Глава 10. Крысы бегут с корабля

 
       Через неделю после возвращение из Штеттена,  со своей штаб-квартиры в пригороде Берлина, гросс-адмирал вылетел  в Киль. Там, на военном аэродроме, Деница встретил его бессменный начальник  штаба  адмирал Эберхард Гот, прибывший сюда  по указанию шефа сразу же после совещания в  «Бергхоффе».
       Как и его патрон, Гот был ярым сторонником  продолжения подводной войны в    Южной Атлантике и  без проволочек принялся  за формирование в Киле  специального отряда  субмарин  из  кораблей нового поколения.
       Основу его составили большие океанские лодки двадцать первой серии, с вальтеровским двигателем, оснащенные новейшим гидроакустическими станциями и вооруженные  самонаводящимися торпедами.   Помимо них, в  отряд были включены несколько «дойных коров», могущих принять на борт значительно количество боезапаса, горючего и продовольствия.
       На время прибытия гросс-адмирала, пять таких кораблей, сошедших со стапелей и прошедших ходовые испытания, были  сосредоточены  в одной из  закрытых гаваней  порта  и на них  осуществлялась погрузка боезапаса. 
       После осмотра  субмарин  Дениц   выразил удовлетворение проделанной  Готом работой  и  собрал в кают-компании одной из них закрытое совещание. Кроме гросс-адмирала и начальника штаба, на нем присутствовали только командиры кораблей.
       -  Господа! - обратился  он к офицерам, -  вы являетесь цветом кригсмарине  и надеждой Рейха. Сейчас, когда мы вступили в решающую фазу войны, фюрер и я ждем от вас новых побед. С этого момента вы подчиняетесь лично мне и начальнику штаба. Исполнению подлежат только наши приказы. Вам предстоит заняться активной отработкой экипажей  на  учебных полигонах, в целях подготовки их к длительному переходу в  Южную Атлантику.  Приказ на это, я отдам лично.  Вопросы?
       Вопросов не последовало и, отпустив командиров заниматься своими делами, адмиралы   поднялись наверх.
       - А как обстоят  дела  с консервацией   лодок на «особый период», -  поинтересовался  Дениц у Гота, усаживаясь в автомобиль.
       - Все идет по плану, экселенц, - ответил тот.   -  Командирам наших арктических баз направлены соответствующие шифровки,  а работы на Балтике, я  контролирую лично.
       - Особое внимание уделите их секретности, Эбергард. Об этом должен знать предельно узкий круг лиц. 
       -  Будет исполнено, господин командующий. 
       Затем они направились в штаб, откуда, после обеда,  гросс-адмирал отбыл в Берлин.

       Вечером этого же дня, с  базы кригсмарине в Палдиски,  вышли три лодки. Они относились к числу  подлежащих консервации    в прибрежных водах острова Рюген.  Малонаселенный, расположенный в Померании и  отделенный от материка узким проливом   остров, как никакой другой подходил для этих целей, поскольку  изобиловал многочисленными заливами со скальным грунтом  и нужными глубинами.   
       Рубки идущих строем кильватера  кораблей были оборудованы   специальными  шлюзовыми устройствами, позволяющими осуществить их покладку на грунт  с последующей  эвакуацией  команд. Они были немногочисленными  и состояли из  специалистов-штурманов и электромехаников. На борту субмарин находилось  все необходимое для ведения боевых действиях  в  «особых»  условиях.
       В точке рандеву, находящейся в нескольких милях от острова, лодки были встречены стоявшим на якоре тральщиком, с мостика которого в их сторону понеслись вспышки ратьера. 
       Затем  корабли перестроились и  застопорили ход, после чего с них были сняты команды. Оставшиеся  на борту офицеры  задраили люки и, открыв кингстоны, осуществили   покладку субмарин на грунт. Потом, облачившись в дыхательные аппараты  и используя шлюзовые камеры, всплыли на поверхность.
       Аналогичные работы, по приказу гросс-адмирала, проводились  и  на нескольких тайных базах в Арктике. Но в отличие от Балтики, консервация лодок там осуществлялась «сухим способом»,  в  специально для этого созданных укрытиях и  естественных гротах.  Война на море, вступала в свою новую фазу.

       …Хмурым январским днем 1945 года, из Данцингской бухты  в зимние воды Балтики вышел океанский лайнер  «Вильгельм Густлов»  в сопровождении эсминца охранения.  Он был построен в Гамбурге  в 1938 году  по последнему слову техники. Этот десятипалубный красавец, с множеством комфортабельных кают, ресторанами, плавательным бассейном, церковью, танцплощадками и зимним садом,  был одним из крупнейших судов Рейха и считался непотопляемым.
       На его борту находились более трех тысяч новоиспеченных специалистов-подводников, женский вспомогательный батальон и высокопоставленные  представителя администрации Рейха в Восточной Пруссии с семьями.
       В 23.08 по берлинскому времени лайнер был атакован находящейся на позиции  советской подводной лодкой  С-13 и  в течение часа  затонул.
       Когда Деницу доложили  об этом, гросс-адмирал был потрясен. Рушились его последние надежды  на продолжение боевых действий в Атлантике. Вместе с другими пассажирами лайнера, на дно ушли  шестьдесят экипажей,  которых ждали сошедшие со стапелей  фатерлянда  лодки.
       По этому поводу командующий получил жесточайший разнос  от    Гитлера  и немедленно созвал  совещание в штабе. Предстояло определиться, как действовать дальше.
       Гросс-адмирал  осознавал, что война    проиграна, но  настойчиво гнал от себя эту мысль. У него  оставалось два  последних козыря. Первый:  сеть  тайных баз кригсмарине в Арктике и Южной Атлантике.   
       При определенных условиях, оттуда  можно  начать очередную победоносную войну против России  с новыми союзниками - американцами и англичанами (в том, что они не пожелают делить победу с  русскими, Дениц не сомневался). И второй:   гросс-адмирал  располагал всей  технической документацией  по производству  «тяжелой воды»  и  созданной на ее основе бомбы.   Дело оставалось за малым - обеспечить  надежную сохранность  этих сведений   до нужного времени.
       Но  если  по поводу   баз  Дениц  не волновался,  то судьба бесценных документов вызывала у него  беспокойство.  Гросс-адмирал опасался,  что   те  могут попасть к союзникам  не из его рук.
       Это и породило мысль, переправить всю техническую документацию об  «оружии возмездия»,   на одну из тайных баз кригсмарине  в Латинской Америки. 
       Задача облегчалась тем, что с аналогичной просьбой, касающимся наиболее ценных архивов Рейха, к адмиралу   обратился  глава партийной канцелярии НСДАП Мартин Борман. 
       По данному поводу,     между  ними  состоялась   встреча, на которой  Борман сообщил, что это конфиденциальное  поручение фюрера и груз поручено отправить ему лично.
       После встречи  Дениц вызвал к себе начальника штаба и поинтересовался состоянием  кильского отряда субмарин, сформированного по его приказу.
       - В настоящее время, из-за участившихся бомбежек, он передислоцирован в Свинемюнде, находится  в полной боевой готовности   и может  выйти в море  немедленно.
       - Что ж, отлично Эбергард. А кто из командиров  является старшим  в ваше отсутствие?
       - Капитан 3 ранга  Клаус  Роге.
       - Достойный выбор. Роге волевой офицер и отлично зарекомендовал себя в  походах. А теперь слушайте меня внимательно.
       Вам предстоит организовать доставку  в отряд  особо секретный груз из канцелярии фюрера. Его будут сопровождать  люди Бормана. Вместе с грузом  переправите туда и  мой личный архив. Все это разместите на «дойной корове» с самым опытным командиром, а Роге  лично проинструктируете  об особой ее охране на берегу и в море. Надеюсь вам все понятно?
       - Так точно, господин гросс-адмирал.
       - В таком случае, свяжитесь  с рейхсминистром  и приступайте к операции…

       Через сутки, взяв курс на Свинемюнде, с  одного из военных аэродромов  на окраине Берлина, в сопровождении истребителя,  взлетел транспортный  «юнкерс». На его борту находился груз, состоящий из двадцати запаянных металлических ящиков с имперскими орлами.  Груз сопровождал лично Гот, у ног которого стояла металлическая гофрированная шкатулка и оберфюрер  СС из канцелярии Бормана.
       По прибытию в Свинемюнде,  ящики  были перегружены в  крытый «даймлер»  и  под охраной бронетранспортера, доставлены в порт.
       Там, под    надзором    Гота, Роге и эсэсовца, они были  помещены  в провизионную выгородку  одной из транспортных лодок отряда, у запертой и опечатанной  двери которой сразу же был выставлен  часовой.
       После этого,  проведя тщательный инструктаж Роге и командира «дойной коровы»,  по поводу сохранности груза, а также получив от них соответствующую расписку,  берлинские гости, не мешкая, отбыли в столицу…

       20 апреля 1945 года в подземном бункере рейхсканцелярии в последний раз собралась верхушка Третьего рейха.
       Здесь присутствовали - Геббельс, Гиммлер, Борман, Дениц  и еще несколько высокопоставленных лиц. Все они прибыли поздравить фюрера с очередным днем рождения.
       Выйдя в  сопровождении Евы Браун из своей комнаты, Гитлер  коротко поприветствовал соратников и, шаркая ногами,  начал их обход.
       Выслушивая поздравления, он вяло пожимал  каждому руку и произносил в ответ несколько слов.  Затем все перешли в   личные апартаменты фюрера, где по этому поводу был накрыт стол.
       Несколько позже они поднялись наверх, где в парке, у самого входа в бункер, были выстроены офицеры ставки, охрана  и небольшой отряд гитлерюгенда.
       При появлении зябко кутающегося в шинель «отца нации», все вытянулись и, выбросив  вверх руки,  проорали нацистское приветствие.
       Сопровождаемый  гостями и кинохроникером,   фюрер  медленно прошелся вдоль  короткого строя, апатично потрепав по щекам нескольких одетых в униформу подростков  и, брызжа слюной, обратился к присутствующим с  бессвязной речью.
       Суть ее, как всегда, сводилась к  неизбежной победе Германии.
       После  этого  вся верхушка, за исключением Бормана, вновь спустилась в бункер,  а он, отдавая какие-то распоряжения  начальнику охраны, задержался наверху. 
       Возвращаться к своему «патрону» личный секретарь и рейхсминистр  не собирался.  У него в кармане лежал  подписанный  Деницем  приказ, согласно которому  отряду  субмарин Роге предписывалось  немедленно выйти в море, приняв на борт Бормана и сопровождающих его лиц.
       Внезапно завыли сирены, оповещая об очередном воздушном налете  и  обергруппенфюрер   быстро юркнул  во двор рейхсканцелярии, где среди других, стоял его черный «хорьх».
       - В Потсдам, - с опаской взирая на  дымное небо, процедил он сидящему за рулем водителю, и  автомобиль тронулся  с места.   
       Через  час, оставив позади город,  машина  выбралась на окраину  и, прибавив скорость, направилась  по запруженной беженцами  и войсками автостраде, на юго-запад.
       В нескольких километрах от города, миновав  охраняемый эсэсовцами блок-пост, «хорьх» свернул на  неприметную, вымощенную булыжником  дорогу и  въехал в густой  буковый лес.
       На его опушке, у озера, находился полевой аэродром, со стоящим на взлетной полосе  под закамуфлированной сетью  трехместным «шторхом», у которого возились механики. 
       Неподалеку от самолета, у бетонного капонира   приткнулся  неприметный   «опель-капитан»,  а рядом с ним нервно прохаживался коренастый человек  в кожаном плаще и надвинутой на лоб велюровой  шляпе.
Это был всесильный шеф гестапо  Генрих Мюллер. 
       В свое время  Борман  помог ему стать членом НСДАП и с этого момента регулярно пользовался услугами  тайной полиции. Сотрудничество было взаимовыгодным и, оставаясь в тени, эти двое  знали и могли  многое. 
       Еще месяц назад, встретившись на одной из конспиративных квартир Мюллера, они пришли к обоюдному соглашению - в удобный момент покинуть Рейх и натурализоваться в  Южном полушарии.
       Это было реально, ибо, являясь помимо прочего, казначеем партии, Борман имел доступ к ее многочисленным счетам, надежно укрытым в швейцарских банках, а Мюллер располагал обширной агентурной сетью в Европе и ряде латиноамериканских стран. 
       -  Наконец-то, Мартин, - произнес он бесцветным голосом, пожимая Борману руку.  -У меня все готово, - и указал на самолет.
       -  Хорошо, -  буркнул тот. - Зовите летчика.
       Через минуту  перед  беглецами предстал  человек в летном шлеме и комбинезоне.
       - Обер-лейтенант   Гросс!  - щелкнул он каблуками.
       - У вас все готово?  - поинтересовался Мюллер.
       - Так точно, господин  группенфюрер.
       - Тогда в путь. Летим на Свинемюнде.  И вся троица направилась к самолету, с которого механики по знаку летчика  принялись снимать маскировочную сеть.
       Когда все заняли свои места, «шторх» взревел двигателем, покатился по взлетной полосе и, набирая высоту, взмыл в небо.
       В Свинемюнде  самолет приземлился на таком же неприметном аэродроме, где прибывших ждал  бронетранспортер с охраной, доставивший  их в отряд.
       Ознакомившись с врученным ему Борманом приказом, Роге  нахмурился.
       - К сожалению, господа, я не смогу   предоставить  вам отдельные каюты.
       - О! Не беспокойтесь, капитан, мы такие же солдаты, как и все, - смиренно  произнес Борман. - Обойдемся одной.
       - В таком случае, прошу на борт.  Мы выходим  немедленно.
       Вопрос о конечном пункте плавания не стоял. Гостям он был известен, а у Роге на этот счет имелся заранее полученный от Гота пакет, который надлежало вскрыть  в строго определенной точке.
       Ночью, под гул  далекой канонады,  отряд субмарин вышел из гавани и взял курс в открытое море. 
       К утру, определившись по звездам, корабли один за другим исчезли в пучине. Потянулись долгие часы подводного плавания.
Роге, обладавший   опытом  командования «волчьими стаями», вел свой отряд  проторенным путем в режиме радиомолчания.  Всплывали только ночью, для подзарядки аккумуляторных батарей, уточнения курса и обмена  световыми сигналами.
       Вечером  9 мая  радист принес в каюту Роге  перехваченное сообщение «Би-Би-Си»   о капитуляции Германии.
       - Не советую вам  распространяться об этом, - приказал ему тот и спрятал бумагу в карман.  Затем Роге прошел в смежную каюту  и  сообщил   новость «пассажирам».
       -  Кто подписал акт капитуляции?  - прохрипел,  тяжело ворочая шеей Борман.
       -  Кейтель, Фридебург и Штумпф. 
       -  Грязные свиньи!  - взорвался рейхсминистр. - Их нужно рас …!!
       -  Полноте, Мартин, -  спокойно оборвал его Мюллер. - Это было неизбежно. А что с фюрером?
       - Покончил собой.
       - Прискорбно, - пожевал губами  группенфюрер.  - Но это был для него единственный выход.  А нам предстоит  выполнить свою миссию. Ведь так, капитан? - взглянул он на Роге.
       - Да, -  сдавленно  произнес тот. - Можете мне верить.
       - Известно ли о капитуляции на других  кораблях?  -  поинтересовался  Борман.
       - Безусловно. Все лодочные станции  круглосуточно работают на прием - кивнул Роге.
       -  И как воспримут это известие команды?
       -  Думаю, с пониманием.  Ведь обратной дороги для них нет.
       - Ну, что ж, будем надеяться.
       Однако  эти чаяния не оправдались.  При очередном всплытии, на сеанс связи не вышли две лодки.
       -  Предатели! -  возмущался Борман.  - Спасают свои шкуры!
       - Не кипятитесь, Мартин, -  это их  право, успокаивал его Мюллер. - Ведь война кончилась…
 
       Пройдя Гибралтар, отряд попал в  сильный шторм, после которого прервалась связь с  одной из лодок снабжения. Ночью, в точке рандеву, всплыли  всего три лодки.   Там они дозаправились топливом  с оставшейся «дойной коровы» и, подзарядив аккумуляторы,  взяли курс на острова Зеленого Мыса. 
       Южное полушарие  встретило беглецов изнуряющим даже на глубине зноем. В отсеках  стояли  непереносимая духота  и чад от работающих под  шнорхелями  дизелей. 
       Периодически вскрываемые регенеративные патроны приносили лишь короткое облегчение, которое вновь сменялось недостатком кислорода.
       Но если привычные к таким плаваниям  моряки еще как-то держались, то этого нельзя было сказать о пассажирах.  Заросшие многодневной щетиной, воняющие   и обрюзгшие, те походили на мертвецов  и едва передвигались. Куда делись прежнее величие и лоск. 
       Между тем, многодневное  плавание подходило к завершению, и в одну из ночей  перед   кораблями,  открылось побережье Гвианы.  Но радость была преждевременной. В ее водах  субмарины  наткнулись на минное заграждение, при форсировании которого погибла  последняя транспортная лодка. 
Узнав об этом, Борман впал в оцепенение. Там был его бесценный архив.
       Однако пунктуальный Мюллер, поинтересовавшись у   Роге координатами этого места, тщательно отметил их в своей записной книжке. На всякий случай.
       - И не вздумайте продублировать его в   вахтенном журнале, Клаус, - пробурчал он.  - Этой лодки не было. Надеюсь, вы меня понимаете?.
       -  Да, группенфюрер.
       - Ну, вот и отлично. Идем дальше.
       Еще через сутки, зайдя в воды Бразилии, лодки Роге направились к дельте Амазонки и,  дождавшись ночи,  всплыли в нескольких милях  южнее острова  Маражо. 
       Этот    малонаселенный,   заболоченный остров, покрытый густой растительностью  и окруженный  пресной водой, был идеальным местом для стоянки.
Именно здесь, согласно находящейся в пакете инструкции Деница, субмаринам предстояло встретиться с траулером Крюгера, дав ему радиограмму на обусловленной частоте.
       Проследив за ее отправкой, Роге  приказал  провентилировать отсеки и  лечь на грунт, сохраняя  режим тишины. Потекли тягостные часы ожидания. 
       Траулер  появился у острова только на третью ночь и был встречен с ликованием. Но не всеми.  Лодка,  которой командовал    старший лейтенант  Шульц, не смогла всплыть.
       Стоя в рубке своего корабля, Роге  с ужасом наблюдал,  как в том месте,  где она находилась, на поверхности трижды  возникали водяные гейзеры. Затем все стихло.
       - Это конец, - пробормотал Роге, на вопрошающий взгляд стоявшего рядом Мюллера. - Они провалились в жидкий грунт.
       - Но я слышал, из лодки можно выбраться в аппаратах?
       - Вряд ли. Здесь многометровые  донные наносы.
       - И что вы намерены предпринять?
- В данной ситуации ничего. Парни обречены. И нам нужно убраться отсюда как можно скорее.
       Их разговор прервало появление спущенной с траулера шлюпки. Она подошла к борту, и на надстройку ловко перебрался  человек в штормовке.   
       - Капитан-лейтенант Ханц Крюгер. Я рад видеть вас, господа,-   приветствовал он стоящих на мостике.
       - Однако вы не торопитесь, капитан, - хмыкнул Мюллер. - Сколько можно ждать?
       - Прошу меня простить, но раньше я прибыть не мог. Подвергался досмотру английским  военным кораблем в десятке миль отсюда.
       -  И много их  в море?  - поинтересовался  Роге.
       - Как клецок в супе.  Вы одни?
       - Теперь да, - переглянулся Роге с Мюллером.
       - В таком случае, вместе с приливом нам немедленно следует  двигаться к базе. Держитесь у меня в кильватере и как можно ближе.
       -  Мы готовы, капитан.
       После этого  Крюгер вернулся на судно, загудели дизеля,  и небольшой караван  двинулся в путь.
       Утро застало траулер и лодку  в нижнем течении Амазонки.  Выставив в рубке дополнительных наблюдателей, Роге разрешил команде выход наверх.
       Первым на мостик,  общими усилиями вытащили   полуживого  Бормана. Вцепившись в поручни ограждения, он тихо скулил и со страхом  озирался по сторонам.
       - Успокойтесь, Мартин, самое страшное позади. Мы почти у цели, - скептически взглянул на него Мюллер. 
       Между тем течение реки обратилось вспять, и лодка стала рыскать по курсу.
       - Судя по всему, начался отлив, - пробормотал Роге, и приказал прибавить оборотов.
       За кормой субмарины вскипел  грязно-коричневый бурун,  и,  вибрируя корпусом,  она увеличила ход.  Но уже в следующее мгновение, наткнувшись на невидимую преграду, корабль резко дернулся и  накренился. С носовой надстройки, в мутную воду, с воплями  свалились три  матроса.
       - Стоп машина! Малый назад!  - заорал в переговорную трубу Роге и дернул рукоятку машинного телеграфа.
       Лодка замедлила ход  и,  завывая  моторами, тяжело сползла с мели. Упавшие за борт моряки, преодолевая течение, уже подплывали к  ее борту, когда вокруг них  вдруг вскипела и окрасилась кровью вода.
       А еще через минуту, издавая душераздирающие крики и беспорядочно размахивая руками, незадачливые пловцы  исчезли с ее поверхности.
       - Пираньи, - процедил Роге.  - Всем  вниз! 
       Затем  он  приказал возобновить движение  вслед за идущим впереди траулером. 
       Наконец, за очередным поворотом, открылась окутанная облаками «Гора  грома» и, сбросив ход до малого, траулер и лодка  поочередно вошли в протоку, а из нее, в  уже знакомую читателю лагуну. 
       За истекшие два года она несколько изменилась.  Наблюдательная вышка и прилегавший к скале ангар, исчезли, а на берегу появились новые строения.
       Как и в прошлый раз, на причале гостей встречали Глюкенау и Ланге, а на некотором отдалении   от них,   тихо переговариваясь, стояла группа  разношерстно одетых людей.
       По знаку Ланге   они  приняли поданные с  судов  швартовы  и  подали  на них трапы.
       Первыми  с лодки на берег  сошли  Мюллер  с Роге, вслед за которыми ковылял Борман.
       - С прибытием  господа, -  тусклым голосом  произнес Глюкенау.  - Я думал вас будет больше.
       -  Это все, что осталось, - вздохнул Роге. - Остальные  погибли.
       - Ну, что ж, милости прошу. Экипаж  мы разместим в казарме, а всех остальных в миссии.  Рихард, - обратился Глюкенау к Ланге, - проследите за размещением людей.  А вас,  партайгеноссе, прошу следовать за мной.
       После этого, сев в стоявший неподалеку «опель», Борман и Мюллер, в сопровождении Глюкенау, уехали в миссию.
       Проводив их хмурым взглядом, Роге закурил предложенную ему Ланге сигарету и   кивнул стоявшему на мостике помощнику. Тот прокричал что-то в переговорную трубу и из рубочной двери, один  за другим,  стали появляться моряки.
       Щурясь от  яркого света   и покачиваясь,  они  осторожно ступали на причал и недоуменно озирались. Многие тут же садились  и подставляли солнечным лучам  мертвенно  бледные, заросшие бородами лица.
       -  Я вижу вам  пришлось не сладко, - участливо  произнес Ланге, обращаясь к Роге.
       -  Зато мы  вырвались из ада и живы, - глубоко затянулся тот сигаретой.   
       - Да, согласился Ланге. - Нам крупно повезло. А теперь прошу ко мне. Мои аборигены позаботятся о ваших парнях.  Шварц!  - рявкнул он.
       - Здесь, господин капитан!  -  неуклюже подбежал к нему толстый фельдфебель.
       - Прикажите своим людям накрыть лодку маскировочной сетью. А потом  доставьте на берег мыло  и все необходимое,  пусть моряки  вымоются в лагуне. После этого накормите   их и  выдайте шнапса. Парни заслужили.
       - Яволь! - рявкнул  толстяк и  зарысил к  сидящим на траве подводникам.  А Ланге  с    Роге и присоединившимся к ним Крюгером, пошагали к щитовому, стоящему под пальмами  домику.
       Там  Роге  принял холодный   душ,  и через полчаса все  собрались в небольшой комнате, служившей столовой,  где их  уже ждал  накрытый денщиком стол.
       - А вы неплохо устроились, - хмыкнул  капитан 3 ранга, бросив взгляд на  разнообразные, издающие дразнящие запахи,  блюда  и закуски.
       -  Еще бы, -  рассмеялся  Ланге. -У нас  неподалеку своя плантация и ферма.
       - И кто же на них трудится? 
       - Все, кто   служил  на  базе.  Мы решили  здесь остаться до лучших времен.
       - Вы думаете,  они для нас наступят?  -  дернул щекой  Роге.
       - Безусловно, -  но нужно  запастись терпением и выждать время.  Когда все утрясется, можно натурализоваться в Бразилии или Аргентине. А при желании и вернуться в фатерлянд. Но обо всем этом  мы еще поговорим, а пока  прошу к столу. Крюгер, налейте всем рому! 
       Затем,  выпив по рюмке, все трое  дружно навалилась на еду.
       В это же самое время, в  гостиной миссии,   удобно устроившись в мягких креслах, берлинские гости и  Глюкенау,  прихлебывая горячий кофе с  коньяком, внимательно слушали  мерцающий зеленым глазом «Телефункен». Одна из бразильских радиостанций передавала последние новости, и знавший  португальский язык Глюкенау, переводил их.
       Из  сообщений следовало, что  война в Европе закончилась полным поражением Германии, фюрер покончил собой   и союзные державы  начали  перегруппировку войск для высадки на  Дальнем Востоке.
       -   Да, - сказал с дрожью в голосе Глюкенау.  - За всю свою  историю,  мир не знал  столь  великого человека.  Он ушел из жизни достойно.
       -   А кто вам сказал, что ушел?  -  скрипнул креслом Борман. - Я, лично, глубоко в этом сомневаюсь. Фюрер всегда был  непревзойденным мастером  фальсификации.
       - Так вы считаете, он жив?  - пробормотал Глюкенау.
       - Кто знает?  -  многозначительно подняв глаза  вверх, сказал  Борман. - Пути Господни, неисповедимы.
       - Оставьте эту тему господа, -  вмешался Мюллер.  - Фюрер вечно будет жить в наших сердцах. И где он, известно только Создателю. Кстати, Мартин, а что вы скажите по поводу военного потенциала Японии? -  поинтересовался группенфюрер,    пристально взглянув на Бормана.
       -  Армия императора  Хирохито  насчитывает более семи миллионов солдат и хорошо вооружена, - сказал тот. - К тому же у него отличная авиация и флот, а также множество гарнизонов на островах  Океании. Думаю, война далеко не закончена.
       - Глубоко в этом сомневаюсь, - пробурчал Мюллер. - Не верю этим мартышкам. А как считаете вы, Глюкенау?
       -  Японцы  неплохие солдаты. Они доказали это в Перл - Харборе, - уклончиво ответил  тот. 
       - Ну, это было давно, - хмыкнул Мюллер. - А впрочем, посмотрим. Времени у нас теперь предостаточно.
       Когда новости закончились, Глюкенау выключил  радиоприемник и выжидательно уставился  на Бормана.
       - Каковы  наши дальнейшие действия, господин  рейхсминистр?
       - Затаиться и выждать! - вздернул подбородок тот. - Англичане с американцами ненавидят большевиков не меньше нас  и, я убежден, вскоре станут непримиримыми врагами России.
       - И мы встанем на   сторону  англосаксов?!
       - Безусловно.
       - А захотят ли  они этого?
       - Нужно сделать так, что б захотели, - поднял вверх палец Борман.  - Не правда, ли Генрих?
       - Здесь я с вами солидарен, Мартин, -невозмутимо  произнес  Мюллер. - Союзников интересуют  наши    разработки «тяжелой воды»,  тайные базы в Арктике и агентурная сеть в  России, Европе и Африке. 
       И мы все это можем им предоставить, на определенных условиях.  Тем более что  знаем, на кого  следует выходить. Ведь так, Мартин?  -  наклонился он к Борману.
       -  Совершенно верно, - кивнул тот головой. 
       - А если  союзники все-таки откажутся от наших услуг? - поинтересовался Глюкенау.
       -  Тогда мы постараемся столкнуть их лбами  и организовать новую войну, - безапелляционно заявил  Борман. - Для этого есть все предпосылки.  Кстати, насколько я осведомлен, Людвиг, на вашей базе   проводились испытания боевых дельфинов.  И каковы результаты?
       -  Они блестящи, но все работы  прекращены.
       -  А техническая документация?
       -  Не беспокойтесь. Все в надежном месте, союзникам туда не добраться.
       - Ну, что ж, - сказал Борман. - В таком случае, предлагаю обсудить наши дальнейшие планы. Надеюсь, вы с нами, Людвиг?  -  вперил он свой взгляд в Глюкенау.
       - Да,- с готовностью ответил капитан 1 ранга. И на  то были причины.   
       В 1942 году, по линии кригсмарине, он принимал  активное участие  в работе группы доктора Зигмунда Рашера, проводившего  в  Дахау  массовые  испытания над военнопленными,  и теперь панически боялся разоблачения.
       - А  можно ли доверять вашим людям, которые остались на базе?  - поинтересовался Мюллер
       - Безусловно, группенфюрер. Здесь только добровольцы, не желающие попасть в плен.  Впрочем, было несколько человек  возглавляемых руководителем проекта - профессором  Альтманом, пожелавших вернуться в Германию.  Я отпустил их, но, к сожалению, все они бесследно исчезли   в джунглях.
       -  Вы уверены в этом?
       -  Несомненно. Они погибли.   
       - В таком случае, нам осталось выяснить настроения моряков Роге  и подумать о своей  акклиматизации, не так ли, Мартин?  - взглянул Мюллер на Бормана.
       - Вы как всегда правы, - согласился тот. - Прошу вас этим заняться лично.
       На следующее утро  выяснилось, что  девять человек из команды  лодки во главе со штурманом,  изъявили желание  покинуть базу и  вернуться  на родину. Об этом  Мюллеру, в кабинете Глюкенау, сообщил Роге.
       - Ну, что ж,  мы никого не держим  капитан, ведь так Людвиг?  - обратился  тот к  хозяину кабинета.
       - Естественно. Теперь каждый выбирает свой путь. Вы, Роге, сообщите вашему штурману и этим морякам, что завтра мы их переоденем, выдадим   немного  денег и отправим   в Манаус  на судне Крюгера.  Там они сядут на корабль и отправятся в Европу.  Но всем  придется забыть  кто они на самом деле и откуда прибыли. Надеюсь, вы меня поняли?
       - Да, господин капитан 1 ранга.
       - В таком случае  проинструктируйте ваших парней, а я прикажу Ланге  выдать им  все необходимое.
       - А как быть с   лодкой?  Затопить?  Не хотелось бы этого делать. 
       - Ни в коем случае, - заявил Глюкенау. - У нас  для вашей красотки есть  надежное укрытие.
        Спустя час после этого разговора, в капитанской каюте на траулере Мюллер  беседовал с  Крюгером. Тому предстояло  связаться с  немецкой резидентурой  в Рио- де - Жанейро  и  решить вопрос о натурализации  Бормана  с Мюллером в одной из латиноамериканских стран.
       - А поскольку все это потребует расходов, -  сказал   группенфюрер, -  вот вам   шифр для Бройера. В нем банковский счет,  с которого можно снять   необходимую   сумму. Заодно передайте Бройеру, что нам необходимо  срочно встретиться.  Здесь.    
        И еще. Моряки пожелавшие вернуться в фатерлянд, должны бесследно исчезнуть. Организуйте это. 
       -  Слушаюсь,  -  опустил глаза  Крюгер.
       Последнее поручение было ему не по душе, но выбирать не приходилось. С момента ликвидации абвера, его заграничные резидентуры  контролировались гестапо и  с этим приходилось считаться.
       Ранним утром траулер, со стоящими на палубе   моряками, одетыми в   гражданское платье, отошел от причала. Его провожали только  подводники Роге, молча взиравшие  на  своих бывших товарищей.
       После того,  как миновав  лагуну судно вышло в протоку, Крюгер попросил  всех отъезжающих спуститься в носовой трюм.
       - Это в целях безопасности, -  сказал он   стоявшему рядом штурману лодки. - На реке  может встретиться патрульный катер.
       - Всем вниз, парни!  -  скомандовал лейтенант, и подводники направились к  предупредительно распахнутом боцманом траулера люку. После этого, весело переговариваясь, они  спустились  в трюм, и боцман задраил   тяжелую крышку.
       - Механик!  - наклонился капитан к переговорной трубе. - Дайте воду в носовой трюм.
       Вскоре из-под палубы  донеслись глухие крики и удары железа о корпус.
       - Прибавить ход! - приказал  Крюгер, и  гул моторов заглушил их. 
       Когда судно  спустилось  в  дельту реки и ее берега исчезли из виду, он приказал осушить трюм, после чего  тела погибших моряков были извлечены наверх и выброшены за борт...