- Степан Тимофеевич! - позвал Фролка брата. - Очнись! Утро ужо, нам поесть принесли.
- Не хочу! Сам ешь, - ответил Степан, разминая затёкшее за ночь тело.
- Ну как хочь! - Фролка ухватил краюшку белого хлеба и с жадностью стал есть.
- Откуда такая роскошь? - удивился Степан Тимофеевич.
- Не все нас за зверей принимают. Простой народ нас любит, - уклончиво ответил Фрол.
- Небось какая нибудь красна девка, глаз на тебя красавца положила?
- Из-за тебя аспид, не будет у меня тепереча ни девки, ни последней бабы! - Фрол перестал жевать краюху и печально уставился в пол.
- Не расстраивайся брательник, мы не плохо жили, сладко ели, баб любили...
- Это ты погулял, пожил! А я только начал жить, а тут ты в Москву собрался «передрать все дела у бояр», - передразнил брата Фрол.
Дверь в подвал отворилась, в её проёме появился огромный мужик. В руках он держал кувшин и чёрный хлеб. Увидя в руке Фролки краюху белого хлеба, мужик многозначительно крякнул, затем с уважением посмотрел на Степана. Не много подумав, мужик оставил узникам кувшин с водой, а хлеб забрал с собой.
- Фёдор! Зачем узников голодом моришь? - послышался грозный голос ещё одного стражника.
- Не поверишь! Прихожу, а они белый хлеб едят. Правду люди говорят – колдун!
- Да ну?! - второй стражник появился в проёме двери и уставился на краюху хлеба в руке Фролки. Затем он стал быстро креститься, шепча. - Чур меня! Чур меня! Фёдор осмотри стены. Сегодня на кухне бабы языки чесали о том, что он может на стенке нарисовать лодочку и уплыть на ней на Волгу.
Фёдор обошёл подвал, затем они вдвоём, перешёптываясь и кидая испуганные взгляды на Степана Тимофеевича, покинули каземат.
- Ну ты, колдун недобитый! - злобно сквозь зубы зашипел Фролка. - Рисуй лодку на стене. На Волгу поплывём!
- Ты же знаешь, что я не колдун, - тихо ответил Степан. - Похоже мы тут задержимся.
- А говоришь не колдун! - пробурчал Фрол.
- Да ты что не слышишь коней к кузнецу повели?
- Я ничего не слышу и не вижу сквозь стены! - Фролка задохнулся от злости.
Степан спокойно посмотрел в глаза брату, вскоре Фрол успокоился и занялся едой. Степан Тимофеевич отвернулся к стене и углубился в воспоминания. Он вновь вспомнил свой первый поход на Волгу...
***
Дело было новое, готовился Степан к нему очень тщательно. К Царицыну сам ходил лазутчиком. Разин понимал, что от первого столкновения со стрельцами зависит успех всего похода. Переговорив с ратными людьми, у него родился план, как обхитрить воеводу Унковского. С ратными людьми Царицына Степан Тимофеевич договорился о том, что они не будут стрелять в казаков, за это Разин отдаст им на расправу ненавистного всем Плещеева.
«Колдун! Колдун, - горестно подумал Степан Тимофеевич, вспомнив обвинения брата. - Кабы можно было волшбой дела мира вершить, кто бы это саблей махал, да друзей хоронил. Волка ноги кормят, а казака сабля. Атаман – это батька родной, который наперёд всё просчитает, прежде чем казаков в бой посылать.»
Выйдя в море, Разинцы столкнулись со стрельцами Богдана Северевова, которые преследовали казаков от самого Чёрного Яра. В ожесточённой схватке с большим трудом разинцы разгромили астраханских стрельцов. В бою казаки потеряли несколько своих стругов, другим тоже крепко досталось. Зато полностью овладели стругами стрельцов, которые были хорошо оснащены и вооружены.
Степан Тимофеевич понимал, что после боя необходима передышка и починка судов. Посовещавшись, Разин принял решение войти в устье реки Яик и захватить Яицкий городок. Не смотря на то, что Яицкий городок переживал не самые лучшие времена, взять его с лихого налёту в лоб казаки не могли. Высадившись в камышах и спрятав свои лодки, казаки на рассвете смиренной толпой оборванцев постучались в ворота городка.
- Кого там носит в такую рань? - услышали казаки недовольный голос стражника. Над воротами показалась нечёсаная голова. - Кто такие? Зачем пожаловали?
- Мы донские казаки! - выйдя вперёд, смиренно ответил Степан Тимофеевич. - Нам бы погутарить с воеводой вашим!
- Ага с-с-щас! Разбежался! Не много ли чести!
- Мы без оружия и с миром!
- Кто такие? - над воротами появилась голова в добротном шлеме с бармицей.
- Мы казаки, с Дону! - терпиливо стал объяснять Разин.
- Вроде без оружия, иди позови Яцына, - тихо приказала голова в шлеме. Через некоторое время на башню каланчу с трудом забрался комендант.
- Кто такие? Зачем пожаловали? - спросил Яцын.
- Мы донские казаки! - вновь смиренно заговорил атаман. - Давно из дома вышли, давно в церкви не молились. Дозволь помолится в твоём святом храме, ради Христа...
Слова Разина смутили коменданта Яцына. Ему не хотелось прослыть не добрым христианином, который отказал смиренным странникам преклонить колена в святой церкви.
- Открыть ворота, пропустить добрых людей! - приказал комендант. Казаки смиренной толпой хлынули в крепость. Яцын скорей по привычке окинул взглядом окрестности.
- Мать моя женщина! - охнул комендант, увидев, как из камышей выскакивали вооружённые казаки. - Быстро закрыть ворота!
- Бойсь! - разнёсся по крепости боевой клич казаков.
- Сдавайтесь и останетесь живы! - крикнул атаман.
Сопротивление было не большим. К тому времени, как солнце поднялось над горизонтом крепость была в руках казаков. Многие служивые с удовольствием вступили в ряды разинцев. Ведь одни из стрельцов были насильно сосланы сюда, за бунташный нрав, другие сами были из донской голытьбы, которые от бескормицы нанялись сюда на службу.
Укрепившись в Яицком городке, Разин наладил спокойную городскую жизнь, познакомился с местным народом, с которыми наладил торговые отношения. Только с одним странным народом не смогли договориться казаки, местное население называло их едисановскими татарами. Жили они обособленно, занимались скотоводством, охотились и ловили рыбу в дельте Волги. Зимовали скученно, строя шалаши на высоких пригорках или земляных насыпях. Летом кочевали за скотом.
Черток умыкнул одну женщину едисанку и привёл её в дом Разина. Перед атаманом предстала пленница, одетая в длинный серый балахон из грубой материи, поверх платья была накинута овчина мехом наружу. Она была маленького росточка, с кукольным сморщенным жёлтым лицом. Женщина со страхом смотрела на крупных плечистых казаков. Из её маленьких глаз тихо струились слёзы.
- А помоложе не было? - ехидно спросил Степан Тимофеевич дядю.
- Эта была проворней всех, еле поймал! - оправдался Черток.
- Щас посмотрим? Какая она молодая! - заявил Черноярец и саблей, ловко подцепив край одежды, располосовал платье надвое. Тело женщины было тёмно жёлтого цвета, худенькое с кривыми тонкими ногами, но грудь была упругой небольшой с чёрными призывно торчащими сосками.
- Всё таки молодая! - обрадовался Никифор.
- Если молодая такая страшная, то остальные вообще страшилищи! - Черноярец брезгливо передёрнул плечами. - Бог её создал, пусть бог её и е..
- На без рыбицу и рак рыба! - хмыкнул Черток. - Внизу - то у ней, как у обычной бабы.
- Вот и бери своё страшилище и уводи её подальше, чтоб народ над тобой не смеялся! - развеселился Черноярец.
- Стоять! - приказал Разин, который до этого молча разглядывал пленницу.
Степан Тимофеевич стал задавать женщине один и тот же вопрос: «Как тебя зовут?», на разных языках. Женщина перестала плакать и внимательно вслушалась в речь атамана, а потом заговорила на гортанном языке, который был не похож ни на один знакомый Разину.
- Ну вот и поговорили, - печально сказал атаман.
- И чё она сказала? - поинтересовался Черток.
- А я знаю! - рявкнул Степан Тимофеевич. - Веди своё страшилище вон из куреня! От вони дыхать уже не чем!
- О чём призадумался атаман? - осторожно поинтересовался Черноярец, когда Никифор увёл свою добычу.
- Придётся казаков послать на Еланчуг...
- Это мы мигом. Казаки и так засиделись в городке, скоро драки начнут учинять от скуки! - обрадованно сообщил Черноярец.
- Собери отряд конно, чтоб до холодов управились, - приказал атаман. - Да и собери круг! Надо древние традиции соблюдать!
Разинцы вихрем пронеслись по едисановским улусам. Вернулись на зимовку в Яик с богатой добычей, при этом освободив многих русских пленников, которые тут же примкнули к казакам. Калмыки, узнав о том, что казаки разгромили едисановских татар, их давних врагов, тут же подружились с Разиным. Всю зиму они поставляли в городок продовольствие. Сам атаман оставался в городке в походы не ходил.
Степан Тимофеевич задумал послать послов к гетману Украины Петру Дорофеечу Дорошенко. В его лице Разин пытался найти союзника против царского правительства. Атаман лично отобрал десять крепких пышущих здоровьем казаков. Снабдил их деньгами, харчем, каждому определил по две лошади и отправил в гетманскую ставку город Чигирин с наказом попросить Дорошенко по весне выступить против москалей.
Осенью 1667 года с Дону в Яик пришло посольство от крёстного. Разин собрал войсковой круг, казаки молча выслушали посланца атамана Леонтия Терентьева, который, важно раскрыв грамоту с печатями, передал казакам волю царя «отстать от воровства и возвернуться тот час на Дон». После последних слов Леонтия, разинцы сначала тихо, а потом всё громче, стали выкрикивать своё недовольство. Степан Тимофеевич снял шапку, все казаки сразу притихли и обратили взоры на своего атамана.
- Я очень хорошо знаю Старую Лису, - Разин в упор посмотрел на Терентьева. - Печати на грамоте войска донского, а подпись Черкеса Ходнева! Значит волю ты сейчас передал не царя нашего, а супротивников наших, кои хотят поссорить нас с царём батюшкой!
- Степан Тимофееич! - Леонтий с укоризной посмотрел на атамана. - Стал бы я тащиться сюда в эдакую даль, кабы не гневная царская грамота присланная на Дон.
- Вот когда с государевой грамотой в следующий раз приедешь, тогда и принесём свою вину государю, а пока не обессудь, - Разин стеклянным взглядом смотрел на Леонтия. Тот сразу сник, поклонился казакам и вышел из круга.
В конце декабря 1667 года в Яицкий городок неожиданно прибыли два стрелецких сотника - Щёголев и Мохов со своими ратными людьми. Степан Тимофеевич обрадовался этому отряду воинов, которых не надо было учить ратному делу. Осторожный Черноярец высказал подозрение о том, что стрельцы могли быть лазутчиками. Атаман отмахнулся от своего помощника, заявив, что он им верит, но проверит в первом же бою.
В январе 1668 года к казакам в Яицкий городок вновь пожаловали послы с царскими грамотами от астраханского воеводы князя Ивана Прозоровского. Князь был наслышан о колдовских способностях Разина от воеводы Унковского, который жаловался Прозоровскому о том, что ему никто не верит о чародействе Стёпки. Князь Иван приказал найти человека, который бы смог противостоять чарам Разина. Такой человек отыскался – это стрелецкий сотник Никита Сивцов. Он стал во главе посольства и бесстрашно встретился с атаманом.
- С чем пожаловали? - строго спросил Степан Тимофеевич сотника, взглянув на него своим стеклянным взором.
- С царской грамотой! - спокойно ответил Сивцов и в упор посмотрел на Разина.
Они с минуту ломали друг друга силой взгляда. Атаман отвёл взор от Никиты первым. Сивцов обрадовался, но в следующую секунду швыряльный нож торчал у него из правой глазницы.
- Силён! - определил Разин, вытирая нож об убитого. - Ну шо Черноярец?! Готовься к обороне! - обратился Степан Тимофеевич к помощнику, который в оцепенении рассматривал посла.
- Хорошо, батька. Что будем делать с остальными?
- Разоружить и отправить в Астрахань! - ответил атаман.
Через неделю под стенами Яицкого городка появился трёхтысячный отряд стрельцов под командованием воеводы Якова Безобразова, посланный князем Позоровским с приказом, привести к присяге казаков и отправить всех обратно на Дон. На этот раз было решено послать двух стрелецких голов Семёна Янова и Никифора Нелюбова – людей не простых, воинов не ординарных. Степану Тимофеевичу было достаточно одного взгляда на послов, чтобы решить их участь.
- Повесить на воротах обоих, в глаза не смотреть, их речи не слухать, - отдавал чёткие приказания своим помощникам Разин. - Всем вооружиться, выходим и сразу в бой, пока стрельцы не очухались.
Разинцы управились за пол часа. Стрельцы не были готовы к военным действиям. Одна половина сразу сдалась в плен, другая в панике бежала, не смотря на численное превосходство. Многие из пленных стрельцов тут же примкнули к казакам.
Остаток зимы казаки безвылазно сидели в городке. Февральские метели заставили всех отложить свои дела и спрятаться по домам. В марте потеплело и Степан Тимофеевич приказал готовиться к походу, только в какую сторону не знали даже приближённые к нему казаки. Разин всё держал в секрете от этого слухи были один нелепее другого. Народ охочий до сплетен предполагал, что разинцы отправятся воевать Азов, другие утверждали, что казаки пойдут на Астрахань.
А Степан Тимофеевич ждал посольство с Украины. К концу марта 1668 года, прорвавшись через заслоны царских войск, к Яику пришёл удалой вожак голытьбы Алёшка Каторжный с двумя тысячами казаков. Через несколько дней к Разину пришёл атаман Боба с 400 запорожских казаков, который сообщил Степану Тимофеевичу, что из Чигирина никто не приедет. Переговоры провалились, всё разинское посольство было посажено под стражу. Атаман приказал спускать струги на воду. Малые пушки Разин приказал грузить на суда, а большие утопить в реке, всё равно заряжать их было нечем.
На войсковом кругу атаман предложил оставить треть казаков для охраны городка. Охотников оставаться не было, поэтому пришлось тянуть жребий. Степан Тимофеевич надеялся сохранить городок, как опорную базу. Оставшиеся казаки выбрали атаманом Григория Андреева, который не хотел сидеть в городке и искал способ присоединиться к Разину.
Андреев прознал, что сотник Данила Тарлыков на стругах со своими стрельцами вёз свинец, порох и муку. Казаки захватили царский обоз и вышли в море на соединение с Разиным. Андреев бросил Яик на произвол судьбы. Астраханский воевода тут же приказал захватить городок и укрепить его гарнизоном и пушками.
Казаки с радостью приняли весть о богатой добыче Андреева. Степану Тимофеевичу хотелось выбросить Григория за борт за то, что бросил городок, тем самым лишив всех продовольственной базы. Он приказал вернуться к Яику и отбить городок, но время было упущено. Часть стругов Разин потерял в неравном бою, в том числе погиб и Григорий Андреев. Уйдя в море, казаки собрали войсковой круг на Разинском струге, от каждой ватаги по одному казаку.
- Ну! Куда идтить будем? - грозно спросил атаман притихших донцов.
- Куды прикажешь атаман-батюшка, туды и пойдём, - не смело крикнули с задних рядов. Степан Тимофеевич молча ждал предложения казаков. Пауза затянулась. Разин подал едва заметный знак Черноярцу.
- Батька! - Иван вышел вперёд и снял шапку. - Тут человечек прибегал от Серёжки Кривого, приглашал на Терек погулять.
- На Терек? Можно и на Терек! - согласился Степан Тимофеевич. - Что скажете атаманы – молодцы?
- Любо! Мы за тобой хоть в пекло! Веди нас атаман-батюшка! На Тереке хорошо! - зашумели обрадовано казаки.
Вскоре ватага Серёжки Кривого присоединилась к флотилии Степана Разина. Теперь на всех стругах разинского войска насчитывалось тысяча двести казаков. Прокормить такую орду на Тереке было не легко, поэтому Степан Тимофеевич решил захватить Дербент.
На рассвете, вынырнув из утреннего тумана, казаки атаковали город Дербент. От неожиданности городская стража даже не закрыла ворота. Через час большая часть города была взята казаками, только цитадель оказалась не по зубам донцам. Разин не стал тратить на неё ни силы, ни времени. На рынке казаки освободили русских невольников, которые тут же присоединились к разинцам. От Дербента до Баку казаки вихрем опустошили всё побережье. Воодушевленные казаки боготворили своего атамана, который единственный понимал, что долго так продолжаться не может.
Подойдя к Баку, Разин оценил мощные крепостные стены города. Он не стал штурмовать город, а лишь ограничился разорением посада и освобождением русских невольников. Нигде больше одного дня казаки не задерживались. Используя тактику неожиданности и внезапности, разинцы появились под городом Рештом. Вместо растерянной стражи под стенами города стояло персидское войско в полной боевой готовности.
Лишь первые казаки спрыгнули на песок, как персы пошли в бой. Их военно начальник Будан-хан в белых одеждах на необычном лиловом коне умело руководил боем. Степану Тимофеевичу стоило громадных усилий, чтобы собрать казаков в боевое построение, ещё больших трудов стоило загнать персов обратно в город. В полдень расстроенные казаки собрались в круг.
- 400 казаков схоронили, около ста ранено, - тихо доложил Черноярец.
- Если так дальше пойдёт, от нашего войска пшык останется, - предположил атаман Сергей Кривой. - Каких орлов уложили в землю басурманскую!
- Не трави душу! - прикрикнул Разин. - Самому тошно! Я так думаю, тактику менять надо! В Исфахан к шаху посольство пошлём.
На том и порешили, отправить посольство к хану, да попросить земли под жильё. Долго ждал Степан Тимофеевич своё посольство, да не дождался, двинулся дальше, лишь потом узнал, что схватили его казаков, да в темницу посадили. Больше атаман решил не рисковать. Подошли разинцы к Ферабату – главному городу персидской провинции Мазендаран. Степан Тимофеевич послал казаков в разведку. Неутешительные новости принесли лазутчики своему атаману. Город хорошо укреплён, сильное войско стоит под стенами города.
- Будем торговать! - после недолгого раздумья, предложил атаман казакам.
- Долго?! - спросил Черноярец.
- Дня три! - успокоил Разин. - А потом всё вернём с лихвой!
- Добре! - дал своё согласие Серёжка Кривой.
Ранним утром небольшая группа казаков стояла под воротами города Фербата. Стража недоверчиво рассматривала казаков, стоя на городской стене. Вперёд вышел Разин и обратился на персидском языке к начальнику стражи с просьбой пропустить казаков в город на торговую площадь сбыть ненужное и купить то, что надобно.
Посовещавшись, стражники пропустили казаков, зорко наблюдая за действиями разинцев издали. Казаки щедро платили за незначительные товары и по дешёвке спускали свои. Так продолжалось пять дней. На пятый день казаки собрались около разинского струга.
- Атаман! Пора комедию кончать. Ты обещал три дня, а мы уже пятый свои кровные дукаты задарма персюкам отдаём! - возмущался атаман Серёжка Кривой.
- Эх ты! - укоризненно ответил Степан Тимофеевич. - Силушкой тебя мать природа не обидела, а смекалки пожалела! Стража только сегодня за нами не следила. Если завтра будет как сегодня, то как только я шапку сдвину на сторону, так будем свои дукаты возвертать обратно!
На другой день казаки зорко следили за атаманом. В разгар торговли Степан сдвинул шапку на бок, выпустив густые чёрные вихры. Казаки тут же достали сабли и кинулись на безоружных торгашей, через час город был в руках разинцев. Вновь были отпущены русские невольники, которые тут же примкнули к казакам, подобрав оружие своих стражников. В городе Разин задерживаться не стал ранним утром выступил к городу Астрабаду, где находилась летняя резиденция шаха.
Самого шаха в городе не было, а не многочисленная охрана дворца разбежалась, даже не вступив в бой. Казаки безстрашно разгуливали по летней резиденции шаха дивясь обилию золота и роскоши. Комнаты дворца были огромны, здесь хранилась коллекция китайской фарфоровой посуды. В других залах стояла посуда из коралла, сердолика, горного хрусталя и даже янтаря. В центре дворца был устроен бассейн, выложенный золотыми плитками.
- Тимофеевич, ты такую роскошь в Москве бачил? - спросил Никифор племянника, стоя на краю бассейна. - Хлопцы! Это же золото!
- Нет в Москве таких лоханок не видел, - задумчиво ответил Степан Тимофеевич. - Уходить надо, пока войско не прислали!
- Я сейчас никуда не уйду! - заявил Черток, саблей отковыривая золотые плитки от стенки бассейна.
Казаки унесли из шахского дворца всё, что смогли и погрузили на свои струги. Осень была тёплой, но необходимо было где-то зимовать. Рыская по побережью, Степан Тимофеевич заприметил удобное место для зимовки. Это полуостров- Миян-Кале, который находился недалеко от города Ферабада. Полуостров сильно выдвигался в море, имел запасы пресной воды. Здесь в густых зарослях водилось много дичи и даже кабаны с оленями.
Казаки высадились на берег и в спешном порядке строили земельные укрепления, когда на них напали персы. Разгорелся яростный бой с переменным успехом, так как персов было гораздо больше. Оттеснив казаков на самый конец полуострова, персы в ответ получили яростный отпор казаков. К вечеру бой стих персы отошли на отдых, решив с утра начать бой опять.
За ночь казаки возвели земляной вал. Сняли со стругов артиллерию и установили её на валу. Ряды персов под пушечным обстрелом смялись и начали в беспорядке отступать. Казаки воспользовались замешательством противника, атаковали его, захватив при этом много пленных.
На другой день персы вернулись. Разин затеял переговоры. Он уговорил персидского военно начальника на перемирие, разрешил забрать убитых, а затем затеял обмен пленными, причём персы согласились менять за одного персидского воина отдавали троих христиан.
Зима тянулась долго, казаки зимовали на полуострове Миян-Кале. Было трудно, персы также стали лагерем, иногда предпринимали атаки, пытаясь сбросить казаков в море. Но холод всех загнал в тёплые землянки. Зимой, как на казаков, так и на персов напала эпидемия неизвестной болезни.
Весной недосчитались многих казаков. Разин погрузил своё войско на струги, как только настали тёплые дни и взял курс на восточный берег Каспия. Здесь казаки вихрем прошли по туркменским зимовьям, взяв богатую добычу. Радость была не долгой так как туркмены от кочевали подальше от моря и разинцев.
Степан Тимофеевич вновь вернулся на западное побережье Хвалынского моря. На этот раз Разин обустроил лагерь недалеко от города Баку на острове Свином. Казаки всю весну разоряли прибрежные посёлки. Однажды донцы встретили шахское войско. В ожесточённом бою с ними погиб атаман Серёжка Кривой. Степан Тимофеевич тяжело переживал утрату своего друга, он впервые задумался о возвращении домой.
Наступило жаркое лето 1669 года. В июле разинская флотилия вышла на промысел и напоролась на персидский флот. Пятьдесят персидских кораблей, скованные добротными цепями, как цыплят загоняли казаков в ловушку.
Два флота сближались. Персы сгрудились по бортам своих кораблей и весело потешались над казаками, считая победу предрешённой. Степан Тимофеевич, быстро оценив обстановку, подал знак артиллеристам бить по флагманскому кораблю со всех пушек. Прогремели выстрелы, одно казачье ядро точно попало в пороховой отдел флагмонского корабля.
Прогремел мощный взрыв, судно получив, огромную пробоину стремительно стало тонуть увлекая в пучину все корабли, прикованные к флагману персидского флота. Обезумевшие персы прыгали за борт своих кораблей в открытое море. Неминуемая победа обратилась полным поражением персидского флота.
Через два часа бой стих. Казаки пленили сына и дочь Мамед – хана -главнокомандующего персидским флотом. На поверхности моря плавали бочки, обрывки парусов, обломки судов персидского флота. Степан Тимофеевич задумчиво смотрел на воду с высоты своего струга. Вокруг покачивались казачьи струги, сцепленные «кошками» за борта. Всеобщее ликование казаков постепенно стихало. Вскоре все молча смотрели на невесёлого атамана, который единственный не разделял всеобщей радости казаков.
- О чём кручинишься атаман? Почему не радуешься победе? - осторожно крикнул Черноярец с соседнего струга. Разин снял шапку, густые отросшие волосы разметались по плечам. Казаки сразу присмирели, лишь волны ласково бились о струги донцов.
- Домой надо вертаться. Только каким путём решить не могу! - пожаловался Степан Тимофеевич. - Можно по реке Куме, там наши стоят, а можно и по Волге, только там нас стрельцы гонять будут. Как присудите так и пойдём!
Долго кричали казаки, чуть не передрались, но большинство было зато, чтоб вернуться домой по Волге. Уже в конце июля 1669 года разинские струги вошли в устье Волги Басаргу. Здесь располагался рыболовецкий учуг. На берегу был устроен небольшой стан, огороженный высоким частоколом. Басарга была перегорожена деревянным забором, имеющим ловушку для рыбы.
Казачьи струги мягко упёрлись в берег носовой частью, обрадованные казаки с удовольствием высаживались на берег, разминая тела после долгого плаванья по морю.
- Фёдор, Никита, Никифор! Осмотрите стан, - приказал Степан Тимофеевич. - Булат, Мурат, Волк! Осмотрите амбар. Салтанко, Бахмет, Торх! Проверьте камыши за учугом. Мансур! Ты со своими ребятами осмотри ловушку, если есть рыба, тащите сюда! Отдыхать будем!
- Атаман, никого нет! - доложил Фёдор.
- В людской на печи каша ещё тёплая, - дожёвывая, сообщил Никита.
- Степан Тимофеевич, тут огромный детина. На полатях спит, - радостно сообщил Никифор Черток.
- Ну так веди его сюда! - крикнул Черноярец.
- Да нет, я лучше в амбар к ребятам схожу, - пробурчал Черток. - Может ещё чего найду! А вы будите его сами.
- Ого! - воскликнул Разин, увидя бородатого мужика. Детина и впрямь был саженного роста с огромными кулаками. - Кто таков? Как твоё имя?
- Раб божий обтянутый кожей, - окая и растягивая слова, ответил мужик с достоинством без тени страха перед казаками.
- Чей это учуг? - решил расспросить атаман мужика.
- Сейчас, хозяин у нас Астраханский митрополит Иосиф, - важно сообщил мужик. - А раньше этот учуг принадлежал царю Михаилу Фёдоровичу, отцу Алексея Михайловича и назывался Басаргинским.
- Так ты патриарший слуга, - определил Степан Тимофеевич. - Мы с Иосифом ссорится не будем. За всё, что возьмём заплатим с лихвой золотыми дукатами. А возьмём мы рыбки, да снасти рыболовецкие!
- Ребята! В амбаре икра и вязига! Вкуснятина! - радостно сообщил Никифор. Волк и Булат несли деревянные корытца с икрой. Следом за ними шёл Мурат и нёс целую вязанку балыка.
- Берём! Черноярец, тащи оклады и утварь церковную! - приказал Разин.
Покинув учуг, атаман приказал править в открытое море. Через час казаки встретили две большие бусы, на которых персидские купцы перевозили свои товары.
- Поиздержались мы в патриаршем учуге! - зычным голосом крикнул Разин. - Атаманы – молодцы, сама судьба нам помогает. Пора пополнить наши закрома! Сарынь на кичку!
продолжение:
http://www.proza.ru/2011/11/20/1341
Терминологический словарь:
http://www.proza.ru/2011/11/24/1269