В новом кафе, в «Лесном» переулке
В обеденном зале мерцали огни.
На балерину в музыкальной шкатулке
Молча, украдкой, смотрели они.
Он кашлянул, чуть поперхнувшись,
Водкой смущенье залил,
Ну а потом, слегка улыбнувшись
Душу свою ей излил.
В самом конце их разговора
Его, волнуясь, спросила она
–Ты уезжаешь? Как скоро?
Он не ответил, и выпил до дна.
– Где наше счастье? – спросил он лукаво.
– В блеклом тумане, – кажется ей. –
Помнишь, кричали нам «браво»?
–Помню. Еще мне налей.
–Думаю, я тебя не забыла,
Но видимо буду с ним.
Нет, его я как раз не любила,
Но, считаю своим.
–Можно я выпью водки рюмаху, –
Стесняясь, нашептывал он. –
Ох, натерпелся я страху,
Прыгнув тогда в последний вагон.
Она глазами моргнула
Томно его спросив:
– Что же тебя оттолкнула?
Почему ты, спесив?
Он опять ничего не ответил
И запрокинул стакан.
Подумал: «Зачем ее встретил,
Я, негодяй, или просто болван».
–Как у тебя вообще настроение? –
Мило спросила она.
– Нет настроения, есть угрызения,
Мне в жизни хватило сполна.
–Ну и куда, ты тогда подевался,
Где отыскал свой приют?
–Можно сказать по земле я скитался,
Так и не выбрав маршрут.
Снова молчание в обеденном зале.
Звук музыкальной шкатулки затих.
Он с рюкзаком сидит на вокзале,
Кропает в блокнот навеянный стих.
Она же гуляет в «Лесном» переулке,
Думает: «Жаль мне тебя пилигрим».
Видится ей балерина в шкатулке
И тот, кого она, считает своим.