Искушение деньгами.
Зачастую я слышу, что у нас такого не могло быть. Какие глупости. У меня была одноклассница М., красивая блондинка с толстой косой. Мы не были друзьями, но у нас было много общих знакомых. Мне помнится, мы симпатизировали друг другу. Как-то попали вдвоем в школу верховой езды. Об этом случае вспоминали много лет спустя на вечере встречи. Она была еще менее спортивная, чем я и лошади ее очень напугали. Но у нее был замечательный талант – она играла на арфе. Эта девушка казалась воплощением благополучия. Ее мама был секретарем директора школы. Располневшая блондинка, очень добрая. Помню, как она успокоила меня, когда мой дневник с замазанными отметками и склеенными страницами забрал директор. Она сказала: «Тебе ничего не будет, он просто коллекцию собирает».
Была еще старшая сестра, учившаяся на филолога, и подменявшая иногда учительницу литературы. Брюнетка, похожая на Лолиту Торрес. Совсем другой тип, но тоже очень красивая. Они жили в собственной квартире в доме, который теперь называется туркменским посольством. Еще у них была собачка, которую девочки выгуливали. Полная идиллия. Не помню, была ли я представлена главе семейства – отцу, но внешность его я хорошо помню. Профессорский вид, хорошо одет с портфелем и маленькой бородкой.
Все это развеялось, когда мы учились в 8 классе. Профессорского вида господин оказался одним из главных обвиняемых по делу Рокотова. Квартиру на Арбате отняли, отец сгинул, мать какое-то время отсидела в тюрьме. Я как то попала к ним в гости на семейный праздник. Думаю люди солидные, стремившиеся к карьере отошли в сторону. Жила теперь семья в кооперативной квартире старшей дочери на Ломоносовском проспекте. Девочки не сгинули. После этого случая М. ушла из школы, но жизнь ее сложилась, она преподает игру на арфе в одном замечательном месте.
Недавно я смотрела передачу по телевидению про Рокотова. Он был представлен как сумасшедший, совершенно не похожий на коммунистическое окружение. В Нью Иорке в его честь названа улица. Американцы его сочли пророком. На самом деле он был умен и осторожен. Чтил Кодекс. Против него сработала идеология зависти. У нее нет последователей, кроме шкурно заинтересованных. Сейчас они переметнулись. В начале перестройки существовало даже такое выражение – «бывшие коммунисты, а теперь еще большие демократы»… Упаси нас Бог.