внезапно!
Оба вмиг узнали друг друга и утонули в железных объятиях крепче фронтовых друзей по былому окопному братству.
Пашка Бузгин, а это был он, слесарь с автоагрегатного завода, реактивно оценил опасную обстановку.
Молниеносно сцапал с тумбочки у большого зеркала одёжную щётку, служившую для прихорашивания посетителей. И тычком отправил «легавого» в нокдаун.
Мало того!
Сыщик поперхнулся крошевом, вылущенных при ударе из дёсен, передних зубов верхней челюсти.
Однако не на того напал противник!
Щупленький с виду Полысьев – силой и духом богатырь!
Теряя сознание, он левой дланью ухватил лютого агрессора за горло и пригвоздил затылком к стене.
Одновременно правой рукой извлёк из кармана служебный пистолет «ТТ». И, чтобы не произошло выстрела, поставил его на предохранитель. После чего рукояткой оружия с размаху нокаутировал врага.
…Дело по обвинению Бузгина рассматривалось судом в июне 1954 года.
Зал старого здания клуба автоагрегатного завода был переполнен. И это удивляло, ибо процессы о половых преступлениях закон предписывал проводить закрыто.
В те дни я после окончания 2-го курса Свердловского юридического института проходил ознакомительную практику в прокуратуре города Шадринска.
Обвинение на процессе поддерживал В.К.Зырянов, позднее ставший прокурором Курганской области.
Для присутствия на первом в жизни слушании громкого уголовного дела меня удостоили места, с которого отчётливо не только слышал каждое слово, но и видел любое движение мимики подсудимого.
Вину в убийстве Комлевой он, невразумительно изворачиваясь, отрицал.
Зато в изнасиловании, на мой взгляд, каялся чистосердечно:
- Любил я Ирину и звал замуж. Отказала. Пряталась от меня. Квартиру поменяла. Выследил и подкараулил. Изнасиловал, надеясь, после этого зарегистрирует брак со мной. Погибла от того, что дрова на неё свалились.
Суд признал Бузгина виновным в убийстве женщины.
И по части 1-й ст. 136 Уголовного кодекса РСФСР, действовавшего в то время, назначил ему наказанием 10 лет заключения в исправительно-трудовом лагере.
А за изнасилование, согласно части 2-ой Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 года «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование», приговорил к 20 годам лишения свободы.
Уразумев поразительное несоответствие одной меры наказания другой, осуждённый возопил:
- Как же так!?
За убийство – 10, за изнасилование – 20!
Знай это раньше, не стал бы насиловать. Срок за смерть вдвое мягче, чем за любовь.
…Paradoksos!
Парадокс – в переводе с греческого языка: неожиданный, странный.
Другими словами: своеобразное мнение, резко противоречащее здравому смыслу.
Такое порой происходит при случайных (скорее – закономерных!) изобретениях чего-либо выдающегося.
Однако в законодательной сфере подобную «мудрёность» категорически противопоказано «изобретать».
Следует вначале семь раз отмерить и – ни разу не отрезать. Не отрезать справедливость от здравого смысла!
Постскриптум.
Милиционер Полысьев получил достойное поощрение по службе.
И приобрёл до конца жизни особую примету: полный передок, медалями блестящих, стальных зубов, вставленных дантистом за казённый счёт.