Глава 13
- Пречист Тот, в Чьей Руке власть над всякой вещью! К Нему вы будете возвращены*(аят 85, сура 36 Священного Корана), - закончив читать Ясин, Салман завернул Священную книгу в полотенце. Поцеловал Коран и четки. Снял старые круглые очки. Аккуратно сложил их и положил на стол.
Полосатые страницы его жизни начали мельтешить в глазах. Вот он - босоногий, пытающийся поймать козленка. А вот и мама, уговаривающая его не охотиться на медведя. Суровая зима, февральская стужа и долгий вой волчонка, которого на дали взять с собой, когда кто-то подсадил его в открытый грузовик американского производства. Вот он смотрит в щель, надеясь, что именно на этой станции мама вернется, хотя сам помогал скинуть ее окоченевший труп в станционную яму. А вот он ночью в кругу таких же несчастных детей в голой степи. Взрослые плотным кольцом окружили их и поют заунывную песню. А утром их находит старик-казах и увозит в поселок, даже не присыпав снегом окоченевшие трупы взрослых. Детский дом. Тиф. Полуголодное существование. Вокзал. По перрону бегает опрятная женщина. Хватает его за рукав и умоляюще смотрит в глаза.
- Меня зовут Эмма. Отвези мою Мелижу на Родину. Ей будет лучше среди своих. У нее нет никого.
Долгая дорога домой. Маленькая Мелижа с котомкой в руках, которую посадила на поезд сердобольная немка. Тяжелый труд. И сыновья, которых посылал ему Всевышний.
Салман протер руками лицо и, кряхтя, привстал.
- А как же теперь я?
Прикрыв за собой дверь, прошел в свою комнату. Подошел к дубовому бельевому шкафу, который смастерил собственными руками. Дотронулся до него и попытался открыть дверь. Но сил не хватило. Схватившись за сердце, старик медленно сполз на пол.
- Не уйдешь ты, оставив меня. Я это знал. Ла-иллахьа-илл-аллхьа, - только и успел вымолвить.
Так закончился жизненный путь этой семьи. Никто никогда не узнал, что Мелижа была дочерью Эммы - поволжской немки. Красавица, нареченная Бертой, родилась в канун 1945 года. Вскоре мужа сослали на каторжные работы по ложным обвинениям, так как комендант положил глаз на красавицу Эмму. Пострадал и сосед-чеченец, попытавшийся опекать женщину с ребенком на руках. Жестоко избили его, напрасно обвиняя в том доносе. Долго искала его Эмма, поделиться своей тайной. И женщина не придумала ничего лучше, чем наречь свою дочь красивым чеченским именем и вручить ее молодому человеку, ожидающему поезд на Кавказ.
Однажды Салман заехал с женой на рынок в Шатой. Пока он покупал мед, жена отлучилась в поисках муки. Мужчина, стоявший у прилавка с кукурузной мукой, пристально посмотрел на Мелижу и спросил:
- Эмма? Нет, ее дочь. Не может этого быть. Подожди, куда же ты?
Женщина растерялась, не зная что и как ответить незнакомцу. Она стеснялась своего акцента и избегала общения с людьми. Огляделась, не увидев мужа, исчезла в толпе. Но когда все рассказала мужу, обнаружилось, что старик тоже был покупателем.
- Это Мусост. Вы найдете его в городе. Или тут на рынке. Каждое воскресенье приезжает, - подсказала продавщица. Но через две недели Салман узнал, что старик умер в тот день, когда Мелижа-Берта увидела его на рынке.
- Приехал домой взволнованный. Все о какой-то Эмме говорил. Волновался. Потом подозвал меня и рассказал, что в Казахстане осталась его любимая женщина. Дед ведь так и не женился. Любил он ту женщину безумно. Она отвечала взаимностью. Но не суждено было быть вместе. Посадили Мусоста за кражу двух килограмм зерна с тока. Отсидел три года и вернулся. А его любимая уже замужем. За тем, кто написал на него донос. Но колесо жизни крутится. И донос написали и на Миколая. Не имел дед к этому никакого отношения. Да и не смог бы он сделать больно любимой женщине. Забрали его родственники в другую область. Потерял он ее. Видать, что сильно любил. Не смог найти другую. Однолюбом был, - рассказывал двоюродный племянник покойного Мусоста.
- Может это и к лучшему, что он не знал, что ты есть у него, - успокаивал Салман жену, когда та поделилась тайной своего рождения.
- Жила где-то рядом. И сердце ни разу не подсказало, что мой отец жив. Мама была уверена, что он умер после той драки. Она отправила меня на Кавказ, боясь, что выйду замуж за немца, стану христианкой. Я не хотела ее оставлять. А она боялась своего мужа. Знала, что он вернется и убьет и ее, и меня. Она ведь сообщила ему, что я - дочь Мусоста.
- Родится дочь назовем ее Бертой, - ласкал муж жену, нежно прижимая к себе.
- Может, Эммой? - тихо спрашивала Мелижа, засыпая в его объятиях.
- Как скажешь, родная.
Но ни Берта, ни Эмма не пришли в этот мир.
Сообщив соседям о смерти стариков, Зелим похоронил их в общей могиле тут же во дворе. Чаборз лег на могильный холмик и не обращал никакого внимания на аппетитный кусок свежего мяса.