Я закончил высшую школу по Божьему слову, я воздавал молитвы всем святым. Но, по-видимому, они неправильно поняли: нет, когда я получил направление в Рим, я очень обрадовался. Оказалось, что встреча с папой обязательна для каждого студента-богослова. После аудиенции меня отправили в Салем. Дескать, кадров не хватает, а ты там всему научишься. Ну поработаешь полгодика инквизитором, сожжешь пару ведьм, избавишь мир от еретиков…
… И вот сижу в церкви, передо мной не очень грамотно написанный донос и потенциальная ведьма – старенькая женщина, в платочке, в платье, с хитрыми карими глазами.
- Так, значит, вы – ведьма?
- Ведунья, милок. Девушку приворожить, хворь на кого навести не желаешь?
- Как вы смеете! – делано возмущаюсь я. – В лоне святой церкви?!
Она хитро мне подмигивает.
- Так вы не отпираетесь, что вы ведьма?
- Ведьма, ведьма, - кивает старушенция.
Мне стало скучно.
- А вы знаете, что вас ждет?
- Что, милок?
- Пытки и костер.
Бабулька радостно проговорила:
- Знаю, милок, знаю. Да что ж поделаешь, раз господу богу нашему угодно меня на костре жечь…
Я сглотнул. Никогда не любил все эти патетические заявления о том, что ради любви надо убивать, крошить и резать.
- Уведите подсудимую, - велю я стоящему со скучающим видом стражу закона. Тот равнодушно хватает бабку и уводит. Я слышу ее охи-вздохи…и поневоле не удерживаюсь сам.
- Господин инквизитор! – голосок тоненький, звонкий, как степной колокольчик.
Я поднимаю глаза: передо мной стоит девушка, ликом ангелам равная, с длинными светлыми волосами и голубыми глазами, одетая в скромное черное платье.
- Господин инквизитор, - нежно говорит небесное создание. – Сегодня вам донос принесли на мою бабку.
- Ну, была такая, - отвечаю. – Попрощаться хочешь? Признали ведьмою.
- Господин инквизитор, дозвольте мне мою бабульку заменить.
Я икнул от неожиданности.
- Понимаете, я тоже… в некотором роде… ведьма…
- Значит, вы признаете себя сосудом греховным? – вкрадчиво спрашивает некстати подошедший сзади главный инквизитор.
- Признаю, - скромно опускает глаза дева. – Летаю на метле, скот убиваю, мужчин честных совращаю. Мочи моей больше нет. Одна мне дорога – на костер…
- Твоя правда. А не убоишься ли ты адских мук на том свете?
- Не убоюсь.
- Что ж. Стража! – кричит мой начальник и красавицу уводят. А потом мне: - вечером приходи на площадь – которая из них невинна, та в огне не сгорит.
…Долго ли, коротко ли, но наступило время казни. И хоть я не любитель (и не профессионал), а пришел, заинтригованный словами главного инквизитора.
Девушку и бабульку вывели к столбу (каждую – к своему), привязали, обложили дровами, прочитали приговор и подожгли. Ой, что тут началось!!! Крики, вопли, азартные возгласы: «Гори, ведьма, гори!». Обе приговоренные честно вопили от ужаса минут пятнадцать от силы, а потом все кончилось. Два обугленных трупа жутко воняли на свежем воздухе. Я глянул на своего начальника: тот стоял, скрестив руки, и терпеливо чего-то ожидал.
Минута, другая, и вдруг первый труп встал. Давешняя бабулька превратилась в прекрасную темноволосую женщину в красивом платье. Через минуту ее примеру последовала и ее товарка по несчастью: белокурая встала, будто огонь никогда не касался ее тела.
- Здрав будьте, инквизиторы, - темноволосая ведьма подошла к нам и поклонилась. – А то без костра ну никак. Да и за ученицу спасибо. Где ее только не испытывать, как на костре?
- Твоя правда, - одобрительно кивнул мой начальник. – Ты это… приводи еще, если будет. Нам статистику портить нельзя.
Белокурая красотка подошла ко мне, нежно улыбнулась и коснулась моей щеки.
- А с тобой мы завтра увидимся, в таверне.
Когда мы вернулись назад, начальник сказал:
- Я тут подумал: хватит с тебя ведьм. Иди-ка ты еретиков пытать…