Однажды Катя вышла на улицу ночью. Была зима и тихо. Лед на озере и тихо. Фонарь и тихо. Сегодня у нее был урок игры на фортепиано, и сейчас она представляла, как вновь играет тот этюд, за который ее Михаил Дмитриевич очень хвалил. "У тебя прекрасно получается, нужно только чуть нежнее брать аккорд e-moll... Но при этом нельзя терять глубины... Вот так" - и на ее руку он клал свою, и аккорд звучал еще печальнее, с непостижимой космической тоской.
"А ведь в космосе нет музыки?" - подумала Катя. Минотавр загадочно улыбался, шагая рядом. "Привет" - сказала она ему, будто только вчера они сидели на длинной скамейке в парке. "Там только гул" - ответил он, - "монотонное гудение планет и дрожание пространств, соприкасающихся бархатными поверхностями". Они шли. Снег должен был хрустеть под ногами, но он молчал. Каждая снежинка смотрела в черный космос. Наверное, они слышали гул вселенной. Минотавр тоже смотрел вверх, задрав рогатую голову. Лед на озере, фонарь, зима и тихо. Никто не слышал, что Катя играет этюд Гедике.