Рыжие кудрявые волосы с большими доверчивыми голубыми глазами наблюдали за тем, как ветер легонько гнал волны к берегу. Жёлтые кувшинки оккупировали заводь так, что, склоняясь с мостика, уходящего вглубь реки на несколько метров, можно было дотянуться до цветка и при желании сорвать его, правда, этого делать не стоило, ведь он был живым, а кому понравится, когда тебе оторвут голову или ещё что-то не менее ценное. Слева и справа от мостика тихо шептался длинный тростник, по крайней мере, Вите казалось, что колосья уходят высоко-высоко в летнее синее небо. Маленький шестилетний мальчик, в глазах которого отражалась целая Вселенная, удивлялся и радовался каждой мелочи жизни. Стоя на мостике, он внимательно смотрел на водяные лилии, а уже спустя мгновение его интересовали снующие туда-сюда водомерки.
- Странная у них жизнь, - тихо вслух рассуждал Витя. – Но наверняка интересная и весёлая! Всю жизнь катаются себе по воде и не провалятся же... Везёт кому-то, а я даже плавать до сих пор не научусь никак…
Рыжий паренёк несколько минут неотрывно следил за быстрыми движениями странных водяных пауков (уж очень они напоминали таковых), но он не завидовал им, хотя где-то в душе и мечтал оказаться на их месте, пусть всего лишь на пару минут, чисто для того, чтобы почувствовать, каково это - быть водомеркой.
- Витька, тебя зовёт бабушка! – раздался сзади басистый голос отца мальчика, который стоял у мостика во всей своей рыболовной амуниции и держал в правой руке большую лопату. Рыжие усы улыбались голубым глазам, сверкая золотым передним зубом.
- Иду, а ты на рыбалку уже? – обеспокоено спросил юнец, боясь, что может пропустить нечто очень важное.
- Сейчас червей ещё накопать надо, а то в банке осталось не так много, - последовал ответ. – Давай, бабушка ждёт! Она приготовила тебе что-то вкусненькое. А потом переоденься и будь наготове. Так и быть, возьму на рыбалку, но без писков, смотри у меня! Будет клёв, не ори на всю округу, как ты это любишь делать, - с улыбкой пригрозил отец.
- Витенька, я долго буду ждать?! – вдруг зазвучал голос бабушки.
И рыжий пострел побежал в сторону дачного домика, находившегося совсем неподалёку, буквально в нескольких шагах.
Домик светло зелёного цвета выделялся на фоне высоких сосен и стоял на пригорке, с которого открывался чудесный вид на реку. Сидя и кушая на веранде, было одно удовольствие наблюдать за текущей водой, где то и дело плескалась рыбёшка, да и за жизнью на противоположном берегу, на котором стояли другие дачные домики, не менее красивые и уютные, удивительно вписывающиеся в изумительный лесной пейзаж. Течение в этом месте было довольно быстрым, поэтому Витя, сколько себя помнил, никогда здесь не купался. Тем более, зачем окунаться с заросшего илистого берега возле дома, если можно пройти какие-то несколько лишних шагов и выйти к потрясающей купальне, где, кроме всего прочего, так приятно полежать под утренними ласковыми лучами солнца, а потом, зарядившись энергией, половить стремительных стрекоз с целью проверить быстроту своей реакции, да и просто заглянуть им в глаза, после чего отпустить обратно - в бесконечный зелёный мир.
Да, в шесть лет мир кажется таким огромным, и порой думаешь, что можно долго и упорно изучать каждый квадратный сантиметр земли, а время и не движется вовсе. Да что там время?! Его просто нет! Оно появляется лишь тогда, когда тебя зовёт домой мама или же внезапно вокруг становится темно и начинают поблёскивать далёкие звёзды иных миров, которые наблюдают за тобой так же, как и ты за ними, с каким-то непонятным возбуждением в глазах. Эйфория, смешанная с внутренней тревогой и таинственным восхищением, наполненная глубочайшим необъяснимым смыслом, одновременно верой и мечтой в нечто труднообъяснимое, но столь близкое душе. Спустя годы подобные ощущения пропадают, и детский мир, столь громадный и бездонный, можно легко обойти за пару минут, но Витя ещё далёк от этого, ведь ему пока всего шесть лет, а поэтому бесконечность ждёт!
Бабушка лет семидесяти с крашенными светлыми волосами подрезала цветы у домика, когда прибежал её внучок.
- Витенька, я тебе на столике на веранде черничку с малинкой оставила, - улыбнулась старушка с удивительно живыми изумрудными глазами.
- Спасибо большое! – Витя обрадовался и хотел уже отправиться за ягодами, как бабушка его резко окликнула.
- А ты ничего не забыл?! – спросила она с ноткой напыщенного удивления, приподняв левую бровь.
Рыжий быстро понял, где прокололся, подошёл к ней, сказал ещё раз «спасибо» и поцеловал в щёчку, после чего с чистой совестью молниеносно проглотил чернику с малиной, запив освежающим молоком. «Так аппетитно можно поесть лишь на свежем чистейшем воздухе, - подумал он. – Вокруг сосны, речка… Красота, одним словом! Но, вот, чего никак не могу понять, зачем хоть лишний раз за каждое «спасибо» всё время в щёчку целовать?! Зачем доказывать то, что, итак, понятно! Ну, в любом случае, пусть будет так, как хочет бабушка».
- Ты далеко не отходи, поможешь мне сейчас очистить цветы от улиток, а то, ты только посмотри, оккупировали все бутоны! Нет, ну ладно бы листики, а то ведь в самую сердцевину цветков лезут! - возмущённо заявила бабушка.
Витя заглянул в пышные красные бутоны неизвестных ему красивых цветов и ужаснулся при виде подъеденных лепестков. Глядя на жирных слизняков, ему стало как-то немного не по себе. «Но ведь и они хотят кушать, - подумал он. – И, всё же, не хотелось бы быть на месте улитки, а уж на месте цветка и подавно. Того и гляди, что сожрут, а ответить и нечем».
- Сына, ты готов к щуке? – улыбчиво спросили вдруг появившиеся рыжие усы.
- Да, пап, сейчас спасу от улиток цветы и пойду переодеваться! – в голосе Вити уже слышался азарт. – Много червей накопал?
- Есть немного жирнющих и ещё с десяток поменьше. В общем, давай, собирайся, а я пойду готовить лодку!
Витя аккуратно снимал улиток с лепестков и выкидывал их за проволочную ограду в кусты. Пусть себе там наслаждаются листьями всякими, а цветы – для пчёл и бабочек.
Через пару минут всё было сделано, и цветы могли жить, так сказать, спокойно. Оставалось теперь только быстро переодеться - и на рыбалку!
Своей специальной амуниции для подобных мероприятий, как у папы, разумеется, у маленького Виктора ещё не было, поэтому он попросту надел на футболку старую дежурную рубашку зелёного цвета, вбил всё это вместе в выцветшие тёмные джинсы, накинул лёгкую синюю куртку и посмотрел на себя в зеркало.
- Хм, чего-то не хватает, - вслух произнёс он, глядя на рыжие кудри. – Ах, ну да, кепки! – и тут он открыл кладовку и снял с крючка дедовскую военную фуражку, и довольный побежал к берегу, к лодке.
- Ты что, прямо в тапках собрался?! – воскликнул с усмешкой отец.
- Ой! – взглянув на ноги, Витя тут же сообразил, что забыл про свои резиновые синие сапожки. – Сейчас исправим!
Прибежав обратно в дом, он быстро сменил шлёпки на сапожки, получил от бабули несколько пряников и строгий наказ – без рыбы не возвращаться.
- Ну, хотя бы парочку окуньков Василию! – улыбнулась она.
- Василий окуньками сыт не будет, ему покрупнее и пожирнее подавай, - Витя обожал соседского чёрного кота, особенно за его избирательность в пище. Васька был губа не дура, как и он сам.
Через пару минут жизнерадостный Витя уже сидел в лодке и с восхищением смотрел на отца, который вовсю орудовал вёслами. Бабушка вышла на мостик и махала рукой, медленно уползая вместе с дачным домиком вглубь леса, пока совсем не скрылась в развернувшихся соснах. «Как же красиво наблюдать за всем этим чудом с лодки, - паренёк глядел во все стороны и чувствовал, как его лёгкие наполняются невообразимой свежестью и свободой, а голова набухает и вот-вот взорвётся от великой красоты вечного зелёного, находящегося в постоянном движении. – И кто бы что ни говорил, а лето всё равно лучше. Плывёшь в лодке, рассекая волшебную гладь таинственной реки, словно во сне, а мимо медленно проплывают кувшинки, утки, камыш, сосны; пролетают стрекозы и бабочки; поблёскивает серебром выпрыгивающая всюду рыбёшка… И над всем этим чистейшее голубое небо и яркое тёплое солнышко».
- Так, сейчас приедем на место, где вода потише и поглубже, и тогда уже без звука! – предупредил ещё раз отец.
- Разумеется, пап! - в голосе Вити чувствовалось нескрываемое возбуждение от предстоящей ловли. На дачу они приехали буквально пару дней назад, а он так и вообще в первый раз за это лето, и ещё никак не успел порыбачить.
Вскоре нужное место было найдено. Отец аккуратно развернул лодку так, чтобы забрасывать удочки можно было с обеих сторон, не мешая друг другу; затем опустил груз на дно и сказал, что глубина в самый раз.
- Особо быстрого течения здесь нет, а значит, поплавок сносить не должно. Да и рыба должна водиться разношёрстная, – сказал он и добавил. – Сейчас я тебе сделаю удочку, ты пока червяка себе выбери.
Витя заглянул в банку с ползучими и ему стало как-то не по себе. «Мда, неприятная участь, ребятки, вас ждёт, - подумал он. – Но, увы, надеюсь, вам не будет больно».
- Готово! Сейчас проверим только, нужно ли подтянуть грузило, - и отец забросил бамбуковую удочку, понаблюдав немного за поплавком, который, приземлившись на воду, через пару секунд выпрямился. – Отлично! Глубина что надо! Так, давай теперь червя! Первого, так и быть, насажу тебе, а дальше будешь сам.
Витя, глядя на сосредоточенный взгляд отца, решил не комментировать сказанное, а просто подал ему жирного красного червя. Вообще, он как-то не умел их насаживать, или, правильнее сказать, просто не любил делать эту довольно грязную неприятную работу, и надеялся, что в ходе рыболовного процесса папка будет помогать ему и дальше.
- Сочный! – усмехнулся отец, глядя на выбранного Витей червя. – На такого и щука хорошо может клюнуть! – тут он быстрыми движениями пальцев насадил «избранного» червяка, проткнув его остриём крючка в двух местах и спрятав смертоносный металлический кончик в извивающемся тельце так, чтобы тот не смог освободиться.
- Ну, ловись рыбка большая, ловись маленькая! – он поплевал на червяка и закинул удочку от лодки на метра четыре, после чего вручил её сыну. – Всё, держи крепче и следи за поплавком, а я своей сейчас займусь!
Но не успел рыбак подготовить свою удочку, которая являлась действительно таковой с большой буквы, сделанная из специального прочного материала в Японии, с модной катушкой и сверхпрочной леской, а не просто старый бамбук, предназначенный специально для детишек, способных ломать всё и вся, как раздался весёлый визг Вити:
- Пап, клюёт! Смотри! Клюёт!
- Так, аккуратно, не спеши, - отец с не меньшим азартом, чем у сына, в глазах наблюдал за быстрыми погружениями поплавка. – Она играет, наверно, подлещик, а может, что и получше! Так, не спеши, сейчас, когда поплавок полностью уйдёт под воду…
Сосредоточение на лице отца и сына нарастало и вскоре достигло апогея. Губы у Вити были поджаты, а глаза, устремлённые на прыгающий красный поплавок, казалось, вот-вот вырвутся из орбит.
- Ох, хорошая, чувствую! – прошептал Витя с некоторым трепетом.
- Сейчас, подожди ещё немного…Спокойно, спокойно… - и тут поплавок полностью ушёл под воду и отец выкрикнул. – Тяни!
Дальнейшее смешалось в одном стремительном мгновении. Витя резко потянул удочку вверх, леска напряглась, и что-то тяжёлое должно было вот-вот показаться из воды…
- Витёк! Витёк! С тобой всё в порядке? – чьи-то крупные руки тормошили солдата.
- А? Я тут… Что такое? – вдруг провалившиеся куда-то в пустоту голубые глаза ожили и сфокусировались на крупном лице другого солдата, изрядно заросшем чёрной щетиной.
- Да ты какой-то странный с сегодняшнего утра, Рыжий! Вот, именно, с того самого момента, как мы подъехали к этой деревне, - бодрым голосом воскликнул добродушный здоровяк.
- Ну да, наверно, есть такой момент… Что-то, Жека, тоскливо на душе сегодня, как никогда, - безнадёжно грустно проговорил Витя, взглянув на быстронесущуюся горную реку и двух мальчишек, рыбачащих не столь далеко отсюда и изредка посматривающих в их сторону.
- Да брось! Всё будет нормально, - улыбнулся брат по оружию. – Деревня как деревня! Хоть мы тут уже и зависли второй час без определённых приказаний, но не думаю, что здесь засели боевики.
- А я не думал, что вообще попаду в армию! – раздался внезапно сзади третий голос, по тональности которого можно было без труда определить, что он принадлежит человеку нервному и злому.
Два солдата, беседующие у заградительного знака «STOP», у которого, собственно, и встала вся колонна, состоящая из четырёх БТР, двух танков и трёх грузовиков, оглянулись и увидели худощавого высокого военного с угрюмым выражением лица. Удивительно, но он был настолько худой, что в своей военной амуниции, выглядел нелепо и глупо. Особенно это касалось его каски, в которой исчезала почти вся голова. Невольно возникал вопрос, что такие люди делают в армии.
- Да, да, да! Вот только не рассказывай нам сейчас снова эту историю про твои проблемы с почками и наш продажный военкомат, - улыбнулся Жека.
- Ну что, Макс, слышал какие новости, почему стоим и чего ждём? – спросил Рыжий.
- Да, немного узнал… В общем, поступила информация, что местные возможно укрывают нескольких боевиков.
- Нескольких? Блин! А информация от надёжного источника? – Жека сразу же сделался серьёзным.
- Ну, хрен его знает, тож спросишь! – злобно усмехнулся тощий Макс. – Откуда нам, рядовым, знать такие вещи?! Надеюсь, всё же, информация ложная… В бой идти как-то не хочется, хотя с нами и пара танчиков.
- Хех, да кто ж хочет! Мне, вот, на днях моя написала, эх, и фоточку прислала… Вот чего хочется, так хочется, - Жека коварно заулыбался и сделал пару неприличных жестов правой рукой.
- Везёт, а меня дома никто, кроме мамки-то, и не ждёт…
- Не успел обзавестись девчушкой?
- Да вот…
- А друзья что? – Жека ободряюще хлопнул Макса по плечу.
- Спиваются друзья, вот что! С одной стороны, если б не забрали, я, наверное, и сам спился бы вместе с ними…
- Ну, вы даёте, сколько ж твоим друзьям лет?! Ещё за двадцатник не перевалило, а рассуждаешь, словно алкаш со стажем! – и здоровяк снова с хохотом хлопнул тощую дылду по плечу.
- Жек, хорош! У меня уже скоро плечо совсем отвалится, - огрызнулся Макс.
Витя взглянул на своих боевых товарищей, немного послушал их пустой трёп, затем повернулся к реке и снова стал смотреть на юных рыбаков. «Рыбалка – удивительное занятие. Несмотря на сосредоточенность и малую толику насилия по отношению к червям или рыбе, всё же, как хорошо можно посидеть в спокойствии и наедине с самим собой, со своим внутренним миром, который так украсит мир внешний… Божественная гармония! Возможность убежать и от проблем действительности. Вот, например, эти мальчишки явно злобно посматривают в нашу сторону, конечно, мы в их глазах – отнюдь не миротворцы, а чужаки, враги, но рыбалка частично помогает им уйти от всего этого… Они выросли в этой негативно настроенной против нашего государства среде. Их сделали зомби. И пытаются лишить прекрасного детства. Вокруг такая красота: горы вдалеке, бурлящая река, чистейший воздух, цветы и насекомые вокруг… Хм, конечно, одним этим сыт не будешь, но всё же, искренне надеюсь, что эти парни действительно рыбачат от души и для души, чувствуя эту Красоту каждой своей частичкой, понимают Её, пропуская через себя, а не только видят или слышат пропущенные сквозь множество фильтров кусочки этого великого пазла … И пусть война пройдёт стороной их чудесную рыбалку и не порушит это равновесие, эту Божественную гармонию, тонкую грань, соединяющую два разных мира! Эх, как давно я сам рыбачил… Последний раз, наверное, лет семь назад, но тогда, как сейчас помню, три часа отсидели с папкой в лодке и ни фига не поймали. Этим летом так надеялся, что в родные пенаты поедем все вместе, а там и на дачу к бабушке заедем, порыбачим с ним спустя столько лет... Эх, не судьба», - Витя снова окунался с головой в далёкие солнечные воспоминания того бесконечного шестого лета, когда всё было тепло и уютно, когда родители любили друг друга, и он не знал в полной степени значение слова «развод»…
- Ну что, рыбаки?! – улыбаясь, спросила бабушка вернувшихся с рыбалки сына и внука.
- Целое ведро, - без особой радости в голосе усмехнулся отец Вити. – Пять щук и шесть линей!
- Да что вы говорите! Ну-ка, Виктор Алексеевич, докладывайте, что, как и сколько! – просияли глаза бабушки, в голосе которой всё же чувствовалось лёгкое негодование.
- Я поймал двух окуньков и одного ерша! – гордо заявил внук.
- Богатырского ерша, - иронично подметил отец.
- Ну ладно, пап, не ёрш, а ёршик! А ты вообще одного окуня поймал! – парировал Витя.
- Видела бы ты, как он его тянул… Сколько визга было, думали, ну, точно щука, ха-ха. А как вытаскивал-то, чуть не оборвался, летая над лодкой во все стороны!
- Так, завидуй молча, - сказала с улыбкой своему сыну бабушка и повернулась к внуку. – Молодец, Виктор Алексеевич, обед вы сегодня заслужили! Так, помогай пока папе-ворчуну, потом полчасика можешь побегать, и будем обедать!
Особо помогать отцу не пришлось, и Витя, как только переоделся, сел на лавку рядом с домом, думая, чем бы заняться. Полчаса – не так много, чтобы пойти погулять с Ильёй, жившим в пяти минутах отсюда, потому как обычно, если они уходили искать приключения, то на это требовалось полдня, как минимум. «Вот, после обеда можно и забежать за ним, а сейчас, пожалуй, растянусь на гамаке», - успел подумать он, как вдруг слева раздался писклявый голос:
- Привет, Витёк! Чем занимаешься?
- Ха, привет, Илья! А я только тебя вспоминал!
- Ну, братья же по разуму!
- Это точно! – улыбнулся Витя своему дачному закадычному другу.
Илья был ровесником Вити. Они были чем-то похожи, особенно, наверное, тем, что любили страдать идиотизмом, как сказали бы мамы обоих. Внешне, конечно, они различались - Илья был кареглазым брюнетом и чуть пухлее Вити.
- День добрый! – снизу по ступенькам поднимался отец Вити.
- Здравствуйте, дядь Лёша!
- Так, с лодкой я закончил, скоро кушать, далеко не отходи.
- Да, знаю-знаю, бабушка уж два раза сказала! - воскликнул рыжий.
- Ты сейчас есть будешь?! – риторически заметил Илья. – Ну, давай тогда через часик где-то встретимся. Я тоже, пожалуй, перекушу пока.
- А ты давай с нами! – предложил Илье Витин папа.
- Не-не, спасибо большое, но я пойду лучше, а то, итак, мама ругает, мол, дома не ем, а в гостях всегда рад стараться.
- Ну, смотри!
- Зайдёшь за мной тогда через часок? – спросил Витя друга.
- Ага! Договорились!
Витя проводил глазами Илью и вспомнил про гамак, и лишь он встал, как на лавку справа от него приземлился большой мохнатый шмель. «Ух, какой большой! По размеру прям шершень», - голубые глаза удивлённо взглянули на пришельца, который немного потоптался на месте и оцепенел.
- Какой красавец! Такой пухленький, - Витя аккуратно потянулся к нему, думая, что тот тут же улетит при виде направляющейся к нему руки, но, казалось, что шмель не замечает этого вторжения.
- Странно…- проговорил он вслух. – Что с тобой, дружок? Отзовись!
Витя уже понял где-то в глубине души, что жизнь покинула шмеля, но продолжал всё же думать, что стоит до него дотронуться, как мохнатое создание тут же оживёт. Аккуратно коснулся он его тельца указательным пальцем раз, другой, но без толку, и тут грусть навалилась на Витю каким-то непонятным тяжеленным грузом, да так, что слёзы подкатили к глазам, но какая-то невидимая дамба их ещё сдерживала. Ему стало так жалко этого гигантского необыкновенного шмеля. «Почему, когда встречаешь нечто диковинное, оно тут же исчезает или умирает? Так же было и с мокрицами, которых я принёс как-то раз с рынка домой и положил в банку с водой, и с птенцом дрозда, которого мы всем двором пытались выходить… Хм, может, просто шмель был слишком стар и настало его время? Или, быть может, он отравился чем-то? В нескольких же километрах отсюда находится военный полигон... Кто знает, чем там занимаются военные! Что, если воздух ядовит, и крохотные создания уже почувствовали незримый яд на себе?» - с этими мыслями Витя вскочил с лавки и подбежал к цветам. Увидев, что всякие пчёлки и журчалки по-прежнему летают и собирают пыльцу, а муравьи под ногами так же одиноко путешествуют, пробираясь через сосновые иголки и шишки, в погоне за какими-то необъяснимыми смыслами, величайшими и понятными, наверное, только им самим, Витя вдруг чётко понял, что всё с миром в порядке… Это просто не в порядке один конкретный мёртвый шмель, пусть и необычный, но мёртвый, что, всё же, оказывается в данном случае намного важнее. Никто не узнает причину его смерти, хотя никто никогда и не знал о его рождении. А ведь, этот мохнатый гигант даже не сможет войти в историю, как самый крупный шмель. Но, с другой стороны, у насекомых, наверно, и нет вообще истории! Зачем она им нужна, когда есть просто один коллективный разум и бесконечность?! Тем не менее, маленькому шестилетнему мальчику было очень, очень жаль бедного шмеля, которого не смогут забыть даже его потерянные близкие, если таковые вообще были, так как он сам давно потерян для них, и они его не помнят, так как он исчез из этого мира уже тогда, когда пришёл в него, появившись на свет одним из бесчисленных мириадов винтиков и гаечек громадного великого Улья.
Витя подошёл к лавке, взглянул на шмеля и сказал:
- Я тебя не забуду, Шмель! Я буду помнить тебя, а значит, ты прожил свою жизнь не зря! Видимо, ты направлялся к цветам, честно выполняя своё жизненное предназначение, но, к сожалению, не сумел долететь, чтоб подобающе встретить свой конец и уснуть в райской пыльце навсегда… Все умирают, и тут никто ничего не может изменить, но кому захочется, чтобы ты и после смерти оставался валяться там, где совершил свою последнюю незапланированную посадку…
И выдержав небольшую паузу, Витя нежно приподнял шмеля за его крылышки и понёс к тем самым ярко-красным сочным цветам, на которые совсем недавно покушались прожорливые улитки, и положил его шерстяное тельце в самую сердцевину бутона.
- Надеюсь, там ты отдохнёшь… И будешь в этом не одинок…
Голубые глаза заблестели, взглянув на шмеля, а потом на небо, и внезапно начавшийся грибной дождик слился со слезами.
- Обед! Витя! – послышался знакомый голос. – Обед!
- Рыжий! Алё?! Ты с нами есть будешь? Да что хоть с тобой? – крупные волосатые руки Жеки снова тормошили Витю. – Ку-ку!
- Просто воспоминания нахлынули… Да, Жек, еда сейчас в самый раз! – Витя быстро, чтобы не заметили, вытер рукой проступившую слезу. Теперь он снова был прежним солдатом, прежним Рыжим, таким, каким его знали все остальные ребята, братья по оружию, успевшие отслужить с ним уже два с половиной месяца в этой горячей точке, и пока, надо отметить, отслужить удачно. Не считая нескольких фугасов, заложенных на крупных магистралях, по-настоящему столкнуться с врагом в открытом бою, им ещё не пришлось.
- Видимо, воевать не придётся в ближайшее время, раз пожрать разрешили, причём на полчаса раньше положенного… Хм, или всё же нас ожидает штурм? – поинтересовался Макс, но ему никто не ответил.
- На, держи паёк! - Жека протянул Вите банку с тушёнкой, хлеб и бутылку с водой.
- Всё-таки, какое наслаждение поесть на природе, а не в казармах!
- Рыжий, ты – неисправимый романтик! – усмехнулся Жека и взглянул на горы вдалеке. – А всё-таки, ты чертовски прав, засранец! Я, кажется, начинаю проникаться всеми этими речушками и горами… Если бы не эта бессмысленная война, то сюда можно было бы приезжать отдыхать целыми семьями!
- Если бы да кабы, но будем реалистами, Жек, да пройдёт пусть сто мирных лет, а народ всё равно хрен ломанётся сюда, – произнёс Макс, и зловещая усмешка скривила ему всё лицо. - Не помню, кто и когда, но сказал одну вещь, простую и гениальную одновременно, как соляк в «Леснике» , - «главный урок истории заключается в том, что человечество необучаемо».
- О, на Черчилля замахнулся, смотри-ка! Ты бы хоть каску снял, а то мозг сваришь в этом котелке при таком солнце! И откуда в тебе столько злобы, Максимка?! – и здоровяк демонстративно почесал свой ёжик на голове, после чего раздался выстрел, и голова Жеки лопнула, обрызгав не успевших ещё ничего понять Макса и Витю кровью и кусочками мозга.
- На землю! Ложись! – заорали со всех сторон.
- Откуда стреляли?
- Твою мать, что с Жекой?
- Бл…!
Витя, растянувшись на земле, дышал пылью и кровью, хватая бешено воздух, словно рыба без воды. Голоса все смешались в какое-то эхо, которое перекрывал грохот выстрела, звучавший в ушах снова и снова. Вскоре послышалась пулемётная очередь вперемешку с матом. Но буквально секунд через десять всё вдруг так же внезапно прекратилось, как и началось. Витя медленно приподнялся, прислонившись к бронетранспортёру, и взглянул на Макса, стоявшего рядом с автоматом в дрожащих руках. Кровь Жеки на его злом лице с бешеными глазами застыла маской смерти. Казалось, это всего лишь грим и Макс играет солдата-зомби.
- Стрелков замочили, - прибежал доложить какой-то солдат.
- Но как хоть так? Сзади нас был БТР, а спереди, по сути, чистое поле и река! Там никого не было! – с вытаращенными глазами выпалил Макс.
- Там было двое ребят... Они ловили рыбу… - тихо произнёс Витя, устремив бессмысленный взгляд на тело товарища. – Я так надеялся, что война обойдёт стороной их и рыбалку... Бедный Жека…
- Мда, кто мог знать, что так всё выйдет, не вижу даже логики во всём этом! Смысл было открывать огонь по военной колонне, когда их всего двое?! – удивился Макс, руки которого всё ещё крепко держали автомат.
- Здесь вокруг смысла и логики вообще нет! – сказал подошедший к ним старшина. - В любом случае, они уже мертвы. Похоже, мальчишки думали, что винтовка не заряжена, но это уже потом всё изучат… Вы вытрите лица и готовьтесь! В ближайшее время ожидается въезд в деревню, раз всё так пошло не по плану, которого толком и не было до сего момента… И это, Рыжий, ты бы каску надел на свой кочан, если не желаешь повторить судьбу Жеки! Мда, бл…, как же так… Но грустить будем позже…
- Где медики? Тело надо убрать…- тихо прошептал Витя всё с теми же стеклянными глазами.
- А порой думаешь, что грусть – это каждый день, единственное, что у нас никто никогда не сможет отнять… - Макс начал отходить от полученного шока, мысленно понимая, что скоро возможно столкнётся с ещё одним.
- С такими мыслями на гражданке и спиться недалеко! Ладно, ребят, сейчас медики прибегут. Что-то тормозят они… Пойду потороплю их!
- Тело надо убрать… - вновь повторил Рыжий и отошёл к обочине, глядя на реку.
Он слышал за своей спиной кучу прибежавших голосов и мат командира, но его внимание переключилось на жирного шмеля, который прилетел из бесконечного солнечного лета и беспечно окунался в пыльцу полевых цветов. Как славно он жужжал! Вскоре ему составил компанию ещё один шмель поменьше. Они спокойно, не торопясь, делали своё дело и не замечали присутствие голубых глаз, из которых медленно текли уже не скупые слёзы, быстро окрашиваясь в алый цвет.
- Хорошо, что люди – не насекомые… Люди будут помнить… Так что, ты не волнуйся, дружище, - прошептал солдат.
- Надеюсь, там ты отдохнёшь… И будешь в этом не одинок… - добавил шестилетний мальчик.