Жизнь школьная и не совсем.
«… И пот по бледному челу… струился хладными ручьями… Та-ак… Принёс – и… сел? Нет, не сел, а лёг… Куда? У ног великого, нет, непобедимого Владыки…»
«Ну, как я могла забыть про «Анчар»! Ведь думала вчера вечером выучить, на ночь ещё раз прочитать и сегодня бы уже знала… И, вот забыла! Совсем! С утра помчалась в Музыкалку: специальность, сольфеджио… Прибежала, стала собирать учебники и… здрасьте Вам! Стих не выучила! За полчаса не запомнишь! Это тебе не «Лукоморье» какое-нибудь…»
Выйдя из подъезда, я сердито застучала каблучками новеньких туфель по асфальту. Они меня уже не радовали.
«Затык» был в одной строфе: мне непременно хотелось больного слугу усадить, а он должен был лечь где-то там «на лыке» у «ног Владыки», притом не великого, а «непобедимого»!
«Что ж за напасть! Почему в голову не идёт?! Может быть, осень… Эх, какая осень-то!»
Высиненное глянцевое небо. Золотые трепещущие «монетки» на тонких берёзовых веточках. Красно-жёлтые разлапистые клёны. Острый, но всё ещё тёплый ветерок. Шуршащая листва под ногами. И яркие блики нежаркого осеннего солнца. И …«Песняры»:
«…Опозданием мы наказаны,
Что слова любви прежде сказаны,
Что совсем другим доверяли сны
За полчаса до весны…»
Это Андрюшка с пятого этажа постоянно заводит. Вот это я спою без запинки, а «Анчар»… жуть! Ведь чую, что сегодня спросят! Вот тебе и «отличница» будет!
- Ой! – я отпрыгнула от придорожных кустов. Оттуда, как медведь из малинника, вылез Серёжка.
За последний год он сильно вырос и был похож на вытянутый шнурок. Я тоже была не из маленьких, на физкультуре третьей стояла, но Серёжка выше меня на целую голову! Но он и старше меня на два года.
- Ты чего? Напугал ведь! – я переложила тяжеленный портфель из одной руки в другую: шесть уроков сегодня, да ещё этот «Анчар»! Настроение поползло вниз.
- Да… ничего… Я тоже в школу… - Серёга странно мялся и смотрел поверх моей головы.
- Не удивил! Мы с тобой в одной смене учимся, - портфель по инерции повлёк меня вперёд, и я, чтоб притормозить, плюхнула его на дорожку.
- Может… это… вместе пойдём?.. И портфель давай сюда, не майся! – Серёжка усмехнулся, взял мой «сундук» и только тогда взглянул на меня.
Я приготовилась уже выпалить «больно надо!», но вдруг представила, как мальчишка провожает меня до школьного крыльца, тащит мою неподъёмную «суму перемётную», а все девчонки видят это и перешёптываются. Здорово! Я кивнула, и мы зашагали рядом.
Вот только о чём говорят в таких случаях? Я мучительно старалась что-нибудь придумать.
- В такую погоду лучше возвращаться из школы, чем в неё идти, - тихо обронил Серёжка.
- Точно! – я облегчённо вздохнула: тема была найдена. – Идёшь и радуешься, особенно если и в Музыкалке свободный день, или урок отменился! Тогда просто праздник! Первая смена – это здорово!
- Угу… Музыкалка сильно достаёт?
- Да нет. Я привыкла. Бывает, что и нравится. Вот только… Например, сегодня забыла выучить стих! «Анчар» Пушкина. Слуга там должен лечь в конце и умереть, а я его всё время сажаю! – я рассмеялась, повернулась к своему спутнику и …слегка растерялась. Широко открытые Серёжкины глаза лучились странным светом, он смотрел прямо на меня, но будто и не слышал моих слов.
- Да-а… Гм… Бывает… У меня с Пушкиным тоже был «плюх». «Ямщик сидел на облучке», как водится, но почему-то в «красном кунаке»… - мой провожатый уже смотрел вдаль и смеялся ломаным баском. Я успокоилась и звонко поддержала его.
- А мы когда былины проходили, Санёк, одноклассник мой, вместо «Ах ты, волчья сыть, дай травяной мешок…»(ну, это богатырь так к своему коню обращался) упорно так требовал: «Ах ты, волчья сыть! Дай травы мешок!»
- А у нас один пацан грудную клетку грудной решёткой назвал!..
Мы, смеясь, уже подошли к школьному двору. Нас обгоняли стайки девчонок. Некоторые оглядывались на нас. Несколько ребят дружески хлопнули Серёгу по плечу и полоснули меня взглядом. Мне стало как-то не по себе и я попыталась отобрать свой портфель.
- До двери! – отрезал Серёжка и, глядя в сторону, добавил – Ухажёрам своим скажешь, что носильщика наняла.
Это он намекал на моего одноклассника и по школе, и по Музыкалке, с которым мы иногда шли вместе до перекрёстка.
На крыльце «носильщик», передавая мне портфель, опять задержал свой странный взгляд на мне.
- Можно я подожду тебя после уроков и… провожу до дома? – и, не получив ответа, быстро отошёл к своим друзьям.
Я опешила. Меня будут ждать после уроков и проводят до дома, как взрослую девушку. Здорово! Надо будет Танюхе рассказать! Но только ей!
Две математики пролетели, как одна. Софья Макаровна вместе с математикой были у меня в любимчиках!
На физкультуре поиграли в пионербол. «Физру» я любила не очень. Бегала и прыгала я нормально, а вот метала, почему-то, по диагонали и исключительно в Юрия Владимировича. Лыжи были вообще моим наказанием. Я никогда не шла торными тропами, то есть по лыжне. Я всегда подчинялась своим лыжам. А они, по-видимому, были свободолюбивыми, с широкой, хоть и деревянной, душой. Поэтому все ёлки по обочине лыжни были моими. А пока я близко знакомилась с флорой родного края, секундомер неумолимо тикал. Однажды за мной даже снарядили поисковую экспедицию в составе утомлённого ожиданием учителя и двоих ребят из нашего класса. Так что с физкультурой мы не ладили, но покорно терпели друг друга.
История! Это не урок! Для меня это полёт по времени! Древняя Греция! Я точно когда-то была там! В прошлых жизнях… Греция отдавалась в душе гортанным пением и зажигательными плясками, я чувствовала её пряный запах и солоноватый вкус … А Евгения Ивановна была моим проводником: одним взмахом руки она отправляла меня ТУДА, а другим – возвращала ОТТУДА.
«Русский язык» вернул меня в действительность. Он не являлся любимым моим уроком. Но в его правилах была определённая математичность, поэтому он давался мне легко, и мы уважали друг друга.
И вот настала «литература». Лидия Андреевна сумела не отвратить нас от классики, и её урок мне всегда нравился. Но сегодня был «Анчар»! Только не в моей голове! Я чувствовала, что герои перемешались между собой, а слова слились в один липкий комок!
А тут ещё опять вспомнился Серёга, который будет ждать меня на крыльце школы. И мысли мои стремительно покинули Александра Сергеевича и унеслись в осеннюю даль…
- Юля! К доске! Я всё ещё не теряю надежды услышать это стихотворение! – в голосе Лидии Андреевны сквозило раздражение. Предыдущие попытки моих одноклассников были явно неудачными.
Сердце моё упало в пятки. Но я взяла себя в руки и… всё пошло очень даже не плохо. Слова откуда-то появлялись в голове, и я даже смогла начать декламировать «с выражением». Но, как говориться, «судьба – злодейка». Я это сразу прочувствовала…
«… Принёс – и… сел и… прослабел
У ног великого Владыки…»
… Далее совсем не немая сцена.
Я выскочила из дверей и пронеслась через почти тёмный школьный двор пулей! Но вдруг зацепилась ногой за свою портфелюгу и чуть не упала. Меня кто-то крепко схватил за руку. Серёжка!
- Ты чего?! Что случилось?
- Ничего! Ничего не случилось! – тут я услышала у крыльца смех и ринулась на детскую площадку напротив Музыкалки. Там как раз никого не было. Плюхнулась на скамейку и пнула портфель. Серёга сел рядом и вздохнул.
- Двойку что ль получила?
- Хуже! – я повернула к нему своё разгорячённое стыдом лицо. – Ты не представляешь! Просто жуть!
Я задохнулась от негодования и вдруг ясно увидела всю картину. И услышала… И тут меня разобрало! Злость и стыд испарились, а смех заклокотал прямо в горле!
- Я его всё-таки «посадила»!! – едва выдохнула я прямо в лицо Серёжке, схватив его за рукава куртки. – И не только «посадила», но и «прослабила» у ног Владыки!!!
Я ткнулась лицом в ладони и беззвучно захохотала! Но мой сосед почему-то не поддержал моего веселья. Я, всё ещё смеясь, подняла на него глаза и … замерла. Серёжкино лицо было совсем близко. Большие серые глаза казались чёрными. Он неловко взял мои руки в свои и горячими губами поцеловал мой смеющийся рот…
Я вскочила, как ошпаренная!
- Ты!! Да ты… что?! Зачем?! – в голове у меня всё перемешалось. Я понимала, что надо как-то реагировать, но совсем не знала как.
- Юль… Не кричи… Юль… Я… - Серёжка тоже пытался реагировать, но, видно, тоже не знал как.
- Что бы никогда!.. Слышишь?! Что б даже рядом!.. И всё! – я метнулась по направлению к дому. – Не смей за мной ходить!
- Юль… Постой… - Серёга не отставал ни на шаг.
- Уходи!
- Юль…
- Я что сказала?! – остановилась я только у входа в наш тёмный двор. Поднялся ветер, и деревья шумно сбрасывали листву.
- Юль… Твой портфель… - даже в темноте было видно бледное Серёжкино лицо.
Я совсем забыла про портфель, а он всю дорогу тащил за мной мою «суму»!
Я выхватила проклятый «сундук», мальчишка шагнул совсем близко ко мне, я шарахнулась в сторону и помчалась через двор!
- Да не бойся ты меня! – почти застонал вслед Серёжка.
Как преодолела двор и ещё три этажа, совершенно не ощущая тяжести портфеля, я не помню. Когда мама открыла дверь, я взбудораженная ввалилась в коридор.
- У меня «точка» по литературе, за стих! – строго объявила я всем.
- Ну… исправишь, - мама робко посмотрела на меня. – Ты не болеешь?
- Нет, - я с удивлением поняла, что прорабатывать не будут, поэтому смягчилась. – Сначала уроки. Поужинаю и спать. Устала.
- Дочка! Ты померь температуру! Что-то ты мне не нравишься! – мама озабоченно заглядывала мне в глаза. Бабуля побежала на кухню разогревать ужин, приговаривая «совсем девчонку замучили»! Дед поставил чайник и упорно начал отстаивать для меня нашу с ним любимую жареную картошку.
Уже лёжа в постели, я поняла, что не сержусь на Серёжку. Я с замиранием сердца почувствовала, что действительно очень ему нравлюсь. Но вот как теперь общаться с ним – я не знала.
…А ночью он мне впервые в жизни приснился. Серёга был кучером, сидел на облучке и доказывал мне, что «красный кунак» - это такая лошадь и кивал в сторону травяного мешка на тонких ножках…