- Боже правый! – воскликнул старший научный сотрудник института Передовых технологий им. Менделеева. – Михаил Васильевич, это же научный прорыв! Вы это осознаете?
Разумеется, профессор Бисеров это осознавал. И очень даже четко. Еще бы, он работал над этим проектом без малого десять лет. Подумать только: десятки тысяч опытов, из которых удачно закончилось всего двенадцать; бесчисленное количество пропущенных сеансов терапии, не говоря уже о насмешках скептически настроенных коллег. И все ради чего? Ради того, чтобы доказать реальность воссоздания биороботов. Смех, да и только! То, что ему казалось очевидным, его коллегам представлялось невозможным. И вот вам, получите! Как сказал Антон Павлович, научный прорыв.
Михаил Васильевич Бисеров задумчиво глядел сквозь толстое стекло инкубатора на свое… детище? Пожалуй, что так. Теперь профессор со стопроцентной уверенностью мог сказать, что именно так, а не иначе, называли исчезнувшие с лица земли биороботы своих клонов. В своих исследованиях исчезнувшей цивилизации Иннокентий Валерианович продвинулся несравненно дальше, нежели его коллеги по цеху. Триллионы байт информации, исследованные им со скрупулезностью, достойной прилежного ученика, открыли ему невероятное: терминаторы, населявшие планету несколько тысячелетий тому назад имели высокоразвитую цивилизацию!
Это открытие ошеломило и… испугало профессора. До сего дня в научном мире принято было считать именно людей родоначальниками разумной жизни на Земле. Открытие профессора Бисерова ставило под удар этот, казавшийся бесспорным, постулат.
Поздравив коллегу, Антон Павлович умчался на лекцию. Профессор же остался в лаборатории.
Михаил Васильевич снял очки, вынул из кармана белоснежного халата салфетку и протер голографические линзы. Теперь его вызовут на коллегию. Как пить дать. Профессор невесело усмехнулся: еще один архаизм, вычитанный им в полуистлевшем бумажном носителе.
Бисеров вздохнул. Сколько всего еще предстоит исследовать! Так ведь не дадут! Наверняка проект засекретят, а с него самого возьмут подписку о неразглашении секретной информации. С него-то! Глупость какая-то. Впрочем, они могут. А ему придется подчиниться и подписать все, о чем его «любезно попросят». В противном случае – перепрограммирование или того хуже – деактивация.
Черт подери! Михаил Васильевич грустно улыбнулся: интересное, наверное, было время.
Какие выражения, какие эпитеты и афоризмы! Сейчас такие уже не используют. Архаизмы – черт подери это слово!
Бисеров снова улыбнулся. На этот раз печально.
Самое удивительное, что ОНИ называли свою цивилизацию «Человечество»! Так же, как именует себя теперешняя цивилизация. Поразительно! Будь у него время, Михаил Васильевич непременно бы доказал, что из обнаруженных останков можно извлечь генетический код и воссоздать облик гуманоидов. Да что там! Он уже доказал это своим успешным опытом.
Профессор надел очки и снова посмотрел на розовато-бледное существо с мягкими тканями, лежащее в инкубаторе. С сожалением. Знала бы Коллеги, каких трудов ему стоило запустить этого биоробота! Сейчас он уже подает признаки жизни: шевелится, притрагивается к себе кончиками пальцев и издает, непонятные для Михаила Васильевича звуки. А ведь вчера из этого же инкубатора извлекли его так и не заработавшего собрата.
Бисеров снова вздохнул, отвернулся и подошел к двум рядам розеток на серой стене.
Распахнул халат, вынул из нагрудного терминала тонкий штырь и ткнул его в гнездо. В ту же секунду по его телу пробежала приятная судорога.
- Вкусно! – с удовольствием отметил про себя Михаил Васильевич. – Наконец-то в буфет завезли что-то новое!