Шёл,внутренне содрогаясь.Понимал,что этим всё не кончится.Это лишь начало.Что же ещё приготовила ему проклятая реальность?В какой метафизике придётся поучаствовать,в какой роли?Было ясное душевное впечатление,что идёт на смерть.Выманили всё же,и сейчас готовят очередное представление.
Пистолет торчал из кармана куртки.Забыл про него.Как про что-то ненужное,чужое ,ему не принадлежащее,лишнее и опасное для него самого,не помышлял выбрасывать,подарок отца,но хотелось отстраниться,куда-то положить ,спрятать,чтобы потом безопасно забрать,но сейчас избавиться,велико было искушение потянуть за спусковой крючок,но и понимание было,что это вовсе не поможет,а ещё ухудшит положение,и без того шаткое,причудливое,угрожающее непредсказуемым театром подсознания,или же ,в натуре, он видит происходящее таким,как оно есть,без подсказок собственных страхов и фантазий.
Надолго запечатлелся во рту цинковый вкус крови.Уже после работы платком по губам,прояснилось, что и кровь то была не его,и что подготовка театра проходила на высшем уровне,не говоря о самом зрелище.
И платочек, со следами этой чужой крови,предполагая даже, что крови закланного младенца,он захотел, во чтобы то ни стало,сохранить ,и потом,вне этого метафизического бреда,себя проверить,дать себе отчёт,подтвердить или опровергнуть, всё эту сбывающуюся чертов-щинку,участником которой стал он, по собственной воле,а ведь и было предчувствие,что нечто подобное уготовано ему,но предчувствие давнее,подзабытое,несвойственное проходящему времени,но и не пойти он не мог,в этом была миссия на сегодня,идти искать пропавшего близкого человека,жизни которого,тут ясное понимание,угрожало всё,после пережитых им фокусов и сцен.
Тенью казалось теперь собственное тело,серой тенью в ночи,воздушное тело,неспособное к битве,несомое ветром извращённых желаний кого-то могущественного,непредсказуемого,властного и безжалостного.С кем не помогут слёзные просьбы,стояние на коленях,ползание в ногах,лесть,откуп,угрозы,взывания к совести.Кто сам угроза и сам чёрная совесть.Его только можно заинтересовать,- собственными извивами души и подлостью падшего духа его,Бокова Владимира Кирилловича ,духа,русского,крещённого в православии,в церкви Всех Русских Святых,-но интерес этот будет настолько специфичен и вне человеческого понимания, что как бы и вовсе интереса никакого не будет,а лишь будет созерцательное молчание и игра волнового пространства,нацеленного в сердце ему,в самую сердцевину его рассеченной личности.
В интересе этом, не выражаемом никакими человеческими и понятными для людей,признаками,отстаиваться будет, не прозреваемый им, умысел,дорасти до которого ,да и возможно ли дорасти?,смог бы он,так он чувствовал,только после смерти своей физической,да и то, в том случае,если та ,загробная его жизнь,предоставляяет условия для ,хотя бы малейшего, понимания этого специфического умысла.
И нынешнее его положение говорило ему об обратном,что подобно,бумажному силуэтику,способен он сейчас сгореть безследно,только спичку поднеси,и что с ним ещё поступают,по своему,милостиво,а могли бы и вовсе стереть,согнуть,а дают ведь возможность проявлениям,всё же,его воли,остатки которой,как лёгкую невесомую паутину,он ощущал внутри себя.
Мысль,а не призрак ли он сам уже,несколько раз приходила к нему.Поскольку возможности и для призрака были уже состоявшиеся вполне,он не чувствовал тяжести своего тела и передвигался по воздуху,не касаясь земли,что и было страннее всего,но под ноги,чтобы убедиться,смотреть не хотел,опасаясь ещё одной иллюзии,будто ноги идут по земле,а на самом деле,он уверен был,скользят по воздуху,со всеми последствиями этого,главным из которых был ужас,восторг и желание,чтобы эта томительность не заканчивалась никогда,а напротив,длилась безконечно,не имея уже в виду какой-либо практический, для его поисков ,эффект.
Этот томительный восторг,этот жар телесный, заставил его расстегнуться ,до голого тела,по пояс,и рубашка,пиджак,куртка трепыхались теперь на нём, как снятые с чужого плеча,придавая его фигуре загадочный и ужасный вид человека,ограбленного ,но ещё живого,следующего по тропе своих скачущих мыслей,расставляющих силки на каждом душевном перекрёстке.
И потому, на проспект Синедрионский,он взошёл совершенно другим человеком,не тем,вышедшим из дома на поиски,логически мыслящим и осторожным,но наоборот,и не логическим,и не мыслящим,а только окутанным этим томительным недоумением,ощущаемым им как новизна страшная ,не предполагаемая им вовсе ,в этой природе вещей,но тем более желанная,что и сам он обновился до последней клетки тела.И теперь только ждал нового искуса и хотел знать,как это произойдёт дальше с ним и как скоро продолжится.
Теперь же, видел он, быстро и косо летящие, по проспекту Синедрионскому, крупные искры,прожигавшие ночь,будто выбиваемые гигантскими кремнями,с характерными звуками и запахом серы.
Искры наполняли всё пространство и словно не хотели гаснуть,приберегаемые для чего-то зрелищного праздничного, зажигательно-весёлого,в чём и ему предстояло участвовать ,и даже не в роли зрителя.
Сделав вдох,он попытался проснуться,однако не получалось.Его взяли за жабры крепко и не давали дышать.А только посапывать, в пол-ноздри.
21.11.2011г.