«Мы обязательно встретимся, слышишь меня? Прости, там, куда я ухожу -– весна. Я знаю, ты сможешь меня найти, Не оставайся одна».
***
13 мая. В город пришла весна. Какая-то не такая. Не такая красивая. Не такая молодая и свежая, как в провинции. Но так уж сложилось, что приходилось ютиться в городе, на квартире у кузена. Работы ради. И работал я охранником, сутки через двое - на хлеб хватало. Правда, на хлеб без чёрной икры.
***
Сегодня у меня был выходной. Проснулся я чуть ли ни в обед, брата дома уже не было - ну да, дела. Иногда и я ему помогаю разгребать завалы этих дел, выполняя работу то курьера, то его заместителя.
На кухне я нашёл остывающую яичницу. Её бледная морда ехидными глазами-желтками усмехалась надо мной. Грустно хмыкнув ей в ответ, я сказал, что ещё вернусь и пошёл в ванную.
Чёрный кафель стен ванной комнаты тисками давил на меня своей мрачностью – стоит только с хорошим настроением пойти сюда умыться, как оно тут же пропадает, словно вместе с водой уходит в сливное отверстие.
Вода с капризным фырканьем извергалась из покрытого хлористым налётом крана. Я подставил под струю руки и стал умываться. Холодная вода привела меня в чувство, и уже более-менее проснувшийся я вернулся на кухню.
Недолго яичнице ещё улыбаться - думаю. Я вооружился вилкой и принялся за совсем остывший завтрак...…
***
Стою и смотрю сквозь раздвинутые жалюзи на улицу. Хоть там и кипела «жизнь», но становиться частью этой жизни не хотелось, ибо кипела именно «жизнь». В кавычках. Да, люди носились туда и сюда. Машины ездили сюда и туда. Но почти ничего не изменилось с того времени - синтетика мира, эта раздражающая нос вонь пластмассовых душ каждый раз корёжила меня, но железный занавес апатии и цинизма давал мне ещё силы держаться на плаву.
***
Позже я как-то спонтанно решил прогуляться. Редко со мной такое бывает - последнее время всё чаще заседал дома. Как будто по приказу голосов в моей голове я захотел пройтись по знакомым с пубертатных лет местам, послушать шёпот прошлого - ну... мои уши давненько стали работать как бы не совсем нормально. Слышали то, чего на самом деле не было: голоса прошлого, смех грёз, плач надежд. И глаза рисовали не окружающую действительность, а то, что хотел видеть я. Так и жил, в некоем сумасшествии. Вроде и взаперти своего выдуманного мира и вроде на свободе – от синтетических оков мегаполиса.
***
Уже как пять лет назад я закончил университет. Вышло как обычно –- не получилось и не захотелось работать по полученной профессии.
И вот сегодня я решил съездить до своего бывшего факультета. Опять по пути бросить печальный взор в сторону Сада Победы. Столь старых воспоминаний связано с этими местами... Да, хотелось поворошить в памяти опавшую листву той восемнадцатой осени. Вновь попробовать на вкус снежинки –- с её лица и с ладоней её рук - из той восемнадцатой зимы.
Я сел на троллейбус. Моя машина времени... Эх, неси меня на десять лет назад.
Теперь я понял всю горечь утраты своего подросткового возраста. Хорошо, что у меня ещё есть этот троллейбус N9. Я даже с квартиры кузена специально доехал до своего бывшего студенческого общежития – чтоб оттуда, как в былые времена, знакомым маршрутом добраться до факультета.
Чтобы вспомнить всё.
Конечно, сейчас картины моего воображения были не такими яркими, как раньше. Большую толику ярких и тёплых тонов я растратил. На реставрирование себя. Своей души. Не жалея кистей и красок, я наносил всё новые и новые мазки на холст своей жизни. Получилось вполне сносно - так утешал себя я.
***
Пфф! - с тяжелым вздохом закрылись двери троллейбуса за моей спиной. Я не торопясь побрёл от остановки. Слышал шелест хрупкого золота листвы под ногами. Нос щекотала лёгкая сырость воздуха. Тело слегка пробирала дрожь от наступающего осеннего холода. Однако! - недооценил я своё воображение. Оно до сих пор меня с головой погружало в иллюзии, в прошлые миры. Я даже сейчас кое-где видел своих старых однокурсников - только их образы были размытыми, нечёткими. Исчезали. Растворялись, оставляя после себя лишь аморфную дымку. Но не все, конечно.
Ступал я не спеша - словно смакуя каждую секунду этой воображаемой осени и осторожно -– боясь разрушить, выпасть из неё. Да, хотелось назад. Кое-что изменить. Хотя бы попытаться что-то изменить. Попытка ж не пытка?!
***
Университет всё ещё стоял на своём старом месте. Хотя, пять лет для него не так уж и много. Вот сейчас его уже отретушировали, оштукатурили, поставили пластиковые окна. Свежевыкрашенный забор сверкал неяркими бликами в закате красного осеннего солнца.
Я прошёлся до конца вдоль забора, недовольно поводил носом – запах краски ударял в голову даже на свежем воздухе, и повернул обратно. Назад шлось уже легче. Скинул «балласт». Этакие камни с души. Теперь и вдохнуть мог глубже. Именно весеннего воздуха. Нового, свежего воздуха. Проветрить лёгкие, прогнать оттуда затхлый запах протухших кусков души. Да-а-а, давно я в душе не прибирался. А людей-то именно этому и учил. Ещё тогда, в свои восемнадцать лет.
***
Стою на перекрёстке, жду зелёный сигнал светофора. Моё лицо ничего не выражает, расфокусированный взор лишь ждёт смену напряженного красного света таким молодым и свежим зелёным.
Побежали секунды активности разрешающего движение сигнала. Я сделал шаг по направлению к дорожному полотну. У-у-у, сколь людей! Иду, смотрю сквозь них и вдруг слышу:
-Василёк?!
«Василёк?!»
«Василёк?!»
Я встал как вкопанный. Так меня называли лишь бабки с лавочек у моего подъезда (о-о-о, давно это было). И она. Н. Б. Хотя, наверное, у неё сейчас уже другая фамилия, не Н. Б. она более.
Время будто бы остановилось. Не было слышно людского гула и шума машин. Зато я слышал стук наших сердец. Отчетливо слышал.
Обернулся на оклик. Да это была она. ОНА! Какая там работа, в этот грёбаный город я вернулся два года назад лишь движимый надеждой её найти! Где-нибудь увидеть. И вот мы встретились – опять-таки посреди пешеходного перехода. Как и тогда, десять лет назад – место встречи изменить нельзя.
***
Её старый телефонный номер давно уже не отвечал.
«Номер в сети не зарегистрирован».
В её бывшей квартире жили невесть кто, разящие перегаром аки светские львицы - духами Dior.
«Чё? Каких ты баб захотел?! Нет тут никого!»
***
Я частенько бродил по городу просто так – в надежде хоть где-то её встретить. Вот это у меня была вера... И не зря, оказывается, верил.
Когда она убедилась, что не обозналась, её приоткрытый от удивления ротик украсила улыбка. О, сколько тепла и света в этот момент шло от неё! Глаза сияли, в них отражалось ясное голубое небо. Улыбка... О, как ей шло улыбаться! Её лицо источало бесконечное счастье, радость, спокойствие... Она не потеряла своей красоты, наоборот расцвела ещё больше. Душой и телом. Я чувствовал её ауру. Лёгкий ветерок от взмахов её крыльев освежал моё лицо. Да, её душа тогда, десять лет назад всё-таки родилась заново. Да! Да! ДА! Она научилась ЖИТЬ. Очистилась!
Я стоял и любовался её глазами. Улыбкой. Она бросилась мне на плечи и расплакалась. Да, от радости. Она крепко прижимала меня к себе, а я стоял и не мог ничего подобного сделать. Столь лет прошло, столь ещё тогда изменилось. И моё целомудрие до сих пор не позволяло мне её даже обнять.
Да, наверное, мы странно смотрелись со стороны. Раз я не решался её даже обнять, а она буквально висела у меня на шее, люди могли подумать что она жутко обозналась. Да и вообще мы смотрелись вместе мягко говоря «не очень». Она, такая свежая и красивая, молодая... И я, такой обрюзгший, с торчащей во все стороны бородкой (да и недосыпания меня рано начали старить).
Но, наконец-то я её обнял. Крепко-о-о... Чувствовал стук её радостного сердца. Забавно наши сердца бились. Когда моё сердце совершало удар, подавалось вперёд, её податливо отступало назад. Гармония. Наши сердца не наскакивали друг на друга сродни драчливым петухам. И не убегали вглубь груди, в противоположные стороны от друг друга. Нет, была именно гармония.
Ругнулся клаксон одной машины. Другой. Третьей. Ах да, уже давным-давно горел красный.
Мы ушли с пешеходного перехода. Пересекли ещё одну дорогу и остановились в тени какого-то дома. Я смотрел на неё. Переживал почти забытые моменты из прошлого. Я видел, как большая снежинка приземлилась на её нос. Тогда бы я её съел - с её тела всё слаще. Сейчас просто смотрел, как она тает. А в голове с огромной скоростью носились картины прошлого.
АААА! И не уследишь за ними! Туда! Сюда! Ручки коротковаты, чтоб схватить и получше их рассмотреть.
Менялось выражение моего лица. Из радостного и безмятежного оно превратилось в безжизненную размазню. Я издал протяжный стон безнадёжности, краем глаза заметил подошедшую к остановке 17-ю маршрутку и ринулся к ней. На прощание я промычал Н. Б.(Б. ли?) «Прости».
И запрыгнул в жёлтую «Газель». Всё тело трясло. Глаза бешено вращались.
Да! Да! ДА! Всё кончилось ещё тогда, и я это прекрасно знал. Я сидел и, стиснув зубы, молотил себя кулаками по коленям.
Да, все эти годы я напрасно ждал её, напрасно искал -– ведь наше с ней будущее рухнуло ещё тогда, десять лет назад. Тогда почему мы встретились сегодня?! Зачем? Перед взором всё ещё стояли её мокрые от слёз щеки. Я видел, как эти слёзы подобно каплям росы скатывались по бархату её кожи лица. Как они срывались с подбородка. Её глаза, такие живые и сияющие в лучах весеннего солнца -– не мог я ничего забыть. Я знал, что убежав сегодня, я причинил ей много боли. Но иначе поступить не мог. Мы хотели быть вместе, но не могли. Каждый из нас это прекрасно знал, но мириться с этим не хотелось. Вот уж стёб судьбы.
И ладно, пусть стебётся. Ведь каждому по заслугам.
Сделав несколько глубоких вдохов, я успокоился. Скинул весь «балласт» и мне стало полегче, не смотря на то, что сегодня всковырнулись старые раны. Лицо озарила всё же немного пасмурная улыбка - жить надо не смотря ни на что. Я-таки смирился с утратой, хоть это и тяжело далось. И чего порой так нервничаю?.. Ведь я же смотрюсь в зеркало - да, да, поделом мне. Я включил плеер и расслабился.
***
«Скажите ей, что я ушёл. И что не смог её дождаться».
В тексте использованы фрагменты песен Дельфина - "Весна" и "Романс".