БАБКА С ТАЗИКОМ
Скажите, за что Саню Рыжикова осудили? За что?!!! Я не понимаю! Саня живёт в аварийном доме, у которого девяносто девять целых и девять десятых процента износа, получается, что человек проживает на оставшемся ноль одном проценте ветхого жилья, считайте на одной ноге может в нём находиться. К слову сказать, этого дома по документам давно нет, его снесли, и кто-то получил, естественно, новое жильё, но только не Саня.
На месте, где стоит его дом, по отчётам мэрии давно разбит сквер. Сам Саня ничего об этом не знал, он и до сих пор слепо верит бумагам из департамента, что его избушку на курьих ножках скоро снесут. Чиновники знают, как дурить нашего брата.
Так вот, в жилище Сани нет ни ванны, ни туалета, представьте, и такое бывает в наше удивительное время. У него одна вещь, которой он дорожит, это медный таз. Саня в нём моется.
А тут, в один день, в городе закрыли все бани. То ли из-за банкротства, то ли на переучёт, непонятно, что там пересчитывают. Объявления висят везде, и Саня очень переживает. Ему жутко хочется помыться. В сауны он не ходит, джакузи ему они не по карману, моется парень по старинке: в общей моечной, куда ходит с родным тазиком. Сидит на широкой лавке, кругом знакомые, завсегдатаи, с ними по ходу дела словами перебрасывается. Этого удовольствия Саню лишили, и он загрустил. Он фанат бани.
Терпел мужчина, терпел, лопнуло терпение. Взял он свой тазик и поехал в центр города, где главный фонтан возле мэрии. Приехал, разделся до трусов, сел на бортик фонтана, набрал тазик воды и так славно начал себя мылом намыливать. Сидит весь в белой пене, блаженствует. Кругом птички летают, цветы на клумбах, небо ясное, температура воздуха плюс двадцать пять, в общем, рай.
Никто Сане не делает замечаний, люди мимо спешат с озабоченными лицами, наверное, в мэрию торопятся с жалобами на ЖКХ, на монстров, которые цены на услуги сделали сумасшедшими. У Сани радость на душе, добрался до воды, даже песенку стал себе под нос мурлыкать. Он уже ни один раз намыливался, осталось сполоснуться пару раз и, можно считать обряд законченным.
И тут, как назло, какая-то бабка с клюкой откуда-то вылезла и подошла к нему. Эта старая карга с первых слов Сане не понравилась. Она его принялась утюжить всякими неприятными выражениями вдоль и поперёк. Он сначала с улыбкой и с юмором отвечал на её грубости и колкости: «Ничего, бабулька, домываюсь, освобождаю тебе фонтан. Ты с ним, что хочешь, делай: хочешь, - мойся, хочешь, - любуйся». Но старушонка юмора не понимает, кусает его и кусает, как собака злющая. Саня сдержанно говорит: «Шла бы ты, бабулька, восвояси, добром прошу. Не ровен час, утоплю в этом бассейне, никакой пенсии не увидишь, и хоронить тебя не на что будет».
Но эти слова подействовали на неё, как на быка красная тряпка. Старушенция просто озверела, и на тазик набросилась! На личную собственность, любимую и дорогую семейную реликвию! Схватила тазик, и к себе притянула. На этом месте нервы у мужчины не выдержали, он вскипел, и принялся защищать своё имущество. Но бабка крепкой оказалась, никак тазик у неё Сане не вырвать.
Тогда ему ничего не оставалось, как схватить хрычовку и вместе с тазиком на середину фонтана забросить. Вот, как довела мужика старуха, вынудила просто пойти на такой отчаянный шаг. Саня не знал, что в центре резервуара глубина в два метра. Он думал, что карга охладится и утихомирится. Ошибся, не подрасчитал броска. Надо было, конечно, не так далеко швырять эту перечницу. Сама бы выбралась на мели. А тут она тонуть стала и истошно орать при этом. Голосина у неё – бас Шаляпина невостребованный. Вопит: «Помогите!» на весь город.
Народ к ней на помощь со всех сторон косяком ломанулся. Стоят горожане возле бассейна, думают: может, всё-таки, сама выберется? Никому не охота нарядную одежду портить из-за такой музейной древности. А Саня в трусах один. Ему поэтому, первому нужно выступать спасателем. А его обида захлестнула. Зачем тазик, старая ведьма, отобрала?! В общем, она весь праздничный день испортила. Без тазика он уйти не может. Стал кричать тонущей акуле: «Родная, где тазик? Кинь его мне, я домой хочу!» Старуха на этот счёт молчит, только пузыри пускает и помощи требует. Вот ведь, какая сила к жизни! Саня несколько раз просил бросить тазик, но бабка упрямая, свою линию даже здесь продолжает гнуть, но просьбу не выполняет.
Толпа на Саню перекинулась, когда голова старушенции окончательно скрылась под водой. «Ты раздетый, ты и спасай! Что стоишь?» А Саня глазами по бассейну зыркает, всё надеется, что тазик покажется, да видать, старуха капитально его утопила. Тут полиция подъехала. Один отважный полицейский сиганул через бортик в воду, ему удалось зацепить тонущую черепаху, и он её перекинул на сушу.
Бабка не дышит. Приехала медицина, стали по науке оживлять утопленницу. Но она, ни в какую, не желает открывать глаза. Опять все на Саню перебросились: «За что ты её, как Герасим Муму утопил?», упрекает каждый второй. В общем, динозаврицу увезли то ли в морг, то ли в больницу, а Саню прямиком в спецмашину, в наручниках и в полицию. Протокол составлять. Он там три часа провёл – писал подробно объяснение, как всё произошло, отчего эта вредная яга вынудила его на крайние меры. В полиции ещё пригрозили, что за сопротивление стражам порядка при задержании могут на него ещё одно дело завести.
А в суде он её живой увидел, как потерпевшую. Дали Сане один год исправительных работ условно, и крупный штраф присудили, немыслимый для него, в совокупности: за мелкое хулиганство (что в бассейне мылся), за нанесённый вред городскому хозяйству (воду в бассейне пришлось менять), за вызов «скорой» и полиции, за лёгкие телесные повреждения у потерпевшей.
Только про то, что у Сани дом в аварийном состоянии и негде ему помыться, и что бани все в городе закрыты, и про тазик, что бесследно пропал, а ведь это его семейная реликвия – в нём ещё дед до революции мылся, не вспоминали и не учитывали, как смягчающие обстоятельства. Так может, Саня и есть потерпевший, и ему эта выдерга за всё должна контрибуцию возместить. Вот я о чём.