Всем известно, что шахту без присмотра не оставляют. Даже в забастовочные дни, когда шахтёры два месяца «лежали» на центральной площади города, отстаивая свои права, за состоянием шахты в дни простоя продолжали сле¬дить: служба подземной вентиляции, служба главного механика. Да и как иначе, всякое может случиться: обрушение выработки, загазование, затопление... да мало ли чего непредвиденного?
Вот, к примеру, на нашем участке подготовительных работ каждый ту¬пиковый забой проветривался вентилятором местного проветривания, все¬го же на одном только нашем участке было их до полутора десятков. Это довольно мощные махины, которые непрерывно нагнетают воздух в выра¬ботку, создавая нормальные условия для пребывания человека под землей.
Если вентилятор остановится, то произойдет загазование выработки метаном. А чем это грозит, каждому понятно.
В настоящее время на помощь пришла электроника, и все шахтовые вентиляторы управляются с поверхности, с главного пульта, расположенного у дежурного по шахте. А в году так примерно семидесятом было сложнее. И в общешахтовые выходные или празд¬ничные дни на участок, для обеспечения контроля работы этих венти¬ляторов, назначались по графику люди.
Особого желания в праздник идти в шахту, сами понимаете, никто не изъявлял, даже за двойную оплату. Поэтому роль дежурного на учас¬тке обычно доставалась нашему безотказному деду, как мы его называ¬ли, Андрею Ханакаеву. В сравнении с нами, двадцати-, тридцатилетни¬ми, он в свои шестьдесят лет вполне сходил нам за деда. Черкес по национальности, жил в Прокопьевске без семьи. Насколько помню, на родину не возвращался из опасения кровной мести.
На нашем участке его уважали за трудолюбие, доброе отно¬шение к товарищам. Тем не менее мы с готовностью уступали ему дежурство в праздничные дни вне всякого графика!
Однажды в один из таких дней Андрей Ханакаев обходил подгото¬вительные забои, проверяя вентиляторы. Если где-то вентилятор сто¬ит, то включает его, либо включает резервный.
Очередная выработка была сильно обводненной, практически из воды выглядывали одни рельсы. Ханакаев неторопливо брёл по выработке, торопиться некуда, смена большая. Балансирует на рельсе. В одной руке трамбовка, на которую опирается, словно на тросточку, а в другой руке головка светильника, так удобнее светить себе под ноги.
И надо же было такому случиться, прямо на него по этому же рельсу семенит довольно упитанная крыса! Ей не впервой здесь путешествовать, уверенно передвигается, иногда приостанавливается и, уткнувшись к самой воде мордочкой, обнюхивает ее, убеждается, что надо двигаться дальше
Ослепленная светильником Андрея, прильнула к рельсу, длинный хвост ее свесился в воду. Глаза, словно раскаленные угли, ярко светятся. И не может крыса сообразить, что разумнее всего следовало бы развернуться на 180 градусов и дать деру. Вместо этого она медленно продолжает дви¬гаться навстречу человеку.
В такой непредвиденной ситуации поступаешь неосознанно, не раздумывая, времени нет. Андрей крутанул шнуром, намереваясь го¬ловкой светильника, словно хоккейной клюшкой, сбить крысу с рель¬са. Но не рассчитал, головка светильника, со всей силы врезалась в рельс, и стекло вместе с лампочкой рассыпались вдребезги.
Наступила кромешная темнота, то, что естественно для крысы. Но не для человека.
За продолжительное время работы в шахте, редко, но случаются ситуации, когда светильник в шахте отказывает. И вот тогда-то в полной мере осознаешь, каким ста¬новишься беспомощным в темноте. Не проблема, конечно же, когда рядом товарищи, которые помогут выйти на-гора. Но остаться в шахте без света одному...
Сколько времени брел Андрей на ощупь, проваливаясь по колено в канаву, спотыкаясь о невидимые препятствия, трудно сказать. Через какое-то время добрел до выработки, в которой, знал навер¬няка, есть телефон. Который, к счастью, оказался в рабочем состоя¬нии. Дежурный по шахте, услышав гортанную речь с сильным кавказ¬ским акцентом, понял его положение и выслал на помощь дежурного машиниста подземного электровоза.
Какое все-таки приятное ощущение, когда после полной темноты по¬являются на стенах выработки слабые отблески света приближающегося электровоза. Затем свет становится все сильнее и ярче!