Мне до сих пор жалко ту девчонку.
И ещё, когда я вспоминаю эту историю, к жалости примешивается странное чувство вины за себя, хотя я тогда не сделал ничего плохого. Я просто ничего не сделал.
Было это уже давно. События последних лет заслонили от меня этот эпизод из жизни, но все-таки иногда я вспоминаю о нём. Это произошло в один тихий день конца августа месяца. Синие тени от деревьев и домов почти сплошь покрывали улицу, и только кое-где асфальт освещался красноватыми лучами заходившего солнца.
Было часов семь уже, когда мать послала меня в магазин. Не помню, что я должен был купить, да это, наверное, и не важно. А тогда я посетовал на свою горькую судьбу, взял сумку и побежал, благо магазин находился совсем рядом с нашим домом…
Её я заметил в шагах в ста от магазина и сразу выделил из толпы. Да, пожалуй, любой сделал бы то же самое : слишком не соответствовали друг другу её одежда и манера держаться. Одета она была в потрёпанный свитер бежево-розового цвета и линялые джинсы. Но поражало не это, а её независимое поведение и гордый взгляд, которым она встречала каждого, кто оглядывался на неё: прямо в глаза.
И она была красива. По любым меркам красива. Её длинные пепельные волосы были очень пушистыми и свободно спадали на плечи, а большие зелёные глаза обладали необычайной подвижностью – ни дать ни взять молодая сибирская кошечка. Только смотрела она так, что сразу вспоминались коготки.
Думаю, что было ей лет пятнадцать, однако смотрела она намного старше. И эта смесь женского и детского была так сильна и так явственна, что невозможно было её не заметить. Мне тогда неудержимо захотелось обнять её и прижать к себе: котёнка, которому раньше времени пришлось стать взрослым. Но я не сделал этого…
Она тоже зашла в магазин. Кода я выбирал покупки, то забыл про неё, но случаю было угодно,
чтобы в очереди я стоял за ней. Кассиршей в тот день была злая крашеная бабища, которая всегда всех обсчитывала. Их всех кассирш нашего магазина она одна была мне противна. Можно сказать, я её просто не переваривал….
Она стояла так близко от меня, что я ощущал теплоту её тела. Я смотрел на неё пристально и тут увидел, что сзади на плече у свитера спустилась петля, и в дырку поглядывала загорелая кожа. Не знаю почему, но эта подробность взволновала меня. Словно устыдившись чего-то, я перевёл взгляд на её руки.
И тут я заметил, что она держит всего один пакет картошки.
В тот день картошка была плохая, Она уже успела завянуть от долгого лежания на базе и была покрыта черной липкой черноземной пылью. Я это успел отметить раньше, потому что тоже смотрел эти пакеты, но брать не стал.
А она держала пакет картошки и рука её была испачкана пылью, но даже чернозём был не в состоянии опорочить эту руку : так непринуждённо-изящна она была. И жест этот был до того
естественным, что, казалось, так можно было держать букет цветов, модельную сумочку, но никак не пакет с вялой картошкой…
Но это оформилось в слова позже. А тогда я глядел на её руку почти без всяких мыслей, но в душе у меня что-то сжалось.
Была её очередь платить деньги. Только тут я заметил, что другую руку она держала сжатой в кулак. Сейчас она разжала его…
Там были какие-то мелкие монеты, серебро и медь. Помню,, они показались мне очень засаленными и потёртыми. Может быть, все-таки есть телепатия, может, и нет, но я почувствовал, осознал то, что должно было произойти, и внезапно моё сердце сжалось…Я так не хотел этого!...
И точно: у неё не хватило двенадцать копеек. У неё не хватило этих злосчастных медяков на пакет картошки, один-единственный! В первую секунду естественным порывом моим было дать ей эти недостающие деньги, я даже полез за ними в карман, но что-то меня остановило. Может быть, это было веками воспитываемое в людях презрение к неимущим, может быть, необычность ситуации, может, что-нибудь ещё. Вообще-то я тогда был очень застенчивым…
…..А эта лярва в образе продавщицы смерила её презрительным взглядом и и вымолвила
(другого слова я не подберу, столь высокомерно и с пафосом это было сказано!/ :
-В магазин, дорогуша, с деньгами ходить надо!...
Тогда она, ни слова не говоря, положила этот пакет картошки и пошла к выходу. Пошла с гордо поднятой головой, своей легкой походкой. И только в уголках её губ спряталась горькая усмешка… Больше я её никогда не видел.
Может быть, такое случается специально, чтобы дать нам урок на всю жизнь! Не знаю. А тогда кассирша, видя моё рассеянное состояние, просто и вежливо недодала мне рубль. Она ничем не рисковала, зная, что если я за ним вернусь, всегда можно сослаться на то, что он завалился за кассу, (кабинку), а она не заметила.
Дома меня спрашивали, кто меня обидел. Я отмалчивался. Да и что я мог сказать, если я сам обидел в себе человека? Можно сказать, плюнул ему в душу….Но урок этот- запомнил…
….Однажды я уже пытался изложить эту историю на бумаге : мы писали в школе сочинение на тему «Самый памятный день». Тогда мне сказали, что эти листки нужно вырвать, а сочинение – переписать, потому что «такого не может быть, так вообще не бывает»…
Иногда я сомневаюсь : может быть, эти слова – справедливы? Но если кому-то не хватает денег – даю, и сдачи не требую :»замаливаю тот грех», можно сказать…. Вам виднее.
1983 год.