Справедливость?

               
День выдался на диво дурацкий. Сначала начальство, на работе взбеленившись три раза подряд, вызывало на ковер в связи с непонятными цифрами годовых отчетов то, что я всего лишь исполняющий обязанности заведующего травматологическим отделением никого не волновало. Им нужны были лишь твердые цифры, а твердая цифра 11 – количество дней моего пребывания на этом посту их совершенно не смущала. Дескать, уж коли находишься на месте – изволь работать, как следует. Я обычный врач-травматолог, вынужден был унижаться и оправдываться, что делать меня «и\о» я не просил и это, дескать, была собственная инициатива начальства, их то- есть.
В общем пропарафинили мозги по полной, слава Богу, что в итоге хоть отвязались от меня, перенеся гром и молнии на статистический отдел. Туда им и дорога.
Пятый год после университета. Молодой врач. Недостаточно опытный, но достаточно амбициозный, и что самое главное « с прямыми руками»  как говорят в народе. Никаких серьезных ошибок даже в первых самостоятельных операциях. Кто знает, тот поймет – это многого стоит.
И вот на тебе – старый заведующий надолго заболевает, что естественно в шестьдесят восемь то лет и надолго выбывает из строя.
А деньги начальству носить нужно регулярно и без перерывов, кто будет их собирать с пациентов? Обыкновенные врачи? Вот уж. Делать им больше нечего, при нынешних зарплатах медицинскому персоналу неудивительно, что некоторые врачи открыто, обирают своих пациентов.
Когда я получал расчетный лист по своей зарплате, на душе мне становилось сначала горько а затем до безвыходности смешно.
С вычетом всех налогов и взносов получалась сумма, которая равнялась приблизительно трети зарплаты работника средненького «СТО» за полмесяца. У меня есть товарищ  механик, поэтому я не зря провожу именно такую аналогию. В эти моменты было смешно. Когда же адреналиновое возмущение организма спадало, приходило время серьезно задуматься, как свести концы с концами в семейном бюджете. Я был женат, детей правда пока не предполагалось, хорошо умница жена понимала, что сейчас не время и не пыталась наезжать с требованиями, реализовать ее как женщину в полной мере, именно сейчас, когда это было не самой первостепенной моей целью в жизни. Нет, я совершенно не против детей, наоборот, но позже. Сейчас нужно основательнее встать на ноги. Хотя сколько это займет времени, я пока не знал, год, два, десять…
Иногда мне начинало казаться, что я понимаю, почему культурные, высокообразованные люди идут в криминал. Когда ресурс терпимости нервной системы исчерпывается до критически малых объемов, сознание толкает человека на поиск более щадящего режима жизнедеятельности. И человек идет грабить и убивать, чтобы как можно скорее обеспечить себе вынужденный отдых, нормально поесть, нормально поспать, не трясясь за то, что завтра нужно опять как-то добывать гроши на жизнь, нормально одеться, сделать дома ремонт.
Я нисколько не пытаюсь оправдать убийц и бандитов, которые в «ремесле» не первый день, я говорю о настоящих людях, которые сломались под жестким напором реальности. Кто-то был ленивым дураком по жизни и ничего не добился – тут все ясно. А кто-то землю рыл чтобы подняться с колен, но ситуация не попустила цепи оков и осуществить задуманное не удалось…
С жуткими мыслями о суровых реалиях современной жизни я вышел из ординаторской, попрощался с дежурной медсестрой, и вышел из отделения. На сегодня я свободен. Завтра выходные – смогу выспаться и починить вентиляцию на кухне. Дежурств на выходные не было – слава Богу. Нет, я не хочу сказать, что не любил работать, но за эту неделю так намаялся, что желание отдохнуть обострилось до ургентного состояния.
До Нового года оставалось всего ничего, чуть больше месяца и я на удивление ярко предвкушал этот праздник. Почти как в детстве. Кое-какие финансовые сбережения у нас с Дашей (моей женой) были заблаговременно сделаны, так что хороший стол и хорошие подарки для приглашенных друзей будут в наличии. Думая о празднике я невольно улыбнулся – самое лучшее в таких событиях это их ожидание, это я твердо усвоил еще с детства. Ведь сам праздник пролетал очень быстро, зато подготовка к нему в моей семье начиналась недели за две заранее. Хорошо помню как мы с отцом каждый год устанавливали елку в кадушку заполненную мелким гравием чтобы после можно было поставить ее на пол и быть уверенным что она не рухнет на праздничный стол.
Папа умер, когда мне было пятнадцать. Инфаркт, третий. Доктора уже после первого прочили ему очень малые сроки пребывания в этом мире, но отец наперекор всему протянул долго – пережил еще два инфаркта, операцию по аортокоронарному шунтированию, операции по удалению тромбированных вен в нижних конечностях и ушиванию язвы желудка. Столько сколько он перенес, хватило бы человек на пять-шесть. Сильный организм борца-вольника не последнего в своем мастерстве вынес почти все. Когда я в детстве пришел с отцом на плановое обследование сердца, это было уже после второго инфаркта, врач допустила грубую ошибку и вслух удивилась «вы что, еще живы?». На удивление отец ответил с юмором – не дождетесь. И такой настрой был у него сколько я его помню, до того дня когда плачущий голос матери в телефонной трубке не сказал что папы больше нет.
Эти грустные воспоминания будут жить во мне вечно рядом с самыми счастливыми минутами детства.
Снег на улице валил как из мешка. Посмотрев на причудливо выглядящие автомобили, припорошенные свежим порохом, слабо освещенные тусклыми фонарями улицы я решил пройтись пешком до дому. Идти по сути было немного, две станции метро, в переводе на рельсовое расстояние.
Снег скрипит под подошвами ботинок, наслаждаюсь этим звуком. Наушники к плееру сегодня забыл дома, поэтому особого выбора у меня не оставалось. Звуки, они так хорошо умеют отвлечь от тягостных мыслей.
По сторонам от меня магазины пестрели ярко освещенными витринами и зазывали купить у них, какую нибудь хреновину по новой, новогодней цене, которая была на ценнике старой, размещенной под перечеркнутой завышенной оригинальной.
Пряный запах кофе вырывался на улицу из десятков кафешек-кофеен натыканных друг напротив друга с интервалами в десяток метров друг от друга.
Автомобили медленно плыли по заснеженному асфальту – снегопад усиливался.
И тут мне в голову пришла идея скоротать путь, пройдя прямиком через лабиринт двориков. В таком случае я оказался бы всего через два дома от своего, сэкономив при этом добрых полчаса.
Рассудив что это очень выгодное размышление и вспомнив что Дашка просила сегодня не задерживаться.
- У меня для тебя есть сюрприз, не задерживайся сегодня, пожалуйста.
-Солнышко, ты ведь знаешь, я не отсиживаюсь на работе, когда меня дома ждут твои очаровательные глаза, губы…- тут я решаю что слов недостаточно и нежно целую супругу.
Да редкость наверное после трех лет брака любить свою жену. Но я люблю ее. И приложу все необходимые усилия, чтобы так было если не всегда, то, как минимум очень долго. Мне противны стереотипные шаблоны о том, как после пяти лет совместной жизни люди начинают изменять друг, другу относясь к этому как к чему-то само собой полагающемуся.
Перехожу дорогу, вхожу во дворы. Тишина. Людей не видно. Лишь желто горят огни многоэтажек со всех сторон. Я иду дворами, отмечая, что практически ничего не поменялось с лета, когда я был здесь в последний раз. Лишь прибавилось количество дорогих иномарок под подъездами.
Вдали послышался какой-то шум. То ли веселые крики, то ли агрессивные возгласы. С такого расстояния я не смог разобрать. Это происходило впереди, как раз по траектории моего маршрута. На уличе вечер, я один, но это нисколько не смущало меня, третий разряд по дзюдо, неплохие навыки в боксе и боевом самбо, защитить себя сумею, или как минимум задержать вероятного противника  настолько, чтобы была возможность убежать в случае чего.
Я вышел из арки в смежный дворик, прилегающий к тому который я только что пересек.
На небольшом футбольном поле , огороженном высоким сетчатым забором, толпа юнцов сбилась в кучу и что-то возбужденно обсуждала. Один из них держал что-то в руках…какую-то тряпку, одетую на дергающееся существо.
Да это же собака с мешком на голове вмиг дошло до меня.
Двое готовили, какую-то хитрую снасть. Один с веревкой в руках, другой пытался открыть прозрачную бутылку.
-Эй, братва, че за движение?! Я окрикнул толпу, хотя толпа это сильно сказано, человек шесть-семь, возраста примерно лет восемнадцати-двадцати.
Несколько из них обернулись в мою сторону. Но ничего не ответили.
-Я спрашиваю, что за канитель?! - повторил я.
-Слышь, ты бы шел, дядя. Че за канитель. Задрала сучара эта в конец, срет у меня в подъезде, постоянно с гулянок иду – домой прихожу весь в говне. Это отозвался тот который держал собаку.
-Неправда, это не она, это все бомжи по ночам, закричал ему в ответ невысокий пацан, с виду выглядевший младше остальных. Я сам ее видел, у нее щенки в пятом доме, а в подъезде это не она!
-Слышь, а ну свали отсюда, малой, рыкнул на пацана уже другой, а то щас и тебе ввалим.
Пацан отойдя на небольшое расстояние закричал: « Я щас папке все рас скажу, он вам морду набъет…» и пулей унесся с футбольного поля.
-Колян, давай сюда бензин, отозвался тот, что держал несчастное животное.
-На, держи. Приятель протянул ему бутылку.
-А ты держи веревку. Я щас спички достану. Сопляк стал рыться по карманам, остальные молча наблюдали.
Я понял что каша заваривается явно нездоровая.
-Э, ты что скотина, совсем озверел, пусти животное, я тебе сейчас руки из плеч повыдергиваю!  Мой крик глухо  прозвучал в надвигающихся сумерках.
-Да пошел ты на х….прозвучало мне в ответ. И в этот миг тишину прорезал неистовый крик воспламенившегося животного. Они облили собаку бензином и подожгли. Несчастное животное стало носиться по площадке поля, пытаясь сорвать с головы проклятый пламенеющий мешок.
Мне ждать было уже нечего, две секунды подбежать к забору, пять секунд подтянуться и спрыгнуть с него, семь секунд подбежать к оторопевшей толпе заколдовано смотрящей на агонирующую собаку. Та уже лежала на земле и едва слышно повизгивала, чуть подергивая лапами.
Первый удар опрокидывает ближайшего ко мне живодера, второй опрокидывается через спину после выхвата на бедро, где-же тот, тот самый, который поджег. Я судорожно оглядываюсь. Два на земле, трое бегут в разные стороны, один стоит с отупевшим лицом. Так вот же он!
Он даже не пытается убежать, лишь успевает сказать что-то вроде « Я же это, я не…» и мой прямой удар с правой руки, со всей силой, с вложением бедра, как учили, вкладывается четко в точку между глазами. Садист улетает метра на два и падает. Я останавливаюсь. Тишина. Собака замерла. Мучители лежат схватившись за ушибленные места.  Я направляюсь к главному, того что ударил последним.
-Ты что сука…хватаю его за шиворот, на меня глядят пустые глаза.
Пробую пульс на руке – тишина. На шее – отсутствует. Твою мать!
Смотрю на лицо – переносица в крови, словно провалилась вглубь головы, под глазами синие круги. Нет, только не это.
Понимая, что искусственное дыхание и массаж сердца здесь уже не нужен, подхожу к первым двум «бойцам».
-Сигареты есть, дай одну.
Парень дрожащими руками достает сигареты, протягивает мне пачку.  Я беру.
-Зажигалку дай.
Он достает и зажигалку. Я подкуриваю. Руки тоже трясутся.
А откуда-то со стороны дворов раздается крик «Милицию, скорую…» и боковым зрением я вижу бегущих к нам людей.

Прости солнышко…у меня для тебя есть сюрприз…


Dunhill Maklaud ©   20/11/2011