Знакомый рывок вырвал сознание из туманного лабиринта снов. Гадкий привкус во рту, заложенный нос и шелест в висках: «Вставай, на связь». Вскочив на колени, я нашарила рацию.
- Крармия ждёт. К воде.
Взгляд обернулся к реке. Лед, вчера так цепко впившийся в водную гладь, отступил. В тёмой воде, отражавшей небесную голубизну, плавали опавшие листья, сморщенные, словно скомканное письмо или выброшенные после экзаменов шпоры.
Я была так рада видеть свою русалку. Как же Платон назвал её? Кар… нет не припомню. Пусть будет просто Мия.
Не смотря на ясную погоду, вода не отличалась теплом. Однако, когда мы достигли очередного туннеля, я забыла о холоде и о воздухе. Вся поверхность естественной подводной трубы сияла огоньками. Светляки завораживали, вблизи желтые, а вдалеке зеленоватые, таинственные, волшебные. Моё присутствие заставляло их угасать. Тоннель был узким, и ногами я касалась водорослей на дне. Казалось, мои лёгкие шаги тревожат слух крошечных подводных фей. Мучительное и тревожное зрелище сияющего тоннеля, и гаснущих природных ламп. Словно тьма во мне заслоняла всё светлое и доброе.
Когда, уже ночью, мы выбрались на темный берег, я спросила Мию, всегда ли светляки замирают в присутствии людей. Она задумчиво ответила, что люмены гаснут перед теми, за кем идёт смерть.
-Дальше пойдёшь одна. С тобой свяжутся. – сообщила русалка, и поспешила к воде. Там её уже ждали, я заметила, что дальше по реке были водяные, но только теперь увидела как их много. Мне приятно было думать, что Таша может находиться среди них. Мия, не прощаясь, скрылась под водой.
Уже одевшись и распаковав еду, я ощутила, как дико голодна.
После двух часов сна, некто черноглазый в далекой палатке цвета хаки щелкнул виртуальным выключателем и мои веки поднялись. Уснуть назло этому монстру не получалось. Пришлось, повинуясь команде плестись вдоль реки. Скоро разгорелся рассвет. Надвинув капюшон, я шагала, стараясь не увязнуть в лужицах. И не оглядываться. Это простое действие давалось катастрофически тяжело. Меня преследовало ощущение будто за спиной кто-то есть, зудящее волнение истязало сильнее многочасовой ходьбы. В конце концов я не выдержала и совершила разворот на 180 градусов, набрала воздуха в лёгкие чтоб заорать в пустоту «Хватит ходить за мной!». Но это был маразм. Я тяжело выдохнула и продолжила путь. Дня я почти не помню, пробирающий холодом водоворот у ног уже казался манящим. Там мне приходилось только иногда не дышать, и держаться за Мию. Человек быстро садится на шею.
В темноте новой ночи я, наконец, увидела далекие фигуры поджидавших меня людей.
Их было четверо, два мужчины, две женщины. Меня притягивало, будто контролер опасался, что я сбегу и манил сладким запахом, как пчелу мёдом. Тяжело было не заметить воздействие такой силы. Лесы, рыжей контролерши, которой так опасался Тролль, не было. Я ощутила спиной щелчок захлопнувшейся мышеловки. Контролер. Не Леса.
Он ощутил мой страх и добавил немного тревоги от себя. Смешно, да? Маленькая дурочка боится. Появились еще двое, с востока.
- Долго ты, - изрёк недовольный женский голос. Волосы говорившей пылали даже при тусклом лунном свете. Второй был почти невидимкой, хоть сейчас не прятался, а держался с винтовкой наготове подле Лесы.
Когда я узнала контролершу, от сердца отлегло, я даже засмеялась. Рыжая тут же взвинтилась, не знаю уж почему. Она ясно дала мне понять, не открывая рта, что мне тут не рады. Ноги сами понесли на север. Детектор то и дело извещал о присутствии аномалий. Через двадцать минут я оказалась в таком лабиринте хлопушек и плешей, что выбраться уже не надеялась.
- Мда, чего тут только не встретишь. Но тебя вот уж точно не ожидал, – послышалось ворчание. – Вот значит, какую рацию мне направили.
В нескольких шагах стоял Кабан, и явно торчал посреди поля чудес аномалий не просто так. Вероятно, Леса собиралась отправить к нему своего связного, но предпочла избавиться от обузы вроде меня и подкинула подарочек моему старому товарищу. Следуя за Кабаном к укрытию, я прислушивалась к собственным ощущениям. Никакой связи с Лесой не ощущалось, с её друзьями-контролерами тоже. Интересно, они все контролеры? И как уживаются то? Вспоминались рассказы Деза. Всё сказки.
- Молока хочешь? – предложил главный массовик-затейник базы Медуза, протягивая хромированный термос. Вот честно, чего угодно ожидала от него, только не рассказа о житие-бытие подснежников на базе. Я как-то заставала на общих волнах сообщения с предупреждениями, что обижающих котов-переростков прилежащих к корпусам сталкеров, по головке не погладят. Но анализировать информацию не было никаких сил. А теперь вот оказывается белоснежные коты действительно сумели приручить этих грубых мужчин с тяжелой судьбой, которую они сами себе выбрали. Попивая тёплое молоко, позаимствованное из запасов для прокорма снежков-охранников, мы смотрели на тучи, затянувшие тусклые звезды и огрызок луны.
- Ну что Леса передала? – спросил сосед по поднебесью.
- Ничего. – я совершенно не понимала начерта меня отправили через пол Зоны, подводными путями спасать Гвен в такой пёстрой компании и каким образом я должна взаимодействовать с контролершей. Зато, пол часа спустя, когда неловкое молчание уже заставило меня притворяться спящей, на меня буквально хлынуло присутствие Лесы в моей собственной черепной коробке. После ненавязчивого сервиса многоопытного контролера Платона, влияние Лесы отличалось изяществом обрушившейся на затылок кувалды.
- Был бой, - прозвучал её голос, и следом, против воли, вторил мой собственный. Эхо-проводник. Передавая подробности внимательно слушающему Кабану, я боролась с отвратительной болью в висках. Руки потянулись в поисках карты, и, подчиняясь чужой воле, ставили отметки. Оказывается, к контролерам уже присоединился Каргат. Не смотря на давление контроля, я успела заметить тепло, промелькнувшее в глазах Кабана при упоминании присутствия его давнего друга. Во мне же холодный блондин подобных чувств не вызывал. Упомянув местоположение еще нескольких сталкеров, участвующих в операции, Леса умолкла. Усталость сменила сошедшее напряжение.
- А почему она не могла то же самое передать тебе? – недоумевала я.
- Наверное, жалко нормальных людей. – пожал плечами Кабан. Вот невозмутимый человек, даже если с неба спустились бы танки, он только сказал бы: «Развелось тут. Как думаешь, яд водяных их разъедает?» Его слова практически не задели меня, после эпизода с Дезеном я уже не удивлялась своеобразным проявлениям морали контролеров.
- Эй, ты чего нос повесила. Я ж пошутил.
- Да? – недоуменно воззрилась я на товарища.
- Эге. А теперь передай-ка Лесе мои соображения по поводу… - и я принялась транслировать в пространство нечто, заменявшее мне мысли. Никакого отклика. Под конец сложного «монолога» Кабан сказал:
- Знаешь, передай ей вот еще что, я знаю ученых, которые способны помочь ей. Вырастить новые органы и ткани теперь не проблема, готов помочь сойтись с нужными людьми и прочим. Чтобы она обо мне не думала, я был против того что сделали с ней ученые.
Я сжимала кулаки, смеживала веки, со стороны могло показаться, что у меня тяжелый запор.
- Прости, я ничего от неё не слышу. Не знаю, как это действует, - сообщила я ему спустя десять минут безуспешных попыток выйти на одну волну с контролершей.
- Она ответила мне напрямую, - тихо сказал Кабан. По его виду было заметно, что ответ удивил.
- А что с не сделали? – спросила я, преодолевая некую неловкость. Мужчина помотал головой:
- Спросишь у неё сама.
Я пожала плечами. Контакт так меня обессилил, что необходимость притворяться спящей отпала, я провалилась в бездну.
А там Кабан и Гвен бежали под свистящими пулями, и я знала, что могу спасти их своей смертью, и не решалась прикрыть собой их отступление.
Когда наступило жаркое потное пробуждение, я уже знала что хочу сделать, пока еще плохо представляя, как это осуществить.
- У тебя капель нет? У меня аптечка уже пустая, – прогудела я Кабану с забитым носом.
- Чтож ты так неорганизованно?
- Не ожидала, что так задержусь, - улыбка получилась кривой.
Когда план общественно полезного самоубийства созрел в голове, и я успела обрадоваться, что Платон далеко, а Лесе не до меня, уже ощутила победный привкус запретного плода, в воображении возник силуэт Платона. Его лицо было освещено не полностью, была заметна только ухмылка.
- Не получится, - произнёс он тихо, - ты еще мне нужна.
Слёзы сами навернулись на глаза, но где-то в глубине души зашевелилось тёплое и странное чувство благодарности за этот наглый контроль, иллюзия, что я кому-то дорога. Рико упоминал в досужем разговоре, что Платон до Зоны программировал компьютеры, а сейчас не компьютеры. Ощутить это на себе было иронией моей злой судьбы.