Вот вам история из давних лет. 1984 год. Тогда, представьте, тоже были пожары!
Пожар
В Заварухинском райпо никогда никаких происшествий не бывало. Недостачи, понятно, не в счет. И тут вам – целый пожар! А сгорел пожарный щит, будучи в полном оснащении: две почти новые немецкие трофейные лопаты, ведра отечественные производства слесаря Разбойникова – также два, багор неизвестного происхождения, фанерная табличка ИНВ № 47, плюс 63 кг огнетушащего порошка ОП. Судьба этого пожарного щита была предсказана задолго до пожара. На шестую годовщину революции
автор данного щита слесарь Разбойников, имея привычку крепко выпить и после еще напиться, как свинья, по пути к родному очагу зачем-то уснул в этом пожарном щите в ящике с порошком, не потушив папиросы. И когда жена по приметам нашла его там ( по запаху носков), она сказала следующую фразу: - вот ты где свинтус! Ну и рожа! Да еще, гляди-ка – при папиросе. Гореть тебе вместе с этим пожарным щитом в аду.
Заметим, что слесарь попал в ад гораздо ранее щита. Тем не менее, пророчество сбылось.
Обратим внимание на то, что факт возгорания пришелся на вечернее время.
А точнее – уже после того, как сторож, пенсионер Гаврила Гаврилыч Наседкин выходил из сторожки для противоклоповой прохлопки одеяла с отметкой «ноги», по которой другие сторожа определяли, где находятся их ноги, а Гаврила Гаврилыч стелил исключительно
к бороде. Так вот, в этот отрезок времени он пламени не наблюдал, а дыма на нос не чуял. И далее, глубоко отдыхая по причине возраста, подходящего случая фиксировать пожар не имел. Он предусмотрительно держал под топчаном объемный чугунок в качестве ночной вазы и, следовательно, в надобности шастать ночью по объекту не нуждался. В результате щит благополучно сгорел до состояния малого объема золы минус гвозди и ведра слесаря Разбойникова.
Вы, возможно, сейчас скажете – ха! Сгорел старый пожарный щит, да и хрен с ним! Мало ли по стране в день пожарных щитов сгорает! К тому же щит-то был весь гнилой. Даром, что лопаты красивые и почти новые, фашистского качества!
Однако! Не сгнил, - сгорел, подлец! И, следовательно, председатель Завару-
хинского райпо тов. Полужук вынужден был назначить нештатную комиссию для изобличения виновника указанного ЧП.
Как и во всей Вселенной, в Заварухинском райпо нештатную комиссию составляли штатные работники, которым по штатному расписанию полагалось что-то там делать, а на самом деле делать было нечего. Кассирше Тунеядцевой деньги показывали только в день зарплаты, а плановику Хитрову планировать, кроме собственных выходных, ничего не доверялось. Итак, самые разгруженные работники Заварухинского райпо по причине внезапной загрузки сразу предприняли ошибочный шаг. А именно – попытались изъять у сторожа Наседкина его ночную вазу, чтобы тот иногда выгуливался ночью по объекту и наблюдал факты возгорания пожарных щитов. Однако сторож чугунка не отдал, заявив, что при отсутствии оного намеревается принципиально ходить по ветреным вопросам под окно планового отдела! В связи с преклонным возрастом сторожа и особой вредностью характера пришлось уступить.
Получив решительный отпор, разгруженные работники до обеда пили чай,
обсуждая последние новости. После чая, отобедав, они принялись прорабатывать иных кандидатов в вероятные поджигатели. Первой версией был назначен грузчик Вася Пупков. Всеми сотрудниками было знаемо, что в пожарном щите ИНВ № 47, под ведром, которое с дырой интересной формы, данный Вася имел постоянное хранение литровой бутыли с неизвестной жидкостью. Из той бутыли он в течение рабочего дня систематически принимал упомянутую жидкость для поддержания трудового темперамента. Вероятно, и фактически, жидкость носила в себе немалые горючие качества, поскольку от ее внутриВасиной реакции все обличие грузчика Пупкова имело свойство отчаянно полыхать, а на иное вроде безобидное против его персоны слово, например: «Почему ты, Вася, не разгружаешь вот эти коробки и вон те ящики, а весь уж цельный день шляешься возле пожарного щита», - он буквально вспыхивал красным пламенем!
Решили вызвать грузчика. Призвать к ответу. Но тот с утра находился в страшном потрясении и, рыдая на пепелище пожарного щита ИНВ № 47, клялся, что теперь уж точно уйдет в вечный загул! Из гуманных соображений версию пришлось отменить.
Затем товарищ Хитров отчетливо вспомнил, что тракторист Сивухин стар-
ший имеет огнеопасную манеру сливать отработанные масла и сбрасывать грязную ветошь в ящик с огнеупорным порошком при данном щите. Да ко всему еще спать около
с двумя запаленными папиросами «Беломорканал» промеж зубов. Несомненно, это его работа! Пошли, разбудили Сивухина старшего и принялись осторожно призывать к ответу. Но тракторист спросонку в грубой форме отклонил все нападки на его непри-
чемную личность, немедля потушил обе папиросы и пригрозил, что ежели его хоть еще раз его разбудят в послеобеда, а тем более в дообеда, то они, тракторист Сивухин старший вместе с братом трактористом Сивухиным младшим разберут к чертям собачьим трактор в капремонт! В райпо был всего один трактор. Но два тракториста. Оба Сивухины. Оба при неблагоприятных для себя обстоятельствах умели быстро разбирать трактор в капремонт. Перед Сивухиным извинились.
Следующую версию предложила кассир Тунеядцева: любовная интрига
между водителем Пупко и кладовщицей Машей Усовой, женой прапорщика Усова.
В Заварухине все жители знали, что щель за табличкой ИНВ № 47 уже много лет
функционировала как почтовый ящик для тайных любовных сношений меж товари-
щей Пупко и Усовой. А накануне сам прапорщик Усов кричал с балкона водителю
Пупко, что он, гвардии прапорщик Усов, скоро взорвет его к чертям собачьим и сучьей матери вместе с пожарным щитом ИНВ № 47, этим рассадником разврата! А вчера прапорщик Усов приезжал на склады райпо для получения портяночного материала и тайно осмотрел щель за табличкой. И, как теперь стало ясно, заложил в щит одну из тех мин, которые он продавал на дому, а по выходным вывозил грузовиками в райцентр на рынок. Решили ехать к прапорщику Усову и требовать объяснений. Но тут вдруг плановик Хитров вспомнил, что прапорщик Усов обещал на днях привезти ему по весьма разумной цене баллистическую ракету дальнего действия. По расчетам Хитрова, ядерного заряда ракеты должно было хватить на бесперебойное отопление одного частного дома на ближайшие 476 лет, а ракетный двигатель Хитров примерял на свой «Запорожец». У кассирши Тунеядцевой также были некоторые планы на прапорщика Усова. Он поставлял ей парашюты, из которых Тунеядцева шила для себя и своих подруг восхитительное нижнее белье. Члены комиссии, не сговариваясь, решили, что в настоящее время, когда в мире такая очень сильная международная напряженность, им как сознательным гражданам своей страны не к лицу поднимать скандал вокруг личности Гварди прапорщика Усова и тем самым компрометировать Вооруженные силы Варшавского договора.
Меж тем близился конец рабочего дня. А у комиссии оставалась лишь
одна версия, которую она не решалась озвучить. И вот плановик Хитров как-то со-
вершенно случайно, между прочим, вполголоса полунамекнул, что, мол, наш руководитель товарищ Полужук имеет весьма забавную привычку швырять окурки
из окна кабинета в пожарный щит ИНВ № 47 для их дальнейшего в нем затушения!
Оригинально! Однако дело нешуточное! Нужно принять меры! Подумали-подумали и решили – перенести мусорный контейнер от ворот к окну кабинета товарища Полужука на останки пожарного щита ИНВ № 47.
А солнце меж тем уже уклонилось к забору. В переулке заволновались куры. Вышел петух, и куры заволновались еще больше. Откуда-то выскочила собака, разогнала кур и петуха и, прищурив правый глаз, помочилась на забор. У забора свиньи открыли хлебала, отрыгнули лишнее и подались по местам прописки. Почтальон, виртуозно уклоняясь от выбрасываемых через забор помоев, закинул последнее письмо. Что-то зашевелилось в канаве, и нетрезвый голос стал громко хулить основы потребкооперации как торговой системы. Все эти приметы означали, что рабочий день закончился и служащие Заварухинского райпо имели право выпрыгивать вон из конторы, весело общаясь и угнетая гомоном заварухинское акустическое пространство. Комиссия же, прочно сев в лужу, поверглась в уныние. Расположившись в актовом зале, разгруженные работники Заварухинского райпо вскипятили чай и предали свое безнадежное дело в руки счастливого случая, рокового обстоятельства или иного аномального фактора. И данное явление не преминуло вскоре себя проявить! В образе и форме кота Митрохи, обществен-
но бесполезного, не несущего социальной нагрузки кота при Заварухинском райпо. Митроха с утра обошел четыре помойки, удрапал от стаи собак, приласкал сиамскую кошку первого секретаря райкома, от которой секретарь ожидал чистокровных сиамских котят, а Митроха простых слов благодарности. Потом Митроха зашел в сторожку, обнюхал под топчаном пустые бутылки, вазу сторожа Наседкина, показал зубы мышам, которые в этот момент отдыхали на печном приступке ( они в ответ показали ему фигу), подался к столовке, где сделал печальные глаза в обмен на огрызок куриной ноги. Подкрепившись мяском, он залез в парник прокурора Страховкина и съел подчистую самый красивый огурец. Потом он отдыхал на крыше райкомовского уазика. Потом там же пописал и покакал. И уж после потопал в актовый зал Заварухинского райпо, где обычно проводил ночь бок о бок с нагревшимся за день на солнце бюстом Фиделя Кастро Рус. Митроха тихо вошел в актовый зал и по причине наличия группы блох на объекте собственного тела, принялся чесать бок о самую ножку стула, на котором сидел плановик Хитров. Он, конечно, и в мыслях не держал ничего дурного, кот Митроха! Он имел скромное желание чесаться на предмет блох и не более! Да! И тому, кто усомнился бы вдруг в его намерении, достаточно было бы посмотреть на его честное грязное, облезлое лицо. Однако тов. Хитров узрил в сем действии иное. Он отчетливо различил в шерсти данного обозреваемого Митрохи пожароопасные искры. Кассир Тунеядцева поняла это на одном с ним дыхании. Разгруженные члены комиссии разом, как наяву представили кота Митроху, трущегося о пожарный щит ИНВ.№ 47 и осыпающего его обреченное древо снопами роковых электроизвержений!
В течение последующих двушести минут была составлена докладная записка на имя тов. Полужука, в которой говорилось, что комиссия в составе товарищей таких-то установила причину возгорания пожарного щита ИНВ.№ 47 и признала виновным кота Митроху, который имеет в наличии вредную привычку тереться о пожарные щиты по причине причастности наличия обстоятельств в качестве блох и тем систематически приводит их к возгоранию.
Ну и дела! Где тут справедливость? А кто видел? А где свидетели? А судьи кто?..
Одна самая справедливая Митрохина блоха хотела выступить свидетелем в пользу своего кота, но плановик Хитров быстро закрыл ей рот дихлофосом! С тем радостно нижеподписавшись, тов-щи Хитров и Тунеядцева интенсивно проследовали по домам для дальнейшего проживания.
А к обеду следующего дня председатель Заварухинского райпо тов. Полужук
издал приказ о наказании кота Митрохи путем утопления в речке Вонючке.
В трех экземплярах. Один – в архив, второй – на доску приказов, третий – коту для
ознакомления.
Но у кота как раз начались гастроли в соседний райцентр, и он отсутствовал целую неделю. А когда снова явился, о том пожаре в Заварухинском райпо уже все давным-давно позабыли. Новый пожарный щит красовался пурпуром, порошок сыпался через край, ведра блестели цинковыми боками, табличка инв. № 47 пахла свежей краской. Только багор в первую же ночь сперли. Вот скажите, – нахрена людям багор?
Вот какой, представьте, был пожар!