Кто такой незабвенной памяти товарищ Карл Либкнехт, у нас мало кто ведает, хотя в каждом городе есть улица его имени. Все знают, что он немецкий коммунист - и не более. А вот чем он отличился от других пламенных борцов за счастье трудового народа, да так отличился, что его именем по называли улицы во всей Руси и заеё пределами, не скажет никто. А зря, такие личности знать просто необходимо, иначе можно попасть в сложную ситуацию. В этом я и убедился, когда впервые попал в столицу Белоруссии – в славный город Минск.
Поселившись у знакомой бабки на улице Карла Либкнехта в доме №15, я сразу отправился осматривать достопримечательности. Стоял летний солнечный день. Я посетил музей, постоял у домика, где проходил первый съезд РСДРП, побродил по магазинам, попил пивка на площади Якуба Коласа и не заметил, как стало смеркаться. Захотелось перекусить. Поэтому и забрел я в кафешку «Папортник кветка», что в переводе означает «Цветок папортника».
В зале, как пишут обычно в романах, царил полумрак, белорусочки-официантки скучали у окна и оживились только благодаря моему приходу. «Что желаете?» - спросила одна из них с изумительно мягким, ласкающим мужской слух акцентом. И началось…
Для начала я пожелал триста граммов «Горилки» плюс салат из грибов и запеченную в сметане рыбу, потом еще пятьсот и мясо по-деревенски, потом…
Пошатываясь, вышел я из кафе, когда на улице было совсем темно, и сел в стоявшее рядом такси.
- Вам куда? – спросил таксист.
И тут меня «замкнуло»: не могу вспомнить название улицы, где поселился, ну хоть убей!
- Вам на какую улицу? – переспросил меня водитель.
- Да этого, как его… Улица имени коммуниста какого-то, Карл его звать…
- Маркс, что ли? - уточнил таксист.
- Не, - Карл, но не Маркс.
- Может, Энгельс? - задумался мой собеседник.
- Не…, Энгельса вообще-то Фридрих звали. А у этого такая фамилия, что по пьяному делу и не выговоришь. Помню две буквы там рядом: «ке» и «хе». «Кхе», в общем… Тьфу! – выругался я.
- А, понял! – обрадовался таксист, - Кюхельбекер, поди!
- Не… Кюххх-хель… – попытался я произнести фамилию неслушающимся языком, – не немец. Он декабрист! Помнишь Пушкина: «Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье»? В общем: «Темницы рухнут, и свобода вас встретит радостно у входа!»
- Мы будем ехать или стихи рассказывать? - вернул меня на землю таксист. Положение принимало серьезный оборот. Тут только я понял, что рискую потеряться в незнакомом городе. Поразмыслив, я предложил таксисту:
- Ты, давай, сам перечисляй немцев-коммунистов, которых знаешь, а я, как услышу нужную фамилию, так сразу и вспомню.
- Да я откуда их знаю? – воспротивился таксист. - Кто коммунист, кто не коммунист… Кто немец, кто цыган - мне все равно. В институтах не обучался. Помню только Клару Цеткин. Фамилия уж очень смешная!
- Нет, Клара – она баба. А тут о мужике речь! – возразил я.
- Думай сам, а я не обязан коммунистов знать да еще немцев. Тут своих-то не упомнишь! – пробурчал таксист и немного погодя приказал: - Все! Давай, вылазь, мне работать надо, а не коммунистов вспоминать!
В Белоруссии летние ночи прохладные, и уже в три часа утра от городских прудов поднимается туман, поэтому ночевать на скамейке не получилось и, чтобы согреться, пришлось ходить по городу быстрым шагом.
На рассвете, когда на улицах уже появились дворники, я пересекал очередной незнакомый мне перекресток и, случайно подняв голову, прочитал: «улица им. Карла Либкнехта». В голове, словно молния сверкнула - «Да это же он!». Я был спасен!
Выспавшись и отогревшись у бабули дома, я снял с книжной полки энциклопедию и прочитал: «Карл Либкнехт – деятель германского коммунистического движения. Один из основателей компартии Германии (1918 г.) Депутат рейхстага. В годы первой мировой войны занимал интернациональную позицию. В 1916 г осужден за призыв к свержению правительства. Освобожден революцией 1918 года».
Во, какой герой. Теперь уже эту фамилию мне не забыть никогда!