Самую старшую из рода Танковых по материнской линии, которую помнят ныне живущие, звали Настасьей. «Маленькая такая, сухонькая старушка», - говорит о ней Александра Максимовна. В памяти ее и сестер Настасья – долгожитель, а значит и заслуженная гордость рода. Для Ильи она прапрапрабабка, а для Кирюши …
Выросла Настасья Трутнева в деревне Сапожок, что под самой Рязанью. Там создала свою семью, там же женила сына Андрея. А когда в России развернулась Столыпинская реформа, крестьяне снялись со своих насиженных мест. Кто по государеву приказу, а кто добровольно в поисках свободных земель на подводах, через всю страну поехали они за Уральский Камень в далекую Сибирь.
Надо быть очень смелым человеком, чтобы решиться на такую дальнюю и труднейшую дорогу в неизвестность. Андрей Трутнев был единственным мужчиной в семье и на то время единственным ее кормильцем. Четыре дочки: Марфа, Дарья, Катерина, Матрена и сынок Алешка – вот, пожалуй, и все его богатство, а до «дивидендов» с него было еще далеко. Дарья, рассказывая о том переезде своим внукам, вспоминала, как плача всю дорогу причитала: «Тятенька, у меня так ножки мерзнут». Да и сытыми ребятишки в дороге вряд ли были.
Но худо-бедно, к весне добрались в Алтайский край, деревню Сохорево. Отвели им под пахоту кусок земли. Андрей для большой семьи заложил дом. Да вот достроить его не успел, упал с лесов и сломал ключицу. Это стало причиной ранней его смерти. Осталась жена Андрея, Домна Петровна, вдовой с кучей малых ребятишек на руках, Саша – шестой ребенок, родился уже после смерти отца. Видимо Настасья дала крепкий зарок Богу, помочь вырастить Андреево потомство, возможно поэтому и прожила она на белом свете ни много и ни мало, а целых 112 лет.
Тяжела материнская доля. Да время не стоит на месте. Вот уж и заневестились подросшие дочки. Про Дарью в деревне говорили: «Красавица! В девках не засидится». В возрасте шестнадцати лет Дарья была сосватана в зажиточную семью Петра Захарова, за сына его Максима.
Захаровы.
Они оба были с 1893 года. То есть поженились совсем ребятишками. Спустя три года (в 1912) в их семье появился первый ребенок, дочка Мария. А всего у Дарьи и Максима родилось одиннадцать детей: Елена в 1921-ом, Зоя в 1922, Николай в 1925-ом, Александра в 1928-ом, Тамара в 1931-ом, Виталий в 1934-ом. Еще были двойняшки: Витя и Катя, был мальчишка по имени Шурка. Николай погиб по дороге на фронт, на Великую Отечественную, их поезд попал под бомбежку. А Виктор после смерти отца взвалил на себя тяжелую мужскую работу. Однажды в возрасте всего то 13-ти лет он отправился в лес за дровами. Нагрузив полный воз и пожалев быков у Ремнева лога, сам впрягся в оглобли и начал потихоньку спускать его под горку. Но запнулся, упал и был раздавлен скатившимся возом насмерть. Не дождавшись сына, Дарья отправилась на его поиски. Страшная картина придала матери сил, она в одиночку выручила из-под смертельной тяжести бездыханное тело своего мальчика.
7 ноября 1930 года в газете «Правда» была опубликована статья Сталина «Год великого перелома», в которой вождь всех народов призывал резко ускорить темпы сплошной коллективизации.
В деревне начались два взаимосвязанных процесса: создание колхозов и раскулачивание. Кулаков выселяли семьями, отбирая у них все. Судьба раскулаченных служила примером тем, кто не желал добровольно идти в колхоз. А так как власти не дали точного определения, кого считать кулаком, в черный список мог попасть каждый крепкий хозяин. Таковых в Сибири было не мало – корчуй тайгу да распахивай, на сколько силы хватит. Но в этот список могли попасть и просто неугодные новой власти люди. Это что особенность нашего любимого крещенного народа: получив хоть на время какую-то, пусть самую ничтожную власть, остервенело глумиться над своим же братом.
Председатель сельсовета того времени Понагушин, сам далеко не бедный мужик и редчайшая сволочь, записал по разнарядке в список неугодных и Максима Петровича Захарова.
Максим решил бежать, надеясь, что с исчезновением его семью не тронут. А Дарья по совету соседок, взяла четверть самогона и отправилась за прощением к Понагушину. Тот от угощения не отказался, но помогать не стал. Представители власти не только выселили жену с детьми в Нарым, но и отобрали все их далеко не богатое имущество. Из справки, выданной начальником ИЦ УВД Томской области видно, что добиралась Дарья Андреевна к месту ссылки почти год. По современным меркам дорога в несколько часов. Но состав с репрессированными часто по несколько недель стоял в отстойники какой-нибудь станции, а то вдруг начинали двигаться в обратную сторону, то опять стояли. Часть дороги плыли вниз по большой реке. Трубастый, крикливый пароходик тащил связанные гуськом баржи, набитые народом, уже сильно истощенным и больным. Многие не выдержав, умирали. Их тела сами же ссыльные под присмотром конвойных вытаскивали ночами на палубу и сбрасывали за борт.
Александре было чуть больше двух лет, а во время дороги родилась еще и Тамара. Ребятишки мал мала меньше. Как выдержала все это мать.
Узнав о выселении семьи, Максим приехал за ними в Нарым. Он вырыл в вечной мерзлоте небольшую нору, названную в народе землянкой. Потолок застелил деревянным щитом, вынутым из баржи, стены утеплил тальником да стелющийся по тундре плесневело-белой ивой. Из склизкой, мертвенно-серой глины слепили они с Дарьей кирпичи для маленькой печурки. В таком вот незамысловатом жилище жили они первое время. Позже Максим Петрович построил небольшой домишко, куда на долгих четыре года перебралась его семья.
«Бог создал рай, а черт Нарымский край», - такая поговорка жила в народе. По-хантыйски «Нарым» значит «болото». И заштатный этот городишко взаправду утопал в болотистых берегах Нарымки и Обской пойме. Основан был Нарым как острог еще до Бориса Годунова, а спустя триста лет после своего основания вошел в историю России, как главное место ссылки большевиков. Там в свое время побывали В.В.Куйбышев, Я.М.Свердлов и даже сам Сталин. Болотистый Нарым богат был комарами. Возможно комары, разносчики малярии и стали причиной смерти Катеньки, одной из дочек Захаровых.
Когда дрова для обратной дороги были уже на пароходе, он боявшийся зазимовать на Севере, уводил из гиблого места баржи, и гудел, гудел прощально, тревожно. Все новое население высыпало на берег, иные бедолаги в воду забредали, тянули руки, а на руках дети. Люди, привыкшие кормиться землей, с уходом парохода остались в вечной мерзлоте, неподвластной никакой сохе.
Устроились Дарья Андреевна и Максим Петрович на «Смолокуру», маленький заводишко по производству смолы. Труд далеко не легкий, домой возвращались уставшие, съеденными комарами, в коросте на лице от гнуса. Хлеборобы, оторванные от земли, с неистребимой тягой к ней, ко крестьянскому двору, к труду, имеющему смысл, они были вынуждены заниматься чуждым им делом. Но эта работа худо-бедно кормила их семью.
А зимой 1935-ого обрушилась на семью беда. Выйдя на улицу по малой нужде, разутый и раздетый Максим Петрович увидел, что горит соседний домишко. Не задумываясь, он кинулся на помощь. И во время пожара смертельно простудился. Как когда-то мать, осталась Дарья вдовой с малыми детьми на руках. В Нарыме же родилась двойня: Витя и Катя.
Дошла новость о смерти зятя до Домны Петровны, насушила та мешок сухарей и, добившись письменного разрешения о возможности взять осиротевшую семью на поруки, отправилась в Нарым за дочерью и внуками. Люди непомнящие зла, что они видели в Сохорево? Убогую жизнь, унизительную, нищаю, нескончаемую борьбу за урожай, который тут же изымался в «пользу общества». И все же это место стало для Захаровых родным. Именно туда вернулись они из ссылки.
Зоя Максимовна помнит, что часть дороги домой они плыли на лодке, потом до Барнаула пароходом, затем поездом до станции Овчинникова и, наконец, на телеге. Дом их к тому времени оказался занятым Алексеем Захаровым. Поселилась приехавшая семья в избушке, что размером была меньше кухни в теперешнем доме Александры Максимовны. А когда Алексей засобирался уезжать из деревни, то продал дом своему брату Александру. Дарья же купила освободившийся Сашин дом.
Мария, старшая дочь Захаровых, к моменту ссылки была замужем за местным учителем и жила отдельным домом. Она не была репрессирована и все время жила в Сохорево.
Подросшая Лена с Полей Захаровой еще до возвращения семьи сбежали из Нарыма. Лена поселилась у своего дяди Алексея Захарова, стала работать в поле, позднее устроилась в местный магазин. Так всю жизнь и проработала в торговле. Вышла замуж. Родила двух сыновей: Валерия и Славика.
Так как в 1935 году осиротевшая семья Захаровых была снята с учета спецпоселения, Дарью не сразу, но все же приняли в колхоз. И работала она там так, что стахановкой стала. Да плата за труд какая была?! Больше работали за « спасибо». Очень трудно в такой ситуации прокормить малых ребятишек. Выручал лес, река, но все же случались дни, когда «на воду бросить было нечего». Смотреть в голодные глаза детей было невыносимо. И отчаявшаяся мать, работая в поле, начала брать овес, понемножку, только на котелок каши, но заметил то учетчик. И опять обыск, арест. Услышав об этом, испуганная Зоя собрала всех сестер и братьев, и с плачем побежали они в контору выручать мать. Посмотрел на орущую ватагу председатель да и сказал уполномоченным: «Вы ее заберете, а кормить их я, что ли буду?» Это был 37-ой год. Дарью Андреевну отпустили, а многих тогда увели, и те уже никогда не вернулись в деревню.
Подрастающие дети рано начинали работать. Зоя стала дояркой. А 21-ого ноября 1942 призвали ее в армию, служила она в Отдельной Женской добровольческой стрелковой бригаде, копала окопы под Очаковым (это в районе Москвы), потом боролась с дезертирами, охраняла в районе Новосибирска от диверсий железнодорожные мосты. У Зои Максимовны двойня, два сына: Валерий и Виктор
Александра после окончания четырехлетки тоже начала работать. С десятилетнего возраста стала она полноправной помощницей матери. До войны и всю войну на всех крестьянских работах в поле. Маленькая, худенькая, а трудилась так, что была отмечена высокой правительственной наградой.
Тамара вовсе в школу не ходила. Вот так жили подданные страны. На своем горбу испытали коллективизацию, войну и всю дурь правящего класса.
Спустя годы пять сестер Захаровых постепенно переселились на постоянное жительство в Новокузнецк. Одну за другой перетянул их, и первое время помог муж Александры Максимовны Танков Александр Михайлович.
На двух соседних улицах поселка Малоэтажка стоят дома троих из сестер Захаровых. Переулок Кленовый, дом 3 – это адрес бабки Тамары, пять – Шуры, семь – Людмилы, Шуриной дочери. А в переулке Атлантическом – большой угловой дом – бабки Зои. Лена жила в городской квартире Центрального района. А самая старшая из сестер Мария в собственном доме по улице Добролюбова.
Они всегда между собой очень хорошо дружили, и в горе, и в радости были вместе. К слову сказать, что Слава – сын Елены Максимовны, Валерий и Виктор – двойня Зои Максимовны и Владимир – старшенький Александры Максимовны родились в августе 48-ого – это ли не тому подтверждение? Одно слово – дружные.
Помню один случай, я только вошла в семью Танковых. В выходной день просто пообедать собрались у Александры Максимовны, что бывало довольно часто, три семьи: бабки Зои, бабки Тамары и самой Шуры. Ели, пили, веселились, песни пели, разговаривали. Как-то незаметно перешли на тему детей и внуков. Я в Олеговой комнате обвязывала крючком платочек, вдруг слышу: «А твой, а твоя то …». Зашумели, закричали, захлопали дверьми – все разошлись. Думаю, довяжу ряд и пойду, уберу со стола. Вдруг, вижу в окно, идет бабка Тамара, в руках тарелка с какой-то едой, за ней дед Миша, а вот и бабка Зоя, тоже не с пустыми руками - и опять в доме смех да веселье.
Сейчас из пятерых сестер в живых остались только двое: Зоя да Шура. Дай Бог им столько же лет жизни, сколько прожила их прародительница Настасья.