Щедрый подарок
Из сборника "Наедине с тишиною".
1
Вечер догорел скоро. Вначале, огненный диск солнца склонился к горизонту, коснулся цепочки покрытых деревьями далёких холмов и, словно чего-то испугавшись, стремительно скрылся за самим высоким из них. На играющем всеми цветами радуги небе зажглись первые звёзды. От земли потянулись зыбкие сумерки, погружая окружающий мир в темноту осенней ночи. Покой и умиротворение в природе ощущались даже физически. Не было даже слабых намёков на перемену погоды. Да откуда им было взяться? Уже вторую неделю на дворе, вовсю, красовалась пора "бабьего лета". Чистое, без единого облачка, небо, слабый, ещё несущий тепло прошедшего лета, ветер, опутанные, ослепительно белой на тёмном фоне, невесомой паутиной деревья и опоры линий электропередачи – всё, не сговариваясь и, словно дополняя друг друга, сулили продолжительное тепло и благодать.
Но всему, в конце концов, приходит конец. Пришёл конец и этому теплому дню, подаренному красавицей осенью, а вместе с ним и конец покою и тишине в природе. Словно досыта насладившись осенним чудом "бабьего лета", всё изменилось столь стремительно, что вызывало недоумение, граничащее с оторопью. А всё началось с ветра. Он усилился совершенно неожидан-но. Ещё каких-то пять минут это был легкий, едва ощутимый, бриз, равномерно тянувший со стороны водохранилища. Словно нехотя, он едва шевелил наполовину пожелтевшими листьями тростника, вяло стелился над по-жухлыми береговыми травами и, встретив на своём пути стену прибрежной лесополосы, бессильно замирал среди неподвижно стоящих деревьев. Его усилий не хватало даже для того, чтобы замутить неподвижную гладь воды и погнать, какую ни какую, волну.
Помощь ветру пришла от дальнего конца водохранилища. Оттуда где высокий берег, увенчанный каменным выступом, издали похожим на голову быка, мрачно высился над тёмной водой и своим телом заслонял добрую половину открытой воды и стоящий на берегу небольшой посёлок. На его месторасположение указывали световое зарево, уходившее строго вверх к небе-сам, да одинокий фонарь, установленный на середине берегового склона и выполняющий роль своеобразного маяка, хотя ночью, в этом месте, по водохранилищу никакие суда не ходят.
Первый порыв ветра выдался коротким, но требовательным. В ответ на эту, столь откровенную, заявку занять своё положенное место в осенней круговерти и, словно просыпаясь от затянувшегося оцепенения, зашевелили тонкими руками-ветками деревья, роняя на землю, отжившие своё, листья, пригнулись стебли высохших трав, и на пологий берег выползла первая, ещё лишённая привычной силы волна. Всколыхнув окружающий мир, ветер на короткое время утих, а потом дохнул с заметно окрепшей силой. Теперь его порыв был заметно длиннее. Так повторилось несколько раз. Казалось, что ветер пробует свои меха, перед тем как выбрать нужную тональность и за-дуть в полную силу. Через пять или шесть таких вздохов-порывов, он, действительно, задул на одной ноте, больше не усиливаясь, но и не ослабевая.
Всё вокруг пришло в движение. С натугой закачались деревья, затрепетал тонкими ветвями кустарник, прильнули к земле не потерявшие гибкости травы, на усыпанный крупной галькой берег покатила бесконечная череда торопливых волн. Растрепав застоявшиеся кроны деревьев, ветер с натугой загудел в ветвях, заглушая все звуки вокруг.
На берегу, сразу за узеньким мысом, на десяток метров врезавшемся в тело водохранилища, стоял одинокий, потрепанный ветрами вяз. Начисто лишённый нижних веток, он издали напоминал высокую колону, увенчанную густой кроной сильно переплетающихся ветвей. Вяз был крепок и могуч. Не поддаваясь напору осени, он ещё крепко удерживал листья на ветках, не же-лая расставаться с летним нарядом. Благодаря этому, днём вокруг него ещё лежала густая тень. Правда, в течение дня она совершала путешествие вокруг ствола дерева, очерчивая почти полный круг, но это не мешало, часто посещающим эти места, рыбакам располагать свой бивуак под вязом. Этому служила и ещё одна особенность – параллельно берегу, прямо по середине лесопосадки тянулась асфальтовая дорога, по которой курсировали рейсовые автобусы до ближайшего города. И каждый водитель, хотя бы месяц проработав на этом маршруте, непременно примечал как возвышающуюся над остальными деревьями крону вяза, так и узенькую утоптанную тропинку, тянувшуюся от шоссе до той небольшой полянки на которой тот стоял. А частые просьбы остановиться "у вяза" служили дополнительным стимулом за-крепить в памяти столь важную веху на пути следования маршрута. Благодаря своей высоте, а так же необычной, приметной кроне, вяз был заметным ориентиром, позволяющим бывалым людям безошибочно определять своё местоположение, находясь как на берегу водохранилища, так и бороздя в лодке его широкую водную гладь.
Сейчас под вязом стояла небольшая, аккуратная, сшитая из парашютного шёлка палатка. Её крашенная "серебрянкой" крыша, образуя крутые скаты, лишённые даже самой ничтожной морщинки, была похожа на раскрытую и перевёрнутую тетрадь и контрастно выделялась на фоне темнеющего кустарника. Вход в палатку был закрыт наглухо, а возле него стояли два резиновых сапога с короткими голенищами. Рядом высились две, прислонённые к толстой ветке вяза, сборные бамбуковые удочки.
В палатке, вытянувшись во весь рост, так, что голова упиралась в переднюю её стенку, а ноги касались выхода, спал крепкого вида парень по имени Сергей Колосов. Двадцати шести лет от роду, с аккуратной стрижкой тёмных волос, густыми бровями и узкой подковкой усов, доходившими своими краями до середины подбородка, он выглядел молодо, но не столь привлекательно, как мог бы на то рассчитывать. А всему виной был крупноватый, с горбинкой, нос, который напрочь смазывал первоначальное, благоприятное впечатление от созерцания лица Сергея. И скрыть этот изъян не мог даже мягкий, открытый взгляд его тёмно-голубых глаз – этой тайной зависти большинства знавших его девиц – и стройное тренированное тело. Сергей открыто не комлексовал относительно своего внешнего вида, но порой, во время бритья, в голове у него, нет-нет, да и проскальзывала затаенная мысль относительно пластической операции. На эту тему он прочитал несколько газетных статей и внутренне уже давно был готов к тому, чтобы попытаться поправить облик. Но его останавливало лишь то, что в этих публикациях, речь шла, исключительно, о женщинах и он не был уверен, что кто-то из пластических хирургов согласиться ему помочь.
Сергей прибыл к вязу в тот момент, когда солнце уже коснулось своим краем верхушки далёкого холма, предвещая скорое наступление темноты. Прошлую ночь он работал в третью смену и сегодня надеялся выбраться на реку загодя. Но всё вышло по иному. Едва он пришёл домой, как раздался телефонный звонок. Звонил начальник цеха. И по его тону, Сергей сразу же догадался, что что-то не так. Так и вышло. Не вдаваясь в подробности, начальник цеха сообщил, что сломалась установка по сварке валов трением и это грозит остановкой всего цеха…
- Так ведь я же после третьей смены… - сделал слабую попытку увильнуть от грозившей просьбы, больше похожей на приказ, Сергей.
- Знаю, - перебил его начальник цеха. – Но и установку лучше тебя никто не знает. Так что, давай, приходи. Отгул я тебе обещаю.
Обещание начальника цеха подействовало на Сергея. Он тут же, мысленно, прикинул, что впереди у него целый день, и он успеет – должен успеть – и установку сделать, и намеченные прежде дела решить, и собраться на рыбалку, да и отдохнуть. Но вышло всё совсем не так. Нет, установку они, с на-парником, действительно, починили скоро, за что удостоились устной благодарности от пришедшего в цех главного инженера. А дальше всё пошло наперекосяк. Невесть откуда появившиеся проблемы задержали его, в начале, в бухгалтерии, потом в завкоме, а потом и в техническом отделе, где пришлось заново переписывать объяснительную записку к поданному ещё месяц назад рационализаторскому предложению. Так что когда Сергей выскочил за проходную, был уже полдень.
Бессонные ночь и проблемы дня дали знать о себе ещё тогда, когда Сергей ехал автобусе. Он едва дождался, пока автобус, как ему показалось, еле дополз до знакомой тропинки и остановился на обочине. Закинув рюкзак на одно плечо, Сергей кивнул на прощание водителю и, не оборачиваясь, за-шагал по тропинке в сторону реки. Ещё по пути решив, что остановится возле вяза, он, по прибытии, сразу установил палатку, по привычке закрепив её, как говориться "по штормовому". Затем, чтобы не тратить времени утром, собрал две удочки и оставил их возле вяза, а сам залез в палатку. Подложив под голову рюкзак, Сергей укрылся спальным мешком, как одеялом, и через минуту погрузился в глубокий сон.
2
Голос ветра перемешался со скрипом деревьев, слился с рокотом волн прибоя и, стараясь заполонить всё пространство, порой стал срываться в протяжный вой. Могучий вяз, дрожа всем телом, беспорядочно мотал ветками, стараясь защитить каждую из них, ронял ослабевшие листья и, поддаваясь напору ветра, изгибался в дугу. Он давно опрокинул прислонённые к его ветке удочки, которые, упав вначале на палатку и спружинив от неё, как от батута, валялись теперь рядом, и грозился уронить, в след за ними, одну из своих нижних, ещё в начале лета опалённых костром какого-то нерадивого рыбачка, и напрочь лишённых листьев, веток.
Но ни шум ветра, ни скрип деревьев, ни даже глухой удар по гребню палатки упавших удочек не смогли разбудить Сергея. Не меняя положения тела, он спал до тех пор, пока низовым порывом ветра не раскрыло одну из половинок входа. Палатка мгновенно наполнилась ветром, раздулась боками и захлопала с одной стороны полотнищем входа, а с другой клапаном за-бранного марлевым лоскутком окошка. Сергей открыл глаза и, силясь что-либо рассмотреть в полной темноте, стал соображать, что происходит. С ми-нуту он лежал не шевелясь, а потом, рывком отбросил спальник, и на четвереньках пополз к выходу. Ухватив рукой край входного полотнища, Сергей высунул голову наружу и огляделся. Но в темноте осенней ночи разглядеть что-либо было невозможно. Чистое, с вечера неба, давно заволокло рваными облаками, которые, наперегонки, мчались по небу. Изредка, в разрыве между ними вспыхивала одинокая звезда и тут же пропадала из виду. Ближайший кустарник сливался с чернотой ночи и напоминал о себе лишь хлопаньем гибких ветвей, прогибавшихся под напором ветра до самой земли. В хоре с другими деревьями, вяз скрипел и гудел ветвями. Со стороны залива доносился равномерный рокот бурлящей у берега воды.
"Надо же, - мысленно протянул Сергей, - так не повезло. Столько дней стояла чудная погода, а в тот единственный, когда удалось выбраться к воде, твориться чёрт знает что. Не хватает, ещё, чтобы начался дождь!"
Он задёрнул вход в палатку, укрепил низ полотнища с помощью пришитой тесёмки, вернулся на своё место и залез в спальник.
Разочарование, напрочь, прогнало сон, и Сергей лежал в темноте палатки, широко открыв глаза. Нет, его ничуть не страшило столь резкое изменение погоды: не страшил ни усилившийся ветер, ни заметное понижение температуры, ни, даже, возможный дождь. А всё разочарование касалось лишь исчезнувшей, судя по всему, надежды вдоволь поработать спиннингом, до которого он был большой охотник. Ещё по дороге сюда, Сергей мысленно рисовал идиллическую картину своей успешной ловли жадного в это время хищника. Он представлял удачные забросы, тонкое ведение блесны в разных слоях воды, даже физически ощущал хватку позарившейся на приманку увесистой рыбы и колебался лишь по поводу того, что это будет за рыба. Ему чудились то горбатый окунь, то зубастая щука, то клыкастый судак. И вот теперь, разгулявшаяся стихия, ставила жирный крест на его мечтах, и Сергей был полон разочарования. Он, конечно, непременно пойдёт со спиннингом к воде, хотя заранее знает, что крутая волна заставила малька искать убежища, как у подветренного берега, так и в глубине водохранилища. Следом за ней, конечно же, потянулся и хищник.
"Ещё рано, - подумал Сергей, стараясь успокоить самого себя. – Может до утра всё и перемениться"
Эта слабая мысль всколыхнула надежду на лучшее. Но он, хотя и старался поверить в неё, в глубине сознания был уверен, что всё напрасно. По личному опыту, ему было известно, что столь резкая, ночная перемена погоды не оставляет никакой надежды на улучшение даже в ближайшие несколько дней, а не то что в оставшиеся часы до рассвета. Но всё же…
Сергей лежал неподвижно, вслушиваясь в голоса непогоды. Из многоголосого хора, его слух, периодически, выхватывал то рокот прибойной волны, то завывание ветра, то усталый скрип вяза. Он различал, как изредка по крыше палатки стучали, сломанные ветром, мелкие веточки, да шуршали по брезенту сорвавшиеся с деревьев листья. Но, постепенно, шум разыгравшейся стихии слился в один монотонный гул и стал отдаляться. Мысли Сергея, ещё минуту назад бодрые и чёткие, притупились. Они стали медленными и путанными, больше похожими на сонное марево. Сознание постепенно выключилось, и он снова уснул. Сон его был, как и прежде, ровным и спокойным. Но если до ночного пробуждения в сознании Сергея и билась бодрая мысль, которая, по издавна приобретённому навыку, чётко стерегла время, стараясь не пропустить того самого мгновения, когда свет в борьбе с темно-той ночи станет одолевать её, и не наступит тот момент, когда ему, чтобы не проспать, столь желанную для каждого истинного рыболова, утреннюю зарю, необходимо будет проснуться, то теперь и она, по причине внешних обстоятельств, рассеялась, дав возможность сознанию получить полноценный отдых.
3
Во второй раз Сергей проснулся, когда уже полностью рассвело. Вслушавшись, ему показалось, что шум ветра поутих.
"Неужели?.." – вспыхнула мысль робкой надежды. Но её тут же погасил очередной порыв ветра, заставивший протяжно загудеть верхушку вяза.
Сергей нахмурился. С минуту он лежал неподвижно, следя за игрой едва уловимых теней на крыше палатки, и соображая, что делать дальше. Всякая мысль о рыбалке была желанной, но несбыточной. Вставать не хотелось. Но, подчиняясь скорее разуму, чем желанию, размякшего за время сна, тела Сергей стал медленно вылезать из спальника. Вытряхнув из рюкзака припасённые на случай непогоды вещи, он надел тёплую куртку, натянул на голову круглую вязаную шапочку и выбрался из палатки наружу. Судя по мокрой траве и темному стволу вяза, перед рассветом прошёл мелкий дождик, и Сергей удивился, что он этого не услышал.
Напоенный влагой воздух холодил лицо, забирался под не застёгнутую куртку к спине, пробирал пальцы рук. Стараясь не замёрзнуть, Сергей с хрустом, размял затекшие во время сна члены и, преодолевая желание немедленно вернуться в палатку и забраться в тёплый спальник, направился к бушующей воде водохранилища. Черпая воду сложенной ковшиком ладонью, он ополоснул лицо, удивляясь тому, что, не смотря на непогоду, вода оставалась чистой и отдавала голубизной.
"О-осень, - мысленно протянул Сергей. – Даже по воде видно – холодная и чистая".
Он вернулся к палатке, прихватил с собой удочки и спиннинг и зашагал к сложенной из больших гранитных валунов защитной дамбе, что тянулась параллельно шоссе до высокой голой скалы, за которой дорога уходила в сторону от водохранилища. В хорошую погоду, у этих камней всегда было мелкой рыбешки. Её привлекало сюда как обилие пищи, на поросших водяным мхом и мелкими ракушками подводных частях камней, так и наличием надёжных убежищ от хищников. Ширина дамбы была не большой – всего несколько метров. И там, где она заканчивалась, сразу же начинался крутой свал в глубину. У края этого свала, стараясь быть незаметными, дежурили полосатые окуни, высматривая неосторожного или зазевавшегося малька, чтобы одним коротким рывком жестоко наказать его за неосмотрительность. Но зачастую малёк был осторожен и не подходил близко к свалу. Тогда окуни, не выдержав, разом выскакивали из своих укрытий, и смело шли в самую мель, стараясь настичь добычу в узких проходах между камнями. Тогда вода вокруг камней, буквально, вскипала, и брызги мальков разлетались в разные стороны.
Сергей не раз наблюдал этот разбой, и не раз пытался использовать его в своих целях. Тогда его мелкая блесенка, буквально, царапала дно у дамбы, цеплялась за острые выступы валунов, стараясь привлечь внимание хищников, но напрасно. Окуни игнорировали искусственную приманку, безошибочно атакуя лишь мечущегося в разные стороны малька.
Теперь вода у камней бурлила от накатывающихся мерных волн, которые со всей силой ударялись в неподатливые бока валунов, стараясь, то ли сдвинуть их с места, то ли искрошить на мелкую гальку. Но гранит легко выдерживал напор воды. И тогда волны, израсходовав запас энергии, разом вскипали пеной, дробились на мелкие куски и, злобно шипя, исчезали между камнями.
Выбирая место, Сергей долго всматривался в борьбу двух стихий – воды и суши – стараясь отыскать место, хотя бы частично защищённое от ветра и волн. Затем, насадив на крючок по червю, он забросил удочки прямо в расселины между валунами, надеясь на поклёвку любящего прятаться под камнями бычка, а сам занялся спиннингом. И через пять минут его фигура, чётко выделяющаяся на фоне тёмной воды, стала удаляться от вяза в сторону голой скалы.
Осторожно переступая с камня на камень, Сергей двигался не торопясь, то и дело посылая одну из своих самых уловистых блёсен в играющую волну. Он искусно играл снастью, заставляя невидимую блесну быть максимально похожей на настоящую рыбку и таким образом соблазнить любого попавшегося по пути хищника совершить роковой, для него, бросок. Но всё было тщетно. Ни хватки, ни самого, что ни на есть, захудалого удара не ощутили его чуткие руки.
Прошагав по скользким камням с километр, у Сергея создавалось впечатление, что рыбы тут нет. Ну, по крайней мере, той, на которую он рассчитывал. И сделав очередной заброс, он остановился, для чего-то, осмотрелся по сторонам, грустно улыбнулся сам себе и, закинув на плечо спиннинг, пошёл обратно к вязу.
"Позавтракаю, - решил по пути Сергей, - а там видно будет…"
Ему не хотелось признаться даже себе, что поездка оказалась неудачной. А потому он, не осознанно, оттягивал тот момент, когда нужно будет это признать и начать собираться домой.
4
Толстые коряги, неизвестно кем вытащенные из воды на берег, долго лежали на углях прогоревшего костра и издавали едва уловимое шипение. В глубоких трещинах, тянувшихся от края до края любой из коряг, пузырилась влага. Её мутные продолговатые капли, дрожа краями, уменьшались, буквально, на глазах и исчезали, превращаясь в крошечные облачка пара. Постепенно коряги просохли и стали нехотя разгораться. Обдуваемые ветром, они не издавали высокого пламени, а тлели, покрывшись оранжевым с голубизной пламенем. Его коротенькие язычки лизали выступающие части коряг, постепенно превращая их в чёрный пепел.
Устроившись на плоском камне, что врос в землю рядом с костром, Сергей мелкими глотками отхлёбывал горячий чай из металлической кружки и задумчиво взирал то на катящиеся волны, то на несущиеся в том же на-правлении лохматые тучи. Вытянув ноги к самому костру, он ощущал вол-нами исходящее от него тепло и наслаждался покоем. Неудачная рыбалка ничуть не расстроила его. Напротив, Сергей отнёсся к этому даже чересчур спокойно.
"Не всегда же быть с уловом…" - мысленно произнёс он, собирая коряги для костра. И эта короткая фраза, вместившая в себя и приговор сегодняшней неудаче, и уверенную надежду на будущее, разом успокоила его и вытеснила всякие переживания. Сергей решил перекусить, попить горячего чая и, не возобновляя попыток поймать что-либо, собираться домой.
Он уже допивал чай, когда сбоку от него на тропинке, ведущей к шоссе, показалась рыжая собака неизвестной породы. Она выбежала из-за разлапистого ивового куста и застыла, не решаясь идти дальше. Сергей сидел спиной к ней и не видел, как она, несколько раз оглянувшись назад, нерешительно переступила с ноги на ногу и стала носом тянуть воздух, пытаясь таким образом определить то ли наличие поживы, то ли опасности. Подождав с минуту, собака не выдержала и хрипло залаяла.
От неожиданности, Сергей вздрогнул. Он резко обернулся и, обнаружив, что его одиночество нарушил рыжий пёс, протянул:
- Ф-у-у! Напугал!
Благодушное настроение не позволило ему рассердиться и следом за этим, он сказал, обращаясь к неожиданному гостю:
- Ну, что скажешь?
Словно поняв его вопрос, собака, в ответ, залаяла ещё раз.
- А! Здравствуй, здравствуй, - по-своему понял её Сергей. - Проголодалась? Ну, иди сюда. Иди.
Он склонился над лежащим рядом рюкзаком и стал развязывать небольшой мешочек с продуктами. Достав кусок хлеба, Сергей поманил им пса, но тот остался равнодушным к его действиям.
- Не доверяешь? – спросил его Сергей. – И правильно делаешь. Мало ли кто поманит куском хлеба…
О н размахнулся, собираясь бросить хлеб собаке, но не успел этого сделать. Из-за куста на тропинке показался человек в брезентовом плаще с капюшоном и коротких резиновых сапогах. Он был ровесник Сергея, но выглядел моложе. Среднего роста и крепкого телосложения, с широким открытым лицом и доброжелательным внимательным взглядом, он шёл, широко выбрасывая ноги и явно торопясь. Завидев Сергея, он широко улыбнулся, сверкнув белизной ровных зубов и, заметно обрадовавшись, выпалил:
- Слава богу, не ошибся. Думал, показалось, что дым чую. Ан - нет. Так и есть. Запоздалый рыбак.
"Запоздалый рыбак", - мысленно повторил Сергей и удивился. - Как коротко и точно. Два слова, а в них и внешнее окружение, и состояние души".
Завидев собаку, стоящую возле ивового куста и не решавшегося выйти на поляну, где стояла палатка, и пылал костёр, человек, не переставая радоваться, продолжил:
- Ага! А ты уже тут! Побежал же в другую сторону? Эх ты - хитрюга и обманщик.
Этот диалог рассмешил Сергея. Хотя в его сознании и мелькнуло, что не далее как минуту назад, он и сам разговаривал с псом.
Человек мимоходом потрепал пса за ушами и направился к Сергею. Пёс поплёлся за ним следом.
- Не помешал? – спросил он и протянул для приветствия руку. – Николай!
- Сергей, - ответил Сергей, пожимая твёрдую ладонь. – Нет, не помешал.
- Вот и хорошо, - заключил Николай. – Чаем угостишь?
- Чай не проблема, - сообщил Сергей. – Только вот кружка…
Он взглядом указал на свою кружку, давая понять, что она у него одна и в этот момент занята. Николай понял его и в очередной раз широко улыбнулся.
- Кружка найдётся, - сообщил он и, ища подтверждения у собаки, продолжил. - Правда, Джек?
Услышав своё имя, Джек внимательно взглянул на хозяина и понуро уткнулся ему в колено.
Николай сбросил с плеч маленький рюкзачок, что горбом топорщился на его спине и достал оттуда кружку.
- Я здешний лесник, - сообщил он, принимая от Сергея полную кружку крепкого чая. – Вчера, тут недалеко, дерево упало. Прямо на шоссе. Люди из утреннего рейса пешком в посёлок шли. Мне из автопарка позвонили. Если не уберёшь, говорят, автобус ходить не будет. Я думал ветер малое дерево повалил, или ветку с тополя сорвал. Такое бывает. А тут нет - явор рухнул. Большой.
Николай отбросил капюшон, под которым оказалась форменная фуражка, снял и её и положил прямо на землю, а сам уселся на кучу хвороста, которую Сергей собрал для костра.
- Я вчера приехал, - сообщил Сергей. – Дорога была чистая.
- Вчера? – переспросил Николай, сделав маленький глоток – Значит, не повезло. Видишь, что твориться?
Он обвёл красноречивым взглядом всё вокруг, предлагая Сергею самому оценить обстановку.
- Да, вижу. Ветер.
- Так ты хоть удочку-то забросил? – поинтересовался Николай.
- А как же, - подтвердил Сергей, вспомнив, что он так и проверил оставленные у камней удочки. – Да только толку мало.
- Это правда, - согласился Николай. – Здесь ловить - толку мало.
Он хитро улыбнулся и снова отхлебнул из кружки, сделав, на этот раз, большой глоток.
Сергей уловил в его голосе какой-то намёк, но уточнять не стал, пред-полагая, что его новый знакомец продолжит что-нибудь сам. Он взглянул ему в лицо и отметил, что, от горячего чая, щёки Николая мгновенно порозовели и на широком лбу, несмотря на прохладную погоду, заблестела бисеринка пота.
- Домой когда? – спросил Николай, оторвавшись от кружки.
- Сейчас, - ответил Сергей. – Допьём чай, и буду собираться.
- Пешком придётся идти. Далеко. По кругу, через плотину и на тот берег. Там портовый автобус ходит.
Мысленно прикинув расстояние, Сергей согласился, что, действительно, далеко.
- Что же делать? – пожал он плечами. – Придётся идти.
- Есть и другой путь, - сообщил Николай, внимательно вглядываясь в лицо Сергею.
- Да? - протянул тот и высоко поднял брови. – Какой же?
Николай снова сделал большой глоток и, словно рассуждая сам с собой, сообщил:
- Если убрать с дороги дерево, то можно позвонить в автопарк и оттуда вышлют автобус. Правда, он будет не сию минуту, но после обеда – без проблем.
- За это время можно и до порта дойти, - заявил Сергей, догадавшись, куда клонит Николай.
- Можно, - согласился тот. – Но можно это время и на рыбалку потратить…
Сергей засмеялся. Снова в словах Николая он уловил некий намёк. Теперь он ему был ясен, но не внушал доверия.
- Из тебя плохой дипломат, - сообщил он. – Скажи, что нужна помощь, да и всё. Коротко и ясно.
Он посмотрел ему в глаза и после короткой паузы спросил:
- Явор большой?
Николай расплылся в широкой улыбке и сообщил:
- Явор большой. Но вдвоём мы дорогу за час расчистим.
- А инструмент? – поинтересовался Сергей. Его рассмешила поспешность Николая, с которой тот зачислил его себе в помощники, но он постарался этого не показать.
- Всё есть, - поспешно сообщил Николай. - Там у явора и топор, и пила. Я сам думал управиться, да уж больно увесистый явор, и корявый.
- Тогда заканчивай чаепитие и помоги собраться.
- Это мы мигом, - заверил Николай и, обращаясь к лежавшему у его ног псу, добавил, ища поддержки, - Правда, Джек?
Услышав своё имя, Пёс поднял на него глаза и долго, не мигая, смотрел в лицо хозяину, ожидая, что тот потребует. Но хозяин только улыбнулся и потрепал его за ушами.
Николай выплеснул остатки чая на землю и продолжил:
- Я твой костёр учуял. В стороне был, а учуял. Хотел, чтобы тебя Джек отыскал, а он, бродяга, то ли не понял, то ли не хотел и побежал в другую строну. А потом оказался возле тебя первым и голос подал. Смотри какой!..
Он снова потрепал за ушами у пса, легонько прижал его голову к земле, и резко поднялся на ноги.
Откровенно радуясь удаче, что, так легко, удалось заручиться помощью Сергея, Николай засуетился, забегал, помогая свернуть палатку и уложить в рюкзак вещи.
5
Явор лежал поперёк шоссе, высоко забрав к небу толстые руки-ветки. Его раскидистая крона, изломанная при падении, бесформенной кучей вздымалась над асфальтом и представляла непреодолимое препятствие не только для машины, но и для человека.
- Да-а! – протянул Сергей, обходя рухнувшее дерево со стороны комля. – Хороший был явор.
Он заглянул в неглубокую воронку, образовавшуюся на месте вывороченного ствола, и продолжил, рассуждая сам с собой:
- Интересно, как он стоял? Крупные корни перегнили давно, да и шли-то по верху. А мелкие такую махину, конечно, не могли удержать.
- Явор молодой ещё, - отозвался на это рассуждение Николай. Он шарил среди мелкого кустарника у обочины, отыскивая припрятанные инструменты. – Да только не повезло ему. Не там вырос. Тут слой почвы – не больше метра. Дальше сплошной камень. Или, точнее сказать, - плита. Так что ему тут и укрепиться негде было. Давно должен был упасть. В этом месте большие деревья долго не стоят. Хороший ветер, как сегодняшний, и – готово.
Полагаясь на знания и опыт Николая, как лесника, Сергей был полностью удовлетворён его пояснением. Про себя он лишь отметил, что рядом с явором рос редкий кустарник, среди которого краснел ягодами созревший шиповник.
- Сруби ветки вдоль ствола, - сказал Николай, протягивая Сергею то-пор. – А я, тем временем, определюсь, в каком месте его нужно будет распилить.
Легко подбросив топор в воздух, и поймав его на лету, Сергей со всей силы вогнал его в толстую ветку, стараясь одним ударом отделить её от ствола дерева. Это ему удалось, и он расплылся в удовлетворённой улыбке. Не останавливаясь, ни на секунду, Сергей снова взмахнул топором - и следующая ветка полетела на землю. Он сделал шаг в сторону и, как заведённый, замахал топором, стараясь побыстрее справиться с порученным делом.
Отметив силу и лихость своего нечаянного помощника, Николай улыбнулся одними глазами, и пошёл к комлю явора, намереваясь начать распиловку ствола в самом сложном и неудобном месте.
6
Николай немного ошибся в расчетах. Пока они с Сергеем вдвоём в не-скольких местах перепилили ствол явора, пока, используя толстые ветки как своеобразные рычаги, откатили его куски к обочине дороги, пота оттащили и сложили рядом с ними ветки, пошло почти два часа. Но ни Сергей, ни Николай не придали этому значения. Они обои были удовлетворены результатом своей работы. А, осознавая её значимость, в глубине души, невольно гордились собой.
- Ну, вот и всё, - не скрывая удовлетворения, заметил Николай, бросая последнюю охапку срубленных веток на общую кучу. – Дорога свободна.
- Да, - согласился с ним Сергей. – Осталось только автобус пустить.
- Не боись, - протянул Николай. – Сейчас придём домой, позвоним, и покуда пообедаем, он будет тут как тут.
Через минуту, собрав вещи, они уже бодро шагами по шоссе, по направлению к посёлку. Впереди них, опустив вниз голову, бежал пёс.
- Ты смотри, - заметил Сергей, - пока мы дерево пилили, его и не видно было. А сейчас – тут как тут.
- Хороший пёс, - с готовностью сообщил Николай. – умный. Да только старый. Он мне от прежнего лесника достался. Привык всё время на свободе быть, и теперь дома его не удержишь. С кем угодно в лес уйдёт. Даже с чужим человеком. А в лесу ведёт себя – ну чисто дикий дверь. Ходит осторожно, беззвучно – как тень. Всегда сытый приходит. Так что я его и не кормлю после леса.
- Охотиться, наверное, - предположил Сергей.
- А то, как же? Конечно, охотиться. Только когда и где – и усмотреть невозможно.
Словно сообразив, что речь идёт о нём, пёс на секунду остановился, повернул голову в сторону людей и, удостоверившись, что они не отстают, затрусил дальше.
Вскоре, за поворотом, дорога разделилась. Шоссе повернуло влево и потянулось на гору, вправо, к водохранилищу, пролегла грунтовая, хорошо укатанная дорога, усыпанная мелким щебнем.
- Нам туда, - указал рукой направления движения Николай, хотя этого и не требовалось, так как бежавший впереди пёс, уверенно повернул на грунтовку и ускорил бег.
Через минуту, на фоне большого, тёмного сада, показался дом лесника. В глаза сразу бросились яркие голубые окна, светлые, обшитые новым тёсом, стены и железная крыша с высоким дымоходом. Низкий забор, сделанный из тонких жердей, условно огораживал двор, отделяя его от тенистого сада, под сенью которого виднелись хозяйственные постройки. Дорога упиралась в широкие, открытые настежь ворота, сделанные из таких же жердей. Тут от неё отделялась утоптанная тропинка. Она огибала двор, сад и, мимо высокого тополя, что не весть как уцелел посреди открытого пространства, убегала за пригорок, поросший кустарником, прямо к видневшейся внизу воде.
- Красиво тут тебя, - заметил Сергей, оглядевшись по сторонам.
- Красиво, - не без гордости, согласился Николай. – И до посёлка рукой подать. Есть где и жене работать, и ребятишкам учиться. Правда, участок беспокойный - всё-таки посёлок рядом, а в нём народ всякий живёт. Но ничего, пока справляюсь…
От дома резко залаяла собака. Она выскочила из просторной будки и, гремя цепью, побежала к воротам.
- О-о! Сторожит, - с улыбкой, заметил Николай. – Правильно. За хозяина остался. Молодой, а службу знает!
Узнав хозяина, собака перестала лаять и завиляла хвостом. Замедлив бег, она поравнялась с вбежавшим в ворота Джеком, резко затормозила, на месте развернулась и побежала рядом с ним обратно.
- Ну, поделитесь, поделитесь своими собачьими секретами, - смеясь, бросил им вслед Николай. – А то давно не виделись – с самого утра.
Он пригласил Сергея в дом и, указав на рукомойник, скомандовал:
- Умывайся. Я пока позвоню в автопарк, а потом и перекусим.
7
Угостив Сергея домашним борщом и жареной картошкой, Николай спросил:
- Ты сильно торопишься домой?
- Да нет, не очень, - пожал Сергей плечами, мысленно стараясь предугадать, куда он клонит.
- Так, может, к воде сходишь? Авось и рыбу поймаешь. С уловом, оно как-то сподручнее возвращаться.
Николай лукаво смотрел на Сергея, и по его виду нельзя было понять – шутит он или нет.
- Какая там рыба? – протянул Сергей. – Ты же видел, что на воде твориться? Да и вода холодная…
- Видел, - согласно кивнул головой Николай. – Но это там, где ты останавливался. А есть места, куда рыба от непогоды прячется. Ну, а вода?..- Николай открыто улыбнулся. – Вчера днём солнце припекало, как летом. Купаться можно было.
- И что? – стараясь не выдать заинтересованности, вяло поинтересовался Сергей.
- Если не торопишься, то волне ещё можешь порыбачить. Я укажу где.
- Ну, не знаю, - начал Сергей, но Николай перебил его.
- Если на счёт автобуса переживаешь, то могу твёрдо уверить – будет. Все послеобеденные рейсы будут. Так мне из автопарка сообщил диспетчер. Мы знаем друг друга, и его слову я верю.
Мысленно Сергей уже прикинул, что если немедленно спуститься к воде, то, до последнего рейса, у него будет часа четыре. Чтобы убедиться в искренности слов Николая, этого времени было больше чем достаточности. Ему хотелось верить словам лесника, тем более, что довод его на счёт воды, был более, чем убедителен. И, в тоже время, личный опыт подсказывал, что затея может оказаться пустой. Сергей колебался. И Николай заметил это его колебание.
- Это совсем недалеко, - стал он склонять Сергея на свою сторону. - Десять минут ходу. Попробуешь – не будет брать – уйдёшь. Даже первого автобуса не пропустишь.
Последний аргумент был более, чем убедителен и Сергей согласился.
- Куда идти? – спросил он и поднялся с места.
Николай широко улыбнулся и ответил:
- Тропинку, что вдоль забора тянется, видел?
- Видел, - мотнул головой Сергей.
- Вот по ней и иди. Дойдёшь до воды – свернёшь влево и пойдёшь к тому месту, где к берегу приткнута старая баржа. За ней начинается небольшой залив. Там и в самую непогоду вода тихая, и рыба водится. Крупной не обещаю, но для ухи – в самый раз.
Поблагодарив лесника за хлеб-соль, Сергей распрощался с ним, закинул на одно плечо рюкзак, подхватил чехол с удочками и уверенно зашагал по тропинке. За ним тут же увязался Джек. Он появился невесть откуда, и у Сергея закралось подозрение, что пёс не поддастся уговорам и будет, всё время, следовать за ним по пятам. Он хотел сказать об этом Николаю, но то угадал его мысли и крикнул:
- Джека не гони. Он сам от тебя уйдёт, едва увидит, что ты с удочкой пристраиваешься у воды. Страх не любит рыбалку. А почему – не знаю.
- Ладно, не буду, - отозвался Сергей.
Он подозвал к себе пса, по примеру хозяина потрепал его за ушами и, улыбаясь своим мыслям, в сопровождении четвероногого спутника пошёл дальше.
8
Тропинка бежала наискосок, всё время забирая влево. Высокий кустарник подступал к ней вплотную и, не смея перешагнуть невидимую черту, образовал узкий тоннель, похожий на горное ущелье. Но если в горах такой тоннель всегда оставался неподвижным, то этот колыхался под порывами ветра, непрестанно роняя узкие, тронутые желтизной листья.
Сергей вышел на берег водохранилища и сразу же увидал баржу. Уткнувшись носом в берег, с притопленой кормой, она стояла неподвижно, стойко отражая удары налетавших на неё волн. С наветренной стороны, вода возле неё, вся в пене и плавающем мусоре, вздымалась вверх-вниз, кружилась в водоворотах и, далеко выкатываясь на берег, стремилась утащить в пучину, как мелкую гальку, так и более крупные камни, которыми густо был усеян весь берег.
В сопровождении пса, Сергей обогнул нос баржи и, от удивления, ахнул. Небольшой залив, образовавшийся на месте впадения в водохранилище мутного потока, бегущего откуда-то из-под горы, что полого вздымалась от самой воды, был шириной не более двадцати метров в длину и десяти в ширину. Укрытый от разыгравшейся стихии стальным боком баржи он вяло шевелился покатой волной и изредка покрывался мелкой рябью. Стаи малька водили хоровод, неспешно проплывая вдоль борта баржи, ища укрытия по-надёжнее, и ловя по пути, невидимую с большого расстояния мошкару. От этого на поверхности воды постоянно образовывались мелкие буруны, мелькал крохотный спинной плавничок, а то и показывалась маленькая блестящая головка рыбешки с открытой пастью. Порой, как по команде, малёк бросался врассыпную, выскакивал на поверхность и, тут же, исчезал в глубине, чтобы через минуту снова подняться на поверхность и продолжить прерванный маршрут.
- И хищник тут, невольно вырвалось у Сергея. – Под баржой прячется. А где же ему и быть-то? Малёк – тут, и он - тут.
Несколько минут он пристально следил за игрой малька и только после того, как определил, откуда чаще всего следует атака таящегося на глубине хищника, стал взбираться на баржу. Сопровождавший его пёс остался внизу. Он внимательным взглядом следил за действиями своего спутника и когда Сергей расчехлил удочки, протестующее гавкнул. Сергей повернулся к нему и рассмеялся:
- Не любишь рыбалку? – спросил он Джека. – Зря. Хорошее дело…
В ответ, пёс загавкал, высоко задирая морду.
- Ну что ж, тогда иди домой, - разрешил Сергей, словно понял речь пса.
Но тот оставался на месте и, понуро опустив голову, глядел на колыхающуюся воду заливчика.
Сергей считал, что он довольно хорошо знает берега водохранилища, знает наиболее уловистые места. И теперь ему казалось странным, что столь крупный предмет, как оставленная и никому не нужная баржа, и лежащий сразу же за ней, судя по всему, весьма глубокий залив были ему совершенно неизвестными. Несколько минут он осматривался по сторонам, пытаясь угадать, что служило укрытием этого места, что оно оставалось незамеченным им за столько времени. Но всё было напрасно. Знакомые очертания берега, порт на другой стороне, полоса леса и череда холмов, подступающих вплотную к водохранилищу, были знакомыми, казалось, до малейших подробностей. Но вот, поди ж ты…
Бросив очередной взгляд на лежавший у его ног залив, Сергей увидел, как, в очередной раз, в разные стороны брызнул малёк и на поверхности воды образовался солидный бурун. Его охватила знакомая дрожь, предвестница азарта настоящего рыбака. И подчиняясь всецело охватывающей его страсти, Сергей, напрочь, забыл о Джеке, о своей попытке найти причину, по которой это место оставалось для него неизвестным, и стал торопливо собирать удочки: одну лёгкую, с миниатюрным крючком – для малька, а другую посолиднее – для таящегося, как он предполагал, под баржей хищника.
Малька удалось поймать не сразу. Нет, он бойко хватал наживку, теребил её своим крохотным ртом, но постоянно избегал таящегося под ней жала крючка. Наконец, после бесчисленных попыток, Сергею удалось зацепить серебристую рыбешку и вытащить её на баржу. Он ту же зацепил её на другую удочку и опустил в воду рядом с баржей, в то место, где чаще всего замечал атаку невидимого хищника. Едва, увлекаемый грузом, малёк погрузился в глубину, как удочку кто-то дёрнул с такой силой, что Сергей ощутил это всем телом. Он запоздало рванул её к себе и увидел, как наружу вылетел пустой крючок без малька.
- У! Поганец! – не сдержался Сергей, вкладывая в этот возглас всё негодование.
Он с сожалением, почему-то, оглядел крючок, возмущённо покачал головой и снова взял в руку лёгкую удочку.
Второго малька Сергей поймал значительно быстрее, чем первого. Он откровенно обрадовался и, начисто, забыл о постигшей его, до этого, неудаче. Опуская удочку с мальком в воду, Сергей был теперь настороже. В любую секунду, он ждал сильной хватки и был во всеоружии. И хищник не заставил себя ждать. Поплавок стремительно пошёл в глубину и Сергей коротко подсёк. На другом конце, что сильно заходило, рвануло несколько раз удочку из стороны в сторону и, через секунду, Сергей выхватил удочку наружу, лишённую не только малька, но и крючка.
Разочарование и обида захлестнула его, заставив скривиться, как от физической боли. Но это длилось лишь несколько секунд. Не находя причины второй подряд постигшей его неудачи, Сергей разозлился на себя, на свою недальновидность и нерасторопность.
"Это, может быть, был единственный шанс, а я… - начал он корить себя. – Леску надо было заменить. На эту только уклейку, да мелкую плотву ловить, а я… Там горбач, наверное, а может быть и щучка приличная".
Мысль о щуке, тут же, успокоила его. Щука легко могла и перекусить леску, как эту, так и потолще. И этот факт подействовал на Сергея благотворно. Он склонился к рюкзаку и стал торопливо перебирать имевшуюся в наличии леску.
Потратив четверть часа на переоборудование удочки и поимку очередного малька, Сергей снова опустил снасть в воду, надеясь, всё же, поймать столь нахального хищника. И на этот раз ему не пришлось долго ждать. Так же, как и в прошлый раз, поплавок юркнул в глубину и Сергей подсёк. Тяжесть заходившей на леске рыбы отдавалась короткими рывками, и он сразу же определил, что это, несомненно, окунь. Его догадка подтвердилась через минуту. После короткой борьбы, в которой его соперник рассчитывал лишь на грубую силу, а сам Сергей на своё умение и упругость снасти, на баржу, наконец, вылетел крупный, горбатый окунь, с растопыренными плавниками. Тяжело шлёпнув телом по ржавой палубе баржи, он неистово запрыгал, ища спасения и запутывая леску. Сергей бросился к нему и, не выпуская из рук удочку, одной рукой прижал его к выступающей надстройке баржи. Дождавшись, когда окунь успокоится и перестанет биться, Сергей осторожно снял его с крючка и несколько секунд любовался своей добычей. В окуне было не меньше чем семьсот граммов. Сергей чувствовал это, и душа его пела.
Вскоре ему удалось вытащить ещё одного окуня. Весом он был не меньше первого. А вот строением отличался он него. Почти не имея горба, окунь был более прогонистым, обладал широким хвостом-лопаткой и массивной головой.
Сергей обратил на это внимание, но как-то мимолётно, сразу же допустив, что, как и люди, рыбы, тоже, не походят друг на друга. Ему хотелось поймать ещё одного двух окуней, но тщётно. Все его попытки не привели к успеху. Ни бойкий малёк, ни место, где он плавал, посаженный на крючок, не соблазнили больше ни одного хищника. Сергей потерял больше часа, прежде чем понял, что удача больше не будет на его стороне. Он посмотрел на часы и, определив сколько времени оставалось до прихода автобуса, стал собираться. Сергей был уверен, что окунь в заливе есть. И крупный окунь. Напуганный исчезновением двух своих собратьев, он затаился и выжидает. И Сергею хотелось ещё остаться, попробовать блесну, попробовать поискать окуня во всём заливе, а не ограничиваться только местом около баржи, но на это уже не было времени.
Пора было собираться и уходить. Но Сергей об этом не жалел. Он знал, что ещё наведается сюда не раз и, непременно, вытащит ещё не одного красавца окуня и ощутит миг торжества удачи. Мысленно он поблагодарил лесника за то, что не пожадничал и поделился с ним этим потаённым местом, готовым принести удачу даже в самую непогоду.
"Хороший парень, - мысленно заключил Сергей. - А указанный заливчик - настоящий подарок. Знатный подарок. Можно сказать - щедрый".
Собравшись, Сергей огляделся по сторонам в поисках Джека. Но того нигде не было видно. Он громко позвал его несколько раз, но ответа не получил.
"А Николай прав, - подумал он. - Пёс, действительно не любит рыбалку. Интересно, почему?"
Не зная ответа на этот вопрос, Сергей вскоре забыл о Джеке и берегом водохранилища бодро зашагал в сторону шоссе, надеясь перехватить автобус по пути.