И главный вопрос - а зачем и кому все это надо. Люди и без новых текстов живут себе и живут. Проще сказать так, - практически все окружающие меня люди довольствуются теми знаниями, которые получены ими при жизни, внедренными в них обществом, традицией, любопытством, страхом. Словом, мало кто сознательно ищет знания. И это бы все ничего. Есть и другая проблема. Охота за новыми знаниями сродни выполнению государева приказания - пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю чего. Ведь новое знание, то - которого ты не знаешь - есть нечто неведомое, ты не знаешь, чего же ты ищешь. И страх. Страх перед знанием. Он базируется на одном из первых знаний - "Я - умру". После этого познания - мало кто захочет познавать дальше. Зачем мне познавать нечто, выходящее за пределы моей персональной жизни? Все и так ясно, - я умру. Напротив, большая часть разумов пытается закрыть себя от этого осознания. Представьте себе, сколько усилий прикладывают люди для того, чтобы забыть это, пожалуй, самое ключевое осознание своей жизни, перестать учитывать его в своих планах и расчетах. На все остальное, практически не остается ресурсов, нечем познавать… И еще один страх. Страх быть непонятым. Наше сознание, о сознании стоит, пожалуй, рассказать побольше, чуть позже, так вот наше сознание, значительная часть которого была сформирована иерархией, твердит нам, и не без основания - старайся быть понятым, если тебя не понимают, жизнь твоя - под угрозой. Парадокс. Горькая истина. Новое знание - непонятно окружающим меня людям. Если я не буду жить по этому знанию, если я буду продолжать жить так, как будто ничего не случилось, я начну лгать себе самому. Я лгал в этой жизни не раз и не два. Я лгал подолгу. Я лгал годами человеку, который оказался для меня самым дорогим, самым необходимым, самым родным и самым надежным. Эта ложь принесла мне знание. Но ложь повреждает меня, она препятствует познанию. В то же время, ложь защищает меня от боли. Я лгу, чтобы не было больно тому, для кого правда - болезненна или невыносима. Но когда выходит наружу правда, к боли вызванной этой правдой приходит еще и боль от понимания - "мне это время - лгали, я верил, а меня обманывали, меня использовали" - эта боль - просто невыносима, она калечит человека. Он защищает себя. Он защищает себя ложью. Он не верит тому, что все это время - тот, кому он верил - обманывал. Он ищет любые зацепки, чтобы оправдать лгущего. Ложь во спасение. Однажды, один из родственников моей жены заболел. Он заболел внезапно. Сначала, он не знал, что болен. Во время очередного обследования (раньше рабочим проводились периодические профилактические осмотры) ему сделали флюорографию - рентгеновское исследование легких. И на снимке обнаружили затемнение. И его послали в больницу. И сразу же заподозрили неладное. И положили практически в тот же день, чтобы обследовать его полностью. А он вполне нормально себя чувствовал, у него ничего не болело, и вообще он был довольно молод, ему тогда и пятидесяти не было. Это был дядя моей жены. И мы с ним тогда только только начали сближаться, нам было о чем поговорить, мы начали нравиться друг другу. И вот такая история. И вот, после двух недель нахождения в больнице на обследовании (болезнь у него оказалась редкая) он начал чувствовать себя плохо. У него начались очень сильные боли, он стал тяжело дышать, у него начались подъемы температуры, короче, ему стало очень очень плохо. А к этому времени и диагноз определился. Это была очень редкая раковая опухоль, причем она была так расположена и обладала такой скоростью роста, что ни о какой операции даже не поднималось вопроса. Ему конечно, не говорили, что смерть близка и неотвратима. Вообще, с того дня, как он почувствовал себя больным, до дня его смерти прошло примерно две недели, он стремительно чувствовал себя все хуже и хуже и уже начал что то подозревать. Но жажда жизни и ложь окружающих вселяли в него надежду, что это всего лишь воспаление легких, что он выздоровеет. Но скорость с которой он угасал, страдания которые он испытывал, бегающие глаза собеседников, мужество, которое в нем еще оставалось - делали свое, он начал подозревать худшее. И однажды, он попросил чтобы я приехал поговорить с ним. А я тогда работал хирургом и прекрасно представлял себе истинное положение дел. И вот, я сижу около его кровати и он говорит мне (а я в те времена ну никак не умел, не хотел лгать, слишком много для меня это значило) - Андрей, я знаю - все мне врут. Я верю - только тебе. Скажи мне правду, я выдержу любую, лишь бы это было правдой. А я видел, что главное и сильнейшее его желание было - жить, выжить, выздороветь, он находился в таком возрасте, когда жизнь для него расцвела, когда он был в пике своей жизни, подросли дочки, все устаканилось социально, материально, он был умен, дотошен, активен, окружающие его уважали, и было за что, он был отзывчивым человеком. И я очень ясно понял, что сказав ему правду, - что он болен неизлечимо и очень скоро умрет и его состояние будет только ухудшаться, сказав ему это - я убью его, я уничтожу его личность, ему не на что будет опереться. А он - впился в меня глазами, он глядел мне одновременно и в разум, и в душу, и в сердце и в совесть, он ждал от меня честного ответа. И я соврал. Я соврал быстро, надежно, искренне, профессионально и очень уверенно. Я нашел очень правильные слова, я все ему объяснил, он мне поверил, я ответил ему на все его вопросы, мы решили обязательно съездить на рыбалку, первым же делом, как только он сможет передвигаться. Заплакал я потом, когда выходил на крыльцо больницы. А он умер этой же самой ночью. И знаете что? После всех лжей, заметьте, парадокс языка - ложь - бывает в единственном числе, неважно, что именно ты убил ложью, это как невинность, неважно кто, как и каким образом забрал ее - она бывает в единственном числе. Так вот, после всех тех повреждений, болезней и катастроф которые принесла в мою жизнь ложь и неправда - я сделал бы тоже самое. Была ли это ложь во спасение? Ложь из жалости? Кому она повредила? Хотел ли бы я, чтобы мне солгали, если бы я оказался в такой ситуации? Не знаю. Не знаю. Болезнь меняет человека, катастрофическая болезнь меняет человека катастрофически. Возможно, я бы не хотел бы услышать такой убийственной правды. Но знаете что? Я не хочу умирать, думая, что я выживу. Это нечестно. Я многое пропустил в своей часто очень бестолковой и во многом очень бессмысленной жизни. Я не хотел бы пропустить смерть. Я не хотел бы умирать, не осознавая этого, думая, что я не умру, что все пройдет, что я выживу.
Эти рассуждения - о правде, лжи и стремлении к сознательной смерти привели меня к иным воспоминаниям.
Одним из человеческих заблуждений часто становится смерть. Страх смерти наделяет ее таинственностью, значимостью, торжественностью, необычайностью. Человек, который не сумел реализоваться, который подсознательно уверен в ничтожности, глупости, ненужности и абсурдности своей жизни - находит себе утешение в смерти. Он думает, что смерть будет выдающимся событием в его серой бессобытийной жизни. Пусть жизнь моя будет скучной и бессмысленной, но уж смерть то не может быть бессмысленной и серой, - в этом одна из надежд бытового человека, попробуйте заглянуть в себя, вы не сможете не увидеть этой надежды. Стремление к яркой смерти. Вера в то, что смерть будет чем то выдающимся - очень часто оправдывает бездействие текущей жизни. Это немного похоже на любовь к внукам. Представьте себе человека, который очень рано в своей жизни познакомился с неудачами. Ему с детства твердили, какой он молодец, как уверенно он кушает ложкой, как быстро он ходит, какой он умный и замечательный. И вот, он задумывает совершить что то такое, чего от него не ждут и не требуют. Он хочет добиться чего то такого, чего он прежде не мог, не умел, что у него не получилось бы. И он пробует сделать неведомое. И у него ничего не выходит. Возможно, у него не хватило способностей, или упорства, или задача была слишком сложна или объективные условия были враждебны этому подвигу. Ведь если ты сделал то, что для тебя слишком сложно, то, что для тебя невозможно, то, чего не могут сделать тебя окружающие - это можно считать подвигом. А если тебе это не удалось, - это просто провал, если ты рассказал кому то о своих планах, если ты не раз и не два слышал от собеседника - брось, прекрати, да зачем тебе это надо, у тебя не получится, погляди, ведь никто не делает этого, если ты поделился планами с теми, кто в конце концов оказался прав, - ты - неудачник, хвастун, слабый, лузер и фантазер. Попробуйте жить с этими доказательствами своей несостоятельности. Многие пробуют еще и еще и еще раз. Пока не получится. Или пока не поверят окружающим. Чаще всего в таких случаях человек создает у себя в голове систему объяснений своих неудач. Момент был выбран неправильно. Завистники помешали. Средств не хватило. Да и цель, между нами, вообще того не стоила, чтобы ради нее от чего то отказываться. Подумаешь, не получилось. Вон, все окружающие меня люди даже и не пытались. А кто пытался - у него тоже не получилось. Я - не хуже других. Вообще, прикольно, чтобы комфортно себя чувствовать в иерархии, нужно с одной стороны, быть как все, а с другой - в чем то лучше, кстати, есть словечко, которое здесь уместней. Я должен быть как все, но в чем то - хотя бы чуть чуть, но круче. Ну вот. В конце концов жизнь убеждает неудачника, что у него не получится ничего, из того, что он хотел бы совершить. И совершенно не важно - почему этого не получилось. Он сделал ровно столько, сколько получилось. У него есть семья, дети, работа, обычные бытовые достижения. И он думает, - ну вот, не вышло у меня, моя жизнь серая, скучная, обыкновенная, пусть получится хотя бы у моих детей. Он начинает в них вкладывать, давать им то, чего не хватало у него, например хорошее образование. А дети - это его дети. Они выросли в семье неудачника, перед их глазами - нет победителя, их отец - обычный человек, глаза его загораются лишь тогда, когда он видит успехи своих детей, вот сын сделал первый шаг, вот он научился читать, вот он закончил школу, вот отец делится с ним своими проектами, которые у него не получились. А ребенку - по фигу на его проекты, он считает их бредом, он растет в другое время, ему хочется сделать что-то свое. И у него - тоже не получается. Не все так мрачно, конечно. Иногда - все выходит как надо. Иногда - в семье появляется победитель. Но чаще дела обстоят именно так - дети ходят дорогами своих отцов. Это - нормально. В этом залог выживания общества. Припомнилось одно высказывание. Есть два принципа бюрократии. Мы никогда так не делали. Мы делали так всегда. Ну и вот. Приходит время и человек видит - а ничего не изменилось, у его сына - та же история и тот же потухший взор. И он обращается к внукам. Уж у внуков то выйдет! Уж они то станут настоящими людьми, людьми которые будут знать привкус победы. И он начинает любить свои мечты в своих внуках. Если ему повезет, он умрет раньше, чем станут неудачниками его внуки. Если нет - он увидит - все было зря. Вся жизнь его, несмотря на то, что он делал все правильно, был честным, помогал людям, старался быть настоящим - вся жизнь его прошла зря. Как пар над горшком. И он начинает думать, - пусть, пусть так, пусть жизнь моя - пуста и незавидна, пусть в ней не было удивительных событий, пусть все в ней - не хуже чему у других, пусть она была лишена смысла, но есть кое что, есть нечто, что будет Событием жизни, таинственным, страшным, загадочным и очень значительным. Этим событием будет смерть. Он не может себе представить, что смерть - очень похожа на жизнь, и в том, что касается красоты и величия, она ничем не отличается от нее. Я все это к чему. Есть один стих, который передает все это, но делает это короче. Его написала Софья Яковлевна Парнок. Но перед стихом я хотел бы добавить, я осознаю, что весь этот текст - есть ничто иное, как попытка совершить что-то значимое, осмыслить свою жизнь, которую я очень часто нахожу абсурдной, нелепой, глупой и бессмысленной. Возможно, если у меня это получится, я заслужу индивидуальную, осмысленную, яркую и запоминающуюся смерть.
Паук заткал мой темный складень,
И всех молитв мертвы слова,
И обезумевшая за день
В подушку никнет голова.
Вот так она придет за мной, —
Не музыкой, не ароматом,
Не демоном темнокрылатым,
Не вдохновенной тишиной, —
А просто пес завоет, или
Взовьется взвизг автомобиля,
И крыса прошмыгнет в нору.
Вот так! Не добрая, не злая,
Под эту музыку жила я,
Под эту музыку умру.
Мне хотелось бы своей жизнью написать иную музыку. Музыку, которую будут слушать, о которой будут спорить, которая будет небезразлична смерти. Пусть она заслушается моей жизнью. Мне настолько наскучила жизнь, что я воспринимаю собственную неизбежную смерть как развлечение, и чтобы сделать это развлечение ярче, богаче, интересней, я готов потратить на это свою жизнь. И написание этого текста - и есть этот труд. Все во мне говорит мне - это не имеет смысла, это никому не нужно, в лучшем случае, это привлечет чье то рассеянное внимание, человек скользнет по этим словам усталым взором, возможно, что то шевельнется в его безразличной душе, чтобы через несколько минут вновь придти в равновесие безразличной жизни. Для меня это - подвиг, действовать вопреки своим убеждениям, писать, не желая этого, делать то, чего я не хочу, писать не веря в то, что я способен создать нечто, что переживет мою жизнь. Просто, ничего другого мне не остается, все остальное - еще глупей и бессмысленней чем это занятие. И вот именно сейчас мне хочется спрятать голову в песок, я не хочу делать ничего, я хочу, чтобы мое время остановилось, я устал от всего этого… я знаю, это пройдет, но не верю в это… но делать нечего - приходится играть…