Процесс по делуЕрофеева-Самодурова продолжается. После того как в течении нескольких месяцев выслушивали показания прихожан храма в Пыжах, возмущенных выставкой, которую они в глаза не видели, наступило время выступления свидетелей защиты: представителей художественной общественности, участников и посетителей выставки «Запретное искусство – 2006». В течении пяти заседаний выступили художники: Дмитрий Врубель, Дмитрий Гутов, Михаил Косолапов, Диана Мачулина, Вячеслав Мизин, Сергей Мироненко, Викентий Нилин, Николай Палажченко, Семен Файбисович, Александр Шабуров, Игорь Шелковский, Александр Юликов. Первым выступал Дмитрий Гутов – долго, обстоятельно, местами витиевато объяснял, что на самом деле современное искусство скорей друг религии, чем враг. Это почему-то напрочь вынесло крышу присутствующим в зале бабкам.
После заседания они обступили Владимира Сергеева, одного из истцов, не зная, что делать дальше. Тот был однозначен: не надо поддаваться на уловки хитрого и коварного врага. Ему внимали, но вроде не очень уверенно.
«Понимаете, — нашелся Сергеев – к вам подойдут на улице и плюнут в рожу. А потом улыбнутся и скажут – это шутка, мы вас рассмешить хотели. Так вот, то же самое эти художники проделывают с нами». Православные воспряли духом и больше не поддавались на коварные уловки врага. Даже когда Вячеслав Мизин из «Синих носов» рассказывал о том, как он расписывал церкви, на это реагировали скептическим молчанием.
Вообще группа поддержки «Народного собора» с начала процесса заметно поменялась: если в начале это были в основном крикливые бабушки, то сейчас среди них появились молчаливые юноши, старающиеся не попадаться в объектив. Когда их пытаются сфотографировать, они закрывают лица и угрожают разбить технику. Крикливые старушки по-прежнему выкрикивают с мест что-то душеспасительное или, наоборот, угрожающее. Приставы иногда выводят особо разбушевавшихся из зала.
Что касается выступления свидетелей защиты – они в общем об одном и том же: выставка не преследовала никаких антирелигиозных целей, а просто показывала искусство, которое в современной России попадает под цензуру. Смысл работ, в которых используется религиозная символика, почти всеми трактовался как критика общества потребления, которое навязывает религиозное отношение к товарам.
Единственным свидетелем, который увидел в работах прямой антиклерикальный смысл, оказался издатель «А-Я» Игорь Шелковский. По его словам, икра в окладе символизирует «зажравшихся» церковников. Остается надеяться, что неосторожные показания Шелковского не сильно повредят подсудимым, ведь известно, что Косолапов не вкладывал в эту работу антиклерикального смысла.
Последний вопрос, который защита задает свидетелям: известно ли вам имя искусствоведа Натальи Энеевой, на экспертизе которой построено обвинительное заключение. Никто из художников, выступивших в качестве свидетелей, до процесса этого имени не слышал.
Между Самодуровым и Ерофеевым явно пробежала кошка. Если первый считает, что терять уже нечего и поэтому нужно превратить процесс в трибуну защиты слова и борьбы с наступлением церкви на светское общество, то Ерофеев считает, что главное добиться наиболее мягкого приговора. Иногда дело доходит до открытых перепалок между обвиняемыми в зале суда.
Судья Александрова периодически поражает своей прямотой, граничащей с бесцеремонностью.
Ее поведение напоминает учительницу из рабочего района.
Хотя свидетели стараются выдерживать нейтральный тон, иногда их все-таки прорывает и они дают оценку происходящему.
полностью ознакомиться с книгой Ломаско и Николаева "Запретное искусство" можно по ссылке:
http://halfaman.livejournal.com/550422.html