В общежитии нашего института жил удивительно культурный и симпатичный мальчик.
Имя его было весьма привычным для нашего вуза – Наум.
Наум был врожденным интеллигентом! Он как бы родился с ножом и вилкой в руках, с «будьте любезны» и улыбкой на устах.
Наум, конечно, прекрасно учился, был отличным спортсменом, чуть ли не кандидатом в Мастера спорта по волейболу… очень любил и пользовался взаимностью у девочек.
Был он человеком мягким, заботливым, терпимым и радушным.
Даже девушек он обнимал, казалось, отставив в сторону мизинчик, - аккуратно и нежно… как держат только бокал с Шампанским.
В этом же общежитии жил и другой мальчик – почти тезка Наума – Фима.
Фима был прямой противоположностью Наума. Тупой, нахальный, вызывающий всеобщую ненависть всем своим существом.
И его поведение, и внешность, и образ мысли, и слова, - вызывали всеобщее раздражение.
Мало было людей, кто бы не хотел хоть однажды дать Фиме по морде. Счастливчикам это удавалось… Другие им завидовали.
Единственным человеком, кто никогда не сердился на Фиму, был, конечно, Наум.
Наум внушал однокашникам:
- Да, вовсе он не дебил. Просто, он мыслит по-другому…
И ребята, видя ласковые и умные глаза своего кумира, становились спокойнее, разжимали кулаки и задумывались:
- Черт его знает, может, он, действительно, другой…
И воцарялся покой.
Но однажды, войдя в общежитие, я был, буквально, сбит с ног летящим Фимой!
На Фиме не было лица. Глаза, полные ужаса, мертвецкая бледность, посиневшие от страха губы, - вот, неполный портрет несчастного.
Фима громко дрожал.
Будучи отброшенным к стене, я все-таки взял себя в руки, что бы не упасть, и в этот момент появился… Наум.
Вы видели разъяренного верблюда в период гона? А дышащего кровавой пеной злобного быка с бандерильями в холке? Наконец, Цунами с разинутой пастью?
Так вот, все это вместе – Наум!
Да, да, тот интеллигентный мальчик из хорошей еврейской семьи, о ком украинцы говорят: «Культура аж пре».
Голый, символически прикрытый кухонным полотенцем, бежал за Фимой, как хулиган из современного компьютерного ужастика.
…Наше общежитие было построено нашим же строительным отрядом. Быстро...
В следствие этого, двери в нем никогда не закрывались. Это даже не было предусмотрено.
А зачем? «Всё у нас колхозное»…
Такое состояние сооружения очень оживляло нравы постояльцев, делало их либеральными, и для защиты частной жизни существовал только неписанный закон: «Если дверь закрыта изнутри, то даже попытка открыть её – неприлична».
Ну, в самом деле, не для того же я закрыл её на стул, на самодельный крючок или подпёр палочкой, чтобы кто-то отрыл.
Но это было само собой разумеющимся для всех. Кроме Фимы!
Науму очень нравилась Стелла.
Но Стелле нужно было что-то попроще…
Наум долго убеждал Стеллу, что он только на вид такой сложный, на самом деле он простой…
И вот, когда ему удалось для расширения доказательной базы уже заманить Стеллу к себе комнату, и даже начать демонстрацию своего простого пролетарского устройства, в комнату, поддев линеечкой крючок, вошел… Фима...
Теперь вы понимаете, почему Наум гнался за Фимой с жутким матом, который ставил его вровень со всеми нами. И, возможно, именно это убедило Стеллу стать очень скоро его женой…
- Стоп! Наум! Ты чего? Рехнулся? – еле остановил я его на скаку.
- Но он дебил! Я его убью!
- Нет, Наумушка, - ехидно сказал я, - он просто мыслит по-другому…
Наум остановился.
Глубоко вздохнул... лесенкой в несколько приёмов…
И сквозь первобытную ярость проглянула неотразимая, застенчивая и милая улыбка моего доброго товарища.