(Глава из романа «Взорванная судьба» – первой книги фантастической трилогии «Последний прыжок»).
Появление на взлетном поле второго самолета и суета, возникшая после этого в доме, в серьез насторожили Бьенола.
Он решил более не мешкать с побегом:
— Ведь кто его знает? Что произошло в гилее с Мануэлем Гриланом? И не вернутся ли обратно в ближайшее время, ускакавшие к нему, охранники Игуита и Хуан.
— К тому же, — по мнению Бьенола. — Нельзя было теперь сбрасывать со счетов и новых гостей от дона Луиса
Высокой казалась вероятность того, что визитеры могли иметь особые полномочия и задание самим вывезти пленников отсюда:
— В другой схорон дона Луиса.
Словом, время, отпущенное на подготовку к спасению, практически, истекло.
— Ну и пусть, что совсем немного не успел с окончательной починной покалеченного самолета, — решил Бьенол. — Зато взлететь «Сессна» способна.
А там и как-нибудь, пусть даже на честном слове продержаться в воздухе ту сотню миль, что отделяют сейчас пленников от ближайшего города с его полицейским участком!
Главное:
— Следовало немедленно увозить отсюда Алика.
Уже давно, с тех пор, как только у пилота погибшего междухода начал созревать план побега, он сумел еще раз оценить значение своих уроков у электронного мозга разведывательного корабля терратов.
Передавая пилоту информацию, полученную из эфира о самых разных сторонах жизни нынешних обитателей планеты, компьютер «зарядил» Бьенола и кое-чем из знаний об авиационной технике.
Правда, практики не было никакой.
— Но, это, — по мнению бывшего чемпиона Всесборов на Терсене. — Оставалось делом наживным.
Он был уверен:
— Немного тренировки, и все пойдет — как по маслу!
Настала наконец эта долгожданная ночь. Когда можно было попытаться выбраться из паучьих сетей дона Луиса.
На асъенде, превращенной ее управляющим сеньором Сарбино в неприступную крепость, особенно надежно хозяева чувствовали себя по ночам.
И не случайно.
Целую свору собак содержал на своей псарне управляющий.
Всех их — обладающих смертельным захватом бультерьеров, свирепых овчарок и догов отпускали с привязи в тот час, едва наступала ночная темнота.
Да еще, чтобы псы были злее, их одурманивали специальным средством.
Бьенол помнил, как об этом судачили между собой его недавние охранники Хуан и Игуита:
— В кашу сеньор Сарбино велит добавлять дьявольскую смесь из листьев .крапивы и корней имбиря.
Эти, сами по себе невинные компоненты, попав в кровь собак, заставляли их дуреть, ослепляли чудовищной яростью:
— Потому выйти на улицу на клыки злобных волкодавов мог решиться только сумасшедший.
Бьенол таким но был.
Исподволь, с тех самых пор, как был предоставлен самому себе, начал приучать собак к своему присутствию.
Днем, когда на псарне не было людей, он подкармливал собак мясом, утащенным из кладовых асьенды.
Так что теперь ему можно было особенно и не опасаться своих четвероногих ночных сторожей.
Правда, осталось еще одно испытание:
— Как они встретят его в состоянии дурмана.
Здесь сетелянин решил не рисковать.
Накануне побега подменил порошок, который главный псарь подмешивал в корм своих зверюг.
— Пусть хоть одну ночь обитатели поместья поспят как следует, а не под лай и собачью грызню, — усмехнулся Бьенол.
Радуясь, что все пока идет по его плану.
И когда наступил решающий час, с наступлением темноты он взялся за осуществление этого замысла.
Используя свой дар всепроникаемости, Бьенол сначала побывал в оружейном складе асъенды.
Где запасся автоматом и запасными патронными магазинами к нему.
Тамже, найдя там в ящике и другое оружие, сунул в карман, «на всякий случай» и заряженный пистолет.
Потом не забыл прихватить и ломик в ремонтной мастерской асъенды.
Следующий прыжок в пространстве привел его к двери собственной камеры.
Снаружи они были до сих пор надежно закрыты уехавшими Хуаном и Игуитой. Однако десяток запоров не устоял перед “настойчивость» пилота. Междухода.
Сорвав ломом один за другим замки, Бенол распахнул дверь.
Тихо, вполголоса, сказал ожидавшему его Алику:
— Собирайся в дорогу. Пора!
...Легко ступая по каменным ступеням лестницы, ведущей вниз из надстройки асъенды. они вышли во двор.
Там, под покровом темноты, благополучно миновав, благодушно настроенную в этот поздний час охрану, они юркнули в легкую садовую калитку, откуда тропинка привела беглецов прямо на летное поле.
...Накануне вечером, как обычно, лил дождь.
Но затем он, на счастье беглецов, сменился резкими порывами ветра.
Они весь вечер, а затем и начало ночи — час за часом разгоняли тучи.
И теперь в развидневшемся небе иногда можно было заметить даже проблески отдельных звезд.
— К утру точно распогодится, — накануне услышал Бьенол от слуг.
И это житейское наблюдение местных жителей, также подсказало ему окончательный срок побега из этого осиного гнезда.
...Темнота заставила беглецов немало поплутать по зарослям кустарника, прежде чем они, идя кружным путем, не оказались у самолетов.
Тот, что прилетел совсем недавно и был недоступен управлению чужака, нуждался в особом обращении. Дабы не мог быть использованным в погоне, затей ее обитатели асьенды после бегства пленников.
Поковырявшись под капотом двигателя, пришелец надолго лишил его способности заводиться.
После чего вместе с Коленом они направились к своей «Сессне» — спасительнице.
Там Бьенол, распахнув легкую стеклопластиковую дверцу с пассажирской стороны кабины, подсадил туда малыша.
Потом подергал захлопнутую дверь, убеждаясь в надежности замка. И лишь тогда, снова обойдя машину кругом, сам занял место пилота.
Он не торопился запускать двигатель:
— Рев которого, вне всякого сомнения, мог всполошить охрану.
Взлетать же сейчас — в полной темноте, было слишком рисковано.
Потому следовало дождаться рассвета.
...Чтобы скоротать, имеющееся до утра, время, Бьенол продолжил для своего маленького друга рассказ о пережитом на Сетелене.
Эту историю, захватившую его до глубины души, Алик, казалось, мог слушать бесконечно.
Минуты, а затем и часы ожидания тянулись томительно даже для них — сидящих в удобных креслах.
— Каково же было, спрятавшемуся за спинками кресел под брезентом в грузовом отсеке пилотской кабины, инспектору Оверли?
Это мог оценить разве лишь тот, кого тоже хоть раз в жизни заставляли таиться, согнувшись в три погибели.
Но Фрэнк нисколько не сетовал на свою судьбу.
Все неудобства положения компенсировались тем, что он услышал от таинственных незнакомцев.
Как оказалось:
— Тех самых пленников из каменной надстройки.
Чей побег удалось с абсолютной точностью вычислить инспектору Центрального Федерального Бюро.