Десятки журналистов, писателей и актёров съехались на международный мультимединый фестиваль «Живое слова» в Большое Болдино. И я там был! Со всеми вытекающими последствиями!
Село Пушкиных – Львовка. Музей под открытым небом. Помещичья усадьба, деревянный храм и приходская одноэтажная школа. Здание закрыто, туристам приходится заглядывать в окна. А там – на почерневших от времени партах – прописи и журналы позапрошлого века, антикварные буквы и слова. Экспонаты настолько завораживают сегодняшних гостей Львовки, что стёкла запотели, и уже подходит следующая группа – и они тоже будут долго вглядываться в слова за стеклом, и они тоже разочаруются – ведь им отсюда ничего не унести. Хотя уж кто кто, а эти любопытные – финалисты фестиваля «Живое слово» – нашли бы застеклённым словам применение.
Финалисты – это сорок журналистов и писателей со всей России и из семи стран мира. В этом году они как никогда могли быть горды собой и своим владением живым языком – финалистов отобрали из тысячи участников. «Так много на «Живое слово» не заявлялось никогда», – говорит генеральный продюсер фестиваля Нина Зверева и широко улыбается – значит, растёт интерес к слову, значит не зря она шестой раз собирает на Пушкинской земле столько знаменитых и начинающих, опытных и амбициозных, таких разных, но так одинаково влюблённых в Пушкина и в русский язык.
Ещё одно отличие нынешнего фестиваля – в этот раз он длился три дня. В первый день работали, во второй – фестивалили, а в третий – вдохновлялись. Получилась хорошая троица, как Бог любит.
Я к чему так много уделяю внимания контексту: не потому что я тоже в числе сорока и, выходит, тоже владею словом и так далее. Я всего лишь пытаюсь вам разрекламировать фестиваль и Болдино, пропиарить, или, если уж по-русски, то – расхвалить. В конце концов, не зря же я эти три дня спал, пил и ел за счёт принимающей стороны!
А сторона принимала по-русски, с размахом! Как всегда, был и Пушкинский бал, где местные жители – юристы, спасатели, чиновники, переодевшись в костюмы первой половины 19-го века, показывали, как танцевали предки и как разговаривали без слов, с помощью веера. Был на фестивале и фуршет с цыганами, да под русские романсы, побывали мы и на ярмарке, где за десять рублей можно было отведать настоящей медовухи, браги, самогона и закусить всё это грибочками, пирожками и прочими пряностями – просто сказка какая-то!
Сказка продолжилась на церемонии награждения – она по традиции проходила на веранде Пушкинского дома, и от близости к прекрасному (а, может, от выпитого на ярмарке!) мы улетали, парили среди медовых яблонь и с жадностью глотали все слова (а, может, закусывали словами!), которые были сказаны и произнесены участниками, знаменитостями, учёными, пушкинистами. И звучал Пушкин на русском, на латвийском, на английском…
Боже, как звучал Пушкин на английском! Это американский адвокат и переводчик, а также поэт, композитор и, наконец, защитник русского Чебурашки в США Джулиан Генри Лоуэнфельд читал собственные переводы (лучшие в мире) Пушкина. Джулиан – бесспорно, герой этого фестиваля, он всем аборигенам ежесекундно демонстрировал, как нужно любить русский язык. Да он и сам давно стал русским, с тех самых пор, как услышал песню Булата Окуджавы и влюбился в это «божественное звучание слов». Теперь он по-русски ругается, по-русски верит в приметы (стучит по дереву и плюёт через плечо), по-русски пьёт, дышит и любит. Сам Джулиан уверен – его переводы стали лучшими в мире потому, что главное – перекладывая одни слова на другие, сохранять их музыку. Это трудно, для этого нужно самому быть поэтом. А Джулиан и не скрывает – он поэт и, как все поэты, хулиган (кстати, вполне русское сочетание), так что с языком он делает всё, что захочет, главное – его не поковеркать, не поцарапать, не убить.
Хотя, как говорила на фестивале Юлия Сафонова, одна из основателей портала «Грамота.ру», язык, он всё выдержит, за него не стоит бояться, не стоит так рьяно записывать слова в антиквариат и не позволять им видоизменяться в произношении и написании. Речь, конечно, не идёт о том, что можно быть безграмотными, грамотность – это то, что сохраняет язык. А мы же не хотим убить свой язык, а значит, себя? По-моему, сильный аргумент, вдохновляющий на лишнее повторение правил русского языка. Юлии Сафоновой вторил на специальной лекции и основатель Института лингвистики Российского государственного гуманитарного университета Максим Кронгауз, он же знаменитый составитель словарей «Слово года». Так что присутствовавшие на фестивале имели возможность поучаствовать в выборе слова, которое чаще других звучит в 2011-ом, слова, по которому, может быть, спустя века, будут изучать историю. Короче («короче» – чисто пушкинское слово, ищите в «Евгении Онегине»), мы остановились на двух словах: «Манежка» и «полиция».
Было и ещё одно слово, о котором мы заговорили с Максимом Анисимовичем после лекции. Это слово «Тагил», вернее, так: «Тагииииил!». «Да, молодой человек, где же вы были раньше? Тагил вполне может стать словом года, по крайнеё мере, в словаре часто упоминаемых людьми слов ему точно есть место!» Словно в подтверждение желания лингвиста обессмертить «Тагил» я не раз в Болдино слышал название родного города. Его кричали и тянули и молодые, и старые, да все, кто видел табличку в моих руках с надписью «Нижний Тагил». Так что, друзья, вы живёте в городе с живым именем! Поздравляю!
А я бы с удовольствием остался жить в Болдино! Уж простите! Здесь и только здесь родник русского языка, ведь Пушкин именно в Болдино дописал «Евгения Онегина», написал сказки и «Повести Белкина», то есть те произведения, которые дали нам наше слово. Здесь и сегодня «Русью пахнет», и атмосфера во всём селе, как в Храме на Пасху – радость и вдохновение. Идёшь по усадьбе поэта и понимаешь – вот он, колодец русских слов и смыслов. Черпай, не стесняйся! Кстати, знаете, почему классика не устаревает? Потому что – не устаревают смыслы, описанные классиками! Этот вывод сделал я на дискуссии о классике в присутствии знаменитых журналистов, таких, как Светлана Сорокина, Ирина Петровская, Леонид Коганов, Ксения Ларина – и они все со мной согласились! Тагиииил!
Один из владельцев современного русского слова, живой классик Захар Прилепин тоже приезжал в Болдино и тоже говорил о смыслах. Оказалось, он совсем не брутальный, а обычный русский мужик, который жалеет, что их, мужиков, остаётся всё меньше, и пишет на эту тему книги. А ещё он уверен: всё, что остаётся делать в нашей стране писателям и журналистам – это сопротивляться. И конечно – сохранять музыку родных слов, их поэтичность, ведь жизнь прекрасна только тогда, когда прекрасны слова. (Пауза). Перечитайте последнюю строчку ещё раз, она родилась у меня после разговора с Захаром Прилепиным, и, кажется, более удачного финала для зарисовки о впечатлениях от «Живого слова» мне не найти.
P. S. На сцене небольшого сельского кинотеатра – приглашённые участники фестиваля, прославленный театр «Пиано». Актёры – дети-инвалиды, дети, которые не слышат, но которые заставили весь мир услышать их. Только мимикой и жестами. Мир невероятной лексической пантомимы. Гостям фестиваля «Пиано» показал спектакль «Крылья для клоунов». Это поэзия без слов. Но «прочитанная» с такой любовью к людям и к жизни, что слёзы блестели на глазах у журналистов на протяжение всего представления. В финале вместо аплодисментов – вверх поднятые руки, только так мимы понимают – вдохновили ли они на слова и чувства своих зрителей.