Устоять было невозможно.Приходилось только падать.
И Сутулин падал.
Долгая сутулая жизнь,с осознанием ,на вечно,отсутствия многих и многих его друзей,(из того невиданно- прекрасного прошлого,перед которым ,вслед и в прощание,хотелось-,перед тонким образом,возможно навеянным извне,не достоверным,- преклонить седоватую голову),научила странной способности к переиначиванию смыслов,что ему,как ,в прошлом философу и профессору,было особенно тягостно,учитывая годы,потраченные на выдалбливание своего философского челна.
Как никогда,понимал он сейчас Гришу Сковороду,с его неуловимостью для мира вещей и мирской бытовухи.Вот Гриша Сковорода никогда бы не преклонился перед антихристом,пошёл бы в огонь,на мучительную смерть,но позиции бы не сдал.Была в нём первобытная сила веры.
Он же сам,Сутулин,мало того,что поклонился антихристу,а ещё и работал, и уловлял других для него.Получал перечисления, на свой счёт, в мировой валюте,в синедриллах,ежемесячные отчёты слал в Синедрион и мечтал даже о продвижении по службе.
Пайка ,утроенную норму,когда все почти жили впроголодь,брал в одни руки ничтоже сумняшеся,отчитываясь перед своей совестью,как перед Синедрионом,и, со всех уже сторон ,был человеком системы дьявола,приговор по которому, со стороны его бывших друзей ,мог быть лишь один:отторжение и забвение.
Как же с ним такое произошло?,он и сам не мог понять до конца.Был и жестокий пример остальных,и трусость с его стороны,и гипноз системы,и не таких сломавших мыслителей,и ожидание света в конце тоннеля,что недолго ожидать ,скоро,скоро развалится антихристово царство и наступят,- новая земля и новое небо.Было всё это.Но оказалось,что главным то ,происшествием, случилось совсем иное,о чём и помышлять бы не мог,когда бы не эта прогулка вынужденная,поставившая его на путь такой истины,от которой мороз бежал по коже,поставившей его существо на такой край,на такую грань экзистенции,за которой плещется нечто,способное дать невиданную силу всем переживаниям и размышлениям, до их полного рассасывания в ничто.И это с полной ясностью,с полной ясностью перемены!
Так и желание глубокого вдоха перекрылось этим новым для него,новейшим!,движением его распахнувшейся души.Его будто проветривали, после десятков лет затхлого существования,исцеляли от самого себя,давали возможность подвоскреситься,взять в помощь что-то неожиданно-вечное,раз и навсегда,оторваться пуповиной от привычки мыслить логически,разумно,рассудочно,предлагая перейти на другой уровень,когда не мысли в тебе,а ты в мыслях.
И с этого рубежа, прошлое отбегало ,куда-то вглубь, житейского океана-озера,зловонное от сточных вод общемыслия,отбегало последней отливной волной,чтобы никаким приливом ,не возвращаться к нему даже во сне,исцелив его от себя в прошлом,избавив ум от ложных картин счастья,перевранных памятью до неузнаваемости,до наоборот.
И тут ему помогали,этим чудовищным театром абсурда,в котором абсурден был лишь он сам ,со своими поисками исчезнувшей, в водовороте,щепки,застрявшей где-то на таких глубинах,добраться до которых,при всём желании,он бы никогда не смог,или в высях,долететь до которых человек не способен.Щепка там застряла надолго.Это и хотели втемяшить Сутулину,не желавшему понимать и остановиться,перестать взыскивать смыслов ,неуловимо исчезающей во мгле проклятой реальности.
Упорно, продолжал он свой поход в неизведанное,чего бы , при других обстоятельствах,никогда не сделал.А сейчас,так вообще летел,как муха в огонь,без всяких раздумий о последствиях,в забвении горестей,в каком то отсутствии для себя.
Искры его не испугали.Искры с треском гасли вокруг него,у лица растрескиваясь в лёгкий воздушный огненный расплав,в котором видел Сутулин парящие злобные рожицы,не напугавшие,а рассмешившие его своей детской злобой,своим детским желанием причинить ему боль.Он же, безчувственным для боли ,столбом,медленно парил над проспектом Синедрионским,облачённый в новое тело,способное выдерживать даже огонь.Наблюдатель в своей башне из слоновой кости.
И когда увидел первые признаки близящегося представления,то собрался и на мгновение прикрыл глаза,чтобы лицезреть отчётливее.
Там же,в глубине проспекта,в про-сцениуме ,шли приготовления и доносились утробные человеческие крики.Кто-то рыдал,что-то чавкало,звенел топор,соскочивший с кости.И шёпот,шёпот шайки озверевших злодеев.
Сутулин обмяк.Он предчувствовал подобный ход.Жестокий и вне всяких правил.С ним играли в игры запредельные.Без подсказок и уточнений.
Над проспектом Синедрионским, тихо так ,зазвучал похоронный марш,из прошлого,из его,Сутулина прошлого,как последние звуки уносящейся зловонной отливной волны.
22.11.2011г.