За огородом я нарвал огромный букет полевых ромашек и, лёжа на спине, наблюдал, как на экране голубого неба проплывали диковинные персонажи неведомых сказок, в виде облаков, которые, приобретая причудливые формы, таяли на глазах. Верблюд становился похожим на кролика, крокодил превращался в гномика. Надо мной проплывали стада облаков, и каждое было на кого-то или на что-то похоже. Одно из них напоминало девицу с прялкой, другое – сказочный дворец. Всё это бесконечно менялось, плыло мимо и растворялось. И там, под облаками, высоко-высоко надо мной, ликовал жаворонок. А здесь на земле, в буйстве трав и цветов, ему вторила целая армия кузнечиков. Вместе они пели гимн лету, а землица Матушка, внимая, приправляла его духмяными ароматами трав, тихим убаюкивающим шелестом.
Я думал о Кате, вспоминал Соню. Одна стояла у окна и улыбалась, другая плакала, сидя на охапке сена. Они обе, каждая по своему, были милы мне. Ни одна из чаш весов не могла перевесить другую. От этого я чувствовал себя не очень уютно. В душе то и дело появлялись какие-то противоречия, а то и угрызения совести.
Выдернув из букета две ромашки, я хотел погадать на Соню и на Катю, но передумал. «Будь, что будет». Разделил цветы на две равные части и, проходя мимо Сонькиного дома, воткнул один букет в дверное кольцо ворот. Пёс во дворе предупредительно тявкнул. В сенях стукнула дверь, и послышались приближающиеся шаги. Я не стал дожидаться появления Сони и, свернув в проулок, не спеша, пошёл в сторону дома.
Во дворе меня встретила мать. По её радостным глазам я сразу понял: она уже знает, что я был у Сони. И, как в подтверждение моих мыслей, из дома вышла бабушка.
«Ну, теперь она знает и о Кате».
Старушка довольно улыбалась беззубым ртом.
- Ты что, старая, на крыльях сюда прилетела? – мне ничего не оставалось, как тоже изобразить счастливую улыбку на лице.
- Никак ты меня за ворону принял?
- Ты сейчас больше на сороку похожа. Все новости растрещала?
Тем временем на крыльцо вышли отец с Генкой, и у бабушки отпала необходимость отвечать на мой вопрос.
- Ну что, все в сборе? Тогда в путь.
Сосватали Геннадия по всем деревенским правилам. В понедельник они решили подать заявление в ЗАГС. Гена остался с невестой и новоиспечёнными родственниками, а я, отвезя предков обратно, прихватил один из своих самых красивых деревенских пейзажей, припасённый букет ромашек и, наскоро попрощавшись, рванул в город.
Бабушка, глядя на цветы, что-то недовольно проворчала, но когда машина тронулась с места, не забыла перекрестить во след. Мать за всё время так ничего и не спросила о Кате, лишь глаза её говорили: как Богу угодно.
В пути, чтобы ни о чём не думалось, я включил кассету с песнями Высоцкого и всю дорогу подпевал любимому барду. Так, незаметно оказался в городе. Попутно заскочил в продуктовый магазин, и вскоре моя машина уткнулась бампером в ворота Катиного дома.
Ещё через минуту, держа подмышкой картину, я предвкушал реакцию Кати, когда услышал шаги во дворе.
Вот щёлкнула задвижка. Я вытянул перед собой букет ромашек, расплываясь в счастливой улыбке. Дверь распахнулась, и… Моё состояние описать было просто невозможно. Передо мной стоял незнакомый лысоватый мужчина. Я понимал, что это не Катя, но никак не мог стереть с лица глупое выражение. Так и стояли некоторое время, разглядывая друг друга.
- Это мне? – его лицо удивлённо вытянулось.
В растерянности я запоздало опустил цветы.
«Это её муж, - мелькнуло в голове, - он может подумать, что у нас с Катей роман – мужчина с цветами, да ещё на ночь глядя».
До меня донеслось покашливание деда Никанора.
- Нет ли у вас Никанора Ивановича? – наконец проронил я, мысленно благодаря старика за подсказку.
Он подозрительно оглядел меня с ног до головы, ещё раз кинул взгляд на цветы и, повернувшись к окну, крикнул:
- Дед, тут тебя спрашивают.
- Наверное, это Анатолий. Что ж ты его за воротами держишь? – послышалось из открытой форточки.
- Анатолий? – недоверчиво переспросил тот и, получив утвердительный кивок, холодновато пригласил в дом.
Переступив через порог, в некоторой растерянности, я начал с поздравлений именинника. Катя стояла в сторонке. Чувствуя моё неловкое положение, она скованно улыбалась. Но по её взгляду я понял, что она рада мне.
Её муж, скрестив руки на груди и навалившись плечом на дверной косяк, внимательно наблюдал за происходящим.
Наконец, закончив торжественную речь, я вручил деду картину, Кате – цветы, и тут до меня дошло, что всё это время в моей руке находился пакет с продуктами. Я стал выкладывать на стол апельсины, яблоки, готовые салаты, конфеты, шампанское.
- Ну, зачем вы так потратились, Анатолий? У нас же всё есть, – вежливо возмущалась Катя, помогая мне, а старик рассыпался в восхищениях, всё ещё разглядывая моё художество.
- Вот спасибо, дружище! Просто задарили меня сегодня.
Он поставил картину на комод, подошёл ко мне, обнял по-отечески, пожал руку, и, повернувшись к Катиному мужу, представил:
- Мой друг, Анатолий. Познакомьтесь, друзья.
- Очень приятно. Евгений, – с достоинством протянул тот руку.
- Что ж, давайте пить шампанское, - старик первый уселся за стол и кивнул мне на бутылку, подавая знак, чтобы я открывал.
Обрадовавшись такому предложению (мне поскорей хотелось занять свои руки), я откупорил бутылку и стал разливать игристую жидкость в приготовленные бокалы, но вскоре, по вынужденной улыбке Евгения догадался, что зря проявил инициативу, поскольку этим должен был заняться хозяин дома. Слава Богу, Евгений никак не проявил своего неудовольствия, а напротив, попытался всё сгладить:
- Скажите, Анатолий, мы с вами не встречались раньше? Не отвечайте! Я сам попробую угадать, где вас видел. – Он поднял указательный палец вверх, с досадой крутанул им в воздухе, будто пролистнул сразу несколько страниц книги, - Нет, не вспомнить. А лицо очень знакомое. У меня очень хорошая память на лица. Если я один раз увижу человека, то уже никогда не забуду. Лицо хорошо помню, а вот где его видел, могу и не вспомнить.
- Эх ты, хвастун! – засмеялся дед, - Тут помню, там не помню.
- Ну, давайте уже выпьем за дедушку, - вмешалась в разговор Катя.
- Да это же Кондратьев! – осенило Евгения, когда он поставил пустой бокал. – Ну, конечно, Анатолий Кондратьев!
Он проворно выскочил из-за стола, сбегал на кухню и вернулся оттуда, потрясая газетой:
- Вот! Я ещё в воротах смотрю – где-то видел. Но кто бы мог подумать! В нашем городе проживает великий художник. Утром читаю про него в газете и не подозреваю, что вечером мы с ним будем сидеть за одним столом. Жаль, что не довелось посетить выставку, но судя по отзывам прессы – вы гений, Анатолий. – Он развернул первую полосу с фоторепортажем о выставке.
- Так. Что-то я не пойму, кто сегодня среди нас именинник? – я решительно взял у Евгения газету, и, свернув её, положил на комод рядом со своей картиной. – Об этом, если хотите, мы ещё поговорим, а сейчас давайте всё-таки вспомним, зачем мы собрались за этим столом.
Видя моё неловкое положение, дед Никанор весело поддержал меня:
- Кажется, я начинаю припоминать.
Катя подошла к старику с наполненным бокалом и поцеловала его в нос. Хотела что-то произнести, но дед опередил её:
- Поскольку за именинника уже выпили, предлагаю тост за знакомство. Я рад, что все мы здесь сегодня собрались.
До полуночи мы сидели за праздничным столом. Пили чай из лепестков цветка шиповника, собранного дедом Никанором. Евгений оказался неплохим малым. Или хотел казаться таковым. Но это было не так важно. Внутренне я понимал, что Катя его жена и от этого никуда не денешься.
Дед смешил нас забавными историями из своей жизни и из детства Кати, и мы весело от души смеялись. Я старался не думать ни о Кате, ни о Соне. Я пытался быть тем Толяном, каким меня воспринимал Генка последние два года, которые я жил у него – простым, незамысловатым и скромным. Таким меня здесь и принимали.
Пару раз мы с Евгением выходили во двор покурить. И, хоть до этого я не переносил табачного дыма, от предложенной сигареты не отказывался, пускал противные сизые облака и с удовольствием слушал его рассуждения о художественном творчестве, о разных течениях этого промысла. Незаметно для себя мы перешли на «ты» и, как оказалось, Женя неплохо разбирался в искусстве вообще. Он был начитан, наслышан, эрудирован, и о чём бы ни говорил, преподавал это с точки зрения знающего человека. Общение с ним, в некотором роде, мне было и приятно и поучительно. По крайней мере, в разговоре с ним, я лишний раз убедился в том, что сделал правильный выбор – изображать то, что видишь, без всяких абстракций.
- То, что ты творишь, - размахивал он огоньком сигареты в темноте, - одинаково дорого горожанину и крестьянину, русскому и татарину. Даже американцу, далёкому от нашей культуры. А почему? Потому что русская культура, она одна изначально дала культуру всему миру.
Мне нравилась в нём эта патриотичность, поэтому я спокойно закрывал глаза на его пространные рассуждения. Попросту, мне не хотелось покидать этот дом. Мне нравилась эта компания. Я знал, что когда Женя закончит говорить, я снова увижу Катю, и готов был слушать до тех пор, пока он не выговорится. А он был готов сидеть со мной до утра. Но, слава Богу, из форточки донёсся спасительный голос Кати:
- Мужчины, вы там ещё не позеленели от табака?
- Катя, Анатолий остаётся у нас. Потому что Гаишники газет не читают, и всемирная слава художника, Анатолию может не понадобиться. Вот только машину загоним, - разговаривал он с ней через форточку, - у нас с ним, оказывается, есть о чём поговорить.
Я загнал машину во двор. Евгений закрыл ворота. В это время на крыльцо вышли дед Никанор и Катя:
- Ну, сколько вас ждать? Успеете ещё, наговоритесь. Пойдёмте в дом.
- А я, как раз хотел Анатолия пригласить к себе, - предложил старик. - Пусть у меня сегодня ночует.
- А если ещё по маленькой? – выставил Евгений большой и указательный пальцы вперёд, - И поговорить.
Но я уже был сыт и выпитым и разговором и поэтому только обрадовался предложению деда. А он это чувствовал и не хотел уступать:
- В конце концов, кто сегодня именинник? Я! Значит, мне и решать. Анатолий, ты со мной?
- Ну конечно, с тобой. Слово именинника для меня – закон. – Я обнял старика и, повернувшись к Кате, добавил: - А вам, в качестве компенсации, я напишу ваш портрет.
- Только вместе со мной, - обнял её муж.
- Согласен.
Продолжение - http://www.proza.ru/2011/11/25/4