В просторной комнате было светло. Свет, пожалуй, это единственное, что было в ней.
Прямо посредине сидела девочка.
Маленькая, с мягкими каштановыми кучеряшками, спускающимися по воробьиным плечикам. Бережной рукой она гладила шкатулку, стоящую перед ней на полу. Задумчивые глаза блуждали по комнате со странной нежностью. Свет падал отовсюду – лился на лицо, окрашивал длинные волосенки, лежащие на спине. Легкие складки тафты окружали ее, сидящую рядышком со шкатулкой, серебристым облаком.
Одной ручкой она легко открыла крышку. Второй потянулась к крошечному ключику с шелковой кисточкой. Осторожно повернула его несколько раз, прислушиваясь к тихому шелесту шестеренок где-то глубоко внутри. Несколько поворотов, и ключик замер.
С тихим щелчком из-за деревянной перегородки в крышке шкатулки появилась совсем маленькая девочка в платье из серебристой тафты. Она стояла на носочках, тянулась к небу, а тафта развивалась под неощутимым ветром. Лицо ее светилось радостью, счастьем.
Фигурка передвинулась на середину и снова почти неслышно щелкнула. А затем с тихим звоном закружилась на месте.
Динь-динь…
Динь-динь… Дон…
Музыка, легкая, словно воздух. Нежная, словно мамины пальцы. Тихая, словно волшебная.
Нет, она и была волшебная. Таких звуков не может издавать вещь, созданная человеком. Казалось, что душа вот-вот улетит. Ввысь. Туда, куда тянутся руки.
Тело становится невесомым. Поднимается над полом. Шуршит тафта.
А фигурка все кружится… кружится…
Даже взгляд останавливается. Застывает.
Длинные ресницы на мгновение встретились – глаза закрылись. Улыбка появилась на губах. А губы все повторяют беззвучно: «Динь… Динь…».
_________
Ольга вздрогнула.
С судорожным вздохом села на кровати.
Снова. Снова музыка…
Согнулась и зажала руками уши, уперевшись лбом в согнутые колени. Зажмурилась, стараясь сжаться в комок. Маленькую хлебную крошку. Стать не больше муравья.
Динь-динь… Прямо в черепной коробке. Совсем тихо, но достаточно, чтобы расслышать каждую дрожащую ноту.
- Нет… - тихо прошептала она, из-под ресниц потекли горячие слезы, - нет… ну пожалуйста…
Она прижала руки к животу. Туда, где совсем недавно…
Нет, не думай. Не думай об этом.
Мелодия набирала быстроту. Знакомая до боли. Колыбельная, которую она пела каждый вечер своей маленькой дочери, еще не явившейся на свет.
Динь-динь… Динь-динь…
Тихие переливы, то медленно, то быстрее… кажется, что к твоим ушам прикасаются крошечные ангелы. Играют на своих золотых арфах, и смеются. Маленькие, звенящие колокольчики.
Слезы все текли и текли по щекам, когда Ольга вспоминала тот день. Они с мужем ехали в машине. Он вручил ей маленький, запакованный в подарочную бумагу, предмет. Она смеялась, распаковывая ее. Он тоже смеялся, глядя на ее лицо, оторвав взгляд от дороги.
- Шкатулка?..
- Открой и заведи. – Шепнул он, любуясь счастьем, осветившим ее лицо. – Эту колыбельную ты поешь каждый вечер нашей дочке. Теперь ты сможешь петь ее под музыку.
Салон наполнился волшебными звуками колыбельной. Ольга начала тихо петь, стараясь сдержать слезы, а ее муж с любовью положил руку на ее живот.
- Кажется, я в сказке, любимая.
- Я хочу чтобы наша дочка была похожа на эту девочку. – Ольга поднесла к глазам шкатулку, в центре которой кружилась фигурка, объятая серебряной тафтой. – Только посмотри, какая счастливая…
- Да, я вижу. – Он не отрывал глаз от своей жены. Она потянулась и поцеловала его. – Я люблю тебя. Спасибо.
А затем все произошло слишком быстро.
Визг тормозов. Поворот руля. Свет фар и вой гудка.
Шкатулка вылетела в открытое окно, попав прямо под колесо машины.
В эту ночь Ольга лишилась мужа и дочери.
А слезы текли, не останавливаясь, до сих пор. Руки жались к животу, стараясь возродить хотя бы одну жизнь.
______
Ключ замер. Фигурка тоже. Медленно отъехала обратно за перегородку и с тихим щелчком исчезла.
Пустая комната погрузилась в тишину.
Была здесь только маленькая девочка в облаке из серебристой тафты. Бережной рукой она гладила шкатулку, стоящую перед ней на полу. А губы повторяли «Динь… Динь…».
И, если прислушаться, можно услышать, как свет ласково перебирает каштановые пряди на воробьиных плечах.