После того как Таня улетела, Андрей долго не мог уснуть. Ещё бы! Впервые в жизни от него, Андрея, от его сообразительности, упорства и находчивости зависела жизнь другого человека. Ну, не совсем человека, но в данном случае это не имело значения. Слова Тани, сказанные едва слышным голосом, «Найди её…», гремели в ушах подобно звукам боевой трубы. Хотелось тут же вскочить, одеться и мчаться куда-то сквозь ночь, лишь бы не лежать вот так, в бездействии сейчас, когда Тане нужна помощь, и он – единственный, кто может хоть что-то для неё сделать.
Впрочем, эти три бессонных часа не пропали даром. За это время Андрей успел хорошо обдумать и распланировать порядок действий по поиску затерявшейся в большом городе колдуньи.
Проснулся он не то чтобы совсем рано, но и не поздно, быстро съел завтрак и, вооружившись толстым телефонным справочником, тетрадкой и ручкой, принялся за работу. На отдельных листках он выписал номера детских домов, школ и интернатов. Детские сады он решил проверить в последнюю очередь, девочки в автобусе всё же явно были школьницами, хотя могли знать Бабу Ягу ещё по детскому саду.
Он заранее решил, что и с какой интонацией будет говорить. Голос должен звучать серьёзно и уверенно: «Позовите, пожалуйста, Бабу Ягу!» или «Можно Бабу Ягу к телефону?». Тогда ответивший хотя бы на мгновение задумается, нет ли в его школе или детдоме кого-нибудь, кому подходит это имя, а не отмахнётся сразу, как от глупой детской шутки. Ведь о том, что у них работает самая настоящая Баба Яга, могут знать и не все.
Выписав все номера, которые были в справочнике, он сел к телефону и начал звонить всем по порядку, ставя против каждого набранного номера один из трёх значков: «О» - ответили, «Н» - не ответили, «З» - занято. И только к концу рабочего дня, когда звонить уже стало явно бесполезно, оторвался от телефона, чтобы подвести итоги. А они не очень обнадёживали.
За это время ему удалось обзвонить все детские дома, интернаты и примерно половину школ в городе. В большинстве случаев ответом ему были пятнадцать долгих гудков – он заранее решил дожидаться пятнадцатого гудка, прежде чем положить трубку и отметить набранный номер буквой «Н». Около двух десятков номеров оказались заняты. Остальные номера ответили.
Чаще всего ответом ему был строгий и назидательный, а иногда визгливый и возмущённый окрик: «Мальчик, перестань баловаться!», или что-нибудь в этом роде. Некоторые просто отвечали: «Нет такой» или «Вы не туда попали». Были и такие, кто, явно опасаясь какого-нибудь обидного детского прикола, молча дышали в трубку, не зная, что ответить, а когда он повторял вопрос, просто прерывали связь.
Попадались и любители пошутить. Однажды на просьбу позвать к телефону Бабу Ягу мужской голос задумчиво ответил:
- Н-нет, такой у нас в списке не числится. – и добавил заговорщицким шепотом: - У нас все училки, конечно, ведьмы, но в основном молодые, до Бабы Яги им ещё долго расти.
В другой раз после долгих гудков послышались звуки оживлённого разговора, смех, звон бокалов, потом весёлый женский голос произнёс:
- Алло?
- Можно Бабу Ягу к телефону?
- Нет, нельзя. Она в сказке. – со смехом ответила женщина и после паузы добавила, видимо, считая это остроумным: - У неё отпуск до тридцатого.
На следующий день он добил список школ и начал всё сначала, выбирая теперь из списка только номера, отмеченные значками «Н» и «З». На третий день составил список детских садов и продолжал звонить, звонить, звонить… С каждым днём список не ответивших номеров уменьшался, но слишком медленно, чтобы закончиться к концу недели. И с каждым днём таяла надежда, так окрылявшая его вначале.
Близился к концу последний день, сегодня вечером прилетит Таня и с надеждой протянет к нему свои руки-крылья, а ему нечего будет сказать ей…
От усталости после всех бесплодных поисков и разочарований мысли его стали путаться, и он уснул прямо на столе, положив голову на сложенные руки. Но и во сне продолжал куда-то звонить, в голове постоянно звучали гудки, то длинные, то короткие… А потом женский голос отчётливо произнёс: «У неё отпуск до тридцатого».
Внезапно проснувшись, Андрей успел ухватить, задержать в памяти ускользающий сон. Да, он слышал эти слова в одном из ответов. Почему он решил, что это была шутка? Потому что женщина сказала, что Баба Яга в сказке? А где ей ещё проводить отпуск, как не в родных местах? Или потому что смеялась? Так там все смеялись, он даже слышал звон бокалов, наверное, чей-то день рождения отмечали.
Андрей бросил взгляд на настенный календарь. Тридцатое августа – это как раз сегодня. Уже потянувшись к телефону, он сообразил, что не помнит, по какому номеру звонил в тот раз. Подумав, он вспомнил, что это было в первый день, ближе к концу. Он вспомнил даже, что подчеркнул последний номер в тот день, чтобы наутро начать со следующего. Хорошо, что он звонил строго подряд, по списку! Теперь оставалось только набирать все номера, отмеченные буквой «О», вверх по списку, начиная с этого, подчёркнутого.
На девятый или десятый звонок ответил грубоватый, хриплый голос:
- Слушаю!
- Позовите, пожалуйста, Бабу Ягу!
- Ну я Баба Яга, чего надо-то?
От неожиданности Андрей не смог выдавить из себя ни слова, сидя с открытым ртом и прижав трубку к уху. Так прошла почти целая минута, и он уже начал бояться, что Бабе Яге надоест это затянувшееся молчание, и она бросит трубку, но по-прежнему не мог издать ни звука, как будто что-то сдавило ему горло. Наконец тот же голос произнёс:
- Понятно. Чую я, дело у тебя серьёзное, по телефону не расскажешь. Приходи завтра с утра в школу, часам к десяти. Адрес знаешь?
Андрей собирался, как обычно, дождаться прилёта Тани, лёжа в кровати, но не смог: уснул, как только голова его коснулась подушки. Проснулся он внезапно от оглушительного то ли писка, то ли визга: Таня сидела на подушке и кричала ему прямо в ухо.
- Ну ты и соня! – сказала Таня, когда Андрей подскочил, как ужаленный, на кровати. – Я уж и звала тебя, и крыльями махала, и одеяло пыталась стащить – а тебе хоть бы хны! Пришлось вот так… - Таня смущённо умолкла, потом тихо добавила: - Надо же мне было узнать, что у тебя…
- Нашёл я её… наверное. Я её не видел ещё, только по телефону говорил.
- А она точно – настоящая?
Андрей постарался в точности передать ей, что сказала Баба Яга. Таня выслушала, подумала и сказала:
- Похоже, и правда настоящая. Ты пойдёшь?
- Пойду, конечно! Ты что, сомневалась?
- Ты только её не бойся, она может быть суровой, строгой, но не злой. Я спрашивала у Хозяина, он с ней встречался.
- Да я и так это понял, по голосу, - на самом деле Андрей только сейчас понял, какая могучая древняя сила таилась в этом низком, хрипловатом голосе. И эта сила не была злой. И наверное, какая-то часть этой силы передалась и ему, потому что в следующих его словах звучала уже не просьба, как раньше, а требование:
- А теперь ты расскажешь мне, что с тобой приключилось, ничего не скрывая. Баба Яга должна знать всё.
Начало Таниной истории было до отвращения похоже на многочисленные боевики, которые чуть не каждый день показывают по телевизору. Андрей ими не то чтобы увлекался, но иногда смотрел от нечего делать. Богатая мама, владеющая солидной строительной фирмой, и дочка, ученица одной из дорогих элитных школ. Строительный бизнес – дело очень прибыльное, но потому и опасное, поэтому дочку везде сопровождает пара телохранителей. И ей это, конечно, не нравится, так хочется хоть на часок удрать из-под охраны, почувствовать себя свободной! А тут одноклассница, то ли подкупленная, то ли запуганная бандитами, предложила сбежать с урока через окно, чтобы охранники, стоящие у дверей, не заметили, и посидеть в ближайшем кафе-мороженом. Её схватили тут же, на улице, и втолкнули в машину, она и пикнуть не успела. Привезли в какой-то дом на краю леса, в строящемся дачном посёлке, и бросили в подвал. Неприятно, конечно, но Таня особо не беспокоилась: знала, что мама не побежит в полицию и выкуп заплатит, а значит, она скоро вернётся домой.
В подвале – одно только окошко, вернее, отдушина под самым потолком, размерами с почтовую открытку. Свет, правда, есть, лампочка горит день и ночь, а выключатель за дверью. Стены толстые, кирпичные, пол бетонный. У двери – большое железное корыто, наполовину заполненное застывшим цементным раствором.
На второй день заточения, вечером, ей вдруг послышались голоса. Они были очень слабые, слов разобрать невозможно, и доносились они из стены подвала, из-за маленькой, вроде печной, железной дверцы над самым полом. Таня потянула за ручку, дверца, хотя и с трудом, но открылась. За ней была ниша, в глубине которой виднелась железная труба, уходящая вверх. На трубе был кран, который можно было повернуть, засунув руку в нишу, но Таня засунула туда, конечно, не руку, а голову. Так было слышно гораздо лучше, можно было, не особо напрягая слух, разобрать слова. И распознавать голоса, один из которых она тут же и распознала. Это был голос дяди Коли, Николая Викторовича, маминого заместителя и старого друга, которому она доверяла «как себе и даже чуть больше», по её выражению. И, судя по тому, что он говорил в этот момент, совершенно напрасно.
- …договорились на завтра, время и место сообщите ей по телефону в последний момент. Деньги она передаст через меня. За мной будет машина с охранниками, но она приказала им не вмешиваться, если передача пройдёт нормально. Свои деньги я по дороге выну, а в чемодане оставлю вашу долю. И на этом мы с вами расстаёмся. Всё понятно?
- Мне не нравится, что будут охранники, - послышался другой голос, - Мало ли что она приказала, а вдруг стрелять начнут, когда ты заберёшь девчонку!
- Не начнут. В нашей фирме приказы всегда исполняются, да и место там людное, побоятся задеть кого-нибудь. А мне надо, чтобы были свидетели, что я передал деньги. Я должен быть вне подозрений.
Больше ничего Таня услышать не успела, потому что дверь в подвал внезапно распахнулась, в подвал вбежал здоровенный бандит, схватил её за руку и оттащил от дверцы. Потом, не отпуская таниной руки, встал не четвереньки, сунул голову в нишу и прислушался.
- Ай-ай-ай, нехорошо подслушивать, - сказал он, поднимаясь. Немного подумав, он ногой захлопнул дверцу,, подошёл к корыту с застывшим цементом и с огромным трудом передвинул его к стене, приперев дверцу. Прислушался ещё раз, удовлетворённо хмыкнул, вышел и запер за собой дверь.
Таню охватила тревога. Надо было обязательно узнать, что они скажут, когда узнают, что она подслушала их разговор. Она легла в корыто, свернувшись клубком на жестком цементе, и прижала ухо к верхней части дверцы над краем корыта. Разговор продолжался, но голоса сливались в монотонный гул, и разобрать слова было невозможно. Тогда, вспомнив вдруг сцену из какого-то шпионского фильма, снятого, вероятно, задолго до изобретения электронных подслушивающих устройств, она подбежала к столу, схватила чашку и, выплеснув остатки чая, приставила её к дверце, а сама прижалась ухом к донышку.
Слышно было хоть и намного хуже, чем раньше, но кое-как понять было можно. Разговор шёл о деньгах, видимо, делили выкуп. Потом вдруг резко оборвался и голос дяди Коли недовольно спросил:
- Ну что там ещё?
В ответ послышалось не очень разборчивое бормотание про видеокамеру в подвале, какую-то артезианскую скважину под домом, вентиль, её перекрывающий, и трубу, ведущую в дом. Ещё там было слово «подслушивала» и «каждое слово».
- И сейчас слышит? – быстро спросил дядя Коля.
- Не, я дверцу хорошо припёр, теперь не слышно, я проверил, - ответил бандит, видимо, подошедший ближе: теперь его речь была более разборчива.
- Идиот! – простонал дядя Коля. – Она слышала мой голос, и теперь знает, что я в деле! Иди и больше не спускай с неё глаз, болван!
Таня поняла, что у неё осталось всего несколько секунд на подслушивание, пока бандит будет идти к монитору видеокамеры, но прежде чем отскочить от дверцы, она успела услышать тяжелый, угрюмый голос, голос человека, привыкшего приказывать и, очевидно, главаря этой банды:
- Плохо дело. Придётся убрать девчонку.
И тогда Тане стало по-настоящему страшно. В панике она бросилась к крошечному окошку, до которого не смогла бы достать даже вытянутой вверх рукой, и, стуча кулаками в глухую кирпичную стену, закричала изо всех сил:
- Помогите! Ну, хоть кто-нибудь!! Меня же убьют!!!
Она прекрасно понимала, что вокруг никого нет и никто, кроме бандитов, её не услышит, но ничего не могла с собой поделать. Однако её отчаянный призыв был услышан. За окном вдруг послышался негромкий и, как ей показалось, насмешливый голос:
- Ну и кого тут у нас убивают?
От неожиданности Таня мгновенно умолкла, потом, ещё не вполне уверенная, что этот голос ей не померещился, тихо попросила:
- Заберите меня отсюда… пожалуйста. Мне очень страшно…
- Как же я тебя заберу? – спросил голос. – В окно ты не пролезешь, а дверь заперта.
- Позвоните тогда в полицию, пусть приедут, скорее… Здесь бандиты, они меня похитили!
- Ну уж нет, в ваши людские дела я вмешиваться не буду. Я только со зверушками дело имею. Если уж так хочешь отсюда выбраться, могу превратить тебя, скажем, в летучую мышь, тогда сможешь в окно вылететь.
В этот момент за дверью послышался топот – видимо, следящий за ней бандит услышал, что она с кем-то разговаривает, и поднял тревогу. Паника с новой силой охватила девочку, и она, невзирая на очевидную нелепость предложенного плана спасения, закричала:
- Да, да! Делай, что хочешь, только спаси!
В то же мгновение её как будто подбросило в воздух, она взмахнула крыльями, и ворвавшиеся в подвал бандиты успели заметить только тень, промелькнувшую в отдушине под потолком.
- Вот так я и познакомилась с Хозяином, - закончила свой рассказ Таня.
- И что, ты вот так сразу научилась летать? – с интересом спросил Андрей.
- Конечно, он же превратил меня не в беспомощного мышонка, а во взрослую летучую мышь! Чтобы летать, не нужно знать, как это делать, достаточно уметь. Знания только мешают. Это как с сороконожкой, которую спросили, с какой ноги она начинает идти. Она стала об этом думать, и не смогла сделать ни шагу. А вот видеть в темноте я хоть и умела, но не знала, как, пока Хозяин не объяснил.
- Почему?
- Ну, это так просто не объяснить. Я лучше расскажу тебе, откуда вообще взялись летучие мыши. Вот, слушай:
В одном обычном, ничем не примечательном лесу было много-много мышей. Ну и других зверей тоже хватало. И всем было хорошо, именно потому, что мышей было много. Ими-то и питались все хищные и даже не очень хищные звери и птицы – лисы, совы, змеи, ястребы, соболя, куницы. Ежи – и те были не прочь полакомиться мышатинкой. Травоядные и грызуны всякие тоже не жаловались, потому что не станет лиса гоняться за быстроногим зайцем, когда кругом полно мышей. Лоси, олени и кабаны тоже были довольны, потому что даже волки и медведи частенько предпочитали их не трогать, опасаясь рогов и копыт, и довольствовались теми же мышами.
А мыши… Они тоже не жаловались на жизнь. Привыкли, что их едят. И старые бабушки-мыши, которым как-то посчастливилось избежать зубов и когтей, наставляли мышат:
- Да, нас все едят, но мы всё равно будем жить и процветать, потому что очень быстро размножаемся. Наша судьба – быть съеденными, и не жаловаться надо, а гордиться такой участью. Ведь без нас половина зверей в лесу была бы съедена, а вторая половина умерла бы от голода. И что осталось бы? Лучше уж прожить короткую, но счастливую жизнь в родном лесу, чем медленно стареть в мёртвой пустыне.
Однако в большой компании всегда найдётся кто-нибудь, кто думает не как все. Вот и здесь родилась как-то мышка, которая стала возражать старшим:
- А я не хочу быть съеденной! Я хочу всё узнать, хочу летать, как птица, а меня вместо этого съедят?! Это несправедливо и неправильно!
- Сама ты неправильная, - отвечали ей старые мыши. – Так не бывает, чтобы весь народ был неправ, а ты одна права.
Но неправильная мышь осталась при своём мнении, и когда в их лес пожаловал Хозяин Вечного Леса, побежала прямо к нему.
Хозяин очень удивился, когда мышка изложила ему свою просьбу.
- Да где ж это видано, чтобы мыши летали? На это птицы есть, насекомые… Если ещё и мыши полетят, то в небе вообще будет не протолкнуться!
- Ничего, я ночью буду летать, - отвечала мышь, - Ночью только совы летают да бабочки ночные, как-нибудь в небе поместимся.
- Ну, не знаю, - почесал в затылке Хозяин, - я никогда ещё летающих зверушек не делал. Где я перьев столько достану, тебе на крылья?
- А я и без перьев обойдусь, ты мне только крылья сделай. И не обманывай меня, мне говорили, что ты даже ящеров когда-то летающих делал, и летали они прекрасно без перьев.
- Так я их для того делал, чтобы потом из них птиц сотворить! Знаешь, какая это тяжёлая была работа?! Из каждой чешуйки перо сделать, и это только начало было! Думаешь, почему у птиц зубов нет? Потому что клюв намного легче! Да там почти всё пришлось переделать! Потому птицы и живут до сих пор. А летающие ящеры вымерли, потому что летали плохо, гораздо хуже птиц. Ну сделаю я тебе крылья, а ты так и не научишься летать, как птица, и вымрешь, потом на меня же и обижаться будешь!
- Нет, не буду обижаться, честное слово! Я же сама попросила, и если что не так, я и виновата буду. А летать я очень постараюсь научиться.
- Вот же ты настырная какая! – проворчал Хозяин, потом снова почесал в затылке, посмотрел на мышь и сказал: - А ведь и правда интересно, что получится! Давно я не создавал чего-нибудь эдакого! Ладно, уговорила.
Долго трудился Хозяин над мышкой. Сначала вытянул ей передние лапки, потом взялся за кожицу подмышками (а что, у мышек тоже подмышки есть, как это ни странно) и начал её растягивать и разминать, смазывая для прочности особым волшебным настоем. Получилась тонкая кожаная плёнка, которую он растянул между мышиным боком и кончиками передних лапок, только коготки оставил.
- Давай теперь, учись летать! – сказал Хозяин, подбрасывая мышь в воздух.
Поначалу у мышки ничего не получалось. Она трепыхалась и переворачивалась в воздухе, налетала на деревья, цеплялась за ветки. Хуже всего было падать на землю. Она не могла взлететь с земли, а бегать на одних задних лапках тоже не получалось. Приходилось ползти до ближайшего дерева, карабкаться до нижней ветки и прыгать с неё. Но мышка была упрямой, да и деваться было некуда – Хозяин ведь не обещал вернуть ей прежний вид, если она не сможет летать!
И она научилась! Полёт у неё был, правда, не такой плавный, как у птиц, но на землю больше не падала. И вообще больше не опускалась на землю. Даже спать научилась, уцепившись коготками за ветку и вися вниз головой.
Новые неприятности начались, когда она попробовала летать ночью. Мышиного зрения вполне хватает, чтобы бегать ночью по земле, но для полёта недостаточно. Она снова стала налетать на ветки и падать. Да и пищу искать ей стало намного труднее. Она же привыкла искать пищу на земле, а там она теперь совсем беспомощна – саму тут же съедят. На деревьях фрукты-ягоды висят, но их ещё найти надо в темноте. А вкусные ночные бабочки, что кругом летают, видят в темноте куда лучше неё и почти всегда успевают увернуться.
Делать нечего, полетела она снова к Хозяину. Тот посмотрел, как она летает, и сказал:
- Молодец, хорошо научилась, я даже не ожидал! Чего ж тебе ещё не хватает?
- Так мы ведь договорились, что я по ночам буду летать! А как, если я ночью совсем плохо вижу? Сделай мне, пожалуйста, глаза, как у совы.
- Как у совы? Да они на твоей мордочке и не поместятся! Могу, конечно, прибавить тебе ночного зрения, но боюсь, всё равно маловато будет.
- А как же мне тогда жить? Придумай что-нибудь, пожалуйста.
Хозяин подумал-подумал, да и сказал:
- Есть у меня одна интересная идея, ещё ни на ком не опробованная, если хочешь, будешь первой. Только смотри, я не могу обещать, что всё получится, дело новое, рискованное.
Мышка, конечно, согласилась, а куда ей было деваться? Хозяин первым делом сделал ей большие и очень чувствительные уши, потом долго возился с горлышком, голос ей переделывал и усиливал. И ещё в голове поковырялся, уши с мозгами как-то по-новому соединял. А когда мышь проснулась после операции, сказал:
- Глаза тебе ночью больше не понадобятся. Теперь ты будешь видеть ушами. Только кричи погромче, когда летать будешь.
Мышка ничего не поняла, но поверила Хозяину и полетела в лесную чащу. Дождалась темноты, когда глаза совсем уж перестали видеть, и крикнула что было сил. И чуть с ветки не упала от неожиданности: как будто яркий луч света вырвался у неё изо рта и осветил всё вокруг. И она полетела, непрерывно крича, и видела каждую веточку, каждый листик, и ночных бабочек, летающих между деревьев. Вот тут она и наелась, впервые с тех пор, как стала крылатой. А утром прилетела к Хозяину и сказала:
- Спасибо тебе, Хозяин, ты исполнил мою самую заветную мечту! Теперь я понимаю, что была неправильной мышью, и нет мне места среди обычных мышей, потому что я – мышь летучая!
- Это тебе спасибо, - отвечал Хозяин. – Если бы не твоя неправильность, мне бы и в голову не пришло создать такое чудо, как ты! А то я, было, совсем обленился, творческие способности растерял…
- А как это – видеть ушами? - спросил Андрей, когда Таня закончила свой рассказ.
- В другой раз расскажу, сейчас мне пора! – ответила Таня, и добавила тем же самым, как в прошлый раз, тихим голосом: - Расскажи Бабе Яге всё, уговори, упроси её мне помочь! Ты ведь сможешь, да?
Следующая сказка -
http://www.proza.ru/2011/11/26/1472