От автора: 18+.
Несовершеннолетним просьба покинуть эту страницу.
Ремарка автора: Тема, которую я поднимаю, явно не из приятных, но это не первый раз когда я не получаю удовольствия от ее развития. Просто есть вещи, о которых нужно говорить. К сожалению, рассказ основан на реальных событиях.
***
Только став рабом своего таланта, можно полностью реализоваться.
Илья Шевелев
Глава 8. Иван Яковлевич и Вика
***
Проблема телесных наказаний в воспитательном процессе в настоящее время достаточно актуальна. Нельзя отрицать, что, отвергнутые теоретически, телесные наказания как форма принуждения по-прежнему существуют во многих современных семьях. Более того, периодически предпринимаются попытки теоретического обоснования необходимости их применения в современном образовательном процессе.
(газетная вырезка - вклеена в тетрадь Ивана Яковлевича)
***
Из тетради Ивана Яковлевича.
Незаметно летели годы. Дневники Ивана Яковлевича стали скучными и неинтересными. В основном, это даты телесных наказаний Вики, за что и количество ударов. Читать, если честно, грустно и скучно. В среднем ее пороли 1 - 2 раза в месяц. Есть запись: вела себя как Зоя Космодемьянская, оказалось, она была не виновата! Потом целых три месяца ее не пороли: видимо, в зачет того, несправедливого наказания.
Из поскучневших записей школьного учителя выделяется только описание скамьи, сделанной Иваном Яковлевичем в столярной мастерской специально для телесных наказаний, к которому вдруг появляется вот такая приписка:
"Вика правда ведьма. Ты ведь она сама это знаешь. Ведьма в обличии очень красивой девушки. Это ещё страшнее."
Цитата подчеркнута ручкой дважды...
Поэтому для завершения рассказа о приключениях школьного учителя я воспользовался и воспоминаниями Вики.
Вика незаметно повзрослела и очень похорошела. 15 лет - трудный возраст для девочки. Одноклассники дразнят, а сами с интересом поглядывают на ее ноги. Тело вдруг стало другим: за считанные недели она перестала влезать в старую одежду и белье. Почти сформировавшись телом, как женщина, в душе она еще была наивным ребенком, которую время от времени наказывали по Домострою.
Прислушиваясь к сладостным стонам из маминой спальни, Вика стала ощущать что-то похожее на ревность.
"Он совсем не обращает на меня внимания! - думала Вика, и обидная мысль родила вторую, - он любит маму и моего младшего братика, а я для него пустое место!".
Этот вывод послужил поводом для домашней войны.
Ее переклинило, она напрочь отказалась слушаться и в очередной раз оказалась на скамейке.
Вика, считая себя совсем взрослой, брыкалась и отбивалась, за что заслужила десять дополнительных ударов, а Иван Яковлевич назвал ее в дневнике ведьмой. После того, как Иван Яковлевич отсчитал положенную порцию, собачий поводок взяла Лена.
- Я тебе покажу, как не слушаться! - Лена изо всей силы вытянула дочку поводком.
Вика, приводя себя после порки в порядок, всегда переживала, что отчим видит ее обнаженное тело, но в последнее время это переживание одновременно имело какой-то непонятный сладкий привкус.
Наивной девушке хотелось любить и быть любимой, а вместо этого ей доставался только собачий поводок. Все внимание старшие уделяли маленькому братику.
Ее наивностью и мечтами о большой любви воспользовался одноклассник Толя по прозвищу Толян.
Зайдя как-то раз к ней домой, списать домашнее задание, он признался, что любит Вику больше всего на свете, посадил на диван и запустил руки под кофточку.
- Расслабься, Викуля, тебе же это нравится!
Его рука была очень влажной, когда он впервые дотронулся до ее холмиков. Это было ни с чем не сравнимо. Его пальцы грубо охватили сосок, в то время как ладонь, словно чаша, обхватила всю грудь. Соски девушки затвердели, причем гораздо сильнее, чем в тот момент, когда ее раздевали для порки на страшной скамейке.
- Пожалуйста, не делай этого со мной, - Вика попыталась вырваться, но он, продолжая натиск, зажал ее рот своими губами и продолжал исследовать потаенные участки. Кожа между его пальцами натягивалась, когда он сжимал грудь. Он играл с грудью, а Вика тщетно пыталась остановить его.
- Толя, я не хочу, - она безуспешно боролась со своими чувствами.
Она чувствовала грубую кожу его руки на своей мягкой, податливой груди. Он взял сосок своими большим и указательным пальцами, покрутил его и потянул.
- Какие у тебя шарики, - шептал он, неумело, грубо тиская ее.
Член Толяна не уступал размерами хозяйству Ивана Яковлевича, и Вика, наконец, решилась расстаться с невинностью. Она расслабилась, стало немного больно между ног.
"Как я допустила такое?" - думала она после этого. Никакого удовольствия она не получила, зато Толян уже на следующий день на перемене рассказывал приятелям о том, как ловко лишил Вику невинности. И тут же стал составлять список желающих ее попробовать.
Сколько она пролила слез… Но беременной маме она ничего не сказала, а отчим, узнав что произошло, заставил принять постинор, и в субботу высек особенно сурово.
В его дневнике осталось слово "постинор" и отметка 50.
Но поркой за вступление во взрослую жизнь неприятности Вики не кончились: Толян, намереваясь заработать на Вике денег, не давал ей проходу, предлагая заняться честным ремеслом шлюхи. Вика посылала его подальше.
Тогда он злился, издевался над ней как мог, его рассказы о Викиных прелестях обрастали все новыми подробностями. Он постоянно старался подкараулить и поприжать ее в темном углу.
После постинора и последней суровой порки Вика на время прекратила военные действия. Идти на риск быть сурово выдранной ей больше не хотелось.
Вечером, когда они возвращались из больницы, Лена легла на сохранение беременности, около их парадной ждал Толян с приятелями, мечтавший полакомиться Викиным телом.
- Ты, гад, сам напросился! - сказал отчиму незнакомый Толин приятель, - а с тобой, девочка, мы сейчас поговорим!
Иван Яковлевич сбил его с ног точным ударом под левое ребро. Тут парни окружили их и достали ножи. Иван Яковлевич сбил с ног одного из них, загораживающего проход.
- Беги, дочка! - закричал он и толкнул Вику в дверной проем. На одном дыхании она забежала на пятый этаж. Внизу слышался шум, возня. Захлопнув за собой дверь, она тут же вызвала милицию. Как всегда она приехала слишком поздно.
Врачи насчитали у него 12 ножевых ранений, из них 4 были смертельными, но он дрался до последнего. Двум приятелям Толяна тоже понадобилась медпомощь.
Потом было следствие, опознание, суд. Это все прошло как во сне. Толяна и его друзей осудили. Но сроки дали небольшие: суд не смог установить, кто нанес решающий смертельный удар, да и крутые родители наняли лучших адвокатов.
Окончив школу, Вика по вольному найму устроилась телефонисткой в воинскую часть, и быстро женила на себе старшину роты. Не откладывая семейных дел на потом, она родила за три года двух детей.
Муж в ней и в детях не чает души, регулярно исполняет свои мужские обязанности. Строгий со своими подчиненными, дома он типичный подкаблучник. За возвращение мужа в нетрезвом виде она заставляет его вне очереди мыть посуду. Записки Ивана Яковлевича Вика нашла и бережно хранит в укромном месте, чтобы муж их не нашел.
"Наверное, он в чем-то был прав! Я натуральная ведьма!" - думала Вика, перелистывая страницы.
P.S. Я ничего не могу рассказать о дальнейшей судьбе Лены и ее детей. Говорить о своей матери Вика категорически отказалась. А в архиве Ивана Яковлевича осталось три толстые тетради…
Путин подписал закон о декриминализации побоев в семье
Президент Владимир Путин декриминализировал впервые совершенные семейные побои. Соответствующие деяния будут исключены из Уголовного кодекса
Закон вступает в силу со дня его официального опубликования. Изменения вносятся в ст. 116 Уголовного кодекса России.Под «побоями» в подписанном законе подразумеваются действия, «причинившие физическую боль, но не повлекшие последствий». Если такие побои совершены впервые, они переводятся из разряда уголовных преступлений в разряд административных правонарушений. За них с сегодняшнего дня будут грозить только штраф 30 тыс. руб., арест на 15 суток или исправительные работы.