Врачи по призванию

               

   У меня есть два друга. Они, как и я, врачи. Как и я, они любят медицину, свою работу и в те нечастые случаи, когда мы встречаемся, беседы наши очень-очень быстро съезжают со всех остальных тем к работе. О медицине мы способны говорить бесконечно. Пожалуй, это самая интересная для нас тема, кроме разве что наших детей.

Оба - умницы, прекрасные специалисты и врачи по призванию. Но жизнь у них разная.

Первый - гинеколог. Назовём его Гриша. Умный, тактичный, обаятельный. Гриша оперирует и делает интравагинальное УЗИ. Он специалист высокого класса, и пациентки стекаются к нему, ведомые народной молвой (информация о хорошем враче – большая ценность, которой люди с удовольствием делятся). Гриша бесконечно пропадает на дежурствах в своей больнице, оперирует, часами сидит за УЗИ-аппаратом. Это позволяет Грише содержать семью – у него четверо детей от трёх браков. То есть Гриша, в общем-то, вполне прилично зарабатывает. Он приобрёл большую японскую машину (правда, слегка подержанную) и в состоянии купить своим детям хорошую обувь. Но живёт Гриша не на зарплату. То есть на зарплату, но не на ту, что больничная бухгалтерия начисляет Грише ежемесячно.

-  Я на свою зарплатную карточку и не заглядываю. –  Гриша смачно затягивается утренним «Голуазом» и чуть сощуривает припухшие после ночного дежурства глаза. – А что там брать? Копейки…

Действительно, сущие копейки. Упаковщица в универмаге, натурально, получает  зарплату больше Гришиной.

Основной Гришин доход – левые поступления, полученные в карман. Это противозаконно. Но других вариантов нет. Пациентки и их мужья благодарят замечательного доктора, не давая ему умереть с голоду.

Но это еще не всё. Каждую неделю Гриша заносит заведующему отделением конверт с неким процентом от своего нелегального заработка. Так же поступают и остальные врачи. В результате заведующий получает свою долю, за что позволяет системе работать. Не ловит врачей и медсестер за руку, закрывая глаза на черный оборот денежных средств. В каком-то смысле и его можно понять. Ведь на отделении должен же кто-то работать. Запрети людям брать левые – через неделю все разбегутся.

Но ведь у заведующего отделением есть своё начальство. Которое тоже закрывает глаза на происходящее... За что тоже получает свою долю. И так далее.
 
Так работает Гриша и его больница. Считается, что больница хорошая. Работать там хотели бы многие.

В общем, можно сказать, что Грише повезло. Он занят любимым делом и неплохо зарабатывает. Правда, при этом формально он преступник, и в любой момент его можно посадить в тюрьму. Но это уже другой вопрос. Так в нашей стране живут многие.


Второго друга назовем Паша. Он тоже умница, чудесный человек и специалист, каких мало. Паша – хирург, страстно любящий свой дело.

- Я люблю работать руками… - скромно улыбаясь, говорил мне Паша еще на третьем курсе института. Он тогда работал медбратом в офтальмологической клинике и тамошние врачи многое доверяли Паше – сложные внутриглазные инъекции, удаление инородных тел роговицы и тому подобные вещи. Паша ночами пропадал в глазной клинике, а днем сидел на занятиях в институте.

Сколько я помню его, он всегда работал - санитаром, медбратом; будучи врачом-интерном, бесконечно дежурил, смотрел больных, оперировал; в клинической ординатуре – дежурил, оперировал, смотрел больных; при этом взялся за диссертацию, сутками сидел в архивах, анализировал истории болезни, за очень короткие сроки написал очень хорошую диссертацию – действительно полезную, глубокую работу, а не высосанную из пальца пустышку.
 
Научный медицинский мир Петербурга оценил Пашины способности и мой друг получил приглашение работать на кафедре неотложной медицины. Но научные работники получают ничтожную зарплату. Паша как раз тогда женился и собирался стать папой, поэтому пришлось искать другую работу.

Однако защита столь полезной диссертации и кандидатская степень почему-то не помогли ему устроиться в хорошее место. Паша оказался хирургом приемного покоя муниципальной больницы. Он тоже дежурит там круглые сутки напролёт, но левых поступлений не имеет. В приемный покой тащат битых, стреляных, резаных жителей местного криминального района; и пьяные ночные пациенты, перемазанные собственной рвотой, кровью и грязью местных дорог, не хотят платить Паше. Да и нечем им платить, даже если бы они захотели. Хорошо еще, если они не захотят набить доктору морду – на всякий случай, по старой привычке.

Поэтому Паша живёт на зарплату. Разумеется, еле-еле сводя концы с концами. Трудно вообще представить, как на такую зарплату можно жить, к тому же еще имея жену, маленького ребенка и снимая квартиру. Понятно, что приобретение собственного жилья Паше в ближайшее время не светит. 

Как-то Паша похвастался мне своим приобретением:

- Вот, дубинку купил себе. Для работы…

Я удивился:

- Какую еще дубинку?

- Складную, китайскую. – Паша неловким жестом вытащил из кармана некий предмет и рубанув рукой по воздуху, с треском разложил его в короткую металлическую палку.

- Зачем она тебе?

- Знаешь, ночью в приемном таких привозят… В случае чего – отбиваться. Охранника-то у нас в больнице нет.

Дешевая кривая дубинка в руках моего друга, прочитавшего всю Библию и всего джойсовского «Улисса», смотрелась неубедительно. Я представил Пашу в застиранном белом халате, отбивающегося дубинкой от пьяных портовых грузчиков, и мне стало грустно.
 

В чём-то мои друзья очень похожи. Оба не представляют себя без медицины. И за возможность заниматься любимым делом они расплачиваются – каждый по-своему.




Москва – Санкт-Петербург, 2011