Индийский океан только успокоился после недавнего шторма, но его отголоски в виде пологих и высоких волн сильно раскачивали сторожевик, усиливая нервозную обстановку на мостике. Шли учения «Океан 75», и наблюдали за ними в штабе Военно-морского Флота!
Кораблю была поставлена задача: уничтожить высоко летящую цель. Корабельная РЛС «Фут-Н» уже засекла, вылетевший из Союза стратегический бомбардировщик, и вот-вот должна была начаться передача цели на «Фут-Б» - артиллерийскую РЛС (на морском сленге «Футбуки»), которая отвечала за точное попадание.
В этом и была проблема. Артустановка в то время управлялась заложенной в «Футбук» электроникой процентов на восемьдесят. Да ещё попробуй, попади в цель, которая летит на пределе дальнобойности. Поэтому, как колотил мандраж находящихся на мостике офицеров, видно было и без бинокля. Особенно переживал командир БЧ-2. От него, на сто процентов зависело, как отстреляется корабль. Я видел, как плясала ручка в его руках.
Однако «попадание в цель» не означает, что нам предстояло сбить самолет. Нет, только необходимо попасть в его инверсионный след, на расстоянии несколько десятков метров. И снаряды были не боевыми, а практическими. Они взрываются, как и боевые, но не дают таких осколков, которые могут повредить дорогущий самолет. Еще есть снаряды учебные, они вообще из ствола не вылетают, ими только учатся молодые комендоры. Что-то я углубился в технические тонкости, о которых имею весьма неглубокие знания. Я же корабельный электрик, который в силу своих способностей и неумеренного любопытства, умудрялся на своей вахте побывать на всех боевых постах и даже посидеть в башне артустановки, и покрутить маховички наводки. В этот момент меня и занесло на ГКП* корабля.
Недолго я тешил своё любопытство, командир БЧ-4 РТС доложил командиру о приближении цели и вхождении её в зону поражения нашей артустановки. Тотчас загремели «колокола громкого боя», или просто звонки, но очень громкие. Пришлось мне нестись на мой БП и дальнейшие события уже проходили, к сожалению, без меня. Но из люка своего БП наблюдал жадными глазами, боясь пропустить хоть малейшее движение корабельных артустановок. У нас их вообще-то две, но сегодня стрелять, я знал, будет только кормовая.
Комендоры уже заняли места в башне, взвыли электродвигатели, и башня с необыкновенной ловкостью начала крутиться, и два её ствола, уставившись куда-то вверх, начали компенсировать качку, держа невидимую цель. Постепенно стволы поднимались всё выше и выше, видимо цель была уже над нами. Я пошарил глазами по безоблачному небу и увидел серебристую точку, точнее сначала увидел её белый след и лишь потом сам самолёт.
Резкий грохот ударил по моим перепонкам - по выстрелу сделали оба орудия. Зазвенели о палубу стреляные гильзы. Высоко в небе появились два облачка… под самым хвостом самолета, но звуки разрывов были столь слабы, что растворились среди шумов корабля. Цель резко развернулась и пошла в обратную сторону. Как потом рассказывали сигнальщики, - они всё время были на ГКП, - наш корабль едва не сбил стратегический бомбардировщик. В результате ошибки командира БЧ-2 снаряды разорвались под самым хвостом самолета и если бы не дистанционный взрыватель, ловили бы мы летчиков в водах океана.
Пилот, как говорили радисты, долго ругался и, сославшись на то, что дома его ждут дети и жена, отказался от выполнения дальнейшего задания.
И что же получается, промажешь – плохо, а попадешь – того хуже!