Воскресным утром, в день выборов депутатов, уже не помню в какую думу и тем более какого созыва, жена меня спросила:
-Ты идёшь голосовать? Кстати, на нашем участке Николай Степаныча любовница председатель комиссии.-
-Вот как, интересненько. Это он её пристроил, значит?
-Ему нужна команда и результат.
-Понятно, в России живём.
-Она чудная баба, к экстрасенсу ходит, как его? Ну, на улице Горького живёт. Верит она ему как Богу.
-У нас не город, а большая деревня, какая-то. Откуда ты это знаешь всё?
-С людьми надо общаться, милый, а не сидеть в компьютере весь день. У неё ещё мигрени постоянные и миома в начальной стадии.
-Как тебе не стыдно, это же врачебная тайна.
-Наши врачи такого слова не знают. Пока, я пошла на рынок. Куплю чего нибудь вкусненького, всё-таки праздник как ни как.
Жена знала все новости нашего небольшого городка. Она трудилась в городской администрации начальником отдела и была в курсе тайн местной верхушки. Тайны не бог весть какие. Всё те же, от сотворения мира повторяющиеся в новых поколениях. То есть любовные интрижки, перемешанные с тщеславием, приправленные завистью и обидами на более успешных и пробившихся поближе к начальству.
Жена, как мудрая и ироничная женщина, наблюдавшая все эти страсти, сама в этом хороводе не участвовала, довольствуясь небольшой, но стабильной должностью. Внимательно выслушивала сплетни, но сама их на службе не распространяла.
Николай Степанович Семёнов был в то время главой администрации нашего города.
Позавтракав и просмотрев почтовый ящик, я выключил компьютер. Поглядел за окно, погода загляденье. Пошёл по магазинам, взяв на всякий случай паспорт. Голосовать я не хожу по личным мировоззренческим причинам, но в тот день ощутил в себе некий кураж, ещё не осознавая во что он может вылиться.
Обойдя торговый центр, прикупил по мелочам кое-что по хозяйству и ремонту. Пошёл домой но, постояв на повороте, решил зайти проголосовать, чтобы поглядеть на эту любовницу и весь процесс. Войдя на участок, я остановился при входе и осмотрелся.
Столы, выстроенные буквой «П» и покрытые красным сукном, оставшимся видимо ещё от коммунистов, занимали человек восемь. Над каждым на верёвочке висела табличка с начальными буквами фамилий избирателей. Столы завалены списками и бюллетенями. Народу было мало, человек пять, желающих проголосовать.
Торопиться мне было некуда, и осмотревшись, я определил без труда председателя. Холёная, с качественным, а потому незаметным макияжем женщина лет тридцати разносила членам комиссии какие-то бумаги, инструктировала кратко и проверяла наличие в кабинках шариковых ручек.
Взяв свой бюллетень, я отошёл на середину зала и положив бумагу на левую ладонь, стал правой ладонью водить над листом, то приближая, то удаляя её.
Прошло минут пять. Я чувствовал на себе взгляды членов комиссии и боковым зрением наблюдал охранника, сидевшего в углу. Он не шевелился. Я продолжал. Еще через минуту подошла председательша.
-Гражданин, бюллетень получили? Идите в кабинку и опустите в урну. Не забудьте поставить галочку.
-А вас не интересует, что я делаю?
-Пытаетесь угадать победителя?
-А вы с юмором.
-Ладно, давайте не нагнетать обстановку, охранник на нас смотрит. Пройдите, гражданин.
-Сейчас пойду. Осталось немного. Я, видите ли, экстрасенс потомственный. Вот порчу насылаю условную на ваш участок. Если будут подтасовки голосования, то выполнится условие и проклятие откроется, и не знаю, как оно отразится на вас и ваших подчинённых.
-Ну, хватит уже глупости говорить, предупреждаю последний раз.
-Вы мне не верите? Дайте-ка руку вашу. Так-так вижу, вижу. Головными болями страдаете?
-Да.
-Женские проблемки наблюдаю, миомка на матке. Пока не опасная, но надо удалять, голубушка. Всё, всё, иду голосую.-
Я отпустил руку женщины, прошёл в кабинку и сунул бумажку в урну.
Ох, не надо мне было на эти выборы ходить.
По сообщениям прессы, только на одном участке из двадцати с большим перевесом победили коммунисты. Теперь у Николая Степановича новая любовница.