( Эссе)
Карусель жизни порой так закручивает, что едва успеваем сказать друг другу «Доброе утро!», как уже несёт нас в лоно ночи… И разглядеть приметы постоянного Божьего присутствия нам, суетливым, порой бывает невозможно. Гораздо проще включить телевизор и погрузиться на весь выходной в мир неудержимого чужого веселья. Можно и на танке по полю погонять за виртуальным противником. А времечко несётся мимо нас! Стареем, сидя на диванчике, в компьютерном кресле…
Отговорила всенощная об Успении Пресвятой Богородицы. Мы уходили из храма, унося в душе своей возвышенное пение, красоту и чистоту молитвенного слога. По-осеннему хмурое небо разрывали на части крикливые вороны. Я не знаю другого места в городе с таким вороньим поселением. Живут они здесь не один век: храму два столетия. Насмотрелись многие из них и на революцию, и на кровь гражданской войны. Вороны - свидетели нашей городской истории. Может поберечь их и смотрителей к ним приставить как у Лондонского Тауэра?
Нет здесь прежнего вселенского покоя: стоит храм на развилке дорог, шумного транспортного потока. Но построили вороны свои гнёзда на высоченных деревьях рядом в маленьком скверике и не пугает их ни гул моторов, ни визг тормозов, ни раскатистый колокольный звон.
Есть тут какая-то тайна…
Говорят, их пытались разогнать, гнёзда разоряли. Уж больно усердно удобряют они всех и вся! Уборки-то после них!.. Известно, как эти Божьи твари нарядных дам наказывают…
Шутит Господь, а мы печалимся!
Вороны и живы - то, что заботится о них сам Творец.
Не на посту ли они стоят и храмовый дух оберегают? И одежда у них по чину – монашеская. И жизнь их – подвижническая. Сибирь – матушка теплом не балует. Закаляет студёным холодом. Да и пироги с капустой теперь на дорогах не валяются.
Вот опять собрал птиц колокольный звон, раскрывая врата небесные. И служат они свою всенощную. Как ни странно, простоватое и грубое «карр» здесь звучит вполне гармонично: соло отдельных птиц сливается в единый мощный весёлый гимн.
И сегодня это гимн Пресвятой Богородице…