§42. Жертва разрыва
Разрыв предшествует состояние разброса в том случае, когда жертвенные требования равновелики.
В продолжительный момент жертвенного разрыва испытывается и наращивается духовный потенциал, чтобы затем во время совершения акта приношения оно осуществилось с наибольшей отдачей.
В случае преждевременного разрыва происходит мелкий разброс и бессмысленная неприложимая гибель жертвы.
Мучительные раздумья сердца если и не приводят его к прямому разрушению, то оставляют на нём глубокие шрамы переживаний.
Разрыв жертвы - долгий и болезненный процесс, в большинстве случаев завершающийся благополучным исходом. Ощущать себя жертвой, а значит, и остро чувствовать разрыв, дано лишь высокодуховному существу.
После ощущения первоначальных уколов совести, в большинстве случаев являющихся благодатной причиной и орудием самопожертвования, настаёт период растяжения, в течение которого жертва испытывает порой трудно выносимое и вместе с тем радостное чувство объятия и приятия мира.
Надо признать, что редко какой жертве удаётся одарить собой всё человечество, хотя чувство любви к нему испытывают довольно много личностей.
Жертвователь в период разрыва словно задыхается, ибо дыхание часто перехватывает не только от недостатка чувств, но скорее при их избытке.
Равно как любое вещество или существо в фазе расплывания или расползания, жертва утончается, и становиться легко ранимой и уязвимой.
Вероятно, острое ощущение разрыва испытал легендарный герой античности Одиссей Лаэртид, привязанный к мачте и слушающий манящее пение сладкогласных сирен.
Когда призывы к пожертвованию звучат с разных сторон почти с равной силой, их воздействие становится сокрушительным.
Наконец, выдержавшая разрыв, изгиб и сжатие, жертва приобретает совсем иные качества, становясь духовно - содержательной и благодатной.
Происходит жертвенное сжатие, во время которого жертва очищается, вытесняя из себя попутные, но глубоко укоренившиеся шлаки, и, несмотря на кажущийся малым объём, заполняет собой Вселенную, подобно первочеловекам древних мифов, среди которых Пуруша в Ригведе, Имир в Старшей Эдде, девушка Айно в Калевале и т.д.