Милая Вера Петровна
Милая Вера Петровна.
«Милая Вера Петровна, спешу поделиться с Вами радостью. Недавно я стала мамой, родила чудесную девочку, которую мы с мужем назвали в Вашу честь Верочкой...»
Вера Петровна еще раз прочитала письмо от бывшей соседки Ирины и задумчиво посмотрела в окно. Небо было затянуто тяжелыми сизыми тучами. Но пока еще нет дождя, надо выйти на улицу, подышать воздухом, купить молока и хлеба.
Охая и потирая бока, она стала натягивать на ноги сапоги. Поверх вязаной кофты накинула теплый шарф и надела пальто. Зонт в руки - и можно идти. Как всегда, собираясь на уличную прогулку, положила в плетеную продуктовую сумку Тимошку - средних размеров плюшевую собачонку.
На лестничной площадке, поджидая кабину лифта Вера Петровна достала из сумки игрушечную собачку и продолжила начатый с ней ранее разговор:
- Вот так, Тимоша, летят наши годы. Кажется, недавно еще Ирина читала детские книжки, занималась у меня в театральном кружке и кокетничала с мальчишками. А теперь она замужняя дама, стала любящей мамой...
Рассуждая так, Вера спустилась на первый этаж и, прижимая к груди игрушку, распахнула входную дверь. Опомнилась только, когда увидела грузную Марью Ивановну на скамеечке у подъезда. Вера дернулась, хотела спрятать игрушку в сумку, но не успела. Мария Ивановна, оторвав от скамейки массивный зад, уже тянула к ней руки, приглашая присесть рядом с ней. Отчаянно замотав головой, Вера пролепетала, что спешит в магазин, и проскользнула между скамеек, на которых отдыхало несколько пенсионеров. Глядя ей вслед, Марья Ивановна язвительно сообщила:
- Опять потащила гулять свою игрушечную собаку, - и выразительно покрутила пальцем рядом с седым виском.
- Барыню из себя строит. Да было бы из чего, - добавила сухонькая старушка, бряцая вставной челюстью.
Третья участница разговора, осуждающе покачав головой, выдала свою информацию:
- Она ведь пожилая уже, а тут как-то вижу: идет расфуфыренная вся, словно девица на выданье.
- Раньше она актеркой была, - уточнила всезнающая Марья Ивановна. - Переехав сюда, стала работать в ДК на танцевальных курсах. Но ей, видите ли, там не понравилось. А теперь нигде не работает. Живет в достатке, но неизвестно на что. На пенсию-то больно не разгуляешься...
- Ну, бабоньки, вы даете. - в сердцах сплюнул пожилой мужичок. - Все косточки перемыли Вере Петровне. А она хороший правильный человек! — выкрикнул он и побрел прочь от подъезда.
- Что это Палыч так взбеленился? - удивилась Мария Ивановна. - Все мы люди, правильные и хорошие...
После посещения продуктового магазина Вера Петровна направилась в парк, расположенный в двух кварталах от дома. Она часто приходила сюда: гуляла, сидела на лавочке, любуясь кленами и березками или читая книгу. Обычно, в этих прогулках ее спутником и собеседником был Тимоша — единственный и все понимающий друг, несмотря на то, что он всего лишь плюшевый песик. Вот и сейчас, устроившись на одной из лавок, она посадила к себе на колени Тимошу и мысленно отправилась в путешествие по страницам своей прошлой жизни.
...Замуж за кинорежиссера Павла Сорина Верочка вышла, когда училась в театральном вузе. Те счастливые годы веселой и бесшабашной молодости вспоминались ей редко; память больше цеплялась за события, оставившие в душе незаживающие царапины. Навсегда запомнился день, когда пожилая докторша участливо сообщила ей, молодой актрисе, уже завоевавшей симпатии зрителей, что, она никогда не сможет иметь детей. Это был первый, но не последний в ее жизни жестокий удар.
Засмотревшись на воробьиную стайку, суетящуюся под кустами боярышника, она не заметила, как на соседней лавке разместилась веселая группа юнцов. Обратила на них внимание, когда один из них — не по годам рослый юноша — направился к ней со словами:
— Бабуля, у тебя спичек случайно нет?
Онемев от такого вопроса, она в растерянности пожала плечами и подумала, что во времена ее молодости парни не были такими акселератами.
— Так ты глухая, — нагло хохотнул юнец.— Или разговаривать не научилась? Поглядите-ка, пацаны, бабуля-то в детство впала, в куколок и собачек играется! — прокричал он, вырвав из ее рук Тимошу.
Вскочив на ноги, она потянулась к Тимке, но парень, посмеиваясь, высоко поднял руку с игрушкой:
— А ты, бабуля, попрыгай, может, достанешь. — Подошедшие к ним двое других, таких же рослых мальцов с интересов наблюдали, что будет дальше.
И тут Вера Петровна, вдруг показала, что когда-то была хорошей актрисой. Придав лицу выражение вконец озверевшего человека, прошипела весьма убедительно:
— Я,паршивец сопливый, глаза тебе сейчас выцарапаю... — и влепила ему пощечину.
Под хохот друзей парень испуганно отскочил назад, затем грязно выругался и забросил в кусты игрушку.
В поисках Тимки она долго ползала между кустов, смахивая с лица слезинки выпачканными в земле ладонями. Был бы жив ее Павел, он, конечно, защитил бы ее с Тимошей от наглых юнцов. Но уже несколько лет, как она овдовела, и теперь вот, наподобие старой и скользкой лягушки, скачет по мокрой траве под кустами. Хорошо еще, что никто не видит ее за этим занятием. А что тут позорного? Стыдно должно быть родителям, воспитавшим детей своих хамами.
Наконец она рассмотрела коричневатое тельце Тимоши, застрявшее между ветками, и обрадовалась, словно дитя.
Возвращаясь из парка, она вокруг ничего не видела. Глаза застилали слезы обиды. Мысленно подбирала слова, которые надо было сказать тому парню. Как глупо все это. Случившегося не вернешь, а на душе скверно и муторно.
«Эта проклятая подлая жизнь когда-нибудь меня доконает», — подумалось ей, когда, чувствуя слабость в ногах, она без сил опустилась на лавочку у своего подъезда. Стал накрапывать мелкий дождь, напомнив, что пора возвращаться домой. А она все сидела у подъезда под зонтиком, вспоминая о своей прежней жизни.
...Артистическая карьера у Веры Петровны складывалась непросто. Конкуренция на ведущие женские роли в театрах была огромная. И, если бы не кино, она, наверное, так и осталась бы одной из многих не сумевших себя проявить актрис. Помог Павел, давший жене возможность сыграть в своих фильмах несколько второстепенных ролей. Ну, а дальше все пошло как по маслу, пока не наступили лихие девяностые годы. Киностудии практически прекратили работу, и режиссер Павел Сорин, пополнив армию безработных интеллигентов, попробовал стать бизнесменом. А Вера Петровна с успехом продолжала играть в театре...
***
Пожилой сосед Веры Петровны — Андрей Павлович Кузнецов, известный среди жильцов дома как одинокий пенсионер по имени «Палыч», семенил под надоедливым мелким дождем, спеша доставить в свое жилище пакет с продуктами и несколькими бутылками пива. Вынимая из кармана ключи, он заметил сидящую у подъезда соседку.
— Вера Петровна! Что же вы мокнете под дождем? Может, с сердцем плохо? Давайте, милая, помогу вам дойти до дома.
Выйдя из лифта, они остановились перед дверью «двушки» Веры Петровны. Однокомнатная квартирка соседа находилась на другой стороне площадки.
— Не зайдете попить чайку? Приходите минут через пять, я пока чайник поставлю, — предложила Вера и обрадовалась, когда Палыч ответил согласием.
Сосед вернулся спустя минут несколько и, первым делом, спросил о самочувствии Веры Петровны. «Наверное, моя нервозность так заметна, что вызывает тревогу», — предположила она и объяснила Палычу свою взволнованнось нахлынувшими на нее в парке воспоминаниями. Поэтому, мол, и взгрустнулось.
...Внезапная и дикая по жестокости гибель мужа (Павлушу взорвали в машине, как только он отъехал от дома) надолго лишила ее душевного равновесия. Однако боль и страдания от внезапного горя обычно со временем притупляются, давая возможность как-то жить дальше. Так и Вера Петровна, не смотря ни на что, нашла в себе силы жить, продолжая работать в театре. В то время ей уже было за пятьдесят, и этот период жизни оказался для нее наиболее плодотворным в творческом плане. Даже самые строгие критики отмечали ее удачи в трудном искусстве сценического лицедейства. Только недолго длился этот период.
Разливая по чашкам чай, Вера подумала, что в жизни бывает и хорошее, и плохое, но радостных и хороших событий с каждым годом становится меньше. Сосед Палыч, словно подслушав, заявил, что надо чаще думать о чем-то приятном, иначе от этой жизни можно совсем свихнуться.
— Вы, Вера Петровна, — продолжил он, доставая из сумки графинчик с вином, — добавьте в чай этого освященного в храме кагора. Во-первых, быстрее согреетесь, а во-вторых, вам обязательно вспомнится из своей жизни что-то светлое.
Чай-коктейль по рецепту Палыча оказался вкусным. Вера Петровна, после чашечки непривычного для нее напитка, оттаяла, с юмором и еле заметной улыбкой на похорошевшем лице стала рассказывать о своей недолгой работе на курсах бального танца. Отсмеявшись, Палыч, поглядывая с восхищением на соседку, принялся рассуждать:
— Все-таки зря вы отказались от этой должности. В наше время человеку после пятидесяти почти невозможно найти подходящую для себя работу. Я вот второй год на пенсии, а устроиться нигде не могу, хотя постоянно объявления о работе читаю. Конечно, можно наняться сторожем или вахтером, так ведь со скуки зачахнешь. Лучше уж дома пялиться в телевизор.
В конце разговора Палыч, вздохнув, сообщил:
— Надоело до чертиков маяться от безделья. Зиму как-нибудь перекантуюсь, а по весне уеду к сестре в деревню. Там работы всегда хватает.
Покидая квартиру соседки, он нерешительно потоптался у двери, одернул поношенный пиджачок и на одном дыхании выпалил:
— Спасибо вам, Вера Петровна, за все. Не забуду ваше доброе ко мне отношение и что спасли меня, когда я запил и чуть не помер в своей квартире... А газетки с объявлениями о работе все же просматривайте, может, интересное, что найдете.
После ухода соседа она уселась с ногами в кресло, держа в руках пухлый семейный фотоальбом. Перед тем, как погрузиться в воспоминания, подумала, что завтра купит в киоске газеты с объявлениями о работе. Обязательно надо иметь занятие или цель, для приложения еще оставшихся сил и возможностей.
Но Палычу она постеснялась сказать, что работа ей нужна не для заработка.
Ночью она никак не могла уснуть, долго вздыхала и беспокойно ворочалась под одеялом.
Вера- Верочка! Вера Петровна! Как же тяжко нести ей крест вдовьего одиночества, непосильный для сердца груз бессонных тоскливых ночей.
...После смерти Павлуши миновало уже несколько лет, когда обрушилась на нее следующая беда. Внезапный тяжелый недуг чуть не лишил Веру Петровну жизни. В больнице она провела полгода, но все-таки выкарабкалась, уже стала мечтать о возвращении на театральную сцену. Но мечты не сбылись. К тому времени театр, в котором она выступала на протяжении многих лет, закрылся по причине финансовых затруднений. Впереди ее ожидали старость, одиночество и практически нищенское существование.
Постепенно прекратились контакты и связи с ее прежними сослуживцами и знакомыми, и она осталась одна в огромной квартире во втором этаже старинного особняка.
Не сразу, а после долгих сомнений и колебаний, она вынуждена была принять предложение о переезде из родного жилища в скромную квартирку на окраине города. Вырученную от сделки внушительную сумму денег она поместила в банк, как говорится, на черный день.
***
Отвратительное событие, происшедшее с Верой Петровной в парке, забылось, но именно после него и того задушевного чаепития с Палычем она регулярно стала просматривать газетные объявления. Наконец наткнулась на сообщение, которым очень заинтересовалась, и стала готовиться к дальней поездке.
В тот памятный для нее день Вера Петровна надела парадный серый костюм и долго подбирала к нему туфли и бижутерию. Выйдя из дома, она словно остолбенела, пораженная пронзительной синевой небес и трогательной красотой уже пожелтевших березок, склонивших ажурные ветви над оградой детского сада.
На перекрестке улиц она поймала такси. Сев в машину, разгладила на коленях объявление, вырезанное из вчерашней газеты: «Добровольное общество волонтеров осуществляет помощь малолетним сиротам и детским домам...»
Вера Петровна с трудом представляла себя в роли члена общества волонтеров. Но что-то подсказывало, что она поступает правильно и что этот осенний, пронизанный солнцем день знаменует важные перемены в жизни стареющей, одинокой женщины.
Машина выехала на узкое загородное шоссе. За окном замелькали рощицы и перелески, пылающие золотисто - багряной листвой. Вглядываясь в буйство красок природы, Вера рассеяно улыбалась — ей почему-то вспомнился ее театральный дебют.
Как трудно смериться с мыслью, что она навсегда рассталась с театром и теперь уже не сыграет те роли, о которых когда-то мечтала. Но сердце в тот день ей подсказывало, что не все потеряно, что в жизни много других, не менее важных и значимых дел...
В детском доме, куда она направлялась, для нее обязательно найдется занятие. А пожертвовать часть своих сбережений на помощь сиротам - дело богоугодное.