В приемный покой нашей психушки, как-то странно передвигая ноги, пришла религиозная еврейка. Старенькая. На идише вперемешку с ивритом сбивчиво шепчет что-то про метровый член (орган) и уважительно, хотя и с опаской поглядывает на сопровождающего ее дедушку. Утверждая при этом, что смотрит в лицо гиганту. Потом, почему-то, достала из декольте бинты и йод…
Слушая ее, крайне религиозный дедушка, шикарные пейсы — заношенная ермолка, тяжело вздыхал. И молился. А потом вдруг сообщил мне, без всякой связи с молитвой, что, по его наблюдениям, еврейки вообще ужасные трусихи. А его супруга вообще, на всё реагируют глубоким обмороком. Он думал, что и сейчас этим все закончится. А она как разшухерилась…
А еще он, раскачиваясь, как, впрочем, и положено раскачиваться старому еврею на молитве, вспомнил почему-то такие стихотворные строки Тютчева:
Взбесилась ведьма злая
И, снегу захватя,
Пустила, убегая,
В прекрасное дитя...
После чего сообщил, что «Ведьма» — это один из персонажей карнавала, который немецкие евреи традиционно проводили в Пурим. И который описывал в своих стихах Генрих Гейне. А с Гейне Тютчев был близко знаком близко. И даже «…И то же в вас очарованье, и та ж в душе моей любовь!» посвящены кузине Генриха Гейне Амалии Крюденер.
И вообще, в поэзии Тютчева влияние Гейне очень и очень заметно. И что стихотворений Гейне Тютчев перевел на русский язык множество, и что в творчестве Тютчева аллитерации, вариации, прямые цитаты и парафразы из Гейне очень и очень заметны.
И что Федор Иванович Тютчев всю свою сознательную жизнь провел в Германии. И обеих его жен звали Элеонора Петерсон (Eleonore Peterson) и Эрнестина фон Дёрнберг (Ernestine von D;rnberg). И обе по-русски не говорили ни слова...
…Видя такое дело, все сразу вспомнили, что в Израиле с половыми преступлениями существует сущая правовая паранойя. Недавно президента страны посадили за изнасилование, не имея к тому не малейших оснований. Поэтому показали религиозную старушку судебным гинекологам.
Гинекологи следов пребывания метрового члена ни на теле бабушки, ни внутри его не обнаружили. Искали честно, но, конечно же, бережно, с соблюдением всех законодательных формальностей и максимально щадяще. То есть бабушка, с их слов, не была изнасилована ни нечистой силой (на иврите ;;), ни человеком, ни арабским террористом.
Но в психбольнице старую еврейку все-таки решили подержать. А так же запретили любые половые отношения от груди и по пасху включительно.
Во-первых, потому что услышали от нее фразу «артефакты двух миров в новом поле утрачивают смысл и обретают сверхсмысл». А, во-вторых, от греха подальше. Во избежание шумных судебных разбирательств на половую тематику. От которых, как от суммы и тюрьмы и даже более, не застрахован никто.
А на завтра бабушку навестил поселковый раввин. Который был страшно удивлен тем обстоятельством, что в психушку положили бабушку, а не дедушку. Просто этим обстоятельством был шокирован.
Стали выяснять, и выяснили, что, как это всегда бывает, раввин оказался прав. Это религиозный дедушка поехал на старости лет так много повидавшими на своем веку мозгами. В результате чего купил тюльпанов, презервативов и метровый член производство республики Китай (обрезанный!).
Далее, зафиксировав оное орудие разврата поверх брюк, с тюльпанами в руках, явился в синагогу, где грубо выражался українською мовою и обещал поиметь супругу раввина прямо здесь (супругу раввина на идише принято называть ребецн). И вообще, осквернял шабат как только мог.
Сорвал с головы ермолку и вообще производил впечатление сексуального маньяка. Потому и был по-тихому спроважен домой.
Под вечер из окон их квартиры неслись какие-то странные стоны бабушки.
Поселение, где живут только хасиды. Богобоязливые соседи решили, что маньяк-дедушка «рэжет бабушку, как настоящий казак». А потому на помощь никто не бросился. И с некоторым якобы угасанием идей сионизма это никак не связано. Просто в полицию религиозные евреи в шабат не обращаются в принципе.
А шабат — это в наших палестинах главное.
PS. В дальнейшем выяснилось, что и наша бабушка была под стать возлюбленному своему дедушке. Она совершила в серию краж в домах, хозяева которых уходили на похороны. Информацию о предстоящих похоронах неугомонная бабушка узнавала из некрологов.